Совершенный грех

      По прошествии двух дней ситуация с Лань Ван Цзи ничуть не изменилась. Он все еще пребывал в состоянии безмятежного сна и ни разу с того момента не просыпался. Лекарь бойко убеждал меня, что это нормальное состояние после пережитого стресса. Что таким образом организм молодого господина пытается восстановить духовную ци. Также, судя по симптомам, задолго до этого, Ханьгуан-цзюнь подвергся сильному переутомлению, усталости и практически довел свой организм до истощения. Я мог поверить в это, ведь собственными глазами видел, в каком состоянии находится Лань Си Чэнь – единственный близкий человек заклинателя. Скорее всего, в попытке помочь брату он совершенно забыл о себе и теперь мы имеем то, что имеем, а именно - состояние крайней изможденности.       Но в тоже самое время липкое чувство тревоги ни на минуту не покидало меня. Что если в подобном состоянии мужчины виновен именно я? Вдруг я слишком много взял? Ведь, как не крути, но продолжительный сон также нередко сигнализирует о сознательном или бессознательном уходе человека от проблем. По крайней мере, именно так успокаивала меня Вэнь Цин, когда я подолгу не мог добудиться Цзян Чэна после нападения на Пристань Лотоса. Это можно назвать психологической защитой, убежищем, которое выстраивает организм, спасая от реальности мятежные мысли. Что если моя настойчивость повергла Лань Чжаня в ужас? Возможно, его целомудренная любовь не смогла справиться с возможностью открытого проявления страсти? А, быть может, все что я впитал с его воспоминаниями ничто иное, как принятие желаемого за действительное? В любом случае, самостоятельно докопаться до сути я не мог, поэтому приходилось смиренно ждать и верить, что в один прекрасный день (скорее бы) он проснется и мы сможем распутать, наконец, наш гордиев узел.       Ох, Лань Ван Цзи, и как же ты мне прикажешь с этим жить? Я ведь не такой степенный и рассудительный, как ты, но пылкий и скорый на действия. Мне подавай все и сразу. Я не привык ждать и надеяться, что однажды все станет хорошо. И, тем не менее, именно этим я был занят последние несколько дней. Благо тоскливое одиночество разделял со мной Не Хуай Сан. Если бы не он, я бы давно взвыл раненным волком.       Покидая гостевые покои молодого господина Лань этим утром, я на мгновение задержался в дверях, бросая восхищенный взгляд на спящего мужчину. Все в нем было идеальным: и ровный нос, и мужественный подбородок, и длинные ресницы, что сейчас так ярко бросали размытую тень на бледную кожу щек. Даже неудобная поза для сна казалась мне сейчас невероятно привлекательной. Задержись я в покоях еще на несколько минут, то и вовсе бы не смог покинуть их. Но бросать еще большую тень на репутацию непогрешимого Ханьгуан-цзюня я не смел. Взяв обещание с одной из служанок сообщить мне, если вдруг состояние мужчины изменится, я с легким сердцем направился в сад, чтобы скоротать время за игрой в Го с главой ордена Не. По меркам стратегии, Го – самая сложная настольная игра, в которую мне доводилось когда-либо играть. В первый раз, когда Хуай Сан предложил ее разыграть, я был настроен скептически. Незнайка никогда не отличался аналитическим умом и старательно поддерживал образ влюбленного поэта, но после первого же фатального проигрыша я изменил свое отношения к нему. С того самого дня все свободное время мы проводили за игрой, но мне еще ни разу не удалось его обыграть. А поверьте, я пытался. Даже от вина отказался, решив, что таким образом смогу сконцентрироваться и победить. Но даже такое опальное решение не дало желаемых результатов. А мир-то и правда сошел с ума раз я – гений мысли и дела – не смог собрать лавры.       — И-и-и, - разочарованно тяну я спустя час после прихода в сад, подпирая рукой подбородок, — я проиграл. Снова.       — Сущность войны – обман, - лениво пожал плечами Не Хуай Сан. — Искусный должен изображать неумелость. При готовности атаковать демонстрируй подчинение. Когда ты близок – кажись далеким, но, когда ты очень далеко – притворись, будто ты рядом.       — Серьезно? – вопросительно вскинув брови, скептически спросил я. — Будешь цитировать мне «Искусство войны»?       — Думаешь, - мужчина очаровательно улыбнулся, будто о чем-то задумавшись, — для тебя это слишком сложно? Так я могу пояснить.       — Иди ты, - отмахнулся я от друга, наливая в чашу вина и раздумывая о том, что не стоило все-таки спать на некоторых занятиях в далеком прошлом.       — Еще одну? – осторожно спросил заклинатель, кончиком веера указывая на игральное поле, словно не зная, каков может последовать ответ.       — Не сомневайся, - смахивая с доски белые и черные камни, раздраженно отозвался я. — Я не сдвинусь с места, пока не обыграю тебя.       — Сомневаюсь, что тебе это удастся, - бесхитростно ответил Хуай Сан, ставя на гобан черный камень приблизительно в центре поля. — Но меня восхищают твои попытки.       — С каких это пор Незнайка превратился в ученого мужа? – вопросительно вскинув бровь, поинтересовался я, выставляя на доску ответную фишку. — Не уж-то нападки Чи Фэн Цзуня все-таки сработали, и он сломал тебя?       — Брат, - глава ордена слегка понизил голос, давая понять, что горькие воспоминания все еще гложут его подсознание, — действительно к этому причастен. Однако, он был убит раньше, нежели смог оценить меня по достоинству.       — Убит? – подняв взгляд на Хуай Сана, удивленно переспросил я. — До меня доходили слухи, что бывшего главу ордена погубило собственное бахвальство и искажение ци. Хочешь сказать, что четыре великих ордена что-то скрывают? Впрочем, - я поднял чашу в воздух и слегка покрутил вино в ней, — я не удивлен. Молва о моей смерти также несколько преувеличена.       — Неужели, Цзян Чэн все выдумал и последние десять лет ты мирно сосуществовал с этим миром, не предпринимая попыток отомстить?       — Мсти, не мсти, а мертвых не вернуть, и радости это не принесет, - вяло ответил я, наконец, выпивая рисового вина и делая свой ход.       — Так ты все-таки был жив! – восторженно пропел Хуай Сан. — Немудрено, что никто не мог призвать твою душу, ведь это…       — Нет, - перебил его я твердым голосом. — Я действительно был мертв несколько лет. А когда вернулся, то уже не был тем, кем прежде.       — Ты – смертный или заклинатель? – не унимался мужчина, совершенно позабыв об игре. Никогда не думал, что молодой господин Не такой любопытный. Впрочем, я вообще многого о нем не знаю.       — Я несколько другой вид нежити, - с широкой улыбкой на лице отчеканил я, поддаваясь вперед и укладывая подбородок на сложенные в замок пальцы. — Что тебе известно о Мей Шан, что проживает на Драконьем Хребте?       — Я не заинтересован в Ночной охоте в целом и демонах в частности, - отмахнулся от моего вопроса глава ордена Не, но, заметив лукавую усмешку на моем лице, удивленно захлопал ресничками. — Не может быть…       — Ага.       — Старейшина И Лин, который некогда шел по Темному Пути и одним своим именем пугал простой люд, стал демоном? Вот уж шутка судьбы.       — И не говори, - уклончиво ответил я, отправляя очередную порцию вина в рот. На самом деле тема становления нечистым была для меня болезненной. Ведь даже спустя все то время, что мне довелось провести на земле после своего возрождения, мне так и не удалось выяснить, как это, собственно, произошло. Я не заключал сделку, не соглашался на контракт и уж тем более никогда не встречался с тем, кто является истинным грехом. И тем не менее я был жив, дышал и вполне себя комфортно чувствовал, если не считать приступы легкого удушья и полного безразличия к жизни.       — … контракт, - сквозь пелену скользнуло слово.       — А? – переспросил я, выныривая из потока мыслей.       — Говорю, способен ли ты заключать сделки со смертными? Или книги Гу Су лгут? – как ни в чем не бывало поинтересовался Не Хуай Сан, словно спрашивал какая погода нас ожидает сегодня.       — Ты хочешь заключить со мной контракт? – скептически спросил я, вопросительно приподнимая бровь. — Ты ведь понимаешь, что в таком случае твоя душа после смерти больше не переродится?       — Оу, - протянул мужчина. — Считаешь, это должно меня напугать?       — По большей части мне плевать, - кокетливо улыбнувшись, отчеканил я. — Хочешь сделку – я не против. Чего ты желаешь, Хуай Сан? Мне казалось у тебя есть все, что необходимо для жизни.       — Я хочу правды.       — Правда изменчива, - сложив руки на груди, спокойно ответил я. — Конкретнее.       — Цзинь Гуан Яо убил моего брата, - впервые за долгое время открыто высказался заклинатель. — Я хочу, чтобы ты доказал это и сделал все, чтобы он собственноручно разрушил свою жизнь.       — По рукам, - я протягиваю руку через стол и, когда наши пальцы соприкасаются, тяну мужчину на себя, сокращая между нами расстояние. — Если я выполняю свою часть сделки, твоя душа моя. Нет – контракт аннулирован. Согласен? – короткий кивок со стороны главы ордена Не и звонкий смех с моей. — Ты – смышленый дурачок, Хуай Сан. Чертов оксюморон.       — Ты…, - потупив взгляд, выпалил парень. — Отказываешься?       — Я – демон, а не идиот. Но также я твой друг.       — Тогда, как мой друг, ты должен мне помочь, - не унимался Хуай Сан. — Это ведь для тебя раз плюнуть.       — Я не уверен, что ты готов.       — К чему?       — Заключив со мной контракт, твоя душа отправится в Ад. А когда ты вернешься, то причинишь боль своим близким и обречешь их на отчаяние. Ты уничтожишь и друзей своих, и врагов. Такова цена, которую должен заплатить демон.       — У меня нет близких, - решительно возразил глава ордена.       — У меня тоже, но я жалею, - грустная улыбка коснулась моих губ, а я сам, разорвав рукопожатие, вновь откинулся на спинку скамьи, скрещивая руки на груди. — Я одинок и я ненавижу это. Поэтому я даю тебе время подумать, глава ордена Не. Взвесить все «за» и «против» и завтра дать мне лаконичный ответ.       — Вэй Ин, - зовет меня до боли знакомый голос, а по хребту пробегает мелкая дрожь. Все же сокровенные тайны, которые я так тщательно скрывал от одного конкретного человека, не должны были быть открыты так. Но раз это все-таки произошло, отступать я не стану. Глубоко вздохнув, я перевожу затуманенный взгляд на того, кто стоит около дерева. Нарочито прямая осанка, идеально ровные белые одежды, слегка сконфуженный взгляд. Я облизываю пересохшие от волнения губы и смущенно улыбаюсь. Интересно, как долго он там уже стоит? И сколь многое успел услышать?       — Лань Чжань, - добродушно приветствую я заклинателя и тут же подрываюсь со своего места, чтобы подойти ко второму нефриту клана Лань. — Как ты себя чувствуешь? Я думал…боялся…, - стесненно опускаю взгляд в пол. — Ты не приходил в себя два дня.       — Мне уже лучше, - как-то неуверенно отвечает мужчина, исподлобья наблюдая за тем, как со скамьи поднимается Хуай Сан и, сложив руки в приветственном жесте, кланяется.       — Рад, что с Вами все хорошо, Ханьгуан-цзюнь, - виновато улыбается глава ордена Не, скрывая свое смущение за открытым веером прекрасной ручной работы. — Я прикажу подать еду прямо сюда. А сам откланяюсь. Дела ордена не ждут, а я настолько несведущ, что придется разбираться с простыми поручениями до глубокой ночи. Прошу меня извинить. Невысокий мужчина делает поклон и заговорчески мне подмигивает, спеша ретироваться. Что ж, похоже меня ожидает весьма непростой разговор, учитывая каким холодным и задумчивым вмиг стал взгляд молодого господина Лань.

