Крайт

Феликс взялся за них крепко, так что у Гарри даже не осталось времени, чтобы продолжать топтаться в библиотеке на виду у Пинс, и он приходил только по важным делам — взять учебное пособие или книжку для легкого чтения. Первый урок, который дал им староста, был посвящен бытовым чарам. Своим трем ученикам Феликс важно пояснил, что уж коли они всё время устраивают беспорядок, нужно уметь заметать следы. Леон уже приготовился открыть рот, но Гарри со всего маху наступил на его ногу. Он был рад любым знаниям. Тем более, точку зрения старосты мальчик разделял — с их везением они ещё не раз попадут в ситуацию, когда придется спешно скрываться, не оставляя улик. Дела у Гарри шли превосходно. Он был первым на Заклинаниях, одним из первых в Трансфигурации, неплохо справлялся с Зельями и Астрономией, показывал хорошие результаты по ЗОТИ, незаметно зевал на Истории магии и очень старался на Травологии, окупая мелкие огрехи прилежностью. С однокурсниками у Гарри сложились ровные отношения. Кому-то он помогал практиковаться, некоторым давал переписывать домашнее задание — в общем, Стайлс старался не выделяться, но всё равно был у многих на устах, как старательный и рачительный ученик. Расписание у Гарри теперь было почти такое же плотное, как у третьекурсников. Он много практиковался с палочкой, до ноющей боли в запястье, прочитывал всю информацию, что мог найти, прежде чем брался за эссе, и не позволял себе отвлекаться на разную ерунду. За своими заботами Гарри начал забывать странное чувство восторга, что появлялось обычно, когда рядом смеялся и шутил один барсук. Занятия по полетам закончились, и нужды ходить на практику больше не было. Тем не менее, однокурсники всё равно продолжали ходить на поле, и Гарри, чтобы составить компанию Леону и Тони, сидел на трибунах с книжкой, периодически посматривая в их сторону и помахивая рукой. Мальчики страшно обижались, когда Гарри не видел, по их мнению, особенно крутой вираж. Иногда он видел на полетах Найла, и в такие моменты книжка его уже не волновала. Обычно неуклюжий Хоран в воздухе был удивительно ловок и проворен, словно родился на метле и не представлял, как можно двигаться без нее. Гарри смотрел, как он рассекает воздух, и не мог сдержать восторженных вздохов. Благо, в такие моменты мальчик обычно сидел один, и никто не мог услышать это, иначе Стайлс чувствовал бы себя страшно неловко. Часто их с поля забирал Маркус Флинт. Успевало стемнеть, и им нужен был провожатый, чтобы по пути до замка не случилось никаких бед. Гарри, что сперва немного предвзято относился к Флинту, осуждая про себя его небрежность в учебе, крикливость и — все это знали — мстительность, немного опешил, когда Маркус предложил ему притворяться его младшим братом. – Это ещё зачем? – спросил Гарри, рассматривая коренастого старшекурсника с новой для себя стороны. – Ты же маглорожденный. Заклюют, – небрежно сказал Маркус, закладывая свои массивные лапищи в карманы широкой мантии. Несмотря на то, что род у него был состоятельный, он умудрялся выглядеть небрежно даже в дорогой одежде. – А так будешь Флинтом, и никому в голову не придет спросить про твой род. – А тебе ничего не будет? – уточнил Стайлс, прищурившись. Он знал, что Слизеринец никогда не будет предлагать что-то без выгоды для себя. Просто сейчас Гарри не мог понять, какая ещё выгода может быть от такого странного союза. Маркус многозначительно улыбнулся и дернул плечами — по его лицу было понятно, что идея кажется ему практически гениальной. Предложение Флинта выглядело соблазнительным и вместе с тем немного нервировало, поэтому Гарри поделился переживаниями с Леоном, который тут же сообщил обо всём Феликсу, и староста немедленно настучал третьекурснику по голове хорошим боевым заклятьем. Маркус не обиделся, однако стал более осторожен. Вскоре предложение Флинта совершенно выпало у Гарри из головы. Ему было неплохо и со своей фамилией — она всегда ему нравилась, и он, пусть и не