Новые приключения Тикки и Плагга

      Душа безродного юноши не могла найти успокоения. Он готов был бежать на край света, чтоб встать перед устрашающим обрывом и прокричать в бездну о разрывающем сердце чувстве. Как так вышло? Ведь его черная душа, душа демона, как он всегда считал, не способна на любовь. Он не достоин этого всепоглощающего чувства. Преданный слуга был счастлив следовать за своей госпожой, деля с ней лишения, устраивая их скромный быт, оберегая ее. Даже придумал ей новое имя, чтоб стать чем-то особенным в жизни юной красавицы. Та глупая выходка с помолвкой — всего лишь маленькая гарантия, что любимая останется рядом. Любимая. Какое непривычное слово. Может даже пугающее. Жить привязанностью проще, чем любовью. Особенно безответной.       Ох, Тикки. Прекрасная девушка, которая сейчас сражается с другим, никогда не ответит взаимностью. Зачем ей смуглый юнец? Тем более, когда рядом красавец знатного происхождения. Его кожа бела, не то, что у смиренного слуги. Он искусный воин, наделенный острым умом, манерами. Но он служит врагу! Хотя, сам Плагг бросил бы все и всех на свете ради любимой. Почему этот мерзавец не может поступить так же?       От обиды юноша ударил кулаком в стену форта. Он сам не помнил, как очутился тут, в самом дальнем уголке, в окружении бочек, стогов сена, корыт для кормления лошадей и высокой башни, от которой веяло холодом и мраком. Странное сооружение, украшенное обветшалой пагодой, манило к себе, заставляя забыть о переживаниях внутри. Мир сузился до маленькой приоткрытой дверцы, почти вросшей в землю. Преодолевая подкатывающее чувство тревоги, зеленоглазый юноша шагнул вглубь непроглядной тьмы. Любопытство и усиливающееся манящее чувство заставляли спускаться по ступеням вниз, под землю, где чуть различимо горел огонек. Маленькая комнатка, освещаемая очагом, предстала перед ним. Низенький столик в углу, бесконечные полки со всевозможными баночками, горшочками и пучками сушеных трав, шкура белого медведя на полу. Ни окон, ни украшений на стенах, ни росписей. Лишь скромное имущество неведомой хозяйки окружало его.       Над огнем кипел котелок, наполняя воздух сладковато–терпким ароматом, вызывая обильное слюноотделение. Юноша попытался поближе обнюхать странное варево. — Как мило, что заглянул, — любознательного паренька испугал голос за спиной. Чинэтсу обольстительно улыбалась гостю, скрестив руки на груди и преграждая худой фигурой путь к отступлению. — Присаживайся, — мягко приказала она. Плагг, поначалу, смутился и даже хотел бежать, но перед гипнотическими черными глазами устоять было трудно — он опустился на шкуру медведя.       Женщина в черном наряде, соблазнительно двигая бедрами, направилась к кипящей, вкусно пахнущей жидкости над огнем, наполнила бокал и поднесла гостю. Тот медлил. — Ну же, пей. Смелее, — сладко подбодрила она. Юноша нерешительно сделал глоток.       Он так и не узнал, что это был за напиток, но бесподобный вкус приятно наполнял рот, поигрывал на языке, устремляясь в гортань. Душу наполнило безразличие к прошлому, а по телу пробежала волна пожара, наполняя чувством возбуждения, как перед хорошей дракой.       Обольстительница довольно улыбнулась, наблюдая за розовеющими щеками парня. — Нравится? — она блеснула чертиками в глазах, а после скользнула к нему за спину и запустила коготки в растрепавшуюся после жаркой схватки шевелюру гостя. — Расслабься, — зашептала она, слегка царапая кожу под волосами. От этих движений накатило блаженство. Он сам, не желая того, закрыл глаза, уплывая в тонкие чувственные миры. — Я знаю, как доставить удовольствие, — мурлыкала на ухо прекрасная ведьма. — Ты так похож на Иори, когда мы познакомились. Такой же неуверенный, с полной головой противоречий, ищущий смысл своего существования. Он кожей ощутил ее чувственную улыбку.       