Семь дней до моей смерти

— Ещё я, блядь, у кого алкоголь увижу, выебу самостоятельно! — разорялся Брок, с самого утра застав Глазго с Роллинзом изрядно навеселе. — Мы тут что? В игрушки играем? Сдохнуть хотите? Так вперёд! Дверь никто не закрывал! Но тогда уже без претензий ко мне, поняли? Роллинз прогудел что-то в оправдание про не свой день и сидение в четырёх стенах, но угомонился быстро, получив в лоб тряпкой и прямой приказ, раз нечем заняться, вылизать бункер снизу доверху и забрать с собой Глазго, пока Брок Лютика вдовцом не сделал собственноручно, не дожидаясь судьбы или что там стоит за всем этим пиздецом. Баки слышал все эти крики краем уха, уютно сопя в подушку, которую ещё ночью отобрал у Брока. Ему было хорошо, спокойно, и вопли совершенно не мешали. Рядом проснулась от кипиша Мэй, но Баки махнул ей рукой, чтобы спала дальше, чего командиру под горячую руку попадаться? Баки подумал — надо будет сказать Страйку, что за все недовольства Брока личным составом он сам выебет этот состав без смазки и надлежащих превентивных ласк. Но сейчас ничего делать не хотелось, потому что было тепло, сыто и Брок должен был скоро вернуться, а уж Баки затащит его обратно в койку, чтобы ещё понежиться. Чуть подуспокоившись, Брок сварил себе кофе и вместе с кружкой выбрался из бункера наружу, устроился в шезлонге со всеми удобствами, определив кофе на низкий столик рядом и взялся за телефон. И пусть было только раннее утро, сделать он хотел многое. Во-первых, дозвониться в больницу и выяснить, как там Джон, всё же дёрнуло током его дай боже. Потом на базу, а то совсем там разленятся без пригляда, даже с Лютиком в качестве заместителя, пока они с Роллинзом “отдыхают”. В голове сама собой возникла мысль и вправду натравить на отряд Барнса. Ведь и от него должна быть хоть какая-то польза. Любовь любовью, как говорится… Кофе обжёг гортань, Брок закашлялся и снова отставил в сторону кружку. Утро было мирным и вполне тихим. Когда Брок не пришел к нему, Баки забеспокоился и сам пошел его искать. Нашел минут десять спустя и чуть не обматерил за то, что тот пошел наслаждаться утром, ничего никому не сказав. — И долго ты тут собрался сидеть? — спросил Баки, присев на корточки рядом с Броком. — Иди сюда, — Брок похлопал ладонью по своему животу. Баки подобрался поближе, сел на колени и положил нечесанную ещё с утра голову. Он поерзал, потерся щекой о густой мех живота, поцеловал пузико и глянул на Брока вопросительно. Завтрак Баки готовить не собирался. Ладонь коснулась лохматого затылка, пальцы потеребили пряди, погладили. Брок закрыл глаза и выдохнул, узел в груди наконец распался на отдельные нити, давая возможность трезво взглянуть на ситуацию — двоих они уже спасли… двоих. Даже Таузиг, пару часов назад переведённый в обычную палату, считался спасённым. Сегодня Мэй, потом Глазго, Роллинз и… Барнс. И если все выгорит, если он сам каким-то чудом выживет, то они вдвоём обязательно пойдут в риелторское агентство «Салливан и сыновья», чтобы сказать спасибо и снять общий дом. — Как же с тобой хорошо. — С тобой тоже, — мурлыкнул Баки, снова потершись о живот. — Но меня надо кормить. Баки рассмеялся тихо, едва слышно. — Давай я принесу тебе булок? — предложил он. — Если ты будешь есть их через день и вести активную половую жизнь, то ничего с твоей шикарной задницей не случится. — Не надо мне булок, — улыбнулся Брок, снова погладил, прижал голову Барнса к своему животу. — Просто посиди со мной, пока остальные не проснутся. — Все, что угодно, — улыбнулся Баки и снова потерся о живот. Ему нравилось это ощущение мягких волосков под небритой щекой. Ему все нравилось в Броке, с Броком, у Брока… Баки понимал, что хочет прожить с ним жизнь, и неважно, насколько она будет длинной или короткой, главное вместе. Вскоре из бункера выполз Глазго, отчитался, что они с Джеком домыли полки, показалась и сонная Мэй с кружкой какао, уселась на соседний шезлонг, поджав под себя ноги. — Сегодня