думал пока об этом всерьез, решил стать главой собственного рода. Тем более, на Слизерине в его сторону почти не косились. Некоторые, конечно, относились с пренебрежением, как Нотт, но открыто показать это не могли — знали, что будут проблемы. Гарри дурачком не был и знал, что невозможно всем нравиться. Поэтому просто успокоился и решил не забивать голову разной ерундой. На занятиях со старостой они закончили бытовые чары, и начались долгожданные пасхальные каникулы. Гарри, Леон и Тони страшно хотели остаться в школе, чтобы вдоволь повеселиться втроем, но Гойлы и Розье старшие и слышать ничего об этом не хотели, поэтому Стайлс тоже провел каникулы дома. Он очень скучал по маме, но всё-таки ему хотелось уделить немного времени той книжке, что Леон выкрал из библиотеки своего деда, поэтому они списывались с друзьями почти каждый день, пока у Тони не отобрали сову — он случайно скормил ей пробку от чернил. После возвращения началась интенсивная подготовка к экзаменам. Не только к экзаменам по школьным предметам, но и к экзаменам у Феликса, который если что-то вбивал себе в голову, то не отступал до последнего. Он был страшно доволен им, младшим братом и даже Гойлом, хотя последний от волнения всё время путался и накладывал чары невпопад. Продемонстрировав старосте последнее агуаменти, Гарри получил похвалу и море свободного времени на подготовку к экзаменам. Его руки были развязаны, убранные в долгий ящик планы снова замаячили на горизонте. – Чем теперь займемся? – спросил Леон, когда Феликс одарил похвалой и его с Тони и выставил их из гостиной факультета. – У нас целая куча свободного времени. – Разве мы не должны готовиться к экзаменам? – взволнованно поинтересовался Гойл — он ещё не открывал учебник ни разу, только для домашних заданий, и это страшно его беспокоило. – Они очень трудные. – Я тебя умоляю, Тони, – отмахнулся Гарри, не желая даже думать о возвращении в гостиную до вечера. – Феликс нас гонял, как домовых эльфов. Чары и ЗОТИ мы точно сдадим на отлично с такой подготовкой. С Трансфигурацией тоже проблем не будет, мы отрабатываем её после каждого занятия. Астрономию и Историю магии я напишу за Вас. Зельеварение Снейп поставит, не глядя. Остается только Травология, но уж крапиву от полыни не отличит только какой-нибудь Гриффиндурок... – Я слышал, что много учеников остаются на второй год, – не унимался Тони. – Домашнее задание надо делать вовремя, – отрезал Гарри и красноречиво зевнул в рукав своей мантии. В последнее время он немного недосыпал. – На экзамене не будет ничего из того, что ты не знаешь. Тони всё равно не выглядел спокойным. Недавно он получил от отца Громовещатель за то, что проспал Травологию, и теперь подопечные мадам Спраут каждый раз смеялись, когда видели его, да и львята веселились от души, когда встречали у теплиц «Того самого Гойла». У него была недельная отработка. – Я объясню тебе всё, что ты не понимаешь, обещаю, – серьезно сказал Гарри, похлопав Тони по массивному плечу. – Но у нас случится нервный срыв, если мы всё время будем сидеть над учебниками. Я не помню, когда мы в последний раз были на квиддичном поле. Без свежего воздуха наши мозги превратятся в Йоркширский пудинг. – Ты бы так и сказал, что хочешь посмотреть, как летает твой барсук, – потянул Леон, расплываясь в змеевидной улыбке. – Наш прекрасный, наш талантливый, наш превосходный во всех — кроме учебы — отношениях барсук. Гарри тяжело выдохнул, глядя однокурснику в глаза. У него заметно пощипывало щеки. – Леон, в последний раз тебе повторяю... – Ладно-ладно, ты ни в кого не влюблен, душа у тебя черствая и вообще ты скользкий, мерзкий и противный, как и все у нас на факультете, – поднимая руки в воздух произнес Розье и трагично покачал головой. Мальчики переглянулись и засмеялись. Им действительно не хватало свежего воздуха, поэтому они устремились прочь из замка под неодобрительное хмыканье Филча — Гойл чуть не споткнулся о миссис Норрис. На квиддичном поле во