С черного как уголь неба лил сильный проливной дождь. Он плотной мутной стеной окутывал все вокруг, не давая возможности сбежать или хотя бы увидеть, что творится поблизости. Блеснула смертоносная молния и следом за ней послышался раскатистый гром, заглушивший первые признаки борьбы в доме Ли. Но так как сна не было ни в одном глазу я приоткрыл двустворчатые двери и выглянул наружу, чтобы убедиться в том, что нечленораздельный звук мне не померещился. Это было действительно так, но я был решительно уверен, что шум и звон металла всего лишь мишура.
Однако то, что предстало моим глазам, заставило кровь остыть, а холодному поту побежать по обнаженной спине. Сад, который еще недавно был украшен в честь долгожданной свадьбы сына семейства, сейчас представлял из себя кровавую картину жестокости и бесчинства. Десятки наемников, которые были одеты в одинаковую униформу, а значит являли собой представителей одного клана, с кровожадным неистовством убивали каждого, кто попадался им на глаза. Они совсем не говорили, не выдвигали требований и не забирали ничего с собой. Наемники лишь виртуозно орудовали мечами, с высокомерным превосходством забирая чужие жизни, словно это единственное, что приносило им удовольствие. А значит, они не были захожими бандитами, решившими нажиться на счастье и богатстве других, а пришли сюда с одной единственной целью – уничтожить.
Жажда убийства погребальной пеленой распространялась вокруг, загрязняя гнилостными миазмами воздух и оскверняя жертвенной кровью воду и почву. Каждая новая рана или смерть тупой болью отзывались в моем сердце, заставляя меня самого возвращаться назад в прошлое. Назад в Знойный дворец, который находился на самом высоком месте в Безночном городе. Во время Аннигиляции Солнца четыре великих ордена потеряли множество доблестных мужей, а орден Ци Шань Вэнь и вовсе перестал существовать. В те далекие годы было пролито немало крови, а землю переполнила армия трупов, превратив некогда прекрасный город Небожителей в территорию без признаков жизни. Сейчас было не тоже самое, а гнев был направлен на одну единственную семью и все же смотреть на то, как гибнут люди, было мучительно трудно и больно. Но прежде, чем я успел сделать хоть шаг, чья-то холодная рука легла на мое предплечье, вынуждая остановиться. Не поворачивая головы к источнику проблемы, я было попытался вывернуться, но чужая хватка усилилась, заставляя поморщиться.
— Ты!.. – выдохнул я, наконец, развернувшись к человеку позади. В паре цунь от меня стоял
он. Пепельно-белые волосы мягкой волной спадали по узким плечам едва прикрытых тонким шифоном, что в купе с абсолютно черными глазами и лукавой усмешкой добавляли его образу загадочности и соблазнительности, откровенной дерзости и воздушной чистоты. Не то, чтобы я был поражен и влюблен, но стоило отдать ему должное – демон выглядел именно так, как и представляется похоть.
— Ты ничего не можешь сделать, - безразлично отозвался мужчина. — Их судьба была предрешена задолго до того, как ты сюда попал.
— Я должен хотя бы попытаться…
— Нет, - перебил меня демон и кивнул в сторону сада. — Смотри.
В ту самую секунду, как дождь прекратился, в одном из домов вспыхнул яркий огонь. А на его фоне появилась мужская фигура, вышедшая из тени. Его силуэт казался мне излишне знакомым, но лишь после того, как юнец заговорил, я осознал почему это так. Тем, кто остановился напротив высоких ворот и с гордо поднятой головой воззрился на три невысокие фигуры в капюшонах, был никто иной, как молодой Лю Хенге. И если мне не изменяет память, а инстинкты не подводят, то это его первое появление на публике после заключения сделки. А значит, город Хси Уонг Му, уничтоженный несколько десятков лет назад, был родным местом юноши и пал жертвой его мести. Но тогда возникает вполне себе резонный вопрос – как, собственно, я здесь оказался? Неужели с камнем желаний не все так просто, а мой распрекрасный «друг» в белых одеждах намеренно отправил меня сюда, чтобы загнать в ловушку? Мой взгляд тут же метнулся в сторону демона, но тот лишь покачал головой, словно зная, о чем я думаю.
— Эта ловушка не моих рук дело, - лениво ответил мужчина, подмечая, как я вопросительно выгибаю брови. — Будь это так, то я бы не застрял здесь вместе с тобой.
— Здесь - это где?
