Крайт

– Нам очень повезло, – туманно проговорил Леон, заглядывая в хрустальный шар, подернутый серебристой дымкой. – Следующая гроза 23 июля, как раз через неделю после полнолуния. Откровенно говоря, Стайлс не до конца верил, что Розье видит что-то в хрустальном шаре. Все попытки Гарри предсказать будущее оканчивались провалом, равно как и у Тони, только Леон продолжал гнуть свою линию. С одной стороны, что-то он всё-таки видел, однако это были настолько бесполезные предсказания, что их и знать было не обязательно. С другой стороны, иногда он предсказывал что-то красочное и мистическое, но такие события либо не случались, либо Гарри не мог наложить их на свою жизнь. Про себя Стайлс давно решил, что Прорицания — самая бесполезная магическая наука. На всякий случай, он тщательно изучил библиотеку Розье, почитал про Кассандру Трелони и про Пророчества, однако написанное не показалось ему убедительным. Даже их директор, профессор Дамблдор, в одной из статей писал, что считает Прорицания очень туманной и неточной наукой. Уж если чокнутый Дамблдор не верил в Предсказания, что уж говорить про нормальных людей? Во время одного из вечеров в библиотеке Феликс, мирно читающий у камина, немного приоткрыл мистическую завесу. Настоящие предсказатели действительно существовали, но их было настолько мало, что не стоило и брать в расчет. В дело вмешалась мадам Розье и охотно поведала о том, что в быту можно предсказать лишь события, которые произойдут в любом случае — погоду, климатические изменения, смерть от старости. Читать человеческие судьбы было практически невозможно, потому что волшебство напрямую зависело от воли. Людская воля, как заметила волшебница, обладает способностью менять судьбу, от неё же зависит и сила заклинаний волшебника, поэтому так сложно было предсказать, что случится в дальнейшем. – Действительно, повезло, – нервно произнес Тони. Он всё ещё немного боялся, что всё пойдет не по плану, и они погибнут или, что намного хуже, превратятся в каких-нибудь выродков навсегда. – Очень повезло, – протянул Гарри, отрываясь от книги зелий, где было подробно описано создание анимагического зелья. Он перечитывал её уже в шестой раз и знал, практически, наизусть. – Учитывая, что меня отпустили до 12-го. – Как-нибудь решим эту проблему, не переживай ты так, – невозмутимо произнес Леон, потирая ладони. Идея стать анимагами так вскружила ему голову, что он не замечал препятствий на ровном месте. Например, что его матушка следила за каждым их передвижением. Не говоря уже о том, что в Розье-маноре скоро должны были поселиться гости, которые обязательно заметили бы неладное. – Очень хотелось бы знать, как именно мы решим эту проблему, – сказал Гарри, закрыв книгу и погладив её по корешку, чтобы успокоить. Она была немного нервной из-за того, что Леон постоянно таскал её туда-сюда. – Потому что неопределенность заставляет меня нервничать, а когда я нервничаю... «У меня случаются вспышки агрессии». – Сейчас главное незаметно утащить листья мандрагоры, собрать росу и найти куколок бабочки «мертвая голова», – отмахнулся Леон. – Мне кажется, куколки были в лаборатории, но они могли уже превратиться в прах... рисковать не будем. Лучше выдвигаться сейчас, пока нас не поймала матушка, – распорядился он. – Свадьба Феликса уже завтра, она наверняка захочет посмотреть на нас в костюмах. – А мы успеем взять сэндвичи? – спросил Тони. Гарри и Леон одновременно на него уставились. – Что? Поиски наверняка будут долгими. – Пожалуй, он прав. Захватите еды, а я посмотрю точное описание ингредиентов по справочнику Снейпа, – сказал Гарри и с облегчением выдохнул. – Хорошо, что он дал дополнительное домашнее задание. Леон и Тони невольно хихикнули. Наверное, Гарри был единственным человеком на свете, который радовался тому, что профессор Снейп дал дополнительное