Совершенный грех

      Госпожа Бай Джи Ксу представляла собой тот самый тип провинциальных актрис, когда буйная красота вот-вот должна была вырваться и озарить мир новой писанной красавицей. Когда она была на сцене, мне не довелось взглянуть на детали, но сейчас я с лихвой наверстывал упущенное. Ей было далеко за тридцать, но в своей юной красоте она могла посоревноваться со многими молоденькими девчушками. Женственная фигура, небольшая грудь и округлые бедра, которые плавно покачивались в такт ее движениям, а также лицо достойное ангела: маленькое, точенное, румяное, на котором выделялись живые карие глаза, подведенные тонкой линией туши. Пухлые губы, которые кривились в мягкой улыбке, тонкий росчерк бровей и небольшой курносый нос, на котором виднелась слабая россыпь веснушек. Длинные каштановые волосы были собраны в незамысловатую прическу, которую украшали серебряные драгоценности различной степени ценности, а тело было убрано в легкий шелк розовых одежд. Единственная деталь, которая портила идиллическую картину, была широкая лента, повязанная на шее. По всей видимости таким образом госпожа Бай старалась что-то скрыть от посторонних глаз, но спрашивать, что именно, я не решался, не желая показаться глупцом. Как там говорят? В каждой женщине должна быть загадка. Пусть это скромное нашейное украшение станет той самой шарадой, которую желают все разгадать.       Зашевелившись в руках Лань Ван Цзи, я неуверенно перевел взгляд на Цзян Чэна, который с нескрываемым интересом рассматривал свою подругу. В том, что они были не понаслышке знакомы, говорило многое, но главным доказательством их связи было фамильярное обращение владелицы борделя к главе клана Цзян. Ни для кого не секрет, что вспыльчивый, но волевой характер шиди не знал себе равных. Будучи наследником влиятельного ордена, он с ранних лет был приучен к нормам общественной морали, которые не допускали фривольности в именах. С учетом всего вышесказанного и того факта, что Вань Инь не предпринял никаких попыток ее исправить, я с уверенностью делал вывод о том, что этих двоих связывала достаточно тесная связь. И если брать во внимание, кем является госпожа Бай, напрашивался само собой разумеющийся ответ. Оставалось надеяться, что любовные подвиги Цзян Чэна давно прекращены. В противном случае смотреть ему в глаза было бы несколько неловко, с учетом тех пылких признаний, главным свидетелем которых я стал несколько недель назад. К тому же было бы обидно за Первого Нефрита клана Лань, который подарил свое сердце не тому мужчине. И боязно за собственного шиди, если о неверности невестки узнает Лань Чжань.       Сложные хитросплетения отношений были для меня сейчас не в приоритете. Главным вопросом, на повестке дня, сейчас была и остается дилемма моего внезапного путешествия по укромным закоулкам воспоминаний души господина Лю. Если первородный грех все еще жив, на кой черт мне знать детали его жизни? Или это своеобразный бонус, который открывается всем его подопечным? Но почему тогда лишь спустя пять лет? Конечно, была эфемерная возможность того, что таким образом мой собственный разум защищается, а воспоминания всего лишь сон. Но тогда какого гуля он такой красочный и мрачный, если в основном мне ничего не сниться? Слишком много вопросов и задать их, как назло, некому. Нет, серьезно. Я даже не рассматриваю перспективу поделиться своими причудами с Ван Цзи. И дело даже не в том, что я боюсь его отпугнуть, а в том, что все происходящее со мной сейчас напоминает мне прошлую версия меня. В пору моего восхождения на престол, как Старейшины И Лин, меня частенько предупреждали о том, что я могу потерять контроль. Что управление таким огромным количеством темной энергии, а также создание Стигийской Тигриной Печати, неминуемо приведут меня к гибели. Я отмахивался от мудрых советов, в конечном итоге потеряв все, чем когда-то дорожил. А повторения я не желаю. Лучше промолчу и решу все сам, чем поделюсь сомнениями и получу по голове томиком правил ордена Гу Су Лань. Пока не скрутит слишком сильно, буду отмалчиваться. Я ведь в этом мастер, хоть и трещу, как соловей.       — Это, - я невольно обвел взглядом комнату, возвращаясь к Цзян Чэну, — какой-то странный способ сказать «извини»?       — Нет, - ворчливо отозвался шиди. — Это всего лишь средство сообщить, как я рад, что ты жив.       — Из всех глупостей, что ты мне когда-либо говорил, эта – настоящий шедевр. Глава клана Цзян, любовь делает из Вас идиота.       — Что ты только что сказал? – слабая фиолетовая вспышка озарила пространство, но я лишь отмахнулся, удрученно покачав головой.       — Да так. Не важно, - лукаво усмехнулся я, не без помощи Лань Чжаня поднимаясь с кровати. Спину все еще ломило после удара, поэтому, чтобы отвлечься, я стал разминать затекшие мышцы. Когда же проминка была завершена, я облегченно вздохнул, подходя ближе к хозяйке борделя. Та, скрывая лицо за открытым веером, не без интереса наблюдала за театральной сценой, сторонним наблюдателем которой стала. Ее глаза сверкали лисьим блеском, и я готов был поклясться, что убери она сейчас веер, ее губы были бы искажены в широкой улыбке.       — Прошу нас извинить, госпожа Бай, - я сложил руки в почтительном жесте и немного поклонился. — Мой шиди так давно меня не видел, что на радостях чуть не убил.       — Вэй Ин! – грозно позвал меня Вань Инь, на что я лишь демонстративно закатил глаза.       — Кстати, об этом, - спохватился я, виновато улыбаясь. — Мое имя Вэй У Сянь, а этот молодой господин – Лань Ван Цзи.       — Да, он уже успел представиться, - добродушно заметила женщина, резко захлопывая веер. — Но Вы, - она приподняла мой подбородок краешком опахала, — сокровище другого сорта.       — Слышал, Цзян Чэн? - я скосил взгляд назад, не делая попыток увернуться от пытливого взгляда Джи Ксу. Что не говори, но повышенное внимание – мой главный грех. — Я – сокровище, - добавил, ехидно улыбаясь. Ответом мне служило ворчливое фырканье. — Но позвольте узнать, - я вновь вернул взгляд к женщине, — откуда Вы меня знаете?       — Нам как-то доводилось встречаться, - бесхитростно ответила владелица борделя, отнимая веер от моего лица.       — Вот как?!       — Но, похоже, я не произвела никакого впечатления, раз Вы меня даже не запомнили.       Она вновь открыла веер и манерно стала обмахиваться им, печально вздыхая. Я невольно усмехнулся. Даже если нам и приходилось когда-либо встречаться, Бай Джи Ксу навряд ли бы запомнила меня. С учетом истории моего прошлого, Лань Чжань стал первым и единственным за пять с половиной лет моего существования в качестве демона, кто увидел именно меня, как объект своего истинного желания. А значит девчонка затеяла нечестную игру, желая кого-то подразнить. И, если раньше я бы с удовольствием разыграл этот трехфигурный эндшпиль, то сейчас театральность момента меня ужасно раздражала. Сделав два шага вперед и поравнявшись с опытной актрисой, я перехватил ее предплечье и с силой сжал его. Госпожа Бай болезненно поморщилась, но взгляда не отвела, не желая сдаваться.       — Не играй со мной, - холодно произнес я, а в глазах полыхнул алый огонь. Сдерживаемая до этого демоническая энергия сорвалась с крючка и ударила по женщине, заставляя ее изнывать от страстного желания, на что я лишь злорадно усмехнулся. — Ты же не знаешь, а вдруг я играю лучше тебя.       — Вэй Ин, - чья-то холодная рука коснулась моего запястья, мягко взывая ко мне. Греховная магия тут же была усмирена, а радужка вернула себе привычный серый цвет. Выпустив девушку из захвата, я невольно отшатнулся, упираясь в грудь Ван Цзи. Он с нечитаемым выражением на лице холодно взирал на госпожу Бай, после чего, словно решив для себя что-то, положил руку мне на плечо, ласково обнимая. Приятный сандаловый запах и благодатное тепло моментально окутали меня, расслабляя и сводя провокацию Джи Ксу к нулю.       — Господин Вэй, - елейно начала женщина, растирая ушибленное предплечье, — Вы и правда драгоценная жемчужина…       — Которая никогда не будет принадлежать лично Вам, - безэмоционально закончил я за нее фразу. — Но что мы все обо мне, да обо мне. Как насчет того, чтобы обсудить, что он, - я качнул головой в сторону Цзян Чэна, — здесь делает.       Словно проснувшись от беспробудного сна, Вань Инь выступил вперед. Его лицо в свете настенных ламп казалось излишне непроницаемым, а и без того тонкие губы стали еще уже. По всей видимости, ему также, как и мне, не совсем понравилось то, что произошло всего пару минут назад, но высказывать свое недовольство, как не странно, мужчина не стал.       — Итак, Джи-Джи, ты так и не рассказала какая помощь тебе необходима.

