Наследник эпохи

Рейчел с замиранием сердца смотрел на крошечные дома, скрывающиеся под пеленой почти прозрачных облаков. Там нет войны и люди не живут в страхе. Там есть всё, о чём он ещё не знает. И то, чего никогда не видел. Всего пять часов в небе — и не будет слышно пушечных выстрелов. И на мгновение можно почувствовать себя таким же, как они — дай-кальцы. Снять военную форму и на миг представить, что жизнь бывает другой. Рейчел посмотрел на командира Гила, нервно стучащего пальцами по подлокотнику — не мог дождаться, когда можно будет закурить, и вдруг ощутил невероятную благодарность за то, что командир выбрал именно его как участника делегации в Дай-Каль. Эйбрам тоже будет присутствовать, но он летел отдельно. Больше не считал себя частью простого народа. — Первый раз летишь? — спросил Энстер, отложив свою книгу. — Да, — признался Рейчел, чувствуя, как приятное волнение внутри полностью захватывало его. И он хотел запомнить это чувство, ведь сегодня может быть его первый и последний визит в Дай-Каль. — Ты ведь мог эмигрировать вместе с Авивом и жить там, — зачем-то напомнил Энстер. — Мог, но не стал… — Рейчел не хотел вновь ворошить прошлое. О своей старой жизни оставалось только забыть. — Я тоже много чего не стал. Бросил медицинский после первого курса и работать пошёл, чтобы родителям помогать с долгами. Хотя они меня тогда использовали. А я думал: потом обязательно восстановлюсь. Вот только в моей жизни появился Хаджиб. Я сбежать пытался, ничего не выходило… Дети появились, и я заставлял себя смириться… Не вышло, альфу одного встретил… Дорого мне это обошлось. По законам меня должны были казнить на главной площади. Но Хаджиб инсценировал мою смерть. С тех пор меня больше не существовало, и я не должен был выезжать из Мёртвого города. Больше тридцати лет Энстер там прожил, подсчитал Рейчел. И не сдавался, верил во что-то, ради чего-то жил, несмотря на то, что сыновья от него отвернулись. — Думал, привыкну, но нет. Невозможно это. Надо было мне бежать. Хотя бы после смерти Хаджиба, — Энстер задумался о чём-то, а потом посмотрел на Рейчела, усмехнулся и продолжил: — Ты ведь на меня смотришь и думаешь, старый я уже для побегов, а я сейчас, как и тогда в восемнадцать врачом стать хочу и в Дай-Каль уехать. Заметив выступившие слезы на глазах Энстера, Рейчел ощутил, как сдавило в груди. — И я ведь однажды перестал бояться, что меня узнают, найдут. Захотел бросить всё, сорваться, сбежать. Но молодость позади была, и я думал — всё, поезд ушёл. До сих пор жалею. Это я к тому, что и твою молодость война заберёт. Но не повторяй моих ошибок. — О чём ты? — Рейчел посмотрел на Энстера, на его военную форму с красным крестом на рукаве, на собранные в хвост длинные чёрные с проседью волосы, на старое лицо с ясными глазами и только сейчас осознал, что он сказал. — Война же год продлится, может два… Так все говорили… — дрожь охватила тело, и Рейчел ощутил невероятную уязвимость. Энстер только покачал головой. Командир Гил смотрел на них, но не вмешивался, молчал. — Десять лет, может пятнадцать, — ответил он. — Апокабана не пала: Хизар отправил омег работать, чтобы держать экономику на плаву. Столицу отстраивать начали, а военные ряды не редеют. Снаряжение у них пусть и хуже, а эффект не меньше нашего. Так и мы держимся — Дай-Каль помогает. Хизар ни за что не отступит. А даже если его убьют, народ не сдастся. И у нас то же самое. Лидер направляет, но всё остальное делают сами люди. Война только началась. — Не бывает такого, чтобы десять лет… — только и сказал Рейчел. — Это вы не знаете, что кроме Дай-Каля страны существуют, а в Маджале у нас доступ к новостям был. И ты не знаешь, какие конфликты происходят в мире. И по двадцать лет воюют. Правда, с