мне умирать, да? — с легкой улыбкой спросила она. — Интересно, как это будет? Тоже споткнусь? Вы, кстати, видели? Лампа больше в общей комнате не мигает и не мигала никогда, кроме вчерашнего вечера. — Смерть непредсказуема, — замогильным голосом сказал Баки, но потом перестал паясничать. — Ты держись Брока, и все будет. Странно. Баки со Страйком дружны не были, иной раз он был не прочь кому-нибудь из них устроить трепку, но как пришла беда, он за каждого был готов стоять горой. А за Мэй особенно. Он вообще считал, что женщине не место в армии, но держал свои мысли при себе просто потому, что каждый выбирает свою судьбу сам. Баки продолжал лежать щекой и ухом на животе Брока, изредка потираясь об него. Было хорошо... Ещё через полчаса они все четверо спустились вниз в общую комнату, поближе к кухне, откуда завлекательно пахло блинчиками. — Где вы шляетесь? — гаркнул Роллинз, выставляя на стол огромное блюдо с горой блинов и разные тарелочки с вареньем и жидкой карамелью. — Мёда нет, я его не ем и чай-кофе делаете себе сами, я вам не повариха. Брок пропустил Барнса вперёд, хлопнул его по заднице, велев занимать место поближе к блинам, а сам склонился над кофемашиной. Он ни разу не пожалел о том, что потратился и купил в бункер это чудо техники. Жрать консервы — не страшно, а вот плохой кофе способствовал плохому настроению. Баки устроился, как и предлагал Брок, поближе к блинчикам, схватил бутылку с шоколадным сиропом и налил себе в тарелку, казалось, он хочет утопить там блинчики, которых положил себе меньше чем хотел, но тут были другие, кто хотел есть. — А мне Брок разрешил вас погонять, когда пиздец схлынет, — улыбнулся Баки так, что здравомыслящий человек отошёл бы от него подальше, но кто сказал, что ребята Страйка были здравомыслящими? — То-то Лаки обрадуется, — ухмыльнулся Глазго, перетащив себе на тарелку сразу четыре блина. — Счастлив даже будет. Остальные согласно закивали, а стоящий рядом с кофемашиной Брок вздохнул. О Лаки-то, наивно и нежно влюблённом в Барнса, он и думать забыл. Баки искренне подумал, что Лаки просто псих, раз может подобному обрадоваться, но он не знал всей подоплёки. Ну а кто из них не псих, раз выбрал такую работу? Баки глянул на Брока у кофемашины, и попросил сделать ему тоже, только сахара побольше. Вернувшись к столу сразу с двумя кружками, Брок сел рядом с Барнсом, поставил перед ним кружку со сладким кофе и подложил на его тарелку ещё с пяток блинчиков. Самому есть совершенно не хотелось, вчера наелся перед самым сном, да и завтрак — не его время. — Так, заткнулись все и… приятного аппетита, — оскалился Брок. Все заулыбались, а Баки погладил ступней Брока по ноге под столом, потому что руками гладить было неудобно — они все были в шоколадном сиропе. Баки обладал умением есть как воспитанный человек, но иной раз мог обляпаться едой по уши и сидеть облизывать пальцы. Сейчас был именно второй вариант. Но это еще полбеды: сироп кончился, и Баки разодрал бутылку, чтобы выковырять остатки. — Я все уберу, — пообещал он Броку, хотя вчера и крошки не упало на кровать. А сейчас в сиропе были стол, обе руки Баки и ещё на пол накапало. — Свинтус, — покачал головой Брок, сразу вспомнив использованный презерватив на полу своей спальни. Хоть что-то не менялось со временем. Стало интересно, как аккуратист и педант Роджерс сумел ужиться вот с этим вот бардачником, или все искупали долгие годы дружбы? — И ещё какой, — признался Баки. — Я правда все уберу, только не нуди. Баки всегда был аккуратен наполовину, умудрялся уляпать то, что уляпать было в принципе невозможно, и оставался чистеньким там, где все другие угваздывались просто в хлам, и изменить это было невозможно. Бойцы рассмеялись, толкаясь локтями и переглядываясь. И дураку было понятно, что про их отношения станет известно всей базе ровно в тот же момент, как тот же Глазго выберется из бункера, хотя скрывать им особенно было нечего, но Брок, к примеру, не знал, как