всю шла тренировка. Студенты Гриффиндора и Хаффлпаффа устроили дружеский матч и теперь во всю гоняли друг друга бладжерами под одобрительные крики представителей своего факультета. Гарри, Леон и Тони устроились чуть в стороне, чтобы понаблюдать за игрой. Следовало отдать им должное, игроки были сильными и мало в чем уступали друг другу. Чарли Уизли явно готовился стать звездой квиддича, хотя Леон привычно насплетничал Гарри, что Гриффиндорский ловец часто торчит в загонах у животных и собирается сдавать ТРИТОНы по Уходу за магическими существами. Вскоре, когда Гриффиндорцы и Хаффлпаффцы играли уже третий матч, — шли они ноздря в ноздрю — из широкого прохода-арки появилась команда Слизерина в спортивной форме, со своими метлами, и игроки, некоторое время покружив по полю, спустились к ним, чтобы выяснить, в чем дело. Мальчишкам пришлось немного свеситься с трибун, чтобы услышать, что происходит. – Вы чего тут забыли? – спросил Гриффиндорский капитан Руперт МакДональд, сжимая древко своей метлы. – Тренироваться пришли, как и вы, – ответил капитан Слизерина, Райан Роули, и вытащил из кармана свернутую в четыре бумажку. – У нас есть разрешение. – А у вас всегда есть разрешение, – выплюнул Руперт, презрительно окинув взглядом бумажку с тонким косым почерком Снейпа. – Чуть что бежите к своему декану за одобрением, разрешением и прикрытием. Гарри почувствовал неприятное жжение. Если честно, ему одинаково хотелось потихоньку уйти с трибун и вместе с тем дослушать, что происходит. Учитывая, что болельщики начали потихоньку сдвигаться, чтобы узнать, в чем дело, уходить было бы глупо. Роули бегло посмотрел на свою команду, что сомкнулась за его спиной почти в ширенгу, и снова перевел глаза на Гриффиндорского капитана. – Нам эти проблемы не нужны, – сказал Райан спокойно, но Гарри, не раз слышавший, как он говорит посреди гостиной факультета с членами команды, знал, что капитан Слизерина напряжен. – Мы готовы подождать своей очереди ещё час. Или можем перемешаться командами. – Чтобы Вы, змееныши, в очередной раз подсмотрели нашу тактику, – протянула капитан команды Хаффлпаффа, Хелена Харрис, скривив лицо. – Умно. Гарри заметил, как Леон скрипит зубами. Они не раз слышали, как Райан говорит: нет никакого смысла подсматривать чужие тактики — слишком разноплановые игроки в их командах. Что подходит одним, совершенно не подходит другим, поэтому приходится перестраиваться, даже если речь идет о замене. – Очевидно, Вы не поверите нам, если мы скажем, что просто хотим поиграть, – произнесла Дебби Янг, играющая в Слизеринской команде загонщицей. – Очевидно, Вы не помните, сколько мы отмывали с наших мантий лягушачью икру после Вашего розыгрыша, – ответил МакДональд, указывая на них древком своей метлы. – Заладили со своей икрой! А бомба-вонючка, что Вы нам подбросили, была более безобидной? – прорычал Флинт, выглядывая из-за плеча своего капитана. На фоне высокого Райана коренастый Маркус казался таким же невразумительным, как первокурсник или второкурсник, подумал Гарри, но, тем не менее, команды Гриффиндора и Хаффлпаффа посмотрели на него с нескрываемым раздражением. – Заткни свою пасть, тролль, – огрызнулся Руперт. – Не надо оскорблять членов моей команды, – холодно произнес Райан, отгораживая Маркуса рукой, пока он не успел сказать что-то ещё. – Если у Вас какие-то проблемы, решайте их со мной. – О, у нас куча проблем, – ответил Руперт, всплеснув рукой. – И связаны они с тем, что пока Вы и Ваши скользкие крысята тут, – он бросил уничижительный взгляд в сторону сидящих на трибуне Слизеринцев. – Мы не сможем нормально играть. – Мы дадим честное слово, что не будем жульничать и устраивать розыгрыши, – сказал Райан. Со стороны могло показаться, что он всё ещё убийственно спокоен, но теперь Гарри явно читал в голосе капитана унижение. Непонятно откуда взявшаяся злость захлестнула Стайлса с головой. Его не столько злило слово «крысята», сказанное в их адрес, сколько то, что