перерывами. Апокабана сейчас разделилась на два лагеря. Может быть, будет второй Маджаль, может Дай-Каль отвоюет всю территорию себе… — Но Эйбрам говорил, что станет новым амиром и изменит страну… — Все мы так думали, — вмешался командир Гил. — Пока Апокабана не показала свою мощь. Все ждали окончания войны. Считали дни, недели, месяцы в надежде, что осталось всего ничего. И Рейчел, каждый день просыпаясь, думал, что ещё немного, что Апокабана быстро сляжет под громом пулемёта. Но десять лет… Это не год, после которого можно будет вернуться в обычную жизнь. Это то, что не забудется никогда и оставит сильный след. А что после? Что после стольких лет? — Но, если Хизар разрешил омегам работать, — опомнился Рейчел. — то и после войны запрещать не станет. А там, может быть, и другие законы изменятся… Эйбрам ведь то же самое обещает, так в чём разница? — В том, Рейчел, что не за равноправие мы боремся, — ответил командир Гил. — Что наши амиры, что дай-кальские президенты, они же обещают просто… А на деле мы за их власть умираем. Только из армии теперь не уйдёшь — Хизар врага на свою территорию не примет, а у Эйбрама мирной земли нет, одни военные базы. Рейчел откинулся на спинку кресла. Всё, ради чего их солдаты жертвовали жизнью — ложь. Они не за своё светлое будущее сражались, а лишь являлись пешками. На выход из самолёта выстроилась очередь, но Рейчел так и не поднялся с места. В столице его бы ждало наказание за побег в Маджаль, в Маджале он едва пережил бомбардировку, в Мёртвом городе терпел постоянные издевательства хирурга и даже здесь, в армии, он боролся только за то, чтобы Эйбрам, который теперь казался жестоким вождём, взошёл на престол. Рейчел следовал за командиром Гилом и Энстером по переходу, ведущему в аэропорт. А когда они вышли — увидел что-то невероятное: все вокруг было новым, современным, совсем не таким, как в наполовину разрушенном аэропорту Маджаля. Вокруг сновали люди с большими чемоданами: собирались в командировку или путешествие. Названия рейсов объявляли на дай-кальском и каких-то других, незнакомых языках. Повсюду магазины, предлагающие любые товары — детские игрушки, сувениры, одежду, книги. Аромат неизвестных блюд из здешних кафе смешивался с запахом духов из парфюремии, расположившейся недалеко от выхода. Их ждал автобус. Командиры и солдаты из других рот уже заняли свои места, из-за чего Рейчелу пришлось оторваться от вида аэропорта и поспешить. Виды из окна напоминали Апокабану — те же пустыни и редкие растения, но вскоре сквозь туман показались очертания города. Небоскрёбы завораживали своим могуществом, и когда водитель свернул на въезде в столицу, у Рейчела захватило дыхание: повсюду шикарные машины, новейшие здания, построенные будто вчера. Откуда-то раздавалась музыка, сигналили автомобили, а из приоткрытого окна доносился приятный свежий воздух. Люди спешили: кто на работу, кто на учёбу. Рейчел представлял, как жители столицы с ужасом смотрят апокабанские новости, а потом выключают телевизор и возвращаются к своим делам. Они ведь могут всё: получить любую профессию, даже баллотироваться в президенты… Или продать свои шикарные апартаменты и уехать за океан в тот большой мир, о котором Рейчел ничего не знал. И как эмигрантам здесь могло не нравится? Как Авив мог негативно отзываться о своей новой жизни в те моменты их редкого общения? Как Эйбрам мог уехать из идеального мира в разруху? Рейчел посмотрел на ребенка, ожидающего автобус, и представил, что было бы, если бы он родился здесь. Но вовремя одернул себя, вспомнив свою деревню, недавний обстрел роты, где служил Лиор, и умерших сослуживцев. Там его реальность, здесь лишь временное забвение. Рейчел хотел, что бы этот мираж длился как можно дольше.

