***
Глядя на то, как стоянка аэропорта заполнялась машинами военных, Эйбрам заподозрил что-то неладное. Оглянувшись в поисках Авива, Эйбрам нашёл его возле охраны, не подпускающей столпившихся обеспокоенных людей ко входу. — Там мой сын! — кричал Авив, вырываясь из крепких рук охранников. — В аэропорту его сын, — перевёл на дай-кальский Эйбрам. — Аэропорт захвачен, — пояснил охранник, отпуская Авива. — Вам лучше уйти. — Пустите меня к сыну! — не унимался он, срываясь с места. Эйбрам схватил его со спины. — Авив, туда нельзя заходить. Военные разберутся. — Я не могу его там оставить! Эйбрам не ожидал, что у Авива может быть такая сила, когда он вырвался из захвата. Рванул в сторону аэропорта, но тут же оказался схвачен охраной. Потеряв надежду на проникновение внутрь, он в отчаянии упал на асфальт. Эйбрам хотел верить, что заложников освободят и Рейчел не пострадает, пока не раздался оглушающий выстрел. Встретившись с застывшим в ужасе лицом Авива, Эйбрам представил бездыханное тело Рейчела, пронзенное пулей. Авив кричал что-то бессвязное, содрогаясь в рыданиях. Эйбрам смотрел на столпившихся военных, ловя себя на мысли, что ему нужно срочно увидеть Дейна. Террористы не будут держать заложников просто так — им что-то нужно.***
Рейчел осторожно приподнялся. Тело застреленного беженца истекало кровью. Он жил в соседней комнате. По всему общежитию ходили слухи, что этот мрачный омега, обычно избегающий общения, убил своего мужа. — От кого сбежал? Рейчел замер, смотря на подошедшего террориста. Неизвестная боль сковывала горло, мешая говорить. — Отвечай! — Моего мужа убили на войне… — едва слышно проговорил он, чувствуя, как сердце уходит в пятки. — И… мне некуда было пойти, поэтому я… — Предал родину, которую ценой жизни защищал твой муж, — с омерзением закончил террорист. Ярость в его глазах давала понять, что он не просто исполняет приказ, а истинно верит в то, что беженцы должны быть наказаны. — Но я… — слова застряли в горле, стоило террористу поднять оружие. — За мной, — приказал он, приставив дуло автомата к виску Рейчела. Поднявшись, он на негнущихся ногах направился вслед за врагом. Вдали раздавались крики Райми. Перед глазами встал неприглядный маленький дом, куда его отвели впервые, когда родился второй младший брат. Вспомнилось осунувшееся, затянувшееся морщинами лицо беты, которого все обходили стороной. Он доставал книги с облезшими обложками и просил выписывать на жёлтые потрескавшиеся листы знаки и затем складывать их в слова. Он поведал о Дай-Кале — ином мире, где омеги не посвящали себя дому, где не существовало публичных наказаний и людей не обязывали вступать в брак. Рейчел мысленно звал старика учителем, но скрывал от всех, что с помощью него освоил чтение и письмо. Мысли пронзил образ грозного лица отца, отыскавшего запрятанный под половицами дневник. В тот день Рейчел попрощался с учителем. В душной тесной комнате сидело ещё несколько омег с поникшими лицами. Рейчел сел рядом, слыша, как сзади щёлкнул дверной замок. Сглатывая образовавшийся в горле ком, он с горечью осознал, что вот так закончатся двадцать лет его жизни. В глазах заложников застыл страх, перемешанный с отчаянием. С крыльца чёрного входа общежития для беженцев веяло холодом, мерзко толкающимся в грудь. Эйбрам, не переодевая военную форму, бежал к нему, чтобы успеть до комендантского часа. Рейчел не видел, но сквозь тьму чувствовал улыбку на лице Эйбрама, стоило ему достичь места встречи. Рейчел забывал, что в нескольких километрах от них идёт война, растворяясь в историях Эйбрама. Прощаясь, Эйбрам обычно хлопал его по плечу, но в последний раз, вчера, подошёл ближе и на пару мгновений прижал к себе. Забытое тепло окутало Рейчела, и тогда он признал, как сильно не хотел уезжать в Дай-Каль. Рейчел закрыл глаза, чувствуя на себе прицел террориста. Если бы он поехал вместе с Авивом забирать его забытый паспорт… Если бы вообще отказался лететь… Грохот выстрела смешался с чьим-то криком, заставляя на миг отвлечься от поражающей тело боли. Рейчел вдруг представил, как Эйбрам вышибает двери и убивает террориста, но видел лишь перепуганные лица заложников, постепенно скрывающиеся за пеленой. Вскоре их сменила тьма.***