Райан, похоже, оправдывался перед соперниками. – Ты еще непреложный обет дай, – сказала Хелена, демонстративно сморщив нос. – Никто Вам не верит. Вы не умеете играть честно, не умеете проигрывать и не устраивать подлянки Вы тоже не умеете. Так что лучше играйте с воронами, если они, конечно, согласятся иметь с Вами дело. Райан злостно посмотрел на команду Гриффиндора, потом на команду Хаффлпаффа — никто не произнес ни слова — и, наконец, выдохнул. Вероятно, при себе у него не было палочки, потому что свободная рука бестолково метнулась и сжалась в кулак. – Мы уходим, – твердо и глухо произнес он. – Но Райан... – начал было Флинт, но умолк под злым взглядом капитана. – Я сказал: мы уходим, – членораздельно повторил Райан и, развернувшись, пошел со стадиона, продолжая крепко сжимать в руках спортивную метлу. Слизеринская команда проследовала за ним, но не понуро, как могло бы показаться со стороны, а с заметным отвращением. Гриффиндорцы и Хаффлпаффцы, кажется, начали улюлюкать, но они будто не слышали этого, продолжая так важно шествовать к выходу, точно от этого зависела их жизнь. Роули бросил быстрый взгляд на трибуны и свободной рукой поманил Гарри, Леона и Тони за собой. Быстро переглянувшись, мальчики подхватили свои вещи и несмело спустились, игнорируя перешептывания других болельщиков. Никто ничего не говорил ровно до того момента, пока они не оказались за пределами стадиона. Слизеринцы никогда не ругались на виду у других факультетов. – Вы что тут забыли? – спросил Райан, развернувшись на сто восемьдесят градусов, и маленькие змейки подпрыгнули. – Что-нибудь случится, и как всегда обвинят нас, потому что тут были Ваши зеленые галстуки! – Но мы просто хотели посмотреть... – Просто держитесь подальше от этих грязных ублюдков, пока они ещё какую-нибудь подлость на нас не повесили. Особенно ты, Гарри, тебя-то защитить некому, – бегло бросил Райан, оглянувшись на стадион. Гриффиндорцы и Хаффлпаффцы уже рассекали в воздухе на своих метлах, весело крича. – Вот же твари. Мерзкие, подлые животные, – произнес он себе под нос. – Старший брат Хелены учился на Слизерине, а у этой суки даже язык не повернулся сказать хоть слово в нашу защиту, – прорычал он и яростно швырнул метлу на землю. Гарри, Леон и Тони испуганно прижались друг к другу, чувствуя, как их медленно пробирает дрожь. Мальчики понимали, что Райан злится не на них, но в гневе он был очень страшен, это все прекрасно знали. – Райан, тут же первокурсники, – произнесла Дебби неуверенно. – Сам решу, как мне разговаривать, Янг, – рявкнул Роули на команду и снова посмотрел на мальчишек, и в глазах его горел недобрый огонь. – А Вы привыкайте, мальчики, привыкайте. Потому что это только начало. Они могут казаться Вам милыми и приветливыми, но это до поры, до времени. Что бы ни случилось, они всегда будут обвинять нас. Хотите правду? – спросил он, медленно приближаясь к первокурсникам и гипнотизируя их, точно удав. – Я понятия не имею, кто испачкал их дрянные мантии лягушачьей икрой. Мои ребята побрезговали бы к ней прикоснуться и уж точно не стали бы устраивать такое без меня. Зато я точно знаю, кто подбросил нам навозную бомбу. А МакКошка... она даже разбираться не стала, – нервно рассмеявшись, бросил капитан. – Сняла с нас пятьдесят очков и назначила отработку на две недели всей команде. Капитан наклонился, чтобы поднять с земли метлу, и раздраженно сплюнул под ноги. Он словно брезговал даже говорить о противниках, что сейчас радостно парили над землей, пока они медленно ползли к замку. – Феликс говорит, что всем людям надо давать шанс, – робко заметил Гарри, наблюдая за тем, как капитан устраивает метлу на плече. – Что-то я не вижу, чтобы люди давали нам шанс, Гарри, – произнес Райан и перевел взгляд на его друга, сейчас стоявшего необычайно тихо, что бывало крайне редко. – Леон, я уважаю твоего брата. По-своему даже люблю, потому что мы дружим с детства. Но Феликс утопист, каких поискать, его исправит