***

      Проблема госпожи Бай оказалась на редкость тривиальной и лишенной новизны. Гуй Чао, один из советников в клане Цзян, слывший на всю округу форменным дамским угодником, приложил свою руку к ее «целомудрию». Несмотря на свое высокое положение и статус женатого человека, большую часть своего свободного времени таинник проводил в борделе «Вкус Лотоса». В этом нет ничего удивительного, ведь в наше время почти каждый брак заключается по договоренности и часто бывает так, что молодые люди видят свою вторую половинку лишь после церемонии бракосочетания. Я считаю подобную традицию варварской, но не могу не согласиться с тем, что порой брак укрепляет клановые союзы. Например, подобное случилось и с предыдущим главой клана Цзян – Цзян Фэн Мянем. Будучи по своей сути излишне любопытным ребенком, я, как говориться, был в каждой дырке затычка, поэтому, немудрено, что через меня проходило масса сплетен. К тому же после того, как я познакомился с Не Хуай Саном – главным вестоплетом Поднебесной – пересуды стали сыпаться на меня, как из рога изобилия. Поэтому узнать, что мадам Юй фактически спасла клан Цзян от банкротства, было раз плюнуть. Доподлинно неизвестно, что случилось на самом деле, но с тех пор, как Юй Цзы Юань стала законной супругой Цзян Фэн Мяня орден укрепил свои позиции на мировой арене. И пусть со стороны часто казалось, что супруги не испытывают друг к другу никаких чувств, в действительно все вертелось вокруг ослиного упрямства, в котором один другому не хотел уступать. И, если дядя Цзян был излишне благородным и высоконравственным, чтобы искать утешение в заботливых руках куртизанок, то советник Гуй рыцарскими манерами был обделен.       Но возвращаясь к вопросу Бай Джи Ксу, стоит сказать, что, если раньше притязания Гуй Чао касались только исполнения его маленьких прихотей, то сейчас он возомнил себе, что имеет право распоряжаться жизнью хозяйки борделя по своему усмотрению. Являя собой деву со строптиво-ветреным характером, мадам Бай не желала связывать себя прочными связями с кем бы то ни было. Однако советник, не получивший в своей жизни не одного отворот поворота, закрывал на убедительные доводы госпожи глаза. Он все также продолжал признаваться ей в любви, дарить щедрые подарки, намереваясь растопить сердце неприступной красавицы, но каждый его жест ударялся о высокую стену недопонимания. На этой почве происходили локальные конфликты, один из которых, в конечном счете, закончился рукоприкладством. Это и стало последней каплей в чашу ангельского терпения Джи Ксу. Еще никто и никогда не имел дерзости вредить женщине в ее собственном доме, а назойливое внимание любовника ей категорически надоело. В связи с этим, госпожой Бай было принято решение обратиться за помощью к непосредственному начальнику Гуй Чао – Цзян Чэну, который по совместительству являлся ее хорошим другом.       Конечно, было бы проще действовать в лоб и, выставив на игральную доску Вань Иня, объявить шах и мат королю. Но это не давало стопроцентных гарантий, что советник Гуй прекратит свои домогательства. Я не испытывал к Бай Джи Ксу какой-либо симпатии, а даже напротив презирал, однако одним из первых вызвался быть главным героем пьесы, автором которой стал. Кульминационным моментом трагедии должно было стать героическое появление мужа госпожи Бай, который доходчиво объясняет Чао, что в борделе ему не рады. А теперь посудите сами. Неужели кто-то, кроме меня, может исполнить роль столь откровенно-порочного героя? Засветиться Цзян Чэну означало бы, что он открыто признал свои греховные увлечения. Старейшины клана заклевали бы его, стоило ему только вернуться домой. А теперь взглянем на второго претендента. Холодный и отчужденный нефрит, которому воспитание не позволяет сказать лишнего слова. Неужели кто-то в здравом уме и при трезвой памяти поверит в то, что Лань Ван Цзи женился на проститутке? Этого даже мой извращенный мозг представить не может. К тому же, пользоваться тем, что я ему не безразличен и заставлять делать то, чего он не хочет, я не желал. Это было бы излишне, даже для меня. На том и порешали. Оставалось только дождаться утра и нового прихода Гуй Чао.       