на всё это отреагирует тот же Роджерс, не начнёт ли вставлять палки в колёса отряду? Хотя… вряд ли, слишком он честный и правильный, а дуэли, к счастью Брока, в Америке не практиковалось. Барнс, как и обещал, отмыл стол, пол и всю посуду, несмотря на то, что кухонная повинность сегодня висела на Роллинзе. — Пойдёмте наверх, а? — протянула Мэй. — Задолбалась в подземелье сидеть, в крота скоро превращусь. А так на шезлонгах полежим, на солнышке погреемся. — Ты уверена, что хочешь этого? — нахмурился Брок, глянул в сторону лестницы. — Да пошли, хватит девку подземельем мучить, будто ты дракон, — рассмеялся Баки, вытирая руки полотенцем. — Я сам уже тут заебался. Давай, Мэй, взяли командира на ручки и понесли. Баки проделал процедуру один, вытащив Брока наверх, где светило солнце, дул ветерок и хотелось жить. Как никогда хотелось жить. *** Разморенный на солнышке, Брок зевнул, потянулся и перевернулся на живот. Солнце припекало, облизывая и так смуглую кожу, пробираясь куда-то внутрь, отогревая. Пиздец все больше и больше казался похожим на отпуск, слишком спокойно было, даже можно было попробовать переместиться и вовсе в дом. — Детка, — обратился Брок к жрущему второе ведро мороженого Барнсу. — Хочешь, Роджерса в гости позовём вечером на барбекю? — Нет, — промычал Баки с набитым ртом. — Пусть корпит над благом страны. Мы его потом позовём, а то он узнает, что у нас происходит — и пизда празднику. На что Брок только хмыкнул. Баки был уверен, что Стив узнает, захочет помочь, но все быстренько пустит по пизде, потому что не сможет внять гласу рассудка, ведь замешан его лучший друг. — Я лучше тебя в один ресторанчик свожу вечером, — Баки облизал ложку и стукнул ею Брока по лбу, не сильно, но… — Там офигенная еда, ты, небось, такую и не ел. — Даже страшно спросить, что за еда такая, — не стал обижаться на излишнюю фамильярность на глазах своих бойцов Брок, лишь отобрал ложку и черпанул себе немного фисташкового мороженого, отправил в рот и в очередной раз понял — такое не любит. — Как-то даже гусениц жрали. Брок едва успел договорить, когда сверху обрушился холод, словно кто-то огромный дохнул на него морозом, сковывая движения, лишая голоса. Если раньше ограничения едва ощущались, и Брок мог даже немного двигаться, то сейчас даже дышать получалось с трудом. И снова серый мир вокруг, подёрнутый мутноватой плёнкой, делающий его ещё более странным, неприглядным. Лишь только белый шезлонг и золотистая от загара кожа Мэй на нём резким контрастом резала глаз, привлекая внимание. Кричать, дёргаться, не получалось. Брок слышал рёв двигателя, грохот ломаемого забора точно напротив шезлонга. Веселиться с мороженым и ложкой можно было долго, потому что было ещё третье ведро — банановое, но тут Баки увидел Брока в трансе, и понял, что хрен его знает, откуда ждать беды. Ничего не оставалось, как подхватить на руки Мэй и отпихнуть шезлонг с Броком подальше в сторону, должно было сработать, если только Мэй следующая. А если Брок ошибся? Или кого-то там не убило? Множество вопросов, на которые пока не было времени искать ответы. Но в этот момент, сшибая собственноручно выстроенный Таузигом забор, на лужайку вылетела чёрная тойота, подминая под себя и белый шезлонг Мэй, и столик со стаканами и бутылкой содовой, и клумбу с какими-то маленькими цветочками. Брок успел только выматериться, как инстинкты сработали сами собой, и он уже стоял возле остановившейся машины, распахивая дверь и выволакивая насмерть перепуганного водителя на перепаханную колёсами лужайку. — В порядке? — спросил Баки у Мэй и, только дождавшись кивка, поставил ее на землю. Интересно, это ли увидел Брок, или это просто была случайность, или же он теперь вообще мог видеть все возможные смерти своих бойцов? Подойдя к машине, Баки взял водителя за шкирку и приподнял над землёй. — А теперь ты очень быстро отвечаешь, какого хуя? — потребовал Баки, хотя и знал, что Брок будет ещё менее ласковым, чем он, но водителя