домашнее задание. Стайлс был доволен и возможности попрактиковаться лишний раз и тому, что профессор выдал специальное пособие тем, кто посещал его дополнительные уроки. В личной библиотеке декана находилось много редких справочников — наверняка он собирал их всю жизнь. Удостоверившись, что мадам Розье всё ещё продолжает беседу через каминную связь, мальчики потихоньку покинули особняк и быстрым шагом направились к лесу. Лорд Розье с раннего утра пропадал в министерстве, Феликс кормил гиппогрифов в конюшне, так что мальчики смогли уйти незамеченными. Возможно, их видел кто-то из эльфов, но до обеда обычно они все были в кухне. В лесу царила приятная свежая прохлада, звонко щебетали птицы, звенели какие-то насекомые, квакали сонные лягушки. Гарри заметил, как в траве скрылся потревоженный их присутствием уж. Как объяснил Леон, маглы в здешних местах не гуляли, потому что против них был поставлен специальный барьер вроде того, что защищал Хогвартс, разве что чуть слабее. Тем не менее, ни один барьер не мог полностью оградить лес от диких зверей, да и ни к чему это было — растения не могли существовать без животных. – Если по лесу никто не гуляет, значит, нам просто нужно найти любой укромный уголок в тени, – заметил Гарри, оглядываясь. – В тени влага сохраняется дольше, поэтому мы быстро найдем росу. – Нет, – покачал головой Леон, выводя их на извилистую тропку, пролегающую через внушительные заросли. – Иногда Феликс уходит в лес подумать. Кто знает, как далеко забредали его ноги? Лучше уйти подальше, чтобы не было проблем. – Он такой странный стал, правда? – уточнил Гарри, с интересом рассматривая небольшой кустарник боярышника. Некоторые ягоды склевали птицы, из-за чего кустарник казался немного потрепанным, однако он выглядел куда лучше, чем если бы его ободрали люди. – Феликс всегда такой в поместье? – Ну, он всегда был не от мира сего, – сказал Леон, покрутив пальцем в воздухе. В его волосах застряли листья, из-за чего он выглядел эдаким «потерянным мальчишкой». – Думаю, Феликс не очень хочет жениться и заниматься делами отца. Но всё-таки я надеюсь, что он не так глуп, как Райан. – Я всё ещё по нему скучаю, – произнес Тони, помолчав. Он шел осторожно, стараясь не наступать на цветы и не слишком приминать траву. – Помните, как Райан проверял наши домашние задания? – «По крайней мере, Вы научились правильно писать свои фамилии», – в один голос произнесли Леон и Гарри и засмеялись. Воспоминания о Райане приятно грели сердце. Ему было сложно сказать, что они всё написали неправильно, поэтому Роули начинал с плюсов. Кажется, он очень их любил, потому что проводил с их курсом время, несмотря на то, что они были довольно назойливыми детьми, а он очень уставал на тренировках. – Жаль, нельзя повернуть время вспять, – произнес Гарри после недолгой паузы, вспоминая печальные серые глаза. Теперь, когда он стал старше, многое в поведении Райана стало ему понятным. Нужно было остановить его! Хотя бы поговорить, ведь даже это могло помочь, если Роули не до конца принял решение. – В теории можно, – пропыхтел Леон, заглядывая за большой мшистый валун, после чего покачал головой — здесь кроны деревьев были редки и солнечные лучи всё-таки попадали на траву. – Есть маховики времени, но с ними всё очень сложно. Чем дальше и значительней событие, тем сложнее его поменять. Вместо того, чтобы оборачивать время вспять, они создают альтернативную реальность, – добавил он, задумавшись. – Это приносит много проблем. Так что их стараются не использовать. Ученику бы такую сложную вещь никогда бы не доверили! Она опасна. Гарри задумчиво повел языком по верхней губе. В его голове сразу возникло великое множество идей — сколько попусту потраченного времени можно было использовать для обучения... – Сколько стоит такой? – Его не купишь, – серьезно ответил