— ...tonight you belong to me.

      Забежав в школу, я сразу же забежала в женский туалет, сразу же залетая в женскую кабинку и закрываясь там изнутри. Если бы я могла, я бы сбежала к чёртям, как можно дальше от сюда. Как можно дальше от чёртового Генри Бауэрса.       Вик не дурак. Думаю, он уже докладывает о том, какая же я сука и что нужно преподать мне урок. Страх с адреналином смешался в крови заставляя её бурлить. Я не боялась Генри Бауэрса, несмотря на то, что он чёртов псих, который запросто мог убить кого-то и глазом не моргнув. Я боялась Вика, а точнее то, что он хочет сделать со мной. Генри чмырит меня, избивает время от времени, но ничего не вызывает у меня такой страх как Вик. Мысль о том, что он не остановится и, в конечном итоге, добьется своего, заставляла дрожать от страха.       Я сидела в комнате и практиковала игру на гитаре. Мы с мамой переехали в Дерри несколько дней назад и мне, если честно, совсем не нравилось здесь. Этот город будто бы излучает безразличие и отвращение, пробуждая его в жителях. Несмотря на то, что дом был уютным, мне хотелось вернуться в настоящий дом к папе.       Я могла бы ещё долго думать об отце, о новом городе и о других вещах которые меня волнуют и монотонно перебирать струны гитары, пока моих ушей не коснулся мамин крик.       — Я же сказала, хватит! Я не хочу! Отъебись от меня!       — Да заткнись же ты, потаскуха! Тебя уже половина Дерри перетрахала за несколько дней, а мне нельзя?!       — Нет!       Откинув гитару на кровать, я встала в пола и выбежала из комнаты.       — Мама!       — Мама? У тебя уже и дочь есть? Она такая же, да?       — Не смей трогать её, урод!       Из глаз уже начали течь слёзы и я не жалея рук, била кулаками по закрытой двери.       Я сидела под дверью около часа, пока она не открылась и из маминой спальни не вышел какой-то мужик. Казалось, он даже не заметил меня. И слава богу. Как только он покинул территорию нашего дома, я забежала в спальню. И то что я увидела, вызвало во мне ужас, который заставил остановиться ещё на пороге.       — Мама.?       На теле моей матери было множество синяков и царапин. Её одежда была разорвана и валялась по всей комнате, так же как и многие вещи, ранее стоявшие на тумбочках.       Прокрутив эти воспоминания в своей голове, я скривилась доставая из кармана сигареты, подкуривая и затягиваясь. Это может произойти со мной в любой момент.       Сделав очередную тягу, я выпустила дым, стараясь думать о другом. Мой взгляд обратился на одну из стенок. «Беверли Марш — шалава». Я грустно усмехнулась, сразу же подумав о том, что не только меня преследуют такие идиотские слухи. Хотела бы я подружиться с ней, но мне никогда не хватало и не хватит смелости для этого. Да и не думаю, что она согласилась бы. Никто не хочет общаться и не захочет дружить с сестрой Генри Бауэрса. Кроме Эдди Каспбрака. К тому же, совсем скоро начнется лето.       Докурив сигарету, я вышла из кабинки, а после и самой уборной, быстрым шагом идя к классу, в котором должен был проходить урок.       Неудачники учились со мной в одном классе, что ничуть не радовало. Все-таки, было немного обидно, когда предмет твоего обожания твой друг сидит на парте прямо перед тобой, но ты не можешь и парой слов с ним обмолвиться. Но со временем, я привыкла, так как понимала его и не осуждала его выбор. Я появилась в его жизни внезапно и не запланировано, в то время как Билл, Стенли и Ричи были с ним ещё с самого раннего детства.       И единственное, что мне оставалось делать — это смотреть на Каспбрака ожидая нашей встречи после уроков или записки, которые он передавал мне крайне редко из-за балабола Ричи сидящего рядом с ним.