хотелось убить. Задушить, чтобы больше никто не пострадал. — Я… я не знаю, — проблеял бледный до синевы водитель, огромными от ужаса глазами глядя на обступивших его хмурых мужиков. — Руль сам вывернулся! Я… я ничего сделать не мог! На тормоз жал! Ручник дёргал и вот... Брок от души, но всё же сдерживая силы, двинул этому неудачнику в солнечное сплетение и, сплюнув, гаркнул: — Чтобы через минуту ни тебя, ни твоей тачки здесь не было! Идею с переселением в дом пришлось отбросить. В следующий раз это могла быть не машина, а что посерьёзнее. Чтобы водила побыстрее убирался с их территории, Баки подхватил его под передний бампер и вытолкал на дорогу. — Аккуратнее езди, — напутствовал он таким тоном, которым говорят "чтоб ты сдох". Ну вот. Теперь Мэй была в безопасности, забор они починят попозже, и можно было тащить Брока гулять, жрать и целоваться в Центральном парке под деревом. — Ты спас Мэй, — улыбнулся Баки, — теперь можно погулять. Это было так здорово — совместные прогулки. Баки даже не знал, что это может быть так, когда идёшь и держишь своего мужика за руку, и единственное, что можешь получить — гневный окрик в спину. На таких, как Брок или Баки, могли напасть только какие-нибудь банды, и те, вооруженные арматурой или пистолетом. Угукнув, Брок закурил с изумлением заметив, что даже руки не дрожат. Неужто уже привык? Притерпелся к постоянному ожиданию пиздеца и воспринимает его ожидание как должное? Очень может быть. Брок обнял хмуро потиравшую ушибленный локоть Мэй, по-отечески потрепал ее по голове и передал с рук на руки к примчавшемуся Роллинзу, наказав накапать успокоительные двести грамм, усадить на диван и вручить пульт от телевизора. А сам дёрнул на себя Барнса и прижался губами к губам, вкладывая в этот поцелуй всё, что не мог сказать, что чувствовал и в чем сомневался. — Все будет хорошо, — тихо сказал Баки, легко поглаживая Брока по пояснице. — Осталось чуть-чуть. Он не знал, что сказать Броку. Он сейчас сам был в подобном состоянии. Сначала Таузига оттащил от торшера, теперь вот Мэй вовремя подхватил. Похоже, и ему не стоит отходить от Брока, а то ведь реально можно было не успеть. — Куда ты там хотел меня везти? — переведя дыхание, с улыбкой спросил Брок. Ему и самому осточертело просиживать внизу, особенно сейчас, когда хотелось находиться рядом с Барнсом хоть где-то, кроме чертового бункера. — Тогда поехали в один ресторан, — предложил Баки. — Называется Krasniy bogatir'. Это неплохое место с условно русской едой. Мне там нравятся порции и недорого. Для меня недорого. И Баки хитро подмигнул Броку. — Водка, валенки и что-то там? — вскинул брови Брок и направился вниз переодеваться, не в шортах же пляжных пилить через половину Нью-Йорка до Брайтона. Любой другой район даже не представлялся. Все же русские старались держаться вместе. Впрыгнув в тесные голубые джинсы и белую футболку, Брок с расческой и воском для волос завис около зеркала. — Хочешь, я испорчу тебе причёску? — рассмеялся Баки, подходя к Броку и обнимая его. — Ты мой, зачем прихорашиваешься? Баки уже был одет. На этот раз страшный Зимний Солдат надел непонятно откуда взявшуюся почти не мятую рубашку, чуть-чуть прикрывающую бедра, затянутые в такие же, как у Брока, обтягивающие джинсы. Сам он тоже причесался, собрав волосы в тугой хвост, но пряди все равно выпадали, обрамляя красивое лицо. — Нет, валенок там нет, — Баки рассмеялся. — А что, нужны? Но водка обязательна. Если хочешь, можно обзавестись спиртом. Фыркнув на «прихорашиваешься», Брок тщательно уложил волосы, как привык делать, очень сильно сомневаясь, что и впредь будет себе в этом изменять, повернулся в объятиях и обжег губы Барнса дыханием. — Детка, мы или сейчас едем жрать, или трахаемся и едим то, что приготовит Роллинз. Выбирай. — Тогда пошли, — Баки лизнул Брока в губы, прижал к себе и резко отпустил. — Роллинз не лучший повар. Баки почти выволок Брока из бункера, сообщив всем, что вернутся они не