***
Том никогда не ощущал себя настолько довольным. Теперь у него были деньги, жилье в перспективе, и библиотека с невероятными знаниями. А ещё у него был Рей, который всегда будет рядом. Почти всё, о чём мечтал Реддл, сбылось. Правда, с некоторых пор он мечтал о не совсем привычных для себя вещах. Зимние каникулы Том провёл в доме Рея и там мог лицезреть самые домашние и счастливые картины. Он никогда не думал, что другой человек может ощущаться так. Рей был просто удивительным магом, который дарил вдохновение Реддлу, который был просто невероятно умён, но при этом никогда не заставлял Тома чувствовать собственное незнание. Если Рей что-то рассказывал, то это всегда было забавно, интересно или волнующе. Они вместе работали над зельями и артефактами, придумывали заклинания, тренировались. И с каждым днём Том понимал, что просто не может жить без чужих рук, невероятных глаз, улыбок, смеха и голоса. Рей был просто невероятно чарующим, и Том не мог сказать, когда начал думать о чужих губах, когда ему захотелось его обнимать? Когда тело Рея, довольно худое и весьма костлявое, стало для него привлекательным? Реддл с больным желанием смотрел на то, как Рей идёт на занятия и всё, что ему хотелось, — это развернуть его к себе и никогда не отпускать. Теперь даже дыхание окружающих в сторону Рея стало восприниматься им как угроза. Рей его и только его. Для него. Целиком и полностью. Риера на это только посмеивался, но где-то глубоко внутри был рад, что его так сильно берегут и так отчаянно заботятся. С того дня на Чёрном озере прошло уже очень много времени, скоро учебный год подойдёт к концу. Том сменил фамилию на Мракс и встретился на Пасхальных каникулах со своим дядей, который прогнал племянника и, облив его помоями, кинул в догонку семейное кольцо. Реддл-старший поступил практически так же, только вместо кольца кинул в Тома стул, и тот бы убил всю эту семейку, если бы Рей не стоял рядом. Том хотел быть хорошим для Рея, не хотел, чтобы тот даже подумал отказаться от него, испугавшись грязи, которую он скрывает. Когда они приходят домой, то Рей заваривает чай и обнимает Тома. Первый раз он сам обнимает его. И Том понимает, как сильно дрожат его руки и как хочется, чтобы его поняли. Мракс говорит, что хотел их убить, что до сих пор хочет. Рей не отталкивает его, только прижимает сильнее и гладит по волосам. Рей впервые понимает, что воспоминания в думосборе, показанные Дамблдором — это только то, что было на поверхности. Он впервые понимает, что Том — импульсивный и желающий признания Том — очень хотел семью, хотел, чтобы его жизнь в приюте была ошибкой, чтобы его любили и, что Том убил их, просто на волне собственного гнева и отчаянья, потому что его надежда, наверняка последняя, разбилась. Потому что у Тома никогда не было человека, который бы его поддержал и понял, который любил бы его. Рей окончательно перестаёт думать, что решение принять Тома было неверным. Он всё сделал правильно. Теперь, у них обоих, будет своё долго и счастливо. Рей гладит его по волосам, а Том прижимает его к себе с таким отчаянием и силой, что Риере кажется, что он сломает его. -Смерть — это слишком легко, Том. Они не поймут тебя. Потому что всегда жили хорошо. Но знаешь, — голос Риеры становится непривычно жёстким, — всё хорошее всегда заканчивается. У них тоже кончится. Нужно просто помочь этому случиться. Риера чувствует гнев. Руки Тома дрожат и он сам тоже подрагивает, потому что его надежды больше нет, и Рей хочет заставить этих людей почувствовать себя на месте Тома, когда целый мир против тебя, когда тебе нечего есть, когда нет новой одежды, когда тебя шпыняют те, кто сильнее. И это сводит его с ума. Потому что Том не заслужил таких страданий, потому что он не был изначально вселенским злом. Он был просто ребёнком и Рей тоже. Они оба были просто детьми, которых не любили, о которых плохо заботились. У Тома внутри что-то обрывается, когда он слышит жёсткий голос Рея, он всего на секунду замирает и в груди зарождается страх, что его бросит даже Риера, но когда до Мракса доходит, что именно сказал Рей, то ему хочется