— В Небесном капкане, - он огляделся и прищурился, будто рассматривая что-то, чего я не вижу. — Потерянные души или духи мертвых, не нашедшие упокоения в духовной западне, очень страдают. Это происходит, когда сразу многие погибают насильственной смертью. Потоп в Баньцяо, землетрясение в Шэньси, гибель Помпеи. Даже уничтожение Ци Шань могло привести к подобному, если бы не своевременная зачистка.
Демон вновь взглянул на меня и менторским голосом продолжил:
— Когда души погибают, добрые не могут упокоиться, потому что злые им мешают. И наоборот. Они потерялись, завязли в постжизненном пространстве, не подозревая о своей трагической судьбе. Это довольно-таки печально.
— Но если
это, - я огляделся, намекая на иллюзорный мир вокруг, — ночь гибели народа Хси Уонг Му, почему душа господина Лю здесь? Мне казалось, что как только человек получает желаемое, его душа пожирается тобой.
— Это так, - спокойно ответил демон, соблазнительно усмехнувшись. — Хенге фантом, отпечаток души, необходимый лишь для того, чтобы заполнить пробелы. Он ничего не видит, не слышит и не чувствует, в отличии от остальных запертых в западне людей.
— Допустим, - снисходительно согласился я. — И как мне отсюда выбраться?
— Все просто. Уничтожь того, кто удерживает души здесь.
— Блеск, - раздраженно выпалил я, скрещивая руки на груди. — И как ты предлагаешь это сделать?
Ответ на вопрос оказался до предела простым. Необходимо было проверить трех подозреваемых, которые, по мнению демона, могли быть способны сотворить нечто подобное. Грешниками этого города оказалась семья Гао, которая за счет боевых подвигов и сильной руки предводителя смогла укрепиться на этих землях, создав свой собственный маленький клан. Бессмертные защищали город от вторжений и магических тварей, на что жители отвечали им звонкой монетой. Именно так некогда бедная семья с северо-запада страны, в жилах которой текла амбициозная кровь, стала самым влиятельным семейством, окончательно лишившись человечности.
Почувствовав неограниченную свободу, распробовав единоличную власть на вкус, заклинатели окончательно раскрепостились. Первой, кто сошел с правильного пути и пошел по кривой дорожке лжи, стала дочь основателя клана – Гао Лан. Как сообщил мне демон, старшая дочь была уличена в бессмысленной растрате городской казны. Чтобы не подводить любимого отца, но самое главное не возвращать накопленный долг, девушка совершила налет и в одночасье уничтожила двадцать шесть работников монетного двора, которые могли свидетельствовать против нее. Двадцать седьмым - была супруга господина Ли, которая уволилась по состоянию здоровья. Из этого следовало, что тем, кто устроил кровавую баню в доме супругов, где я остановился на ночь, была первая из подозреваемых. К сожалению, Лю Хенге задолго до полуночи расправился с ней, уничтожив в пожаре южную часть города Хси Уонг Му. А значит она никак не могла быть той, кто заставляет души погибших день ото дня переживать собственные смерти.
Вторым в моем списке был сын господина – Гао Фенг. Он был повинен в изнасиловании и смерти сестры Лю Хенге, а также того, что мальчишку сбросили в бездонную пропасть, где он и встретил свое будущее. Именно по его душу и пришел юноша. Казалось бы, события в поместье Ли и пожар в резиденции никак не связаны. И тем не менее человек, который занес меч правосудия над головами брата и сестры, был один и тот же. Это ли не шутка судьбы? Я никогда не был сторонником мести, но даже мне ясно, что, когда того требуют обстоятельства, необходимо действовать интуитивно. Жаль только, что в кровавой вендетте пострадали простые жители, но порой лишь удалив сорняк с корнем можно избавиться от него. Что же касается обоснованных предположений на счет Гао Фенга, они оказались беспочвенными. Будь он тем, кто удерживает души в Небесном капкане, то не трясся подобно трусливому зайцу, когда по его душу пришел Лю Хенге.
Третьим и последним подозреваемым был лично Гао Шуи, основатель и лидер клана. Как назло, к тому моменту как мне удалось разузнать, где может скрываться мужчина, огонь охватил большую часть города, обнуляя время и возвращая его в начальную точку. Не то, чтобы я начинал переживать, но кто может знать, как двигается время вне духовной западни и сколь долго я нахожусь под землей. Я, конечно, буду безмерно рад, если Хуан-ди запечатает дверь и обезопасит других людей от попадания в треклятый параллельный мир, но становиться вечным пленником не очень бы хотелось. Поэтому, превозмогая легкое головокружение и внезапный привкус крови на языке, я поспешил в игорный дом, где должен был находиться Гао Шуи.