скоро. Баки сел в машину Брока, устроившись за рулём, уже подгоняя его под себя, когда подумал, что это может быть опасно для жизни. — Наглость — второе счастье? — только и сумел, что изумиться, Брок, даже сигарету прикурить не сумел, убрал ее обратно в пачку. — Ты все равно не знаешь, куда ехать, — парировал Баки. — Ключи давай. — Для этого есть навигатор, — в тон ему ответил Брок, но ключи все же дал. К тому же упоминалась водка, а значит, обратно за рулём будет именно Барнс. Вот ведь не повезло человеку, не пьянеть. Иногда алкоголь давал возможность, по крайней мере, именно Броку, забыть о творящемся вокруг пиздеце, переключиться, погоревать. А тут как? Барнс не был похож на слишком открытого человека. Заняв место пассажира, Брок надежно пристегнулся и насмешливо глянул на водителя. — Вези. Баки не стал тушеваться и провез Брока до ресторана, выбирая странные маршруты, на которых не было заторов, и проскакивал все это на предельной скорости. — Приехали, — объявил он, паркуясь у ресторана, на вывеске которого был белобрысый лоб в шлеме-маковке и кольчуге. — Тут довольно атмосферно. — Человек-пиздец, — качнул головой Брок, выбрался из машины, радуясь только тому, что Барнса никогда не пускали за штурвал джета. И Роджерс был на удивление против, хотя обычно всё и вся позволял своему корешу, а тут такая неожиданная категоричность удивляла. — Пойдем, — Баки схватил Брока за руку и повел внутрь полутемного помещения. Внутри было безлюдно, только сидел за роялем музыкант, наигрывая что-то совершенно Броку незнакомое. Столы были застелены бордовым скатертями, из-под которых виднелись углы белых, накрахмаленных. Стулья были одеты в белые чехлы с бордовым бантами. Увидев Баки, к нему кинулся немолодой мужчина, заговаривая с ним по-русски, но тут же исправился, видя, что Брок не понимает ни рожна. — Прошу, ваш любимый столик, мистер Барнс. Они прошли к уютному угловому столику, из-за которого было очень хорошо отстреливаться от нападающих. Когда принесли меню, Брок наконец оторвался от разглядывания чересчур, по его мнению, помпезного интерьера, заглянул в толстую книжицу в обложке из теснённой бордовой кожи с вензелями. — Странное заведение и набор блюд тоже… интересный. Закажи на свой вкус. Брок видел, как на них искоса глянул хозяин заведения, заметив переплетённые пальцы, когда они вошли в ресторан. — И геев здесь не любят. — Здесь любят меня, — гордо сказал Баки, — потому что я их от кредиторов и русской мафии отмазал, проломив пару голов и сломав много костей. Заказывал Баки по-русски, и Брок мог оценить только объем жратвы, но не то, что ему принесут.. Стол ломился от тарелок, мисочек, плошечек, содержимое половины из которых опознать было совершенно невозможно, и Брок был не особо уверен, что все это можно есть, даже если Барнс рекомендует. Его-то желудок и гвозди переварить сумеет за здорово живешь. — Ты мне сначала объясни, что тут что и как это всё есть надо? — попросил Брок с недоумением рассматривая что-то похожее на оранжевое морковное пюре, но даже на вид холодное. — Смотри, — Баки улыбался, подвигая к Броку некий красный, даже бордовый суп, плошечку с чем-то белым и тарелку с хлебом. — Это borsch, его едят со сметаной, — Баки указал на плошечку. — И с хлебом, но ты можешь хлеб не есть. Давай начнем с горячего. Или хочешь с закусок. Кстати, это самогон. На столе стояла запотевшая бутылка с прозрачной жидкостью. Этикетки не было. Мда, еда русских. Как и они сами, была очень своеобразной, и Брок не мог однозначно сказать, что ему вот так вот всё понравилось. Икра, например, и чёрная с красной, и кабачковая (хотя такое ел он действительно впервые) заинтересовали, как закуски, да ещё и с бородинским ароматным хлебом. Борщ и жаркое даже порадовали, а вот окрошку Брок не понял, долго размешивал в тарелке, принюхивался, не решаясь попробовать, а когда отважился… короче, вкусно ему не было совершенно. — Как ты это ешь? — Легко, — улыбнулся Баки. — Мне