расцеловать его и утопить в собственной благодарности, которая словно водоворот крутится внутри. Именно тогда до него доходит, что он испытывает к Риере. Любовь. Безграничную любовь, которая просто не знает куда себя деть. Не просто хочет или дорожит, а безумно любит. Риера понял его, принял, и Том понимает, что прошёл какую-то точку невозврата. Потому что осознание, что он испытывает к Риере, накрывает его с головой. Том тихо шепчет благодарности, и Риера обнимает его сильнее. Том не знает улыбается он или нет, но он впервые чувствует себя так прекрасно. Словно он вообще со всем справится. Когда они возвращаются в школу, то, помимо своих исследований и изобретений, придумывают план, как разорить семейство Реддл. Том решил подождать пока с открытием мэнора до окончания школы. Рей его в этом поддерживает. Торопиться им всё равно некуда. Патенты на зелья и артефакты приносят стабильный и хороший доход. Костерост, который они придумали вместе с Реем, стал бумом среди лекарей. Они гении. Рей сообщил об этой идее, и они засели за вычисления и подбор ингредиентов. Теперь кость можно срастить за пару часов. Дальше было кроветворное. Очередная идея Рея, который всегда делает то, что будет полезно или просто понравится ему самому. К сожалению, в конце года это просочилось в прессу и Рею пришлось прятаться от всех окружающих, Тома же все немного побаивались и стеснялись. Слизорнот ловил экстаз от двух гениальных учеников. От него Рей тоже прятался. Рей вообще был очень хорош в этом. Пожалуй, если бы не связные браслеты, которые позволяли им общаться и находить друг друга, то даже Том бы его не нашёл. Лето проходит в приятных хлопотах и исследованиях. Том хочет признаться в своих чувствах, но тянет. Потому что впервые боится отказа, а ещё не хочет испортить их отношения, в которых он может гладить волосы Рея, лежать на его коленях и брать за руку.***
Каникулы заканчиваются, и они идут на седьмой курс. Том рассказывает ему о своих планах на политическом поприще, Риера вносит разумные предложения и корректировки. Похоже на планирование мести. Реддлы лишились всего своего состояния. Дом пришлось продать, как и драгоценности и вообще большинство ценных вещей. Удивительно, но потребовалось всего лишь пара конфундусов нужным людям и одно зелье принуждения. Никто, кроме Реддлов, в этой истории не пострадал. Том так веселился. Рей тоже был доволен. Морфина они не трогали, он и так наказан сверх всякой меры. Том строит планы и окучивает аристократов, он и до этого этим промышлял, но не в таких масштабах. Да и тогда он был безродным нищенкой, а сейчас он будущий Лорд, гений, без проклятия и к тому же красив. Так что, многие девушки и парни решили попытать счастье с Мраксом. Но… Мракс первой идиотке, которая подлила ему зелье, наколдовал на голове надпись «отравительница», которая не стиралась, она должна была сойти только через пару месяцев, и теперь все не очень охотно лезли к злобному Мраксу. Который был колдуном хоть куда. К Риере тоже лезли с подобными планами, но он просто исчезал и появлялся только на занятиях, а самых ретивых отваживал Мракс, который по всеобщему мнению, был единственным человеком, которого нормально воспринимал гениальный Риера. А Мракс зверел с каждым днём. Теперь мысль признаться Рею была почти навязчивой. Каждый раз, когда Риеру всё-таки вылавливали и прижимали к стенке, иногда и буквально, то появлялся Мракс и если свидетели были, то он ограничивался только тем, что уводил своего друга, а если нет… Что ж, больничное крыло вас очень ждёт. Ну, или неприятные последствия, если у идеального старосты хорошее настроение. Те, кто до сих пор не поняли, что Рей — лучший друг, партнёр и просто принадлежит Мраксу — здорово об этом жалели. Сам Рей мог вытерпеть только детишек и Тома, к которому питал симпатию и слабость, так что, если его слишком доставали, то он и сам напоминал, что он вообще-то гений и может проклясть так, что никто и никогда не расколдует. К декабрю месяцу Мракс всё-таки решил, что лучше уж он сознается и будет завоёвывать сердце Рея, чем будет смотреть, как это пытаются сделать