Тони. – Их хранят в Министерстве и дают лишь в особых случаях. Снейп, возможно, подпишет разрешение, но вот Дамблдор... сам понимаешь. Есть ещё частные коллекции, но на аукционах такие диковинки практически никогда не всплывают. Новость прозвучала удручающе, но Гарри и не думал, что будет легко. Он уже понял, что по-настоящему ценные вещи стоят баснословно дорого и в мире маглов, и в мире волшебников. Тратить время на поиск Маховика было нецелесообразно. Он ведь мог и не сработать, как надо — доставить кучу проблем и не окупить свою стоимость. Постепенно мальчики добрались до небольшого грота, около которого находилась лужайка в тени могучих раскидистых деревьев. Мрачность этого участка леса казалась подарком судьбы. Гарри всегда было комфортно в подобных местах — он не слишком любил греться на солнышке. Ни один луч света на полянку не попадал, и Гарри удовлетворенно кивнул, сверяясь с записями. У него имелся специальный походный блокнот, в котором он писал карандашом — так было намного удобнее, чем везде носить с собой перо и чернильницу. – Отлично, – обрадовался Гарри, осматривая полянку. Влажная трава была не примята и росла высоко и густо. – Подойдет. Давайте сюда склянки. Он впервые в жизни сам собирал ингредиенты и чувствовал себя превосходно. От качества ингредиентов во многом зависело и качество приготовленного зелья. Гарри всегда был доволен аптекарями из Косого Переулка, но по настоящему доверять мог лишь себе. Сейчас у него была отличная возможность проверить свои способности. Гойл, которого снарядили носильщиком, подал ему сосуды. Тони и Леон под руку старались не попадаться. Тони был не уверен в своих способностях, а Леон быстро смекнул, что лучше, чем у Гарри, всё равно ни у кого не получится. Стайлс был тронут их доверием и невероятно доволен тем, что у него в распоряжении была целая кладезь важного ингредиента. В лесу вообще было много диких трав, а в теплицах Розье ещё и выращивались ценные растения. – О, живительная эссенция, – довольным тоном произнес Гарри, закончив собирать росу, и плотно заткнул последний сосуд пробкой. – Её под многое можно приспособить. – Да нам бы хоть одно зелье приготовить... – пробурчал Тони. Следующие несколько часов прошли в бурных поисках куколок «Мертвой Головы». Гарри очень боялся, что сейчас не сезон, однако Леон заверил его, что хотя бы несколько штук в лесу точно найдутся. Несколько раз им попадались личинки каких-то непонятных существ — Леон всё пытался сподвигнуть Тони попробовать их, за что незамедлительно получил по затылку. Потом на них напал рой диких пчел, от которых мальчики спрятались в лесном озере. Когда пчелы исчезли, они по одному выбрались на сушу и, наконец, развернули сэндвичи. Есть после купания в холодном озере оказалось особенно приятно. Гарри в жизни не чувствовал себя таким голодным и довольным одновременно. Легкое чувство беспокойства, которое некоторое время не давало ему покоя, постепенно отходило на второй план. – А что делать с заклинанием? – спросил Гарри. – После приготовления зелья придется колдовать каждый день, утром и вечером. – Над поместьем же волшебный купол, – ответил Леон, энергично жуя сэндвич. – Здесь сейчас три взрослых волшебника, плюс эльфы. Министерство в жизни не поймет, кто именно тут колдует. Я это понял, пока летом выполнял домашнее задание. Они засекают примерное местоположение, а точно волшебника определить не могут. Да не бойся ты, мы на самом деле всё время колдуем вне школы — да хотя бы стучим по камням, когда проходим в Косую Аллею, и никто не чешется. Услышанное показалось Гарри очень интересным. Он ещё не знал, как именно использует полученное знание, однако Леон натолкнул его на мысль, и что-то в голове Стайлса начало шевелиться. Закончив с трапезой, мальчики, как могли, отжали вещи и постепенно двинулись к поместью, обрывая