вкусно. Но ты окрошку бы лучше квасом залил, а не кефиром. Брок сморщился. Квас не понравился ему ещё больше, какое-то недопиво. — Да, ты был прав — такого я ещё не ел никогда. — Ещё скажи, что тебе ничего не понравилось, — рассмеялся Баки. — Давай ещё выпьем чаю с кулебякой или расстегаем? — Нет уж, — Брок откинулся на спинку стула и положил ладонь на живот. — А я ещё с булок разожраться боялся. Всё остальное твоё, наслаждайся. Баки взял расстегай и откусил от него неслабый кусок, запил горячим чаем из поданного специально для них самовара, набитого сосновыми шишками и раскуренного сапогом, так что чай приятно пах дымом костра. — Точно не хочешь? — спросил Баки. Он бывал в этом ресторане не часто, ещё реже приводил сюда Стива, которому русская кухня совсем не нравилась, но каждый раз его встречали как родного, подавая все по себестоимости, а по сути, даром. Хозяин Олег Павлович подошёл, когда увидел, что Брок отказался от чая, и тихо спросил по-русски, все ли нормально. Баки улыбнулся и кивнул, успокаивая его, что все в порядке. — Ты пугаешь хозяина, — Баки рассмеялся. — Возьми чаю, он вкусный. С чаем у Брока обычно особо не складывалось, кофе он любил и ценил намного больше, но отказываться не стал, зачем обижать человека. Вон, даже распереживался, подошёл узнать, все ли ок. Но выпечку Брок пробовать все же отказался. Это Барнс всегда ел, словно у него в желудке чёрная дыра. Из ресторана они выползли, Брок уж точно идти мог только вразвалочку, как старая толстая гусыня, только через полтора часа. — Как хочешь, но я за руль не сяду, не помещусь на водительском сидении. — Как хочешь, — Баки улыбнулся, садясь за руль. — Давай ещё куда-нибудь съездим? Не хочу в бункере торчать. Может, погуляем в Центральном парке, а потом зайдём в кофейню с привычными булочками? Баки не расстраивался, что русская кухня не впечатлила Брока, он прекрасно понимал, что любая кухня на любителя, но теперь хотелось как-нибудь погладить Брока по шерсти, отвести и накормить чем-нибудь вкусным. При упоминании еды Брок громко застонал, откинув голову на подголовник. — Погулять я только за, но давай о жратве не будем ещё дня два? В кармане принятым сообщением завибрировал телефон. Брок глянул на экран — Лукас Монте. Только сейчас пришло осознание, что о Лукасе он не вспоминал ни разу, не думал об отменённом в тот день свидании, не сожалел об этом совершенно. — Ответь, — почти потребовал Баки. — А ещё лучше, давай заедем к этому парню, чтобы ты ему в глаза все сказал. Баки догадался, что это тот самый парень, с которым его так удачно перепутал Брок в ту ночь, сейчас казавшуюся безмерно далёкой. — Если бы меня бросили по телефону, я бы этому человеку ногу сломал. Выходить из машины и светить мордой Баки не собирался, незачем бывшему любовнику видеть нынешнего. Баки был абсолютно уверен в раскладе, но все же хохотнул. — Или сейчас думаешь, как мне от ворот поворот дать? — Не трави душу, а, — попросил Брок. Расставаться, рвать отношения всегда для Брока в разы сложнее, чем убивать, сложнее даже, чем весь последний пиздец его жизни. Но Барнс был прав, по телефону такое не говорят, да и вышел Брок из того возраста, когда мог бояться чего-то такого. Ну что Лукас сделает? В морду даст? И пусть, прав будет. — Давай и правда в «Коломбину» заедем. Поговорю с ним, чтоб по-человечески все было. Баки кивнул, сжал колено Брока и вырулил со стоянки ресторана. Он чувствовал, как Броку сейчас было тяжело, что тот парень, кем бы он ни был, был Броку дорог, поэтому Баки молчал, давая Броку возможность подготовиться к встрече. До "Коломбины" доехали быстро, Баки припарковался почти у входа. — Вперед, герой-любовник, — невесело хохотнул Баки. — У тебя пятнадцать минут, потом пойду выяснять, что с тобой случилось. — Не сосусь ли я с кем в подсобке? — хмыкнул Брок, выбираясь из машины. Благостной сытости как ни бывало. В «Коломбине» пока было тихо. Рабочий день ещё не начался, и если бы охранник не знал