Хси Уонг Му не мог похвастаться великолепной архитектурой, гротескностью или монументальностью. Сложно было назвать его городом-миллионером или же рыночным и культурным центром. Это был обыкновенный среднестатистический город, которых по всему Китаю бессчетное множество. Но что выделяло его среди остальных, так это дружелюбные и приветливые люди, готовые протянуть руку помощи любому, кто в ней нуждается. С помощью них я в кратчайшие сроки нашел необходимую мне улицу и как следствие дом.
Лучи заходящего солнца осветили здание казино, заставляя багровые тени плясать на грязном кирпиче. Недолго думая, я поспешил смешаться с толпой и войти в широкие двери из красного дерева, почти сразу окунаясь в красочные представления, блеск отделки и витающий в воздухе казино дух праздника, который располагал к совершению неосмотрительных поступков. В помещении играла чарующая музыка, отовсюду были слышны голоса людей и зазывные речи распорядителей, которые привыкли говорить так, чтобы слышали только те, к кому они обращаются. Что же касается внутреннего убранства, то стоит отметить, что игорный дом имел несколько комнат, где за закрытыми дверями разыгрывались разнообразные ставки. Мне не доводилось бывать в этом казино раньше, но, если судить по приобретенному опыту, каждый институт подобного толка монотипичен. Скорее всего в каждом зале разыгрывали одну или несколько игр, будь то фаньтань, чжэн-тоу или цянь. Не удивлюсь, если в отдельной комнате тариф взимался в соответствии с финансами гостя: серебром, золотом или же медяками. Порой ставкой могла послужить и человеческая жизнь, после чего жертва азарта или же навсегда лишалась независимости, превращаясь в раба, или же благодарила талисман на удачу, выигрывая несметные сокровища. В любом случае игорные дома никогда не пустуют, ведь не родился еще человек, способный противостоять своим желаниям.
Главный зал, который был предназначен не для игр, но отдыха, производил незабываемое впечатление. Все здесь, начиная от столов и заканчивая витыми колоннами кричало о достатке и благополучие. Красное дерево, золотая парча, реалистичные мозаичные картины, которыми были увешаны стены, а над головой висели двенадцать стилизованных драконов, которые держали в своих лапах светящиеся шары, изменяющие цвет. В центре полукруглого зала расположилась сцена, вокруг которой были расставлены многочисленные столики. А сновавшие поблизости прислужники с низко опущенными головами лишь сильнее убеждали окружающих вокруг людей в официальности происходящего. Поэтому не мудрено, что игорный дом принимал в своих стенах столько гостей, ведь многие приходили сюда лишь для того, чтобы засвидетельствовать все это великолепие. Я и сам, как не прискорбно это сообщать, повелся на бессмертный дух праздника, полностью проигнорировав липкое чувство опасности и сверлящий взгляд с другого конца комнаты.
***
В некотором отдалении от главной сцены в тени парчового балдахина сидел мужчина средних лет. Его волосы, словно блестящий черный алмаз, всегда плотно собранные на затылке дорогой короной, сегодня ровной рекой стелились по широким плечам, которые были одеты в темный шелк. Брови тонкие, как серп луны, были сдвинуты в напускной серьезности, а выразительные глаза с любопытством рассматривали достаточно симпатичного молодого человека, горячо расспрашивающего о чем-то его гостей. Энергичный мужчина был чем-то новым для здешних мест, а это могло значить одно – Ю Хуо¹ наконец-то вернулся!..
— Итак… - лениво осведомился Гао Шуи, кидая беглый взгляд на подошедшего управляющего, который неуверенно пригладил седоватые усы, смотря на хозяина.
— Он не из службы охраны. И никто не знает откуда.
— Меня больше интересует, как он сюда попал, - глава клана слегка усмехнулся, — и смогу ли я уйти вместе с ним.
Управляющий вопросительно вскинул брови, удивленный странной формулировкой предложения. Неужели это так сложно? Поднимись, да иди. Однако, будучи излишне дотошным человеком, напрочь лишенным инстинкта самосохранения, седовласый решил для начала узнать, что по этому поводу думает глава клана и лишь после этого делать свои собственные выводы.
— В каком смысле? – заинтересовался мужчина, присаживаясь на край дивана.