плоды диких слив и яблок. Они ещё были незрелыми, однако кислинка казалась приятной и освежающей. От мысли, что приготовления почти закончены, Гарри становилось хорошо. Он почти не вспоминал школу, что было для него удивительным — обычно Стайлс очень по ней скучал. В саду, как всегда, было очень тепло. Аромат роз нагонял легкую дрему. Гарри уже привык засыпать и просыпаться в густом приятном запахе, и ему казалось естественным, что всё вокруг имеет приятный аромат. Проходя мимо теплиц с волшебными растениями, Леон незаметно сорвал несколько листиков мандрагоры и засунул во внутренний карман. Вид у него был торжествующий. – Теперь дело за хрустальными фиалами. На чердаке хранится целый набор, – вполголоса поведал Леон, открывая дверь в холл. Правда, не успели довольные мальчишки пересечь порог, как столкнулись нос к носу с мадам Розье. Вид у нее был разгневанный. Волосы, обычно лежащие на плечах бутонами роз, теперь лозой струились вдоль спины. – Где это Вы были? – Матушка, мы... Мадам Розье не дала им солгать. – Я видела, как Вы возвращались из леса, – сказала она, заметно выпрямляясь. – И даже не спешили, ещё и до теплиц прогулялись! Как можно ходить в лес без сопровождения? А если бы дикий кабан разорвал Вас на части? – мадам Розье глубоко вздохнула и сцепила руки в замок, явно стараясь не повышать тон. – Что ж, раз по хорошему Вы не понимаете, я вынуждена запретить Вам покидать сад. Справедливости ради, сад был такой большой, что в его пределах помещались и теплицы со всевозможными растениями, и извилистый розовый лабиринт, и конюшня с лошадьми и гиппогрифами, и пруд с красивыми рыбками, и небольшой птичник для сов, однако лес, конечно, казался более привлекательным местом. Несмотря на то, что дикого кабана они там так и не встретили, присутствие больших животных всё равно неуловимо ощущалось. – Что, и на поляну выйти нельзя? – притворно вздохнул Леон. – Нельзя, – отрезала мадам Розье таким тоном, словно ей было тяжело принимать такое решение. – Будете гулять по саду. Надеюсь, это хоть чему-то Вас научит. Умойтесь, как следует, перед ужином и отправляйтесь на примерку. Бросив на них последний строгий взгляд, Мадам Розье подобрала полы мантии и покинула холл — у неё было ещё очень много дел. Следом за ней семенил Рози в новом полотенце и еле слышно рассказывал хозяйке о том, что его помощники приготовили на ужин. – Благополучно отделались, – произнес Леон, провожая матушку взглядом. – Вот отец бы точно придумал что похуже. Может, и высек бы... – Наверное, всё-таки стоило её предупредить, – сказал Гарри с сожалением. Он представил, как Энн расстроилась бы, позволь Гарри себе убежать со двора без спроса. – Она не на нас сердится, это всё свадьба, – сказал Леон, закатив глаза. – Завтра Феликс женится, полноправно заявит себя, как наследник семьи, и это станет самым счастливым днем в её жизни. Нет, я не жалуюсь, – добавил мальчик, помолчав. – Она нас обоих любит, и я точно её любимчик. Просто Феликс — это Феликс. Не может такого быть, чтобы он разочаровал её, даже случайно. Тони мягко похлопал Леона по плечу и ободряюще улыбнулся. Несмотря на то, что он сам был старшим братом и по идее должен был подавать надежды, похвастаться выдержкой Феликса Тони никак не мог. Отец редко был им доволен, поэтому Гойл по большей части отмалчивался, когда речь заходила о чести семьи. Ничего обнадеживающего Гарри также сказать не мог. Своего отца он практически не помнил — мистер Стайлс слишком рано ушел из семьи, чтобы это как-то отпечаталось в голове мальчика. Он по нему даже не скучал — Энн уделяла ему слишком много времени, чтобы Гарри беспокоился о том, кто его оставил. Гарри знал, что у него есть старшая сестра и что отец забрал её с собой, вознамерившись воспитать по-своему. Наверное, Гарри был бы не против встретиться и посмотреть на неё, однако