И целая галактика у его ног

В приглушённом свете уличного фонаря медленно тлеет слабый огонёк. Пепел, лёгкий, словно пух, оседает на потрескавшемся асфальте, и дым растворяется в вечерней прохладе. Хосок вглядывается в окно третьего этажа в надежде, что увидит там свет, но вот уже около часа там мёртвая тишина, на секунду он сомневается, то ли это место, и здесь ли живёт его упёртый тату-мастер, который так рьяно отказывался пойти сегодня на гонки. Но он точно помнит, как пару раз приезжал сюда, наблюдал за тенью в окне и видел самого Тэхёна, распахивающего окна, чтобы проветрить комнату. Да, Хосок как-то проследил за ним. Попахивает, конечно, сталкерством, однако он ничего не мог поделать с зудящим любопытством узнать, в каком же доме живёт такой человек, как Тэхён. Оказывается в дешёвой квартирке на окраине. Странно, вроде татуировки должны приносить немалый доход, тем более в таком районе, где частенько проезжают байкеры. Ну, хоть на приличное жильё уж точно должно хватать, а тут какой-то обветшалый дом. Ещё пару минут Хосок терпеливо выжидает, пока огонёк сигареты не гаснет, а дым и вовсе исчезает. Может, Тэхён просто отсыпается в свой выходной? Хосок смотрит на часы. Уже восемь. Пора бы. Он поднимается наверх по ржавой лестнице. Подъезда, как такового, здесь и в помине нет, а двери идут вдоль этажа, одна за другой. Наверное, здесь самые дешёвые квартиры. Может, Тэхён просто из тех экономный людей? Однако ж салон у него выглядит куда богаче, чем это место. Не пятизвёздочный отель, но тем не менее. Украшен эскизами, все альбомы по полочкам и тату-машинка недешёвая. Хосок находит нужную комнату и нажимает на звонок. Спустя минуту ещё раз, потом ещё. В ответ лишь тишина. Он стучит в дверь, моля бога, чтобы та вдруг не рухнула, ведь выглядит та весьма хрупкой, да и краска уже облезает. Но и это не работает. В голову закрадываются не самые хорошие предположения: либо Тэхён его игнорирует, прекрасно зная благодаря зрачку, что за дверью Хосок, либо того… — Его нет, — хрипловатый голос озвучивает его мысли, и Хосок переводит взгляд на пожилую женщину, которая открывает дверь квартиры рядом с ним. Её злая овчарка скалится на непрошенного гостя, затем и вовсе срывается, отталкиваясь лапами в попытке прыжка. — Твою ж, — Хосок дёргается, инстинктивно хватаясь за ствол во внутреннем кармане косухи, но нападения удалось избежать: та женщина вовремя успевает дёрнуть за поводок, который больно врезается в глотку пса, и тот лишь скулит, делая шаг назад. — Тише ты, — шикает на него хозяйка. — Он так всегда с чужаками, видит в них врагов поголовно. А вы к тому молодому парню, да? — женщина поправляет свою тёмно-синюю накидку и заправляет за ухо прядь жиденьких тёмных волос. — Он, наверное, не вернулся ещё. Когда я выходила выгуливать Чохи, он как раз уходил. — Давно это было? — Хосок всё не может избавиться от напряжения в мышцах и то и дело поглядывает на пса. — Да час, может, два назад. — И куда он пошёл? — А вы друг его? К нему обычно никто не заходит, — женщина окидывает Хосока подозрительным взглядом. — Задолжал чего? — Нет, друг я его, друг, — похоже, кожанка и цепь на джинсах создают такое впечатление. — Не знаю, куда он там направился. Если друг, то просто позвони, делов-то, — с этими гордыми словами и недовольным ворчанием женщина исчезает за дверью квартиры, уводя за собой и собаку. Хосок же безнадёжно вздыхает, растирая лицо. Проблем бы не было, конечно. Будь у него