***

В резиденции президента собралось много военных и репортёров. Рейчел опускал взгляд, как только замечал на себе прицел камеры. Президент Дай-Каля не сильно обращал внимания на иностранных гостей, они как будто были фоном для того, чтобы показать дружбу народов. Рейчел пытался разглядеть его получше, но глава страны стоял далеко, и он видел лишь его седые волосы и строгий костюм. Эйбрам стоял рядом с президентом, одетый в парадную военную форму. Говорил что-то на дай-кальском и периодически оглядывался, будто проверяя, снимают его или нет. Президента, кажется, тоже волновало только то, как они будут смотреться в кадре. — Благодаря вашей поддержке эти солдаты больше не рабы Апокабаны, — перевёл Эйбрама стоящий сзади Энстер. — Зато теперь рабы армии, — тихо ответил Рейчел и, повернувшись, встретился с подошедшим к нему репортёром. — Вы не согласны с вашим вождём? — поинтересовался он, говоря на чистом апокабанском, и протянул Рейчелу микрофон. Энстер толкнул в колено — надо было промолчать. Рейчел заметил, что Эйбрам с президентом направились в другой зал, за ними последовали дай-кальские политики и несколько репортёров. Дай-Каль — свободная страна, где каждый имеет право голоса, так говорил Эйбрам. — Я не могу спорить с ним, — решительно начал Рейчел, чувствуя, как к лицу подступает жар. — Но мы все шли на фронт ради своего будущего. Оставили всё, что у нас было, отказались от эвакуации. Но всё, за что мы боролись, превратилось в пустоту. Это сражение за власть, а не за народ. Потому что война никогда не поможет народу. Энстер со всей силы ударил под колено, как раз туда, где не до конца зажила рана после выстрела. Рейчел подкосился, скривившись в лице, но не собирался отступать, чувствуя невероятный прилив энергии. — Вы хотите уйти из армии? — спросил репортёр. — Нам некуда идти. Есть только наша армия, вражеская и всё. Мирной земли в Апокабане не осталось. Репортёр поблагодарил за интервью и с горящими глазами куда-то пронёсся. — Ты что натворил?! — прошипел Энстер, вцепившись Рейчелу в плечи. — Это же разлетится по всему Дай-Калю… А как президент на твои изречения посмотрит? Эйбрам так просто этого не оставит… — Я убивал свой народ не ради репутации Эйбрама, — Рейчел оттолкнул Энстера и направился к выходу. Хотелось вдохнуть свежего воздуха и отвлечься. За воротами резиденции разместилось несколько автобусов, заполненных детьми. Вокруг них тоже столпились репортёры. При виде Рейчела один что-то шепнул другому, и они улыбнулись. — Ты что там наговорил? Услышав голос, Рейчел повернулся и встретился с Шоном, возле которого стоял Райми. Рейчел не верил своим глазам — Шона уже считали пропавшим без вести. — Вы с Авивом сбежали в Дай-Каль? — Рейчел подошёл ближе и заметил покрасневшие глаза Райми, как будто он плакал. Но потом заметил военную форму Шона и усомнился, что он мог бросить армию. — Нет, — Шон тяжело вздохнул. — Его арестовали вместе с родителями. Он отдал мне сына и попросил спрятать его… Я добрался до Мёртвого города. Эйбрам сказал, что всех детей перевозят в дай-кальские приюты. Я не хотел, но не на фронт же его с собой брать? Если получится, навещать буду. Райми шмыгнул, будто понимая, что сейчас его бросят на произвол судьбы, и прижался к ноге Шона. — А что с Авивом? — Рейчел вдруг ощутил, как беспокойство накрывало его. Хизар нашёл его и теперь не отпустит. — Никто не знает, — Шон опустил взгляд. — Но его будут искать? — Нет, — Шон закурил. — Эйбрам сказал, это нерационально — тратить ресурсы на поиски всего лишь одного пленника. — Но… — Ты полегче с возмущениями, — оборвал Шон. — Прежде чем осуждать вождя, попробуй сам целую армию за собой повести. Рейчел приготовился возразить, но заметил, что Шон куда-то пристально смотрит. Повернулся и увидел двух направляющихся к ним военных. Один из них окликнул Рейчела, а затем достал наручники. По их светлой коже и волосам Рейчел догадался, что перед ним дай-кальцы. Но значки на форме обозначали принадлежность к армии Эйбрама. — Ты арестован, — провозгласил второй, когда его напарник щёлкнул кольцами наручников, надев их на руки Рейчела. — За что? — в недоумении спросил он. — Вы не имеете права! — Апокабанский шпион, — прошипел один из военных на дай-кальском и пнул Рейчела в спину. Эти слова он понял. Не раз слышал, как присланные дай-кальцы подозревали каждого второго апокабанца из армии Эйбрама в неверности. Шон даже не попытался вмешаться — говорил Райми, что скоро за ним вернётся и пытался его успокоить. Военные затолкали Рейчела в машину, после чего повезли в неизвестном направлении. Столица больше не вызывала восторга. Право голоса не имел здесь никто. Кроме президента.