Брока, то пришлось бы звонить Лукасу и просить его выйти, а устраивать разборки на улице, да ещё и при Барнсе, Броку не хотелось. Он и так накосячил с этими недоотношениями. — Я и не думал, что тебя увижу снова, — улыбнулся Лукас и отставил бутылку с ликером в сторону. — Не заходишь, не звонишь, не пишешь. Нашёл другой бар или другого бармена. — Нашёл, но не бар. — Брок сел на высокий стул, достал пачку сигарет и перед ним сразу появилась пепельница. — Жаль, мне с тобой нравилось. Но я был удивлен приглашением на свидание, если честно. — Почему? — не понял Брок. — Тот парень, что был с тобой в прошлый раз, очень явно дал понять, что ты не про мою честь. На себе тебя уволок, это было даже мило, — Лукас с улыбкой коснулся ладони Брока. — Ты ведь с ним? Брок кивнул. — Тогда и вали к нему. А то потребую прощальный секс, как возмещение ущерба. — Ну что? — спросил Баки, когда Брок вернулся. Он не волновался, не переживал, потому что был уверен в выборе Брока, иначе что это за отношения, когда не доверяешь друг другу? — Парень сильно расстроился? Баки сжал колено Брока, как только тот сел в машину, погладил, отчего-то не решаясь поцеловать. — Бак, мы оба взрослые люди, — сказал Брок и сам потянулся за поцелуем, ласково коснулся губ, вплёл пальцы в волосы на затылке Баки, погладил шею. — Куда теперь? В парк? — Давай в парк, — кивнул Баки. — Погуляем за ручку где-нибудь, где мало народу, поваляемся на траве, перепачкаемся, если очень захотим, а под вечер снимем где-нибудь номер и потрахаемся, чтобы твоих гоблинов не пугать. Паркуясь, Баки чуть не сбил взявшегося из ниоткуда бомжа, вышел из машины, чтобы узнать, что случилось, но бородатый грязный мужик, увидев Баки, улепетывал во все лопатки, таща за собой гремящую сумку. Царапин на машине не было. — Все хорошо, моя принцесса, — рассмеялся Баки, обняв вылезшего из машины Брока. — Я прогнал дракона. — Я тебе двину, детка, — беззлобно огрызнулся Брок, вывернулся из объятий. — Но потрахаться я только за. Купив у самого входа корм для белок, Брок видел, как зажглись интересом глаза Барнса, они двинулись по тропинке, уводящей вглубь парка. Говорить особо не хотелось, да и не о чем, не травить же очередные байки из прошлого? Можно, вот, конечно, потискаться под деревом, но Брок не был любителем публичных проявлений симпатии. Наплевав на все и всех, Баки взял Брока за руку, переплетя их пальцы. Брока хотелось касаться всегда и везде. Целовать, наплевав на всех вокруг, да и всех-то тут тоже особо не было — разгар рабочего дня. Баки дёрнул Брока на себя, обнимая жадно, гладя руками по спине. — Всю жизнь мечтал пройти за руку со своим мужчиной по улице, и теперь, когда у меня есть такая возможность, мой мужчина мне не даётся. — Ты как старшеклассница, — усмехнулся ему в губы Брок, снова утягивая в жаркий голодный поцелуй. Рядом с Баки и он сам себя чувствовал подростком с бушующими гормонами, бьющим через край желанием быть близко, прикасаться даже без интимных намеков, лишь бы не сомневаться в происходящем. — Ты смотри какая скотина, — расхохотался Брок, когда выхватившая из его пальцев орешек белка вскочила на ветку и громко оттуда его обругала на своём беличьем языке. — Белочка, — улыбнулся Баки, — хочешь, я тебе ее поймаю? Баки понимал, что с ухаживаниями у него как-то странно выходит, но можно было учиться в процессе. — Только белочки нам в бункере не хватало, ага, — в голос расхохотался Брок, очень живо представив себе, как его бойцы садятся в кружок вокруг кухонного стола и с умильными мордами кормят рыжую нахалку. — Докармливай и трахаться поехали. — Gospodin naznachil menia ljubimoj zhenoi! — завопил Баки, подхватил Брока на руки и закружил, чмокая в нос. Мимо проходила влюбленная парочка вполне себе гетеросексуальной направленности, девушка смутилась, а парень на такое действо смотрел во все глаза, Баки даже успел показать ему фак и картинно поцеловать Брока. Пусть видят, как могут быть счастливы два мужика.