***
— Простите, господин Вэй, - наконец, прерывает затянувшееся молчание Хуан-ди, как только мы, неспешно прогуливаясь, заворачиваем на нужную улицу. — Я не справился, - уныло добавляет мальчишка, а его плечи опускаются в такт с его головой. — С чего ты взял? – без доли издевки в голосе, интересуюсь я, неотрывно смотря перед собой. — Ну, как же? Если бы я был хоть чуточку сильнее, эта тварь не смогла бы освободиться. Между нами вновь повисает неловкая пауза, которая разбавляется лишь звуком двух шагающих тел, да слабым шорохом травы. — Твоей вины здесь нет, - снова заговариваю я. — Я намеренно снял с нее печати. — Но зачем? – недоумевающе спрашивает Хуан-ди, во все глаза смотря на меня. — Даже если Ван Ли был причастен к смерти жены, мы не можем просто так наказывать всех подряд. Нужно было сдать его… — Иногда, - прерываю я мальчишку, — месть благородна. Послушай, Хуан-ди, - я замираю прямо напротив ворот постоялого двора, где нам довелось остановиться на несколько дней и внимательно смотрю на юношу перед собой. — Не устанавливай в душе священный алтарь в мою честь, который нельзя будет свергнуть. Я совсем не похож на тот образ, который ты сам для себя создал. Я такой же человек, как и ты. Я плачу, смеюсь, страдаю, люблю и ненавижу. И иногда поступаю совсем не благородно, если считаю, что так будет правильно. Когда я вижу несправедливость, то стараюсь ее исправить. Мой брат, - я грустно улыбнулся, вспоминая Цзян Чэна, — ставил мне это в упрек. Он говорил, что рано или поздно я поплачусь за свое рыцарство. Так оно и произошло. Но, знаешь, - я тепло улыбнулся, — я совсем не жалею. Помощь другим делает меня счастливым. И тот факт, что на этот раз участие потребовалось живому мертвецу, меня совсем не смущает. А теперь, - я ободряюще похлопал мальчонку по плечу, — давай возвращаться. Кивнув, Хуан-ди, все еще пребывая в задумчивости, засеменил за мной. Управляющий, который в столь поздний час еще не спал, озадаченно уставился на нас. Внимание пожилого мужчины привлек отнюдь не наш запоздалый приход, а небрежный красный след на всегда чистых одеждах юноши. Он так внимательно изучал его, что мне пришлось встать впереди и своей фигурой загородить заклинателя, тем самым привлекая внимание уже к себе. Попросив старичка согреть нам воды и предоставить мыльные принадлежности, я дал ему на три монеты больше положенного, чтобы заставить мужчину молчать. Не то чтобы меня пугала огласка, просто хотелось бы покинуть город тихо и мирно, не привлекая к себе особого любопытства. Памятуя о том, что это наша последняя ночь здесь, мы продолжили снимать лишь одну комнату на двоих. И пока Хуан-ди нежился в бочке с теплой водой, отмокая от крови наместника, я взял на себя смелость замочить его грязное ханьфу в холодной воде. Стирать я, конечно же, не собирался, но хотя бы малость помочь я решился. Сам же, игнорируя мягкую, но единственную постель в номере, уселся прямо на подоконник у открытого окна. Слабый ветерок тут же коснулся моей кожи, запутавшись в линиях черных волос. Завтра в это самое время я, скорее всего, уже прибуду на место старинного города Хси Уонг Му и если мне улыбнется удача, то в скором времени отправлю небольшое подарок Ван Цзи. Он сможет загадать свое желание, вернет себе брата и заживет своей обычной жизнью, словно ничего и не произошло. Ведь мне этого достаточно? Правда? Знать, что он счастлив, единственное, чего я хочу. Даже если мне самому не доведется стать его частью… — Господин Вэй, - привлек мое внимание голос Хуан-ди и за ширмой что-то зашевелилось, — я вот о чем подумал… — Не к добру это, - едва слышно прошептал я, чуть громче добавляя. — Например? — Если Вы состояли в ордене Гу Су Лань, когда были молоды, - начал юноша, выходя ко мне, — то откуда у Вас колокольчик из Юнь Мэн Цзян? — Знаешь, для человека, которого не интересуют другие люди, ты слишком много задаешь вопросов. И вообще, - я поднял правую бровь вверх, расплываясь в елейной улыбке, — я проголодался. Будь хорошим мальчиком, сходи вниз и принеси мне что-нибудь. — Я так устал, - захныкал заклинатель, быстро соскакивая с темы. — Ты ведь обещал, что выполнишь все, чего бы я не попросил. Сейчас я хочу есть, - и кивнув в сторону двери, добавил: — Вперед!Глава 21. Клише (часть 2)
30 апреля 2020 г. в 13:48
— Наместник Ван, - учтиво приветствует мужчину Хуан-ди, входя в достаточно просторное помещение. — Разрешите представить, - молодой человек кидает беглый взгляд на меня, — мастер Вэй и сегодня он поможет мне справиться с вашей проблемой.