другие. Стоит сказать, что Рей, чем старше становился, тем сильнее напоминал сказочного эльфа, со своими светлыми улыбками, прямой спиной и летящей, но мягкой, походкой. Он был как раз из тех людей, что хорошеют с возрастом — поздние цветы. Том шёл на встречу с Реем. Он был полон решимости рассказать о своих чувствах и попросить с ним встречаться. И конечно же, ему не повезло именно сегодня. Дамблдор выплыл из коридора и, добродушно усмехнувшись, направился в сторону Мракса. Том терпеть не мог Дамблдора, Рей же разделял его мнение, но не скатывался в ненависть. Но за простое понимание и поддержку Мракс уже был благодарен. Как-то он спросил Рея, чем Дамблдор не угодил ему, и получил странный ответ, с которым согласился позже. «Он идеалист, который не видит Зла тех, кто стоит на его стороне, а те, кто стоят против, для него — Самое страшное Зло, которое нужно уничтожить. Но идеалисты страшные люди. Они не могут видеть собственного Зла и ошибок, а потому творят их постоянно. А тех, кто не подходит под их критерии добра — они клеймят. При этом, такие люди всегда будут уверены, что их высшая цель будет стоить любых жертв. Они возводят себя и свою волю в абсолют, забывая, что каждый человек уникален, что каждый случай нужно рассмотреть с разных точек зрения, а не только со своей собственной…» Дамблдор подходит к Тому, на нём аляповатый костюм, но не такой яркий и нелепый, как обычно. -Добрый вечер, Том. -Добрый вечер, профессор. -Куда ты так торопишься? — полюбопытствовал он. -На встречу, и если вы не против, то я… -Ох, молодость, — мечтательно улыбнулся тот. — Хотя вряд ли тебе интересны такие вещи, — грустно сообщил он. Том поднял бровь. -И почему же мне не могут быть интересны подобные вещи? — это неожиданно укололо. Дамблдор сокрушённо покачал головой. -Любовь — прекрасное чувство, Том, но ты не сможешь любить. Ты наверняка знаешь, что твоя мать опоила твоего отца амортецией, а дети, что рождены под её воздействием, увы, не могут почувствовать любовь, — профессор грустно покачал головой. — Но это не значит, что ты должен быть плохим человеком, Том. Тебе не стоит обижать других учеников, в последнее время слишком много ребят попали в больничное крыло. -У вас есть доказательство моей вины? — насмешливо спросил Том. — Разумеется, нет. -Ох, Том, ты ведь понимаешь, что поступаешь плохо? — сокрушённо спросил Дамблдор. -Профессор, если у вас есть подозрения, то это ничего не значит, пока вы не подкрепите их фактами. Это всё? Простите, но я и правда тороплюсь. — Том сцепил зубы и очень захотел проклясть этого старика. Дамблдор покачал головой. -Конечно, иди, мой мальчик, — Тома передёрнуло. — Том, не стоит докучать этому умному мальчику Риере, он творец, будет ужасно жаль, если ты сломаешь его, — прозвучало ему в спину. -Доброй ночи, профессор, — холодно отчеканил Мракс и рванул к Рею. Гнев, который клокотал внутри, был почти осязаемым, хотя, возможно, это действительно было так. Магия Тома металась из стороны в сторону и хотела убивать. Этого просто не может быть! Он же… он… он любит Риеру! Так, что у него внутри всё сводит, когда он видит его, когда тот улыбается, когда позволяет себя обнимать… Иначе что это за чувства, которые он испытывает? Не может же быть, что он просто проклят из-за чёртового зелья! Он совсем ничего об этом не знал… Нужно будет поискать в библиотеке. Теперь, к гневу и ярости, добавился страх, липкий и противный. Нужно было увидеть Рея, и Мракс, сцепив зубы, искал Риеру. Тот сидел на одной из парт и, свесив ноги, смотрел в потолок. -Том? Ты долго. -Дамблдор задержал меня, — зло зашипел Том и подошёл к Рею вплотную. -Чего говорил? -Что я не умею любить, потому что проклят амортецией, — Рей расхохотался так громко, что Том отшатнулся от него. Это было совершенно нетипично для Риеры. — Что? -Просто поверить не могу, что Дамблдор верит в эту чушь, — отсмеявшись, сообщил Рей. Честно говоря, он уже и забыл, что про амортецию Тому сообщил Дамблдор. Рей знал, что это только страшная байка, которая летает в дамских кулуарах, что было довольно забавно. -Так это неправда? — как-то более спокойно