Чинэтсу же продолжала претворять свой коварный план в жизнь. Ей надо пленить его, заставить забыть обо всем на свете. А главное, понять, какое отношение имеет к ужасным событиям будущего. Черному оборотню — ее заклятому врагу. — Расскажи о себе? — игриво попросила она. — Я — я не знаю. Что тебе интересно? — сквозь дымку уплывающего сознания промямлил Плагг. Она чуть острее царапнула кожу. — Расскажи о своих родных. — Я ничего не знаю о них. Меня… меня нашли в лесу, маленьким, — продолжал он, удивляясь хрипотце, появившейся в голосе. — Единственный родной человек — Тикки. — Значит, только девчонка? — Чинэтсу медлила, вгрызаясь приятными движениями в его голову. — И она совсем не заботится о тебе, — соблазнительница зацокала язычком в знак укора любимой госпоже. Плагг прикусил губу, чтоб удержаться от комментариев. — Это неправильно. Мне безумно хочется облегчить твои страдания. Мужчина всегда выиграет перед нерешительным юнцом, — зашептала она на ухо теряющему контроль от выпитого зелья парню. — Ты хочешь стать сильнее Иори? Хочешь владеть девчонкой? Он сейчас рядом с ней. Не ты.       Перед глазами опять встала сцена, как юная принцесса сражается с другим — смеется, не уступает, наслаждается вместе с ним. — Ты должен стать настоящим мужчиной, — продолжала манящие речи Чинэтсу. — И я тебе помогу. Раскройся мне. Покажи свои потаенные желания, — женщина прижалась грудью к спине обалдевшего гостя и еще яростнее впилась коготками в кожу головы: — Ну же! — тяжело дышала ведьма. — Что доставляет тебе самое большое удовольствие? Ее черные глаза наливались огнем, которого, к счастью, не видел юноша.       Но вдруг ее хватка ослабла, а голос потерял былую уверенность: — Ты… Ты… — недоуменно чирикала она, силясь примириться с прочитанными желаниями смуглого слуги. — Ты испытываешь наслаждение, будучи связанным веревкой и получая подзатыльники утяжелителем торинава?! Она недоуменно осела на шкуру медведя, а Плагг покраснел. — Довольно неожиданно, — бубнила себе под нос хозяйка чертога. — Нет, я бы могла, конечно, — размышляла она вслух, почесывая смоляного цвета волосы, — но как-то ожидала иного.       Обескураженная ведьма пыталась собраться с мыслями, чтоб продолжить начатое. Ей во что бы то ни стало надо было привязать к себе парня. Это вопрос жизни и смерти. Ее бесконечной жизни. — Может, попробовать зайти с другой стороны? Она направилась к одной из полок на стене, взяв нужное, поудобнее устроилась напротив Плагга и принялась наполнять миску различными ингредиентами для ритуала. Вновь в ее руке блеснул маленький кинжал, и, от одного уверенного движения, прядь волос завороженно следящего за происходящим юноши, упала в содержимое зелья. Над миской вспыхнул огонек, потрескивая от сгорающих волос, и густой дым потянулся вверх.       Чинэтсу занесла над ним тонкие пальцы и принялась делать странные пассы так, что дым словно впитывался в ее кожу, густо обволакивая тело. — Наши желания может пробудить многое, — вновь сладко запела она. — Один из способов — это запах. Вдыхаемый аромат может испугать, расслабить или, напротив, родить самые непристойные фантазии, — ее дыхание вновь начало учащаться, а глаза затягивала дымка. — Интересно, что возбуждает тебя? Аромат нежной, как бутон жасмина, кожи юной девушки? А может ядреный запах только что отлитой стали? — ее дыхание становилось все более тяжелым. — А может тебя возбуждает запах крови! Твой внутренний демон рвется наружу при ее металлическом привкусе на языке. Открой мне твои тайны! — достигая пика возбуждения, закричала Чинэтсу, развеивая руками окутавший ее дым. — Я пахну для тебя… Я пахну… Пахну… Пахну я? … Я? … Как кусок сыра?! Извращенец!!!       Она вскочила с места и принялась выкрикивать всевозможные ругательства. Юноша же продолжал краснеть и, к ужасу ведьмы, облизнулся.       Хозяйка комнаты принялась бегать туда-сюда, не понимая, как она, столетиями познававшая силу женских чар, могла так просчитаться. Ее план по обольщению этого … мальчишки … летел в пух и прах. Его не интересовало ничего, что могла предложить ведьма. — Ну допустим, — поуспокоившись, продолжила рассуждения Чинэтсу, — допустим твои вкусы не укладываются в мои представления о страсти. Но что-то нормальное, человеческое, пусть самое примитивное должно тебя возбуждать? — она села рядом с захмелевшим юношей и положила голову ему на плечо. — Ты хоть какие-то обычные чувства испытываешь к людям? — Только Тикки, — упрямо замотал головой он. — Опять девчонка, — вздохнула ведьма. — Не хотелось мне этого делать, ну да пусть будет так, раз больше ничего не действует.       Она вновь скользнула к нему за спину, но на этот раз приятные движения ее пальчиков достались плечам и шее. Они скользили по коже, проникали под ворот свежей рубахи, гладили подбородок, щеки.       Юноша, попытался остановить ведьму, перехватывая дарящие удовольствие руки. Только перед ним была уже не Чинэтсу, а любимые золотистые глаза, милая девичья улыбка. Плагг замер, понимая, что эти ласки дарят ручки Тикки.       