— Чего тебе надо? Эйбрам заметил презрение во взгляде Дейна, хоть он и разрешил ему войти. — Чего хотят террористы? — не желая медлить, спросил Эйбрам, подойдя вплотную к столу Дейна. — Тебя это не касается, — холодно ответил он и принялся читать бумаги, лежащие на столе. Его спокойствие поражало, ведь двести человек находилось в заложниках. — Ты не собираешься им помогать? Дейн отбросил бумаги, серьёзно посмотрев на Эйбрама. — Они требуют вывести наши войска из Апокабаны и вновь присоединиться к ним, — с неприязнью процедил он. — Двести человек — не такая большая жертва, тем более это — апокабанские беженцы. — И тебе их не жалко?! — Эйбрам не мог думать о политике, когда на кону была жизнь Рейчела. — Твоя жалость не даст тебе воевать, — с едва заметной ухмылкой заметил Дейн. — Но что подумают люди о твоём решении? Что глава готов наплевать на своих граждан в угоду политике? — Они беженцы, — с ощутимым презрением ответил Дейн. Наверняка, не одобрял, что апокабанцы предпочли Дай-Каль Маджалю. — Но ты принял их в Маджаль. К тому же, в аэропорту много сотрудников, они граждане твоего государства. — Ты понимаешь, о чём говоришь? Стать снова зависимыми от Апокабаны? — Вы и так от неё зависимы, — Эйбрам присел на край стола, наблюдая за яростью в глазах Дейна. — Ещё одно слово, и я тебя депортирую. Всматриваясь в полный отвращения взгляд Дейна, Эйбрам вспомнил, как Хизар рвался отправить его в Дай-Каль. Что в Маджале, что в Апокабане — везде он был чужим. — Они живы? — спросил Эйбрам, кивнув в сторону фотографии, где был изображён молодой Дейн рядом с альфой и ребёнком лет пяти. — Живы, — Дейн нахмурил брови, явно не желая говорить о семье. — Если бы они были в аэропорту, ты бы тоже их бросил? — Их там нет, — холодно ответил Дейн, встав из-за стола. — Сравни: двести беженцев и целый Маджаль, что я, по-твоему, должен выбрать? — С такой политикой Маджаля скоро не будет, — Эйбрам подошёл ближе к Дейну, встретившись с недоумением в его взгляде. — Маджальские солдаты ждут не дождутся дембеля. Они живут мечтами об эмиграции в Дай-Каль. Перед глазами Эйбрама встала тёмная казарма, освещаемая только за счёт настольных ламп. Маджальцам не терпелось послушать его истории о Дай-Кале. Отчаяние в их глазах показывало, как больно им признавать то, что где-то платят за службу в армии, где-то существует множество университетов со всевозможными специальностями, где-то люди не живут в постоянном страхе оказаться под прицелом врага. — Они не хотят жить в государстве, которого даже нет на карте. Им не за что бороться. Дейн застыл, не в силах возразить. Эйбрам догадывался, что старшее поколение по-другому смотрело на ситуацию в Маджале, но молодежь не разделяла их взгляды. — Присоединившись к Апокабане, ты завоюешь доверие. Они посчитают себя победителями. Амира мы можем свергнуть и без войны, жизни людей того не стоят. — Но как? — в недоумении спросил Дейн. — Я был во дворце и знаю все тайные ходы. Ты выведешь свои войска из Апокабаны, но через некоторое время мы отправим их туда снова, под видом студентов и рабочих. — Это невозможно, — Дейн сел за стол и вернулся к бумагам. Он боялся рисковать. — У Маджаля нет будущего. Раньше казалось иначе, пока Эйбрам не узнал, какую помощь Дай-Каль оказывает Маджалю; не увидел, как сложно найти работу, когда почти не осталось никакого производства. — Дай-Каль не будет помогать вечно. Люди, потеряв надежду, уедут. Сектор уже не спасти. Дейн опустил взгляд. Он знал, но тянул сектор из последних сил, веря в независимость от Апокабаны. Но свобода ничего не даст, когда нет ресурсов для самостоятельности. — Я сейчас направлю группу в аэропорт для эвакуации беженцев, ты поедешь с ними? — голос Дейна был полон отчаяния, но Эйбрам ощутил невероятное облегчение, услышав эти слова. У Рейчела появился шанс на спасение.***
Смотря на открывающиеся двери аэропорта, Эйбрам почувствовал непреодолимое желание выстрелить в выходящих террористов. Останавливало лишь то, что вдалеке находились грузовики с апокабанскими военными. Заложники шли следом: среди пугливо озирающихся по сторонам беженцев Эйбрам не находил Рейчела. Следуя за небольшой группой детей, на улицу выбрался Райми. В его глазах застыл страх, плечи подрагивали. Хотелось броситься к нему, спросить о Рейчеле, но Эйбрам опасался напугать его ещё больше. Прорываясь через толпу, Авив выбежал к входу и упал на колени, прижав к себе сына. Он плакал, бессвязно говорил что-то, гладя Райми по голове. Из аэропорта больше никто не вышел. — Остальные убиты, — сказал напарник, заходя в здание. Эйбрам замер на полпути. Не убиты. Ранены. Зал ожидания был пуст, разве что возле сваленных в кучу стульев лежал труп. Спасатели остановились возле него и разложили носилки. Военные двинулись к комнате для персонала, и Эйбрам следовал за ними, не слыша ничего вокруг из-за звона в ушах. Рейчел лежал на полу в луже собственной крови. Эйбрам бросил автомат, падая на пол. Дрожащими руками нащупал пульс — слабый, но есть. Свободных носилок не было. — Бинты… — едва слышно проговорил он. — Бинты! — Оставь, — холодно произнёс военный. — Не протянет. Судорожно сорвав форменную куртку, Эйбрам замотал поврежденное плечо. Ткань моментально пропиталась кровью. Подхватив Рейчела на руки, Эйбрам побежал к выходу. Только бы успеть.