вообще телефон Тэхёна, а так только его рабочий. И ведь он же предупреждал его о времени, забыл что ли? Или нарочно? Неужели так ехать не хочет, что решил тупо сбежать, понадеявшись, что Хосок не будет искать? А вот хрен там, он так легко не сдастся. С таким настроем он набирает номер своего знакомого полицейского, который не раз ему помогал. Всё за кругленькую сумму, конечно, ибо полиции нынче не густо платят, а Сунмину нужны деньги на лечение его престарелой матери, да и на колледж дочке. Нынче выгодно не играть по правилам и изловчаться, как можешь, лишь бы выжить. — Да, это я. Слушай, найди-ка мне номер один. Ким Тэхён, в салоне «Black rose» работает тату-мастером, — отчеканивает Хосок по-быстрому, ибо всё уже конкретно закипает внутри от негодования и нетерпения. — Что? Зачем тебе этот номер? — Сунмин не понимает на кой чёрт так срочно нужен телефон какого-то татуировщика. — Непредвиденные обстоятельства. Ты не боись, ничего незаконного, просто парень куда-то запропастился, а мне нужно с ним поговорить. Делов-то, — Хосок усаживается на свой мотоцикл и зажимает телефон между ухом и плечом, надевая перчатки. — Ладно, — безнадёжно вздыхает Сунмин и растирает щетину, режа этим скрежетом слух Хосоку, тот чуть телефон не роняет. — Я пришлю его, подожди только. У Хосока особо нет выбора, это его единственный шанс найти Тэхёна, который сбежал, поджав хвост. Казалось бы, проще забить и поехать на гонки, которые вот-вот начнутся. Но… такое событие ещё не раз повторится, смысл был в том, чтобы привести с собой Тэхёна, пойти куда-то вместе. Накормить его вдоволь стейком за стаканом пива, может, рядом посидеть. Познакомить с компанией, да и просто хорошо провести вечер, чтобы, наконец, почувствовать себя чуточку ближе, чем эти плотские отношения в тату-салоне. Неужели Хосок многого хочет? Горечь стягивает горло, и в груди всё сжимает, словно в узел. Ещё есть надежда, что он-таки сможет осуществить задуманное и дотянуться до неприступного Тэхёна, который так тщательно старается воздвигнуть стену ещё выше между ними. Через пару минут вибрация на телефоне оповещает о сообщении, и Хосок тут же спешит проверить. Трудяга Сунмин раздобыл-таки ему номер. Не долго думая Хосок набирает его. — Да? — протяжный, безмятежный голос на том конце больно колет сердце. Похоже, Тэхёна вовсе не волнует, что сегодня за день. Если подумать, правда, то он и ничего не должен Хосоку, на то нет каких-то причин, и нет обязанности преданно ждать его прихода. Тэхён вольная птица, над которой не властен кто бы то ни было, он сам хозяин своей жизни. Оно, конечно, понятно. Но от этого не легче, только рушит всё. — Вы продаёте что-то или как? — вздыхает несколько раздражённо Тэхён, не услышав голоса в ответ. — Да, совесть продаю, — чуть ли не с рыком выдаёт Хосок. — Тебе бы не помешала она. Тебя не было дома, Тэхён, а я же говорил, что зайду. Тот замолкает, видимо, пытаясь переварить информацию. А на фоне какой-то шум, очень уж похожий на море. Тэхён где-то около него? — Хосок? Ты? — только сейчас осознаёт он. — Ты действительно, — раздражённый вздох и небольшая пауза, — пробил телефон? Не думал, что зайдёшь так далеко… — Где ты сейчас? — Хосок игнорирует ворчание и тут же задаёт интересующий его вопрос. — Гонки вот-вот должны начаться. — А так ли это важно, буду ли я на них или нет? Причём тут вообще я? Сходи лучше сам, развлекись. — Да притом, что я хочу взять тебя с собой, идиот! — тугодумство Тэхёна