выдохнул Том, и Рей улыбнулся, смотря в его глаза. -Нет, конечно. Вспомни, мой гениальный друг, было ли что-то про проклятие в свитке после проверки крови? — глаза Мракса расширились, и он подумал, что его импульсивность отключает мозг. -Я не подумал… — растеряно и смущённо пробормотал Мракс. -Не подумал, — согласился Рей. — Это всего лишь байка, чтобы маги не травили друг друга этой дрянью и не вынашивали детей под влиянием зелья. Никому не хочется вешать на шею бастардов. А так, якобы, у ребёнка не будет души, все напуганы, никто не варит амортецию и не пытается опоить соседа. — Том улыбнулся. -Ненавижу эту старую сволочь, — продекламировал Мракс. Рей ярко улыбнулся. У Тома в груди что-то ёкнуло от этой улыбки. Он прочистил горло. — Я хочу с тобой поговорить. — Рей склонил голову и, прищурившись, посмотрел на Мракса. А Том не знал, что ему сказать. Хотелось как-то донести свою мысль, но оформить её в достойное предложение никак не получалось. Мракс хотел не просто банально признаться, он хотел выразить всю свою благодарность, нежность, надежду и вообще все чувства, которые испытывал и испытал к Рею. Как сильно он им дорожил, как боялся потерять и как сильно он ревнует, когда кто-то смотрит на него слишком откровенно. Рей смотрел на него и думал, что понимает, что сейчас произойдёт. Он не был идиотом и прекрасно видел, как на него смотрит Мракс, как он касается его. Хотя, сначала он думал, что Мракс просто зациклился на нём и считает настолько другом, что почти братом и одним целым. Но потом он услышал, как какие-то девочки обсуждали их с Мраксом. Они утверждали, что Мракс любит Рея и боится потерять, а ещё Том очень ревнив и никто не удивится, если они поженятся прямо после школы. С того разговора Рей стал подмечать поведение Мракса и хотел удавиться от собственной недогадливости. Том не скрывал своих ревнивых взглядов, постоянно пытался быть ближе, чтобы можно было чувствовать другого человека. И это тот самый Мракс, который не выносил, когда кто-то нарушал его личное пространство. Том волновался о нём, провожал до башни, напоминал про еду и сон, помогал с расчётами и постоянно незримо заботился. Почти опекал. Рей чувствовал странное волнение по этому поводу. И совсем не ощущал отвращения или неприятия к Мраксу. Так было правильно. В глазах Тома появилась какая-то мрачно-больная решимость, и он заговорил. -Когда мы впервые встретились, то я подумал, что ты ангел. — Рей весело фыркнул на это заявление. Его лицо взяли в ладони и посмотрели горящими вишнёвыми глазами. — Я понятия не имел, что окажусь прав. Ты первый человек в моей жизни, который был добр ко мне, который относился по-человечески. Ты был первым человеком в моей жизни. Именно тебе мне захотелось довериться и получить твоё доверие, не манипуляциями, запугиванием или шантажом, а по-настоящему заслужить его. Я никогда не думал, что меня смогут понять, но ты смог. Я никогда не верил, что мне помогут, но ты помог. Я никогда не знал, что с другим человеком можно чувствовать себя настолько комфортно, никогда не понимал зачем люди так стремятся найти свою любовь, не понимал и не желал понимать, но теперь я понимаю. Потому что то, что я к тебе чувствую, удивительно и пугающе. Я хочу принести тебе весь мир, свою жизнь и душу, всё — чего бы ты ни пожелал. Просто… — он выдохнул и от его жадного, но больного взгляда у Рея по спине прошли мурашки. — Просто будь со мной рядом. Ты можешь меня не любить, можешь даже ненавидеть, но будь рядом, потому что если я потеряю тебя, то не смогу больше жить, — и было в его глазах сейчас что-то такое, что заставило Рея поверить. Том говорит, что умрёт без него. Он не просит многого. Только быть рядом, и Рей невольно подаётся вперёд и улыбается. Именно это заставляет Риеру подумать, что он и сам хочет дать Тому всё. Власть, силу, даже бессмертие — они точно что-то придумают. А ещё это заставляет Рея понять, что Том только что, снова, вложил свою жизнь ему в руки. Самое ценное, что может быть — он отдал и попросил взамен сущий пустяк, всего лишь быть рядом. Рей берёт лицо Тома в свои руки. Он хочет ответить