всё зависело и от её желания. Примерка парадных мантий прошла замечательно — они выглядели как принцы из сказок, что очень согревало самолюбие. Гарри впервые был одет в мантию не черного цвета, но она, пожалуй, ему очень шла. Во-первых, Стайлс уже сроднился с зеленым цветом, во-вторых, она подходила его глазам. По ткани шел небольшой узор в виде шипов, что делало Гарри довольно строгим. Мантия Гойла оказалась темно-серой, что смотрелось неожиданно выигрышно и делало его заметно взрослее. Яркими пятнами на его одеянии были серебряные пуговицы и запонки в виде гаргулий. Ещё у него имелся небольшой котелок, вошедший в моду после того, как Корнелиус Фадж стал министром магии. Глядя на такого Тони, Гарри невольно проникался уважением. Вот что значит чистая кровь! Конечно, Леон перещеголял их обоих. Его мантия была насыщенного винного оттенка, почти без узоров, однако всё решил розовый бутон, вставленный в петлицу. Конечно, невооруженным глазом было заметно, что ему всего лишь четырнадцать, однако весь вид Леона говорил о том, что уже совсем скоро он вырастет очаровательным юношей. Гарри, уже знакомый с Феликсом и лордом Розье, знал, на кого Леон будет похож. Рядом с ними ворковали эльфы в полотенцах кремового цвета и вовсю нахваливали молодых волшебников. Все недочеты они исправляли щелчком пальцев — подгоняли рубашки по размеру, убирали торчащие нитки, начищали пуговицы. Магичить для них было всё равно что дышать. – Розы тебе к лицу, – фыркнул Леон, потрогав рукав его мантии. – Ты прямо настоящий Розье. Не хочешь к нам в семью, а? – Что-то меня не прельщает перспектива разговаривать с французским акцентом, – произнес Гарри, но всё-таки с удовольствием рассмотрел себя в зеркале. Он выглядел, как никогда, привлекательно, хотя ему давно пора было постричься. Пожалуй, Гарри мог начать отращивать кудри. – Черт, да ты красавчик! – Согласен, – кивнуло отражение и покрутилось, демонстрируя мантию. – Выглядишь потрясающе! Тони засмеялся. Его отражение, в свою очередь, показало ему язык и постучало себя по рукаву — Гойл умудрился уронить фамильную запонку. – Теперь, когда мы четверокурсники, пора бы начать ходить на свидания, – сказал Розье, подходя ближе к зеркалу, и вальяжно устроил локоть на плече Стайлса. – Кого бы ты пригласил, а, Гарри? Раскрой секрет. – Никого, – отмахнулся Гарри и потуже затянул галстук. – Ну, перестань, – Леон сделал умоляющее лицо. Не знал бы Гарри, что он за человек, почти поверил бы этим невинным глазам. – У тебя целый список. И в этом списке нет никого из сокурсников, – добавил лучший друг, погрозив пальцем. – Давай, удиви нас. В кого ты влюблен на этот раз? Гарри тяжело вздохнул. Он так устал тешить себя пустыми надеждами, что старался и не думать о подобных вещах. Для представителей других факультетов Гарри был склизким змеенышем, а с ребятами со своего факультета он породнился до такой степени, что не мог воспринимать их иначе, чем сестер и братьев. Не говоря уже о том, что ему нужно было беспокоиться о процветании своего будущего рода и карьерном росте. – У меня слишком много дел, чтобы заниматься такими глупостями, – произнес он, пристально рассматривая свой подбородок. – Справедливо, – кивнул Тони, подходя к нему с другой стороны. – Гарри Стайлс — великий волшебник современности. – И просто красавец, – добавило зеркало. Мальчики оглушительно захохотали, разделяя энтузиазм зеркала. Может, Гарри и не был создан для любви, но уж точно выглядел прилично, а этому стоило радоваться. Эльфы, как могли, попытались их утихомирить — негоже будущим лордам так громко смеяться! Однако Гарри, Леону и Тони было слишком весело. После плотного ужина мальчики по очереди умылись и почистили зубы и, взяв по листочку мандрагоры, засунули их за щеку. Вкус мандрагоры оказался немного кислым, но постепенно выветривался, оставляя