конкретно начинает подбешивать, а может, он это нарочно, чтобы отмазаться. Хосок тяжко выдыхает, массируя переносицу. Не стоило всё же так срываться, не дай бог отпугнёт ещё. — Послушай, Тэхён, — замявшись, начинает он, — Ты когда последний раз куда-то вообще выбирался, а? Так что чем это не повод развлечься? Выпить пива с отменным стейком, да на гонки поглазеть. Всего один вечер. Ты же ничего с этого не теряешь, разве я не прав? Ну, что скажешь? Вновь тишина повисает, которая держит в напряжении уж больно долго. Хосок вслушивается в шум волн, крики чаек и, кажется, он слышит и тихое, размеренное дыхание Тэхёна, а затем тот протяжно вздыхает. — Хорошо, Хосок, я пойду, — согласие действует как бальзам на душу Хосока, и он не может сдержать довольной улыбки. Неужели Тэхён и правда пойдёт? — Только ненадолго. — Конечно, подвезу тебя потом прямо к твоему дому, — радостно усмехается Хосок, не в силах ещё поверить, что ему удалось-таки уговорить своего упёртого тату-мастера. — Так где ты сейчас? Я за тобой заеду. Тэхён и правда оказывается у моря, более того на пирсе. Сидит себе спокойно, свесив ноги, и попивает баночку пива, глядя на барашков вдалеке. Прохладный ветер треплет его вороньи пряди, а взгляд такой безмятежный и задумчивый, что Хосок едва ли хочет тревожить. Он подходит ещё ближе и наводит камеру телефона на своего уж очень милого мастера, который на фоне голубовато-синего моря смотрится настолько красиво, что глаз не оторвать. Поэтому Хосок тайком делает фото, ведь знает, что Тэхён точно бы не разрешил. После он убирает телефон и делает ещё пару шагов, пока не оказывается совсем близко. Даже борется с желанием крепко обнять сзади, но за такое точно можно потом получить под дых. Поэтому Хосок лишь окликает своего мастера, замечая, как тот слегка вздрагивает и поднимает на него взгляд своих лисьих глаз. — Так ты обычно проводишь выходные? — мягко усмехается Хосок, поглядывая на растрёпанные волосы Тэхёна. — Время от времени прихожу сюда, — кивает он коротко, — привожу в порядок мысли. Хосок не решается расспросить, какие же мысли роются в голове у Тэхёна в такие моменты, хоть и живой интерес съедает изнутри. Эта часть ему недоступна, находится за высокой стеной, и ещё не скоро удастся пробраться за неё, если это вообще возможно. Заглядывая в такие глубокие глаза Тэхёна, теряясь в них, Хосок понимает, сколько ещё ему неизвестно, сколько глубин, сколько тайн, сокрытых в этих глазах-безднах, таких задумчивых и отчасти тоскливых. Кажется, сейчас он впервые видит в них печаль, источник которой ему неизвестен. Но, возможно, именно он занимал Тэхёна, пока он сидел на пирсе и оглядывал беспокойное море, засматривался на корабль вдалеке и дальше, где облака встречаются с водой. Столько всего под замко́м, как в ящике Пандоры. А Хосок только начал шагать навстречу, и только сейчас видит, насколько велико расстояние между ними. Иронично, что они бывали так близко друг к другу, так тесно прижимались телами, а всё равно были далеко, словно из разных миров. — Только держись крепче, — Хосок протягивает Тэхёну ещё один шлем, который предусмотрел взять с собой (таскал в небольшом багажнике сзади) и обхватывает руль. А в зеркало заднего вида замечает, как Тэхён надевает шлем и мимолётом осматривает его мотоцикл. Слегка наклоняется, чтобы рассмотреть переднее колесо с выступающими шипами по бокам, скользнуть взглядом по эмблеме клуба на баке, да черепам у руля. На них он