***

Когда за окном пропали здания, Рейчел догадался, что они покинули столицу. Вскоре вдали замаячили невысокие постройки, ограждённые колючей проволокой. Повсюду стояли солдаты. Военная база. Машина остановилась возле массивных ворот. Рейчел не сопротивлялся по дороге в дальний корпус, куда его привели. Тесная комната без окон напоминала камеру. Руки затекли от наручников, но никто не торопился их снимать. Ждать пришлось долго — казалось, будто целая вечность прошла, когда послышался звон ключей, и в комнату в сопровождении двух солдат вошёл Эйбрам. Встретившись с его поражённым взглядом, Рейчел понял, что он даже не поинтересовался, какой именно солдат дал то интервью. Даже не посмотрел запись, не послушал. — Оставьте нас, — попросил Эйбрам, после чего солдаты удалились, — Сражение за власть, значит, — сказал он, сложив руки на груди. — А разве не так? — Рейчел с болью признавал, что от былых чувств почти ничего не осталось. Эйбраму важна только своя репутация в глазах новоиспечённых дай-кальских партнёров. — Отчасти так, — Эйбрам прошёл вглубь каморки. — Мы боремся за мою власть, потому что только я могу поднять страну. После того, как сам её разрушил. — Но это не значит, что ты можешь делать такие заявления. Ты выставил меня виноватым в войне. — А кто виноват? — Рейчел поймал недовольный взгляд Эйбрама. — Виноватых искать слишком поздно, я знаю. Но мы все: санитары из Мёртвого города, командир из моей роты ушли на фронт от безысходности. Это было последним шансом… Но выяснилось, что Апокабана держится. И что тогда будет с нами? Эйбрам тяжело вздохнул. — Ты просто ждёшь счастливого конца. Вот только его не будет. Даже если Хизар сдастся, его армия может в будущем организовать свои восстания. Апокабана обречена на вечные войны. Сражаться больше не за что. Сражаться осталось только за свою жизнь. — Фронт не для тебя, — повторил Эйбрам. Говорил он с разочарованием или просто констатировал факт Рейчел не разобрал. Может, он прав. Коснувшись единственной медали на груди — за проявленную отвагу в раскрытии места нахождения вражеской армии, Рейчел вспомнил, как один из сослуживцев застрелил Лиора прямо у него на глазах. И выстрел раздался как наяву. Ещё один. Крики павших солдат оглушили вновь. — Рейчел! Снова выстрелы. Рейчел схватился за голову, пытаясь перестать слышать их, но, встретившись с обеспокоенным лицом Эйбрама понял, что ему не кажется. Эйбрам закрыл дверь на задвижку и лёг на пол. Послышались тяжёлые шаги. Их кто-то нашёл? Но кто мог найти их в Дай-Кале? Здесь же безопасно. Здесь не могут летать вражеские самолёты. Дверь дёрнули, и Рейчел замер на месте. Грохот, и дверь ударилась об стену. Каморку заполонили вооружённые солдаты. По значкам стало ясно — армия Хизара. Их было много. А снаружи, наверняка, ещё больше. Сейчас они убьют Эйбрама. Потом всех членов делегации. Командира Гила и Энстера. Выжившие солдаты их армии навсегда останутся апокабанскими рабами. И война закончится.