после себя легкую прохладу. По крайней мере, дыхание будет свежим. – Странное чувство, но привыкнуть можно, – сказал Тони, без конца трогая листочек мандрагоры языком. – Главное, не проглотить. Леон закатил глаза. – Господи, тебе лишь бы... Раздался легкий стук. – К Вам можно? – послышался из-за двери голос Феликса. Мальчики, встрепенувшись, переглянулись. На сегодня все приготовления были окончены, заклинание читать не было нужно, Феликс никак не мог им помешать. – Да! – крикнул Леон. Дверь распахнулась, и в спальню медленно вошел Феликс, на ходу потягиваясь. Он был всё ещё одет в свою обычную домашнюю мантию, слегка отливающую зеленым, из-за чего уже меньше походил на старосту, однако выглядел по-прежнему благородно. Волосы были зачесаны назад, глаза немного устали, словно он много читал. На плече у него мирно сопел карликовый пушистик. Сейчас он почему-то казался ещё взрослее. Легкий сумрак четче очерчивал его скулы, да и взгляд за последние несколько дней у Феликса заметно изменился. Иногда Гарри казалось, что в его глаза закралось что-то решительное, суровое, от чего становилось чуточку неловко и даже жутко. Наверное, ему всё-таки пришлось разорвать свои отношения, и это принесло ему ужасную боль — Гарри хотел спросить, но понимал, что не имеет на это права. Он узнал тайну Феликса случайно и не собирался использовать это в личных целях. – Вы сегодня действительно напугали матушку, – сказал Феликс, присаживаясь на край кровати. Чувство вины слегка обожгло Гарри щеки. Мадам Розье была так добра к ним, а они злоупотребили её доверием. Просьба не гулять по лесу одним не была сумасбродной прихотью — о них действительно волновались. – Пришел нас отчитывать? – моментально ощетинился Леон. – Нет. Просто поговорить, – спокойно ответил Феликс. На лице Леона появилось легкое недоверие. – В последнее время у меня было много дел, но мне есть, что Вам сказать, мальчики. Прежде всего тебе, Тони, – обратился к Гойлу Розье. – У тебя много талантов, но их губит неуверенность в себе. Тебе нужно поверить в себя, и тогда всё получится. Будь то чары или квиддич, ты справишься. Докажи всем, что ты не глупый. Ты — не твоя фамилия. Ты — это ты. Тони растроганно выдохнул. – Хорошо, Феликс. Староста ободряюще тронул его плечо, и Тони как-то весь вытянулся. Иногда ему очень не хватало серьезного наставления, и Феликс чувствовал это, словно внутри у него был голос, который точно знал, что нужно делать. – Леон, – Феликс глубоко вздохнул и улыбнулся насупившемуся мальчишке. – Я горд быть твоим братом. Меня восхищает то, с каким рвением ты продумываешь свои авантюрные затеи и, что немаловажно, всегда добиваешься того, чего хочешь. Ты очень верный, – добавил он. – Я уверен в тебе, как ни в ком. Если бы все члены нашей семьи были такими, как ты, род Розье был бы самым уважаемым в магическом сообществе. – Феликс... – неуверенно произнес Леон, но Феликс уже ласково потрепал его по щеке, и младший брат растерянно притих. – Гарри, – Феликс снял со своего плеча карликового пушистика и уверенно вложил его в руки Стайлса. – Я забрал его у тебя перед первым курсом, будучи уверенным, что ты не сможешь о нем позаботиться. Теперь, глядя каким ты стал, я знаю, что ты сможешь нести за него ответственность. За него и за каждого, кто решит пойти за тобой. Ты стал невероятно умелым волшебником, но это лишь начало. Расти и приумножай свою силу. И... Гарри, – Феликс нежно взъерошил его кудри. – Спасибо тебе за преданность и дружбу. Я уверен, ты поступишь правильно с тем, что знаешь. Сердце Гарри предательски сжалось. Мимолетное прикосновение Феликса показалось ему горячим. В горле начало першить. Страшное, ужасное предчувствие – Феликс, ты прощаешься? – еле слышно спросил Гарри. По всей видимости, он озвучил то, что было в голове у Леона и Тони, потому что теперь они трое