задерживается и, обхватив талию Хосока, тянется к одному из них пальцами, касаясь темени черепа и оглаживая скулы. Хосок не может сдержать мягкой улыбки и лёгкого трепета в груди то ли от того, что Тэхён так жмётся к нему, пусть лишь для того, чтобы дотянуться до черепа, то ли потому, что он так заинтересован в его мотоцикле. В глазах так и мерцают искорки. — Харлей Дэвидсон? — интересуется он. — Он самый, — гордо отвечает Хосок, — Нравится? Невольно он встречается взглядом с Тэхёном в зеркале. Тот недовольно морщится и убирает руку, поворачивая голову в сторону. — Ничего так, — бурчит он еле слышно, и Хосок лишь усмехается, заводя мотоцикл. Гордости его тату-мастеру не занимать, но глаза всё равно выдают его. Тэхён обхватывает обеими руками талию Хосока, и тот выезжает на дорогу, набирая скорость и ощущая, как больше прижимается к нему Тэхён. Он-то поди будет всё отрицать, поэтому просто стоит насладиться этим моментом, который Чон мог лишь в своих мечтах воображать. Как он катает своего тигрёнка на мотоцикле, даже привозит на своё любимое место на холме, а там, пользуясь случаем, что никто их не видит, они предаются друг другу. Впиваются в горячие губы, Тэхён кладёт руки на его щёки и приятно оглаживает, заглядывая в глаза… Он никогда так не делал. Всегда эти поцелуи несли чисто плотский характер во время секса и никогда что-то большее, сказка заканчивается после оргазма, и они вновь словно лишь знакомые. От этого и так жмёт в груди. Путь занимает всего ничего. Они доезжают до заброшенного парка, и там Хосок паркуется свой байк рядом со всеми, стоящими в ряд. Тэхён снимает шлем и оглядывает лужайку со столиками, бутылками пива, да грилем рядом, всю эту компанию байкеров, которые стоят вразнобой: кто-то и вовсе на траве устраивается, другие же курят в сторонке и смеются хрипловатым голосом, по-дружески толкая друг друга в плечо. И у всех та же эмблема черепа на кожанке. Хосок замечает сконфуженность Тэхёна, как он то и дело хмурится, бегая глазами по всей этой шайке. — Ты не боись, тут все свои, все друг другу братья, — подбадривает его Хосок и кладёт руку на плечо, — Пойдём, представлю тебя. — Что? Это ещё зачем? Я думал в сторонке понаблюдать, зачем такие формальности? Я, по сути, вообще здесь левый. Разве твоим это по вкусу придётся, что ты привёл какого-то незнакомца? — Тэхён упирается, когда Хосок его подталкивает, надавливая на спину. Точно кот, которого тащить нужно на прогулку. — Всё нормально, да и потом некоторые тебя уже знают. Вот Воншик к тебе уже ходил, помнишь то тату с черепом и змеёй? — Хосок кивает на парня, который подготавливает гриль. Тэхён хмурится, припоминая. Знакомый рисунок всё же освежает память, похоже, он и правда делал ему тату. — Это он, кстати, когда-то посоветовал мне к тебе сходить, так что в каком-то смысле я ему благодарен, иначе бы не познакомился с таким обворожительным тату-мастером, — Хосок приобнимает Тэхёна за плечи и как только он поднимает на него взгляд, игриво подмигивает, за что тут же получает локтём в бок. — Эй, Хо! — Воншик отвлекается от гриля, замечая наконец-то прибывшего босса. — Тебя где черти носят? Все тебя обыскались уже! Начать не можем, ты будешь вообще участвовать или как? — тут он замечает Тэхёна и удивлённо моргает, не сразу вспоминая, походу. — Да ты не кипятись, задержался слегка… — На грёбанный час! — не унимается Воншик, аж пламя в глазах разжигается, да руки дрожат от напряжения. — Я тут толпу