Мне не оставалось ничего иного, как сложить руки в заздравном жесте, поклониться и натянуть на лицо доброжелательную улыбку, от которой неискренностью веет за чжан. Не поймите превратно, я та самая личность, которая готова улыбаться даже врагу, просто подозрительность этого человека меня настораживала. Будучи по своей сути весьма открытым и прямолинейным человеком, меня всегда выводили из себя скользкие и двуличные люди, которые в лицо легко улыбались, точа при этом нож за спиной. В прошлом в моем окружении было достаточно таких экземпляров, поэтому сейчас я старался избегать с ними контактов, чтобы не распалять в душе искру ненависти еще больше.
Что же до самого наместника Ван, то описание, которое я бегло получил в одной из местных таверн, оказалось на удивление точным и лаконичным. Неказистый. Среднего роста, жилистый, с загорелой, но совершенно не эластичной кожей. Жидкие черные волосы, наспех собранные в тонкий конский хвост и украшенные драгоценной заколкой. Маленькие темные глаза, увенчанные редкими ресницами, и уставшее выражение лица. Вот, пожалуй, и все, что можно было сказать о Ван Ли. Понятия не имею, чем он, собственно, зацепил богатую наследницу, но не мне копаться в любовных интригах посторонних для меня людей. К тому же, всем известно, что любят человека не только за внешность, но и за богатый внутренний мир. Кто знает, может наместник складно пишет стихи и ваяет баллады, а сердце его романтично и велико.
— Мне все равно, - отмахивается мужчина, восседая в центре зала на кушетке и подпирая рукой лицо. — Лишь бы это поскорее закончилось. Эта, эта… тварь сводит меня с ума. Из-за нее я не могу выспаться вот как две недели, а зодчим пришлось сменить уже пятую дверь, настолько она настойчиво ломиться в дом.
— Наместник, а Вы не пытались понять, что ей может быть необходимо?
— Да откуда же мне знать? – вопросом на вопрос ответил Ван Ли, массируя пульсирующие от головной боли виски. — У этой женщины было не в порядке с головой. Она может желать несбыточного, чего я, при всем своем желании, не смогу ей дать.
— А она ведь была вашей супругой, - как бы между прочим кидаю я, рассматривая элегантную, но не помпезную обстановку вокруг. Все же стоит отдать должное архитекторам. Несмотря на то, что деньги никогда не были проблемой четы Ван, они не растрачивали их понапрасну, чтя старые традиции. Что, снова-таки, в воспоминаниях возвращало меня в скромно обставленные дома, затерянные средь облаков.
— Что Вы сказали?
— Говорю, - развернувшись в сторону голоса и усмехнувшись его обладателю, — вам необходимо освободить центральный зал вашего особняка и не покидать своих покоев, что бы не услышали снаружи. Тоже касается и прислуги. Если, конечно, - я пожал плечами, — жизнь дорога. Независимо от того, что госпожа Ван преобразилась, она все еще считается низкоуровневой тварью. Такими существами движут инстинкты. Кто знает, что случится, когда она увидит Вас?