Она же, ничуть не смутившись, продолжила свой нежный танец, обнажая смуглую кожу плеч юноши, прижимая его голову к своей груди. Он не выдержал и вновь, как сегодня утром, обнял хрупкое тельце, заключив его в плотное кольцо сильных рук, и вновь он терся головой в ее плечо, ощущая дыхание и трепетное биение сердца любимой госпожи.       Как же быстро он попал в плен. Всего немного ласки, нежности и юноша с радостью умер бы с любимым именем на устах. Он не мечтал о большем. Только дозволение быть рядом, преклоняться перед своей богиней, а уж дозволение касаться ее — было высшим из возможных наслаждений. — Ты как котенок, — хихикнула Тикки, наблюдая за его ласками. — Я твой кот, — тяжело дышал он в ответ. — Только твой.       Она перехватила его голову и прижалась губами к его губам. Не чисто и невинно, чего ожидал ослепленный желанием юноша, а страстно, жестко. «НЕЕТ!!!» — вопило сознание Плагга. «ДААА!!!» — ответно противоречило тело.       А недавно нежные ручки срывали ткань с его тела, наскоро развязывая пояс. — Ты кот, страстный кот, — так же хрипела девушка. — Ну же, Неко, выпусти монстра из души. Стань моим.       Тут по телу побежали крупные мурашки, прозвище прошлого отрезвило мозг, усмиряя плоть. Плагг остановил эти жаркие ласки и начал отстраняться от любимой. — Что такое? Что случилось? — ничего не понимая, удивлялась Тикки. — Ты не хочешь быть со мной?       Золотистые глаза уступали место черным, злым. На круглом личике проступали четкие худые скулы. — Ты не Тикки, — словно протрезвев, ответил зеленоглазый юноша. — Ты не она.       Всего один глубокий вздох понадобился девушке напротив, чтоб магия развеялась до конца.       Конечно, это была не она. Всего лишь ведьма. Видимо преображение отняло у нее массу сил — спина сгорбилась, худые руки и ноги стали жилистыми, покрытыми большими пигментными пятнами, кожа на лице обвисла, словно ее хозяйка жила не первую сотню лет на земле. Глаза поблекли. А волосы покрыл налет седины. Плагг с отвращением отстранился. — Как тебе это удается? — скрипела беззубым ртом старуха, шлепая ветхими растянутыми губами. Он лишь отползал прочь, подхватывая снятую этим отвратительным существом рубашку и подтягивая штаны, без помощи удерживающего ремня норовившие сползти с ног. — Почему ты не поддался моим чарам?       Она опять тянула к нему корявые пальцы. Плагг еле сдерживал подступающий рвотный рефлекс. — Уйди, старая карга. Как ты посмела касаться меня? Старуха открыла беззубый рот и то ли закричала, то ли беспомощно застонала. — Я прекрасна. Прекрасна, как никто. Это ты со своей глупой любовью не можешь увидеть меня настоящую. — Настоящую как раз и вижу. Поди прочь!       Он вскочил, намереваясь бежать, но ведьма вцепилась в штанину. — Ты не посмеешь уйти, — зашипела она. — Ты будешь моим. — Как бы ни так, — Плаггу удалось вырваться. — Значит, Иори узнает тайну девчонки или точнее принцессы Кейко Ивамото, — юноша притих, переваривая услышанное. — Да, — не унималась ведьма, — он и генерал узнают, что она жива и поймана. — Ты несешь чушь, — соврал верный слуга. — Нееет. Я недостаточно хорошо вижу будущее, — хрипло засмеялась старуха, — но увидеть прошлое не составляет особого труда.       Впившись зелеными глазами в омерзительное существо, Плагг прижался спиной к стене башни. — Чего тебе надо от меня? — Немногое. Всего лишь твою верность, — продолжала смеяться она. — Тогда тайна девчонки останется при мне. Согласен? — Согласен, — безысходно выдохнул юноша.       А тем временем, оставшиеся в недоумении Иори и Тикки стояли в резной беседке, наблюдая, как разбегаются слабые круги по воде от падающих снежинок. Погода была серая, промозглая, и сердцу вдвойне хотелось тепла и солнца. — Я не понимаю, что происходит? — задумчиво протянула милая девушка. — Не переживай. Он успокоится, и все придет в норму. — Спасибо за поддержку, — она нашла силы улыбнуться самураю. — Как я люблю твою улыбку. Мое сердце поет, словно видит солнце, свою повелительницу, свою царицу. — Что? — еле сдерживаясь переспросила она. — Что ты сказал? — Ты моя царица, моя прекрасная принцесса.       Вот тут сердце девушки пропустило не один удар, а Като, поспешно решив, что сравнение вызвало самые приятные эмоции, приблизился и осторожно коснулся чуть приоткрытых губ юной прелестницы.