унять пытался и… — Ты же помнишь Тэхёна, да? — неожиданно перебивает Хосок. — Он захотел на гонки поглазеть, так настаивал, что я не мог отказать, — кажется, ногу что-то тяжёлое начинает сдавливать. Тэхён так усиленно давит пяткой ботинка на сапог Хосока, что тот аж зубы стискивает. — Всё в порядке, Хо? — Воншик с подозрением вскидывает бровь, замечая дрожь на уголках губ у босса. — Да, дай мне ещё полчасика, горло промочить, а там сразу на трассу, лады? — в любой такой ситуации надо оставаться невозмутимым, даже если твоя пассия тебе скоро ногу отдавит каблуком ботинка. — Предлагаешь мне попросить разъярённую толпу у старта подождать ещё минут тридцать? — с раздражением в голосе спрашивает Воншик, но по глазам Хосока понимает, что выбора у него особо нет. Вот она привилегия главы клуба, и пусть весь мир ждёт. Ворча себе под нос тот удаляется выяснять отношения со всеми этими девчонками в топиках и коротеньких шортиках, которые кричат громче, чем все мужики с ними рядом. Вот у кого адреналина в крови хоть отбавляй. Или же алкоголя. Сегодня у них гонка с Церберами, да и ещё с парочкой мелких клубов. Этакое мероприятия для поддержания хороших отношений. Тэхён, между тем, уличает момент, когда Воншик уходит, и хватает Хосока за воротник футболки, притягивая к себе. — Перестань придумывать себе всякое, это ты меня сюда притащил и уговаривал пойти, — недовольно шипит он, убирая ногу. — Конечно, малыш, — ласково улыбается Хосок, — больше не буду. Тэхён одним лишь взглядом готов испепелить, глядя на довольную мордашку Хосока, который продолжается лыбиться, как ни в чём ни бывало. — Ты просто невыносим, Хосок, — он безнадёжно вздыхает и опомниться не успевает, как его вновь подталкивают, теперь уже к столу, где сидят его ребята из клуба. — Вы на пиво-то не налегайте так, а-то копыта раньше гонок откинете, — усмехается Хосок, кладя руку на плечо хмурого Тэхёна. — Хо! Мы думали не появишься уже, ты ж никогда не опаздываешь, случилось что? — Сунхёк встаёт с места и обнимает Хосока, хлопая того по плечу. — Неужто по дороге красотку подцепил? — Да кое-какие дела надо было уладить, всё путём, — он пропускает мимо ушей одну из дешёвых шуток Сунхёка и усаживается за стол, притягивая к себе банку пива. Тэхёна же тянет к себе за руку, вынуждая сесть рядом. Его вообще нужно поблизости держать. Не то может смыться при любой возможности. — А это Тэхён, новый тату-мастер в том районе напротив бара «Красный дракон». Это он, кстати, все тату делал, — Хосок не упускает возможности похвастаться своим талантливым художником, даже указывает на новое тату ворона на шее со сверкающим глазом. — Так вот этот мастер! Ха, да у тебя талант, парень. Твои же эскизы, да? — все тут же воодушевляются, аж глаза загораются. Хосок чуть ли не все уши прожужжал про тату, да и показывал многие, а у ребят из клуба аж челюсть отвисала. И тут перед глазами Хосока открывает весьма интересная картина: Тэхён внезапно тушуется и начинает пальцы перебирать от неловкости. — А, да, — еле слышно отзывается он. Видимо, не привык к такому вниманию, когда все взгляды на него направлены, и каждый третий расспрашивает о тату: сколько времени занимает, а краска сколько держится, а цена какая, какие ещё эскизы есть? Да и вообще возможно ли скидка, типа по знакомству. Хосок наблюдает за всем этим, как Тэхён пытается на всё отвечать, а у самого пальцы подрагивают и взгляд такой растерянный. Он ещё никогда не видел его таким. Может