Я мягко улыбнулся, в то время как маленькие глазки наместника расширились в немом удивлении. Что ж, жребий брошен. Наживка проглочена. Будем ждать, каким окажется следующий ход плохого актера. Если сегодня он так и не появится на поле игры, то я ошибся и наместник всего лишь муж, которого изнутри раздирает горе. Если же наоборот… Честно, я не знаю какими будут мои последующие действия. Я не жесток, а просто стремлюсь к справедливости. Жаль только узколобость элиты обратила мою беспристрастность в кровожадность и свирепость.
Оставшаяся часть дня пролетела, как на духу. И дело было даже не в том, что в особняк наместника мы пришли во второй половине дня, а в том, что свободное время я занимался тем, что следил за полевой практикой Хуан-ди. Вопреки тому, что я еще в пору нашей первой встречи рассмотрел в нем безграничный потенциал, в теле мальчишки теснилась отнюдь не блистательная энергия. Его навыки были посредственными, а таланты промежуточными. Что-то получилось у него хорошо, что-то – плохо. И ни в чем не было глобальной стабильности, без которой удержать контроль над печатями и мертвецом у него вряд ли получиться. Оставалось только надеяться, что практика, которой мы и посвятили свободные часы, возымела необходимый результат и когда постучится нужда, заклинатель не ударит в грязь лицом. В противном случае нам с ним придется не сладко. Я, конечно же, попытаюсь использовать демоническую энергию, но из-за того, что последняя рассчитана лишь на определенный контингент живых людей, полагаться на благоприятный исход не приходится. Что не говори, но, когда родители предлагают тебе наилучшее обучение, не стоит плевать им в лицо и отказываться от предоставленного шанса. Облачные Глубины хоть и отличаются скудностью эмоций и наличием трех тысяч правил, все же дарят миру опытных бессмертных, с которыми не страшно пойти в бой. Чего только стоят Два Нефрита. Их сила и мастерство известны на всю Поднебесную. А те мелкие проныры, с которыми мне пришлось столкнуться, путешествуя с Ханьгуан-цзюнем? Они юны, но уже сейчас становиться понятно, что взлетят они высоко. И это сейчас совсем не отцовская гордость взыграла, а чистейшая правда без доли притворства.
Невзирая на то, что я получал колоссальное удовольствие обучая других, все же самое интересное нас ожидало лишь впереди. Как только солнце скрылось за горизонтом, а на городишко опустились первые сумерки, в дверь кто-то заскребся. Вначале, звуки были едва слышными и глухими, словно шуршание маленьких мышей под деревянными полами. Но с течением времени стуки становились сильнее и были способны разбудить весь дом. Пока, наконец, не превратились в отвратительный скрежет, словно кто-то острыми когтями драл деревянный настил. Переглянувшись с Хуан-ди, я указал на себя и после кивнул на дверь, словно говоря, что сейчас открою ее. Ему же оставалось быть начеку и подготовить печати, чтобы в кратчайшие сроки активировать их. К слову, я был благодарен мальчишке за то, что он не любопытствовал без дела. Давным-давно мы уже прояснили, что госпожа Вэй по чистой случайности потеряла свое ядро и больше не способна пользоваться магическими резервами, превратившись в обычного человека. Но то было тогда. Мы знали друг друга без году неделя и, возможно, юный бессмертный стеснялся спросить. Сейчас же его ничто не останавливало, однако он не предпринимал никаких попыток, что, несомненно, делало ему чести.
Отодвинув щеколду и потянув дверь на себя, я тут же отскочил в сторону, наблюдая за тем, как в комнату входит она. Черные, перепачканные в земле, волосы мягким каскадом рассыпались по худеньким плечикам девушки, скрывая под собой верхнюю часть тела. Дорогой погребальный наряд без единого намека на изъян идеально сидел на ладной фигурке госпожи Ван. И лишь мертвенно-бледная кожа с плотной сеткой черных вздувшихся вен, да белые, лишенные зрачка и радужки, глаза, говорили о том, что ночной гость перед нами оживший мертвец и что, скорее всего, от его прихода ничего хорошего не жди. Несомненно, не каждый оживший запрограммирован на атаку. Иногда такая нечисть лишь хочет исполнения последней воли, но всегда остается мизерный шанс на шальной случай. И лучше заблаговременно перестраховаться, если учесть, что я намерен делать дальше.