***

      Угрюмое молчание затягивалось. Вот уже полчаса как мы принимали пищу, но ни один из участников мрачной драмы не решался нарушить тишину. Лань Чжань, по всей видимости, следовал дурацкому правилу ордена, которое гласило, что разговоры во время еды запрещены. А я… хм… я просто не знал с чего начать. Как объяснить близкому человеку, что ты не опасен и что со всем справишься, если учесть, что когда-то давно подобные слова уже срывались с твоих уст и ничем радостным это не закончилось? Как доказать, что все будет хорошо, если прошлое признает обратное? Да и вообще, как убедить себя в том, что то, что ты делаешь правильно? Плюс ко всему меня мучали вопросы, касающийся лично меня и того, кто сидит внутри. Во время своих стенаний по закоулкам памяти я понял следующее – ничего, как прежде, уже не будет. Разумом я давно это осознал, но вот сердце… Сердце всегда ищет обходные пути и стремится к идеалу, которому не бывать.       Нервно постукивая пальцами по деревянной столешнице, я раздумывал о том, как объяснить Ван Цзи все странности, не вдаваясь в подробности достаточно глубоко. Несмотря на немые признания, украденные во время поцелуя, в моей душе все еще царил иррациональный страх, который буквально вопил сорваться с места и бежать, куда глаза глядят. Не оборачиваясь и не сожалея, словно все, что произошло, ничего не значит. Все, что было когда-то давно, могло позабыться. А слова могли быть сказаны сгоряча. Наверняка мог знать только Лань Чжань, но язык не поворачивался что-либо сказать или спросить. Мда… неуверенность и нерешительность совсем мне не к лицу. Чувство беспомощности убивает. И если это все любовь, то я отказываюсь от этого романтического чувства по доброй воле.       — Ты выглядишь так, будто хочешь у меня что-то спросить, - первым нарушил неловкое молчание второй молодой господин Лань, а я удивленно округлил глаза, мучаясь от мысли, что меня выдало.       — Я… нет… что ты, - несуразно ответил я, наблюдая за тем, как медленно опускается чаша с чаем на стол и как сильно сжимаются его пальцы вокруг.       — Говори, - упрямо, но мягко настаивал Ван Цзи, заставляя меня шумно выдохнуть. Черт, наверное, здесь нужно, как с раной. Прижечь, пошипеть и забыть.       — То, что ты сказал пару дней назад, правда?       — Да, - коротко ответил заклинатель, не ведя даже бровью.       — Но как такое возможно? Я ведь плохой человек. Из-за меня погибло столько людей. Меня…, - я задохнулся на полуслове, словно боясь произнести что-либо вслух. — Меня невозможно любить, - наконец, признался я. — Это неправильно.       — Человека любят не за поступки, - спустя какое-то время ответил Лань Чжань, направляя взгляд янтарных глаз на меня, — а просто потому что он есть.       — Даже, если это так, я не могу подвергать тебя опасности, - откровенно мягко заметил я. — Ты единственное доброе и светлое, что у меня осталось. Я не хочу делать тебе больно.       На несколько мгновений повисла неловкая пауза. Опустив взгляд и тщательно рассматривая собственные пальцы, я не сразу заметил, как Ван Цзи поднялся со своего места и, не издавая ни единого звука, подошел ко мне.       — Позволь, - раздалось у меня над головой и мой взгляд поднялся на мужчину, — мне самому решать, что для меня «хорошо», а что «плохо».       Осторожный кивок с моей стороны и едва заметная мягкая улыбка с его. Взгляд прикован к моим губам и мужчина наклоняется ниже, с одной единственной целью. Однако, в паре сантиметров от желаемого, моя рука покрывает его губы, останавливая.       — Ты все еще слаб, - поясняю я свой поступок, замечая в его глазах недоумение. — Мы не можем позволить себе роскошь задерживаться. Но, - на губах играет кокетливая улыбка, а в глазах плещутся бесята, — ты должен кое-что знать. В тот день на горе Байфэн ты украл мой первый поцелуй. Прими мои поздравления.       — Первый поцелуй? – убрав мою руку, переспросил мужчина.       — Ага, а ты как думал?       Лань Ван Цзи внимательно посмотрел на меня и его взгляд сверкнул странными скрытыми эмоциями.       — Но…       — Пойми, Лань Чжань. Флирт не всегда подразумевает начало романтических отношений, - моя рука легла аккурат на его грудь, слушая отчетливый стук сердца, которое пустилось вскачь. — Иногда людям просто нравится кокетничать.       На моих губах вновь загорелась лукавая усмешка и, приподнявшись, я бережно коснулся уголка его губ дразнящим поцелуем.       — А теперь, пожалуйста, будь послушным мальчиком, допей свой чай и отправляйся отдыхать.       — Но…       — Никаких «но», - серьезно отрезал я. — У нас будет куча времени, чтобы я все тебе объяснил. А вот Си Чэнь ждать не будет.