быть, это одна из причин, почему он не хотел приходить? Потому что чувствует себя не в своей тарелке в большой компании. Удивительно даже, чтобы такой дерзкий парень, как Тэхён, которому палец в рот не клади, тут же поджимает уши в толпе. Пару минут Хосок просто смотрит, оценивая ситуацию, а мимолётная дрожь у уголка губ Тэхёна заставляет сердце сжаться. Тэ прямо как овечка, на которую волки напали. — Ладно, ребят, не все сразу, и так ему дышать нормально не даёте. Успокойтесь,— приструняет их Хосок, и те перестают тараторить и сбавляют темп. — Вас тут целая орава, а он один, так что не ведите себя, как звери. Потише, ладно? Тэхён судорожно выдыхает, переводя дух, но хвост и уши держит поджатыми, сверля взглядом деревянный стол. Всё же зажали бедного парня, аж притих, что ему не так уж и свойственно, даже непривычно. Хосок обеспокоенно поглядывает на него краем глаза, и пока другие открывают новую коробку бутылок с пивом, кладёт руку на колено и наклоняется к уху. — Всё нормально? — шепчет он с волнением. — Ты уж их прости, энергии у них хоть отбавляй. — Да всё хорошо, я просто… — Тэхён поджимает губы, — не привык к такому, вот и всё. Хосоку как никогда хочется прижать к себе своего тигрёнка и утешить, нежно целуя макушку, но, чёрт возьми, нельзя при всех такое вытворять, да и Тэхёну такие нежности навряд ли понравятся. Поэтому он может лишь не убирать руку с его худого колена, надеясь хоть как-то поддержать. И вроде бы лицо его смягчается, и всё шло бы хорошо, если бы Хосоку в шею не упёрлось что-то уж очень упругое. — Хосок-и, ну где ты пропадал, а? Я уже успела соскучиться! — сладкое щебетание на ухо даёт понять, что то пышные буфера Суён трутся о него, а сама она крепко обнимает Хосока за шею сзади. — Да, малышка Суён тут вообще себе места не находила, — усмехается Сунхёк. И вот нужно было прямо сейчас ей появиться, ещё так прижиматься на глазах у Тэхёна. Да, пару раз Хосок занимался сексом с этой Суён, одной из девчонок борделя. Но то просто лёгкий перепихон после тяжкого дня, не более того. А она уже навоображала себе невесть что, якобы «детка босса» и имеет право вот так вот вилять перед ним бёдрами и тереться о щёку, порываясь поцеловать. В какой-то момент ей это удаётся. — Не сейчас, Суён, — шипит Хосок раздражённо и убирает её руки со своей шеи. Взглядом автоматически косится на рядом сидящего Тэхёна, который, кажется, мрачнеет в считанные секунды. — Ну, Хо, я так скучала, — обиженно лепечет Суён и пытается на коленях у Хосока устроиться. Вот нашла время, конечно. — Говорю же, у меня сейчас нет настроения, мне скоро на трассу, так что дай минутку спокойно посидеть, ладно? — Хосок пытается максимально вежливо отмазаться от неё, у него и так аж холодный пот проступает от мыслей, что Тэхён обо всём этом подумает. Суён фыркает и, виляя своим задом в коротеньких шортиках, всё же отходит подальше. — Ну ты даёшь, Хо, прогнал такую детку, ух, я бы её… — начинает было Сунхёк — Валяй, только после гонок, — Хосок махает рукой, давая своё разрешение. У них не принято брать девок босса, но раз тот согласие даёт, то тут без вопросов. — Что, правда? Давно хотел её покатать на своём члене, — усмехается он и смеётся в голос, пока его Ёнмин, суровый парень рядом, у которого огромный шрам на щеке, не толкает локтем в плечо. — Смотри, чтоб не сломала тебе его, пока скакать будет, слышал я тут случаи… Пока идёт это странное обсуждение про переломы полового органа, Хосок