смотрели на Феликса, не мигая. – Нет, – Феликс улыбнулся и вдруг крепко сжал их троих в объятиях. Стало очень-очень тепло, и Гарри зарылся носом в его плечо, с наслаждением вдыхая родной, практически самый любимый запах. – Я говорю Вам «спокойной ночи». А теперь, извините, но завтра меня ждет очень важное событие, мне нужно, как следует подготовиться. И поцеловать матушку на ночь. – Ты будешь в порядке? – уточнил Леон, схватив Феликса за рукав. Феликс улыбнулся. Широко и так безмятежно, что Гарри на мгновение даже опустило. Его рукав выскользнул из руки Леона сам. – Когда это «вонючка Феликс» был не в порядке? – надменно поинтересовался он, поднимаясь с кровати. Такой спокойный, всегда вселяющий уверенность и надежду. Гарри невольно засмеялся, чувствуя, как облегчение разливается по телу. Феликс всегда был рядом, и это не могло измениться. Тони робко улыбнулся. Леон просиял, как новенький галеон. – Тогда иди, – важно распорядился он, словно старший брат не мог уйти без его разрешения. – Спокойной ночи. – Доброй ночи, Феликс, – с теплом произнес Гарри. – Приятных снов, – добавил Тони. – Спокойной Вам ночи, мальчики. Не засиживайтесь слишком долго, – кивнул Феликс и на мгновение остановился у двери. – Хрустальные фиялы лежат в подвале, а не на чердаке. Я переложил их прошлым летом. Не успели мальчики ответить хоть слово, как дверь за Феликсом закрылась. Послышались его неторопливые шаги, легкий шепот портретов. Гарри, Леон и Тони невольно переглянулись. – Он знает, – произнес Леон, комкая покрывало. – Наверняка проверил книги, которые мы брали. И он... он ничего не сказал родителям? – Феликс больше не наш староста, – сказал Гарри, поглаживая теплую шерстку карликового пушистика. – Думаю, мы привыкли воспринимать его, как старосту, старшего брата, который всё время заботится о нас, наших потребностях, чести факультета и семьи, и забыли, что у него есть чувства. – Да, если подумать, Феликс редко делает что-то для себя, – сонно заметил Тони, поправляя подушку. – Может, завтра перед свадьбой скажем ему, что ценим его помощь и очень-очень любим? – Хорошая мысль, – одобрил Леон, забираясь под покрывало. – А то я как-то растерялся. Но Вы можете себе представить? – мечтательно спросил он. – Кажется, Феликс в кои-то веки общался с нами, как со взрослыми. Гарри посмотрел на спящего пушистика и устроил его на подушке, рядом со своим лицом. Феликс доверил ему магическое существо! Пусть и достаточно примитивное, которое довольно сложно уничтожить намеренно, но... всё-таки доверил, а это уже говорило о многом. Ему нужно было уснуть раньше, чем Тони начнет посапывать, однако сон почему-то не шел Гарри на ум. Он думал о том, что сказал ему Феликс. Конечно, он поблагодарил его за то, что Гарри сохранил его тайну. Но разве Стайлс мог по-другому? Феликс был его товарищем, другом, старшим братом, наставником, учителем... Феликс ему нравился, очень-очень сильно. Гарри не мог представить себе жизнь без Феликса и поэтому не мог поверить, что Феликс способен совершить какую-нибудь глупость. «Всё будет хорошо, – сказал Гарри про себя и погладил пушистика. – Всё будет хорошо, потому что Феликс так сказал». Эта мысль помогла ему успокоиться, и Гарри, наконец, постепенно провалился в сон. Ему снились розы, ароматные и пышные, а ещё змеи, шустро ползающие среди этих роз. Среди обычных ужей Гарри вдруг увидел ленточного крайта, наклонился к нему, протянул руку и... он не ужалил его. Змея заползла в его рукав и будто сроднилась с телом. Его собственная змея. На следующее утро они проснулись раньше, чем обычно — их разбудил Блосси, наряженный в новое полотенце по случаю праздника, и помог одеться. Гарри он даже причесал, сетуя, что кудри пока нельзя собрать ленточкой. Они надели только брюки и рубашки, чтобы не запачкать мантии во время завтрака. День с самого