лишь могила. Он общается с этими блаженными старостами, но никогда не бывает тут, на поле, – рука капитана размашисто обвела пространство вокруг. – А вся грязь, она здесь, в спорте, и нужно бороться каждый день, чтобы выжить. Это неизбежно. Поэтому Лорд и давил всю это погань, – помолчав, добавил он и устремился к замку, не обернувшись ни разу. Вся Слизеринская сборная также невозмутимо двинулась за ним, не ставя под вопрос решение своего лидера. Они не разговаривали, но, по всей видимости, были очень единодушны в этом мнении. Они были больше семьей, чем могло показаться представителям других факультетов. Конечно, как и в любой семье, ссоры были неизбежны, но они забывались, когда речь шла о чести факультета. Сегодня несправедливо посрамленной. Гарри, Леон и Тони застряли на поляне в нерешительности. Они чувствовали себя ужасно, несмотря на то, что к происшествию имели лишь косвенное отношение. Всё, чего мальчики хотели изначально, немного отдохнуть перед подготовкой к экзаменам, однако случившееся сильно потрясло их и, откровенно говоря, выбило из колеи. Собраться с мыслями после такого было трудно. – Райан иногда бывает немного пугающим, – наконец, робко произнес Тони, пытаясь заполнить собой неловко образовавшееся пространство. Солнце начало клониться к закату, и снаружи стало холоднее. Гарри пожалел, что не взял с собой шарф. Пожалел, что предложил друзьям выбраться на квиддичное поле, потому что теперь ему было неприятно находиться рядом с ним. – Но он прав, – с яростью сказал Леон. От обиды и злости его голос звенел. – Почему все смотрят на нас с таким презрением? Даже если Райан нам соврал, и они действительно испачкали им мантии, при чем тут мы или Нотт с Мальсибером? Почему мы всё время отдуваемся за чужие ошибки? – На всех матчах они объединяются и болеют против нас, будто мы зло какое-то. Когда у нас сдвоенные занятия, у них такие страдания на лицах, словно мы будем им как-то вредить. Мы ещё ничего не сделали, а они уже успели нас осудить, – проговорил Гарри, сжимая палочку в кармане. От презрения и унижения его почти трясло, и он изо всех сил старался сдержать этот гнусный порыв. Гарри не хотел кричать, как Райан, и швырять предметы на землю, но складывалось ощущение, что он просто сойдет с ума, если продолжит держать эмоции в узде. – Давайте устроим им такую ловушку, что они пожалеют о своем скотском отношении, – предложил Леон. – Да, – с жаром сказал Тони, сердито сжимая кулаки. – Давайте. Придумаем какие-нибудь грязные чары, которые выведут их из равновесия! Даже в минуты злости Тони не изменял себе, но сейчас Гарри не мог этому подивиться. Он старался сдержать гнев, а это затрачивало все его силы, потому что мальчик не привык справляться с такими эмоциями. – Все решат, что это Райан. Его отстранят от игры за неспортивное поведение, и мы проиграем кубок, – глухо проговорил Гарри. На корешке языка взялась непонятная горечь, и Гарри подумал, что будет совсем унизительно, если он заплачет. Тем более, смеркалось, и команды Гриффиндора и Хаффлпаффа могли покинуть стадион в любой момент. – Почему это все решат, будто в этом замешан Райан? – наивно спросил Гойл. – Все видели, как он злой уходил с поля. Если эхо достаточно громкое, то ребята с трибун могли слышать, как Райан кричал проклятья, – ответил Стайлс, шмыгнув носом. – К тому же, достаточно того, что он Слизеринец. – Проклятая несправедливость, – произнес Тони, с силой стукнув кулаком о раскрытую ладонь, и даже не поморщился. Только горько выдохнул и покачал головой. – А если мы нападем в открытую? – От игры отстранят весь факультет, ты до сих пор не понял, как устроены правила в Хогвартсе? – устало спросил Леон. – А ведь это только начало, – повторил Гарри и посмотрел в сторону темных башен замка. Они выглядели, как никогда, угрюмо и отчужденно. – Это только начало. Вдалеке прозвенел колокол, и мальчики медленно двинулись в сторону замка, кутаясь в мантии от суровых порывов ночного ветра.