придвигается поближе к Тэхёну и, подобно провинившемуся псу, смотрит на него. — Эта Суён, собственно, никто, так, спали пару раз, да и только. Уже как пару месяцев нет. Так что она для меня ничего не значит. — И что? Мне тебе медаль за это дать, Хосок? — Тэхён вскидывает бровь. — Серьёзно, мне плевать с кем ты там кувыркаешься, помимо меня. Так что ни к чему все эти оправдания, трахайся хоть с каждой третьей, мне всё равно. Только не посвящай меня потом в подробности, ладно? — он цокает языком и открывает бутылку, цепляя крышку за край стола и с силой ударяя по ней. А там чуть ли не полбутылки выпивает за раз. А слова больно в сердце врезаются. Да, чёрт подери, Хосок понимает, что они вроде как соглашались на такие отношения без обязательств. Только секс и никаких чувств, лишь удовлетворение плотских потребностей и всё. Но больнее всего от того, что Тэхёну, похоже, всё равно, с кем там Хосок. Неужто он просто его использует, а там на деле чхать на него хотел? Только член и нужен. Вот это действительно задевает, ведь Хосок, вообще-то, к нему неравнодушен, а тут его словно холодной водой окатили и стёрли красивую картинку, которую он себе там навоображал. Ага, как же. Размечтался он, конечно. Может, с самого начала это была бредовая идея, и ничего бы у них всё равно не вышло? — И ты тоже с кем-то, помимо меня, трахался? — сухо спрашивает Хосок, полушёпотом, чтобы слышал лишь Тэхён. Он сам сейчас готов напиться, правда потребуется что-нибудь покрепче пива, но тогда гонка точно закончится трагедией. Тэхён переводит взгляд на него и может лишь удивлённо раскрыть рот. Хосоково хмурое, огрубевшее лицо и затаившаяся обида в глазах говорят сами за себя. Тэхён, правда, вовсе не понимает, в чём причина. Тот же сам ему сказал, что спал с другой. Почему тогда ему можно, а Тэхён сразу попадает во враги народа? — Я… — неуверенно произносит он и болтает слегка бутылку, которую держит за горлышко, а затем тяжко вздыхает, — у меня нет так уж и много времени, чтобы спать с кем-то там ещё. Хосок пару раз моргает, впитывая эту информацию, и даже не знает, как к ней относится. — Работы не продохнуть. Куча эскизов, ещё клиенты, а я-то всего один. Так что после тяжёлого дня всё, чего хочется, так это побыстрее в кровать лечь, тут не до ночных похождений. Это раньше я… — Тэхён замолкает и трясёт головой, отгоняя мысли. — Впрочем, то уже неважно. Он залезает рукой в карман и достаёт оттуда сигарету, зажимая ту между губ, и чиркает зажигалкой, которая на зло не даёт огонька. Тэхён хмурится до мелких морщинок на переносице, чиркая вновь и вновь. — Зараза, — цокает он языком, понимая, что бензина совсем не осталось. Хосок всё это время безмятежно наблюдает за тщетными попытками Тэхёна закурить. В какой-то момент его лицо всё же смягчается, и он достаёт свою зажигалку. Подносит маленький, тлеющий огонёк к сигарете, пока та не загорается. Тэхён одаряет Хосока благодарственным взглядом и затягивается, выпуская следом колечко серого дыма. — Получается, я у тебя один сейчас? — на удивление спокойно спрашивает Хосок, убирая зажигалку. — Выходит, что так, — кивает мимолётно Тэхён, а затем смотрит на Хосока с явным подозрением. — Ну и чего ты лыбишься? — Да так, — а тот и сам не замечает за собой, как расплывается в довольной улыбке. Если бы только Тэхён знал, какой это бальзам на душу. Тут едва ли можно сдержаться. — Ну ты и придурок, — хмыкает Тэхён, отворачиваясь. Хосок может только