— Хуан-ди, - крикнул я, — твой выход.
В воздухе что-то сверкнуло и уже спустя пару минут оживший мертвец был полностью парализован действием нарисованных кровью печатей. В то время как сам заклинатель туго стягивал плотной тканью глубокий порез на руке. Переведя дух и мысленно возведя благодарность всем известным богам за оказанную милость, я, наконец, решился подойти ближе к одному из своих бывших солдат. Когда-то давно, когда я следовал Пути Тьмы, подобные ей становились послушными марионетками в моих руках. Сейчас, оглядываясь назад, я могу сказать лишь одно – овчинка выделки не стоит и прибегать к подобным бесчеловечным методам нужно лишь в тех случаях, когда иного выбора уже нет. Отодвинув в сторону упрямые волосы и обнажив лебединую шею девушки, я с нескрываемым интересом стал изучать запекшийся шрам, который рассекал бледную кожу вдоль.
— А старикашка-то оказался прав, - задумчиво пробубнил я под нос, имитируя рассекающее движение справа-налево около своей шеи, словно проверяя собственные догадки. — Хуан-ди, подойди, - позвал я мальчишку и когда тот оказался рядом, протянул ему небольшой серебряный колокольчик.
— Что это? – вопросительно вскинув бровь, поинтересовался бессмертный, внимательно рассматривая подарок.
— Колокольчик ордена Юнь Мэн Цзян, что же еще? - как бы между прочим ответил я, пожимая плечами. — Я хочу кое-что попробовать, чтобы убедиться в своих догадках. Если дело запахнет жареным или кто-то попытается тебе навредить просто встряхни им несколько раз, - и повернув голову, добавил: — Все понял?
Он покорно кивнул, до конца не понимая, что я, строго говоря, собираюсь делать. Де-факто я решил применить простенькую, но действенную технику, не требующую затраты магических сил. По большей части все, что мне необходимо сделать, это расслабиться и позволить затаенной злобе ожившего мертвеца захватить мое сознание. Расслабленно выдохнув и напоследок похрустев шеей, я почти вплотную приблизился к девушке. Вытянув руки и коснувшись пальцами ее висков, я прикрыл глаза, ощущая, как нечто холодное и скользкое лизнуло кожу. В следующее мгновение, когда вновь открыл глаза, это уже был не я.
Я попал в воспоминания молодой госпожи Ван.
Сейчас была глубокая ночь, а сама девушка находилась в саду, который расположился с внутренней стороны дома. Пахло персиками, благоухали цветы, а ветер нежно колыхал сочную молодую листву на деревьях. Но не эта красота привлекала молодую госпожу, а сцена, что разыгрывалась перед ней. В отдалении в одной из беседок находилось двое. Первого я узнал сразу. То был Ван Ли, супруг жертвы. Второй же оказалась молоденькая девушка, которая с плохо скрываемой нежностью смотрела на него в ответ. Мадам Ван находилась достаточно близко, поэтому я легко мог расслышать их диалог.
— Разве не красиво? – поинтересовался мужчина, опуская взгляд на что-то у себя в руках. — Позволь мне надеть на тебя.
В следующую секунду он спустил с головы девушки капюшон и аккуратно, чтобы не дай бог не причинить вреда, вставив в волосы незнакомки роскошную шпильку. Затем сделал небольшой шажок назад, оценивая результат.
— Очень красиво, - вновь заговорил наместник. — Только тебе подойдет такая шпилька.
— Ван Ли, ты такой заботливый, - нежно улыбнулась девица и, когда мужчина присел на лавочку, тут же взобралась ему на колени, ненавязчиво требуя обнять себя в ответ.
— В последнее время у тебя все хорошо?
— Как я могу быть в норме, - сладко пропела она, кладя свою голову на его плечо, — без тебя?!