— Бохай, - задумчиво начал Гао Шуи, — если я скажу тебе, что все мы переживаем один и тот же вечер вот уже более пятидесяти лет, как белки в колесе, и никто кроме меня об этом не знает. И чтобы мы не делали, как бы долго не старались выхода отсюда нет. Никакого выхода. Выпивка, карты, женщины, все повторяется снова и снова. Более того, - глава клана улыбнулся, — это тебе понравится. Так будет вечно, - он опрокинул в себя чашу с вином, повторяя: — вечно! Чтобы ты на это ответил?
— А я смогу оставить себе чаевые?
Хозяин игорного дома безнадежно закатил глаза, качая головой.
— Принеси мне и молодому господину немного рисового вина. Я хочу, чтобы ему было комфортно, когда мы познакомимся.
***
— О, танец с веерами! – игриво улыбнулся я, наблюдая за тем, как на провинциальную сцену поднимается девушка лет двадцати в струящемся платье цвета цзин² с двумя веерами в руках.
— Да, то еще зрелище, - подтвердил Гао Шуи. — На сцене прекрасная женщина, а между ней и публикой ничего кроме веера из павлиньих перьев. Прелесть танца в том, как она обмахивается веером, показывая только то, что хочет и не цунь больше.
Тошнотворный гнилостный запах заполнял каждый цунь едва освещенного помещения. Глухой звук разбивающихся оземь капель воды будоражил сознание, вызывая на коже неконтролируемый табун мурашек. Каждая новая капля, упавшая на камень, казалась молотом, бьющим по самому мозгу. А душераздирающие предсмертные крики беспомощных жертв, которые периодически врывались в сонное сознание, заставляли у любой человеческой души кровь стыть в жилах.
— Итак, как вы узнали о игорном доме «Фантом»? – как бы между прочим спросил глава клана, заставляя меня поперхнуться вином и многозначительно посмотреть на мужчину перед собой, который с беззаботной улыбкой смотрел в ответ.
— Слухами земля полнится, - расплывчато ответил я. — Трудно скрывать такое место вечно.
— Вы, - чуть погодя продолжил Гао Шуи, — довольны вином?
— Вполне, - серьезно отрезал я, подмечая на шее мужчины уже знакомый мне черный глянцевый камень, который тут же скрылся от посторонних глаз в складках дорогих одежд.
— Я рад, - лениво держал ответ глава. — Но, как говориться, - он поднялся с дивана и сверху вниз взглянул на меня, — шоу должно продолжаться.
Гао Шуи поднял глаза и кому-то кивнул. Не успел я среагировать, как на голову обрушился молниеносный удар, а перед глазами все потемнело…
Внезапно, стремительный поток холодной воды окатил меня с ног до головы. Я надсадно закашлялся, стремясь избавиться от живительной влаги в легких, после чего широко распахнул глаза, ошеломленно наблюдая за игрой света-тени на тюремной волглой стене. От отвратительного запаха гниющей соломы, застарелой плесени и крысиного помета, сырого спертого воздуха, помутилось в голове. А тупая боль в области рук и внезапный приступ мигрени, заставили меня испустить непроизвольный жалобный стон. Подняв голову, я, наконец, убедился в своих интуитивных предположениях. Как и подсказывало мое тело, которое внезапно обдало морозным воздухом темницы, я был раздет по пояс и подвешен за руки на железных ржавых цепях, а носки сапог едва-едва касались пола. Не слишком человечный способ, но отлично подходящий, чтобы полностью развязать язык жертвы. И если боль в руках все еще не заставит человека говорить, все, что останется палачу – это оставить несчастного пленника на несколько часов в этом мрачном каземате и неторопливый шум воды сделает все за него.
Мысли прервал скрежещущий звук открывающейся двери, являя мне лик моего конвоира со скучающим выражением лица. То был никто иной, как мой дорогой глава клана Гао, который столь любезно предложил мне почетное место на своем диване. Вот уж не думал, что в мире все еще существуют столь лицемерные твари, которые и глазом не моргнут, но вгонят нож под ребра. Он на мгновение остановился и шепотом приказал кому-то вне поля моего зрения что-то сделать. После чего развернулся и направился ко мне, а неизвестный посланник отбыл по своим делам, плотно закрывая за собой двери.
— Можешь, - елейно начал Гао Шуи, замирая всего в двух шагах от меня, — называть меня госпожа Бей Аи³. Не очень устал?