усмехнуться, прокручивая снова и снова слова, которые тушат разгоревшееся пламя в его груди. — Хо, пора! — рык Воншика слышен за версту, походу, он натерпелся от разъярённой толпы. — Иду, — отзывается Хосок и поднимается с места, разминаясь. — Пошли, Тэхён, нам к трассе. Он подчёркивает слово нам, ибо тот определённо идёт с ним, тут без вопросов, ведь самое интересное только начинается. Хосок не спеша ведёт Тэхёна прямо к выстроившимся вдоль дороги зрителям, которые рвут глотку, машут руками, а девушки прыгают и трясут своими буферами, ещё больше разгорячая толпу. — Порви их, детка! — присвистывает одна из подружек, кажется, Цербера, который подмигивает ей, скалясь, аки пёс. — Почётное место, — улыбается Хосок, выводя Тэхёна чуть ли не в первый ряд. Спереди опасно, а вот чуток подальше вполне себе. — Ну-ка, парни, не загораживайте вид, он тут новенький, так что дайте зрелищем насладиться. — Хосок, в этом нет необходимости, я могу и подальше встать, — упирается Тэхён, чувствуя себя крайне неловко. — Да всё нормально, они свои, — он кивает двум парням, которые любезно чуть расходятся в стороны, раз того хочет босс. — Не в этом дело, — мнётся Тэхён и поджимает губы. Толпа всё же не даёт ему покоя, он вновь весь съёживается, и голос становится тише. — Всё будет хорошо, — Хосок расплывается в тёплой улыбке, глядя в растерянные и несколько напуганные глаза своего мастера, пытаясь одним лишь взглядом внушить уверенность и придать ему сил. — Хо! Надери им всем задницы! — доносится знакомый голосок с другого конца. Суён всё не унимается. Воншик, между тем, подходит к Хосоку и ободряюще хлопает того спине. А там и остальные ребята из клуба поспевают и крепко обнимают Хосока, в иной раз несильно ударяя по тому же плечу. — Давай, брат, покажи этим псам, как надо на байке гонять, — ухмыляется Сунхёк. — Да и вообще, я на тебя ставлю. — Премного благодарен, — усмешка нарисовывается на губах Хосока, и лишь только он делает шаг к своему байку, как его хватают за руку. — Хосок… Тэхён говорит тихо, поэтому приходится наклониться, чтобы возгласы толпы не заглушали голосок его тигрёнка, который так ещё тянет к себе. Когда Хосок подставляет ухо, тот чуть хрипловато, но так обеспокоенно шепчет ему: — Будь осторожен, — Чон смотрит на Тэ, ловя его взволнованный взгляд, который он прежде не встречал. В груди аж сердце ёкает, и в горле пересыхает. Всё вокруг вдруг замирает, и крики стихают. Он словно остаётся один на один с Тэхёном, не в силах отвести глаз от тревоги на этом прекрасном лице, от розоватых губ и тёмных прядей волос, которые так и тянется рука заправить за ухо. Но Хосок не может. Не сейчас. Не при всех. Поэтому с немым кивком отходит к своему мотоциклу, пригоняя его на линию старта. Отчасти ему хотелось покрасоваться перед Тэхёном, ещё и приехать первым, чтобы тот порадовался за него, подарил искреннюю улыбку, а не скалился вновь. Но Хосоку становится не по себе при виде встревоженного Тэ, который скрещивает руки на груди и покусывает губу. Возможно, это просто волнение, ведь на гонках что угодно может случиться: и травмы, и переломы, а то и похуже. Правда, что-то всё же другое не даёт покоя в этих глазах. Только Тэхён начинает бегать взглядом по мотоциклу Хосока, огибать колёса, а затем щурясь глядеть на самого Чона, как всё внутри сжимается от странного ощущения, которое въедается в сердце. В тот момент Хосок понимает, что навряд ли всё пройдёт так уж гладко, как он себе представлял…