Они оба тяжело вздохнули, а госпожа Ван поспешила удалиться, пребывая в крайнем смятении. Картина перед глазами сменилась и теперь уже моему взору предстала хозяйская спальня. Чувствовалось как кто-то плавно расчесывает волосы девушки, а она сама со скорбным выражением на лице наблюдает за тем, как в покои возвращается супруг. Последующие сцены наполнены криками и руганью. Богатая наследница пытается выяснить у мужа, кем была та женщина, которую она на днях видела с ним в саду. Тот уклоняется от ответа. Все заканчивается тем, что Ван Ли не выдерживает и отвешивает пощечину. Боль на мгновение отрезвляет, и женщина шипит, что уйдет от него. Мужчина только смеется.
Воспоминания затягивают меня дальше. Теперь перед глазами лишь тьма, а хрупкое тело бьет мелкая дрожь не то от холода, не то от страха. Она поднимает с пола какую-то булку и прежде чем успевает от нее откусить, пространство разрывает скрипучий звук и в глаза бьет яркий свет от масляной лампы. Женщина жмуриться, а когда глаза привыкают, бросает гневный взгляд в сторону супруга.
— Я не хотел, чтобы все заканчивалось так, - равнодушно произносит Ван Ли, а языки пламени танцуют в холодном отражении клинка. — Ты не оставила мне другого выбора. Решив уйти, ты сама выбрала свою судьбу.
— Будь ты проклят, - последнее, что успевает сказать женщина прежде, чем я слышу мелодичный звук колокольчика, взывающий ко мне. Он с каждым разом звучит все ближе и настойчивее. И мне не остается ничего другого, как резко отнять пальцы от головы ожившей, выныривая из чужих воспоминаний.
Внезапная смена декораций заставляет меня пошатнуться. Сдерживая тошноту, я направляю свой расфокусированный взгляд туда, где слышны звуки соприкасающихся мечей. Как и следовало ожидать, своеобразная приманка сработала на глупом кролике и Ван Ли, желая обезопасить себя, под покровом ночи решил в одночастном порядке устранить все преграды: убить свидетелей и разобраться с супругой. Жаль только, что он не учел одного – сражаться на своей территории, не зная слабостей врага, все равно, что врываться в бой очертя голову. Очередная серия ударов обрушивается на несчастного Хуан-ди, но тот, парируя их, уходит в сторону. Судя по всему, битва продолжается уже какое-то время, так как на лбу у обоих противников выступили капельки пота. Странно не это, дико другое. Почему вместо того, чтобы провести массированную контратаку, заклинатель лишь уворачивается и защищается? Неужели мастерство наместника столь велико, что даже опытный бессмертный, не способен ответить ему ударом на удар? Или же Хуан-ди просто боится причинить живому существу вред? Каким бы не был ответ, результат оставался тем же – бесконечная битва, точку в которой могу поставить лишь я.
Бессердечно ли это? Жестоко? Немилосердно? Пожалуй, но, когда разума касаются недавно пережитые воспоминания, рука не дрожит. Одним размашистым движением сорвав с ожившего мертвеца все печати, я позволяю жертве свершить свой самосуд. Практически сразу зубы существа впиваются в плечо наместника, а рука, которая еще недавно ничего тяжелее кисти для письма не держала, разрывает плоть и входит в грудную клетку. Кровь брызгает во все стороны и, торопливо отпрянувший от сцепившейся пары Хуан-ди, не успевает скрыться. Одежда тут же окрашивается в красный цвет, а воздух вокруг наполняется железным запахом. Меч выпадает из рук Ван Ли, а комнату охватывает нечеловеческий крик, способный разбудить, как минимум, полквартала. Женщина прежде, чем вырвать сердце предателя, успевает вгрызться зубами в шею и оторвать от нее небольшой кусок. Повреждение сонной артерии влечет за собой массивное кровотечение, которое не прекращается даже тогда, когда безжизненное тело падает на пол, во все глаза смотря на все еще бьющееся сердце на ладони женщины. Та, в свою очередь, лишь слегка наклоняет ладонь, позволяя мышечному органу упасть на пол, вслед за которым падает и сама.
По всей видимости, последнее желание несчастной женщины исполнилось!