тем же. Хочет, чтобы «долго и счастливо» и обязательно вместе с Томом. Они будут справляться — теперь только вместе. Рей улыбается так, что у Тома перехватывает дыхание, их руки друг у друга на лицах, они так близко, что ловят дыхание друг друга, и это кажется в сотню раз интимнее, чем всё, что они чувствовали до этого. -Я тоже люблю тебя, Том, — чувственно говорит Рей и с восторгом понимает, что не солгал, что это именно то, что он чувствует. Просто его Любовь — это защита, уют и комфорт, а Любовь Тома — это обжигающая страсть, собственнические порывы и безумная преданность. Том подаётся вперёд и целует. Так, как уже давно хотел. Сминает чужие губы, обхватывает руками шею и талию, прижимая к себе, так близко, как только может. Внутри всё сжимается от возбуждения и нежности. Его приняли. Снова. Ему хочется улыбаться и не отпускать своё сокровище никуда и никогда. Его магия сплетается с магией Рея и это идеально настолько, насколько вообще возможно. Они словно созданы друг для друга. Том спускается поцелуями на шею, и Рей тихо и сладко выдыхает. Они оба возбуждены до предела. Оба хотят чувствовать друг друга, но пыльный класс не самое лучшее место для этого. Рей понимает это где-то на задворках сознания, но Том снова припадает к его губам и все мысли словно исчезают из головы. Мракс же совершенно теряет голову. От сладких вздохов, от вкуса чужой кожи, от одуряющей близости, оттого, что их магия так прекрасно сочетается и оттого, что Рей теперь только его. Они успокаиваются только тогда, когда слышат какой-то шум в коридоре. Мракс замирает, но не выпускает Рея из рук, тот протестующе вырывается, но Тома это совершенно не заботит. Он не собирается отпускать своего Рея вообще куда-либо. Риера закатывает глаза и призывает карту из сумки. Ох, Миртл и учителя… Видимо, в этой истории она умерла от укуса Арагога. Рей не чувствует сейчас жалости или чего бы то ни было, кроме болезненного возбуждения и жара, который исходит от Тома. Том, похоже, разделяет его ощущения. Они тихо уходят, огибая учителей, чтобы не попасть под раздачу. Рей тащит его в Выручай-комнату, где Том совершенно не стесняется показывать свой крутой нрав и бешеную страсть. Утро они встречают в одной кровати, и Рей чувствует как саднят метки на шее, почему-то это вызывает улыбку. Том нежится в постели и подтягивает его поближе к себе, не давая встать. Доводы, что они могут опоздать на завтрак, его не впечатляют, потому что сегодня суббота и он собирается провести своё свободное время с Реем, и у того просто нет выбора. Риера закатывает глаза, но Том всё равно не даёт ему встать. «Пять минуточек» превратились в полчаса, а затем в час, во время которого Мракс попеременно целует его щёки, губы, веки и шею, то спускаясь ниже, то прикусывая кожу. -Я так долго этого хотел, ты не можешь лишить меня такого удовольствия, — нагло подминая под себя, сообщает Мракс. -У тебя ещё вся жизнь впереди, — ворчит Рей, и его снова увлекают в немного ленивый, но приятный поцелуй. Они поднимаются только к обеду, и школа полна слухов. Рей узнаёт, что Миртл — жива, но её укусил маленький акромантул. К счастью, профессора успели вовремя. Рей выдыхает. Дамблдор, конечно, подозревает Тома, но Том был с Реем и они проводили новый эксперимент. Риера, со своей привычной безразлично-погружённой маской, сообщает, что Мракс был с ним, и ему верят, потому что Рей — замечательный мальчик, который никогда ни в чём дурном замешан не был. Профессор трансфигурации только качает головой и смотрит с жалостью на Рея. Том идёт в тренировочный зал и разносит манекены, на которые заботливый и имеющий странное чувство юмора Рей навесил иллюзии Дамблдора в разных цветных мантиях. Том сокрушается, что он сам до этого не додумался. Они смеются, и Том утягивает его в очередной головокружительный поцелуй. -Это гораздо лучше, чем убивать ненастоящего Дамблдора, — бормочет он и проводит губами к виску. Рей смущённо улыбается. -Что ж, я учту. Том улыбается настолько ярко, что Рей сам тянется за поцелуем, и Мракс с невероятным довольством отвечает на него. У них будет своё долго и счастливо.