Удивительно, но всю ночь я не мог сомкнуть глаз, хотя и чувствовал себя крайне разбитым. Провертевшись в кровати, но так и не найдя успокоения, я решил прогуляться. Мой выбор пал на внутренний сад, который был традиционным для построек по принципу Сыхэюань. Но если в других двориках главной достопримечательностью сада служили разнообразные фруктовые деревья и ухоженные цветы, то в Юнь Мэне ни один уважающий себя дом не мог обойтись без воды. Примечательностью публичного дома «Вкус Лотоса» был искусственный пруд, раскинувшийся на несколько десятков чжан, сплошь и рядом усеянный чувствительными бутонами лотосов. На его берегу была установлена уединенная летняя беседка, которая своей ажурностью и красотой могла бы посоревноваться с императорской. И я поспешил занять место в ней. Сняв обувь и подкатив штаны, я опустил ноги в прохладную воду и с наслаждением прикрыл глаза. Тихая звездная ночь, по-южному темная, не пугала и не настораживала, а ласкала в своих объятиях всех, кто был жив и хотел жить. Я с удовольствием отмечал про себя, как скучал по теплому климату некогда родной земли и готов был отдать все, чтобы вернуться.       Легкий ветерок целовал мою кожу и зарывался в шелк темных волос, которые были распущены на ночь. А белые нижние одежды, в которых я вышел на улицу, струились как лоскутья тумана, придавая моей фигуре призрачные очертания. Любой, увидев подобное, незамедлительно поднял бы шум, но только не Цзян Чэн. Я заслышал приближение его шагов задолго до того, как он присел около меня, но не стал этого комментировать. Приоткрыв один глаз, я невольно усмехнулся. Сейчас Вань Инь представлял собой не воинственного главу клана, но робкого ребенка, которому слишком рано пришлось повзрослеть. Его волосы, кои всегда были собраны в тугой пучок, сейчас непослушной волной струились по плечам, придавая его образу невинности и простоты. А отсутствие клановых одежд располагало к сотрудничеству. И все же на лице мужчины лежала меланхолическая печать.       — Почему, - тихим голосом начал А-Чэн, неотрывно смотря на танцующее отражение звезд в водной глади, — после всего, что было, ты так и не вернулся домой?       — Потому что я тебе более не нужен, - лениво ответил я, не поворачивая головы.       — Ты же знаешь, что это не так. Ты…       — Не надо, Чэн-Чэн, - перебил его я, тяжело вздыхая. — Я причинил слишком много боли, чтобы так просто вернуться. И могу навлечь еще больше, если останусь, - я повернул голову к шиди и печально улыбнулся. — Когда я сказал, что не практикую, это было не оправдание, но правда. Теперь я – самый обычный человек, но мое имя…, - я покачал головой, — оно до сих пор на слуху. Как думаешь, что случилось бы с Пристанью Лотоса, узнай другие, что Старейшина И Лин жив и прячется в ордене Цзян?       — Я бы смог тебя защитить.       — А кто бы защитил тебя? – резко спросил я, сжимая пальцы в кулаки. — Ты должно быть забыл, как однажды кое-что мне сказал. Пока ты на их стороне, ты – герой, отважный и благородный, единственный и неповторимый гений. Но стоит тебе сказать лишь слово против, и вот ты уже сделался безумцем, что не считается ни с кем.       — И тем не менее ты ищешь защиты у него, - пренебрежительно фыркнул Вань Инь, от чего мои губы тронула лукавая усмешка.       — Я не под эгидой Лань Ван Цзи, если ты об этом. Он просто меня любит.       — Прости, что? – поперхнувшись воздухом, удивленно переспросил А-Чэн.       — Что слышал, - рассмеялся я. — Лань Чжань влюблен в меня, а я в него и скоро у нас свадьба. Мы уйдем далеко-далеко, будем жить в уединении, растить рис и лотосы. И плевать, что я не могу иметь детей, мы все равно будем усердно стараться.       — Кретин, - гневно произнес шиди, толкая меня в бок. — Мог бы придумать что поправдоподобней этого дерьма.       — Да я серьезно, - но задумавшись, добавил: — в меньшей степени. Я действительно влюблен в него, как и он в меня. И тебе ли не знать, какими могут быть упертыми эти Лани, - мои глаза сверкнули хитрым блеском, — когда чего-то хотят.       — Да-а-а, - протянул Цзян Чэн, угрюмо соглашаясь, но, поняв кое-что, резко повернул голову ко мне. Я к тому моменту уже поднялся и преспокойно надевал сапоги, желая вернуться к себе. — Стоп. Как ты…       — Не напрягайся, - отмахнулся я, улыбаясь. — Умозаключение не твоя сильная сторона. И прежде, чем ты снова воспользуешься Цзы Дянем, я напомню, что завтра, а точнее уже сегодня, мне помогать твоей…хм, - я задумался, прижимая пальцы к подбородку, — подруге. Так что держите себя в руках, глава клана Цзян. Это в ваших же интересах.       И перед тем как он успел мне что-либо ответить, я поспешил откланяться. Настроение, которое до этого было ниже уровня воды в пруду, немного поднялось, поэтому я легко смог уснуть. Благо, на этот раз сны из прошлого господина Лю меня не посещали, что, несомненно, способствовало приятному времяпрепровождению.       На утро меня ждал очередной сюрприз. Вместо того, чтобы позавтракать в личных покоях, которые мне отвела госпожа Бай, пришлось ни свет, ни заря (около 9 утра) подниматься и идти в основной корпус борделя, чтобы уже там отведать трапезу. Джи Ксу объяснила это тем, что так проще будет разобраться с маячащей на горизонте проблемой. Впрочем, грех было жаловаться, ведь за все удовольствия платил Цзян Чэн. К тому же, Лань Ван Цзи, помня о моих пристрастиях, взял на себя смелость выбрать самые острые блюда из списка меню, что уж очень мне льстило. Неужели и правда возможно быть настолько милым? Или я просто рисую себе идеалистическую картину, которая спустя года разобьется о скалы реальности? Опять-таки, не проживешь – не узнаешь. Отведав все блюда в полной тишине (все же помнят, как фанатично относятся адепты ордена Лань к правилам), пока суть да дело я предложил Ханьгуан-цзюню прогуляться по саду и рассказать, как я жил все эти годы. В нашей диаде я был главной болтушкой на районе, но сегодня я намеревался вытащить как можно больше постыдных подробностей из его личной жизни. Все же мне было интересно лично услышать его признания, к тому же тот поцелуй не дал мне полной картины происходящего, которую мне хотелось бы знать. Но не успели мы и шага ступить из публичного дома, как в коридоре послышался возбужденный шепот и недовольный женский голос. По всей видимости, Гуй Чао уже здесь, а значит мне пора исполнить свою роль.       — Позволь я прочту тебе стихотворение, - гнусовато донеслось из-за двери, и я чуть было не прыснул со смеха, представляя недовольное выражение лица мадам Бай, которой приходится это терпеть.       — Ты видно считаешь, что ты в этом хорош?       — Мое сердце пылает, как осеннее солнце. Пожалуйста, возвращайся со мной в усадьбу, Джи Ксу.       — Да сколько уже можно? Отпусти меня…ты мне противен.       