Мои глаза удивленно распахнулись, а недоверчивый взгляд прошелся по крепкому мужскому телу. Даже если он что-то и подмешал мне в вино, яд давно должен был покинуть тело, лишая любых признаков галлюцинаций и нездоровых фантазий. А значит, во фразе был скрыт тайный подтекст, который должен был наталкивать меня на соответствующие мысли. Но вот какие?
— Г…госпожа? – искренне поразился я, кривясь в ироничной усмешке. — Кажется, я выпил слишком много.
Глава клана несколько минут смотрел на меня, словно заглядывая в самую душу, а затем развернулся и с нескрываемым удовольствием отвесил мне хлесткую пощечину, сила которой была способна свалить человека с ног.
— Если я спросила – отвечай! – жестко произнес Гао Шуи. — Ты не очень устал? Может хочешь спать?
— Я не сомкну глаз пока не выберусь отсюда. А когда я это сделаю, - я немного поддался вперед, крепко цепляясь тонкими пальцами за ржавые кольца, чтобы удержать равновесие, — то превращу твою жизнь в ад.
— Тогда ты будешь очень утомлен. Потому что сегодня, - он склонился и из голенища сапога достал острый длинный клинок, блеснувший в слабом свете тюремных факелов, — я намерена заставить тебя умолять о передышке в теплой постели.
Острая боль пронзила тело, и тонкая струйка крови побежала из уголка рта, когда металлическое лезвие скользнуло в грудь. Войдя практически до эфеса, клинок несколько раз повернулся внутри, царапая ребра и раня правое легкое. Дыхание сперло, но я закусил нижнюю губу, не желая издавать и звука. Если верить скудным, но достоверным сведениям, все здесь иллюзия, созданная для того, чтобы удержать души в коварной западне. А я и все остальные жители лишь сгустки не развеянной энергии, необходимые для пищи кого-то рангов повыше, чем жестокий бессмертный тиран. К сожалению, боль, которую терпело тело, не так легко было игнорировать, даже зная, что она нереальна.
— Советую тебе, - через силу огрызнулся я, — обрезать коготки и сто раз подумать. Я птица не твоего полета.
— Как раз тот самый мятежный дух, который он всегда выбирает и что приносит ему сплошные неприятности, - мужчина демонстративно вытащил клинок и мазнул им по моей щеке, оставляя кровавый след. — Но ничего. Все в этом мире поправимо. Когда я закончу так тебя обучать, ты сделаешь все, чтобы угодить мне, - Гао Шуи почти вплотную приблизился к моему лицу, обдавая губы своим теплым дыханием. — Что угодно. И ничто не порадует меня больше, чем никчемный демон, стоящий предо мной на коленях и клянущийся в нетленной любви и верности.
С этими словами, глава клана резко разворачивается вокруг своей оси, кладя руку на горло беловолосому демону, который подкрался сзади, желая незаметно нанести удар. Его пальцы плотным кольцом сжимают тонкую шею, вынуждая в считанные секунды осесть на пол, но никак не измениться в лице. Поистине, бесчеловечные создания, обделенные даже малой толикой эмоций.
— Думаешь я настолько глупа, что забуду о твоей любви бить в спину? – Гао Шуи улыбнулся, лишь сильнее сжав горло противника, от чего и у меня перехватило дыхание, словно мы с ним единое целое. — Ты слаб, Ю Хуо. Этот мальчишка слишком долго держал тебя на голодном пайке, тогда как я больше пятидесяти лет пировала.
— Небесный капкан твоих рук дело, - неэмоционально подытожил демон, слегка усмехаясь. — Стоило догадаться. Надеюсь, скорбь этих душ пришлась тебе по вкусу?
— Осуждаешь?
— Нет, - покачал головой Ю Хуо. — Всего лишь разочарован. Но, - он положил свою руку поверх руки главы и мягко огладил изгиб, — мы оба знаем - разлитую воду трудно собрать⁴.
Сверкнула серебряная вспышка. Один точный продольный разрез по вене предплечья и алая кровь Гао Шуи окрасила рукава и одежды мужчины, шумным потоком хлынув на пол. Он сделал несколько шагов назад и беспомощно зажал глубокую рану подолом ханьфу.
— Это меня не убьет!.. Раны исчезнут, сосуд восстановиться. Город сгорит, и я вновь получу столько пищи, что тебе и не снилось.
— О, моя дорогая, - Ю Хуо улыбнулся, — я знаю. Но вот незадача, - он игриво нахмурился, смотря на главу сверху вниз. — Я – бессмертен, ведь мой сосуд давно уже мертв.