В дверную щель мне было видно все, что происходит внутри. С учетом того, что дело принимало нежелательные обороты, пришло время вмешаться. Коротко кивнув Ван Цзи и тем самым намекая, что ему пора идти, я дождался подходящего момента и резко открыл дверь. Две пары глаз тут же устремились в мою сторону: одни – укоризненные и осуждающие, вторые – улыбчивые и плотоядные. Будь моя воля, я оставил бы все, как есть. Невооруженным взглядом было понятно, что рискованная игра была по душе искусной актрисе, но я не мог подвести Цзян Чэна. Кроме того, как только он завершит свои дела здесь, я возьму с него слово больше никогда не появляться в подобных местах и всячески избегать мадам Бай. Эта женщина способна на многое, а я бы не хотел, чтобы мужчина страдал из-за своей доверчивости.       — Отпусти ее, - строго прикрикнул я, скрещивая руки на груди. — Ты кем себя возомнил? Как ты смеешь обижать хозяйку?       — Господин, что Вы здесь делаете? – невинно пропела Джи Ксу, выпутываясь из медвежьих объятий советника Гуй.       — Нет, это как ты смеешь становиться между нами? – поднимаясь в полный рост и хлопая руками о стол, сердито спросил мужчина. — Я убью тебя!       Ой, да ты издеваешься. Из-за нее-то? Несколько минут мы тупо буравили друг друга взглядом, после чего Чао выпрыгнул вперед и нанес свой первый удар, увернувшись от которого я невольно закатил глаза. Грация лани, бесстрашие льва. Не мудрено, что он являлся одним из советников клана Юнь Мэн Цзян и Вань Инь не хотел его терять. Очередной выпад и новое уклонение. Я даже завел руки за спину, чтобы случайно не коснуться мужчины и не вызывать демонической энергией эффект домино.       — Почему ты уклоняешься? – гневно осведомился господин Гуй.       — Не нарывайся, - с усмешкой ответил я, отражая атаку в лоб. Пришлось принять защитную стойку и откинуть руку таинника в сторону прежде, чем мощной пятерней отвесить увесистую затрещину. В удар я неосознанно вложил и часть дьявольской энергии, которая крупным потоком хлынуло в тело сердитого мужчины, вынуждая его осесть на пол.       — Я тебя так отделаю, что мать родная не узнает.       — Господин, - ко мне тут же подбежала хозяйка и мягко обхватила мои ладони своими, — не надо.       — Что значит не надо, Джи-Джи? – удивленно спросил я, хмуря брови. — Этот человек посмел касаться той, что ему не принадлежит. И это при живом-то муже. Он у меня сейчас последний дух испустит прямо здесь, на месте.       — Муже? – словно громом пораженный, переспросил Гуй Чао.       — Да, муже. Господин Бай Ин к вашим услугам, советник Гуй.       — Откуда…       — А разве это секрет? – театрально-раздраженно фыркнул я, опуская не извлеченный меч в паре цуней от ноги советника. — Предупреждаю сразу, еще раз я увижу Вас в борделе «Вкус Лотоса» или хотя бы почую Ваш запах поблизости, пеняйте на себя. Мою любезность, как рукой снимет и тогда Вас не вернет к жизни даже Старейшина И Лин.       Услышав гордый титул, Гуй Чао побледнел, затем покраснел и в конечном итоге позеленел. Он бросал затравленные взгляды то на меня, то на госпожу Бай, и, наконец, приняв решение поспешил откланяться, бросая напоследок фальшивые извинения. Удовлетворенно вздохнув, я прошел к накрытому столу и, плеснув в чашу немного вина, быстро выпил. Приятное послевкусие осталось на языке и даже тихие шаги позади не могли заглушить сытого благополучия.       — Господин Вэй, - мадам Бай мягко коснулась моего плеча, — Вы и вправду занятный мастер сцены. Столько жизни в словах, столько страсти. Невероятно повезет той женщине, что разделит Ваш путь.       — Или мужчине, - коротко усмехнулся я, разворачиваясь к женщине лицом. — Но-но, - горестно прохрипел я, дергая Джи Ксу за подбородок, чтобы немного приободрить. — Не стоит расстраиваться столь сильно из-за того, что ты не в моем вкусе. Однако, я должен получить свою награду.       — И что же молодой господин желает?       — Все просто, - я убрал руку и слегка усмехнулся. — Мне нужна информация о человеке, который входит в тройку лидеров твоего борделя.