утра обещал быть торжественным — Гарри встретил двух эльфов, которых раньше не видел. Один работал исключительно в кухне, второй следил за садом. Когда мальчики вошли в столовую, леди Розье беспокойно ходила взад-вперед. По случаю праздника на ней была мантия цвета «июньский бутон». Гарри не был уверен, что бутоны в июне выглядят именно так, но зато знал название цвета, потому что леди Розье несколько раз упоминала его во время разговора по камину. Волосы мадам Розье убрала в высокий пучок и украсила фамильной заколкой в виде розы, инкрустированной рубинами. Она досталась ей от свекрови. – Ох, наконец-то, мои прекрасные цветочки, – произнесла она, увидев чуть сонных мальчишек, что уже рассаживались по своим местам. – Вы не видели Феликса? Я послала за ним десять минут назад, но он так и не явился. Конечно, мы с ним вчера долго разговаривали, но Феликс обычно так рано встает... – Нет, матушка, сегодня мы Феликса не видели, – ответил Леон, медленно принимаясь за овсянку. – Думаю, он скоро будет. Не в его правилах опаздывать. Им следовало успеть позавтракать до прихода гостей, поэтому Гарри поспешил последовать примеру Леона. Спросонья он был не так уж голоден, и овсянка шла со скрипом. Тони, в отличие от них двоих, не растерялся и сразу принялся уплетать завтрак за обе щеки. Он прекрасно знал, что торжественная часть может длиться очень долго, а до окончания церемонии об обеде можно и не думать. Прошло ещё несколько минут, Феликс так и не появился, и в желудке у Гарри началось неприятное жжение. Леди Розье уже собралась выйти из столовой, как вдруг с легким хлопком материализовался Рози и тут же упал на колени. – Хозяина Феликса нет ни в спальне, ни в ванной! Рози никак не может его найти! Гадкий-гадкий Рози! – завопил эльф и принялся лупить себя по щекам. Гарри, до этого ни разу не видевший, как эльфы истязают себя, испуганно замер. Леон и Тони заметно напряглись, хотя удивлены не были. – Прекрати немедленно, – властно произнесла леди Розье, и эльф неестественно замер, точно марионетка на ниточках. – Ты что же, собираешься лупить себя при гостях? И думать не смей! – волшебница устало растерла виски. – Где же он может быть? – Может, отправить Рози в конюшню? – спросил Гарри робко. – Вчера Феликс провел там полдня. – Точно, – оживилась леди Розье и тем же властным тоном обратилась к эльфу. – Рози, проверь конюшню. Блосси, Грасси, – позвала она, и эльфы тут же материализовались. – Ты осмотри теплицы, Блосси. Грасси — на тебе розовый лабиринт. Ох, Феликс... Ладно, не будем его ждать. Пусть подадут кофе, и можно убирать со стола. Мальчики послушно продолжили трапезничать, еле заметно переглядываясь, а леди Розье разместилась во главе стола и задумчиво прищурилась. К напиткам она не притрагивалась, хотя чашка крепкого кофе уже начала остывать. Феликс подозрительно долго не появлялся, что наталкивало на разные мысли. Беззаботный лоб леди Розье тревожно сморщился — она вновь бросила взгляд на часы. В холле показался лорд Розье в строгой парадной мантии и огляделся. – Доброе утро, – произнес он. – Где Феликс? – Он... – леди Розье растерянно выдохнула и её руки невольно сцепились в замок. – Я отправила Рози в конюшню, чтобы его привели. – И это будущий лорд Розье! – недовольно произнес глава семьи. – Стоит отвернуться, как он мчится в загон для животных. Некстати вспомнились давние слова Мальсибера. Да, под напором такого строго отца вряд ли Феликс сможет и дальше заниматься Магозоологией. Повезет, если лорд Розье не прикажет снести конюшню! Леди Розье мучительно выдохнула и, кажется, уже собралась что-то сказать, но её голос заглушили громкие хлопки — эльфы один за другим материализовались в столовой. – Хозяина Феликса нет в конюшне! – заголосил Рози таким истошным тоном, словно его заживо резали. – И в теплицах его нет! – рыдая, произнес Блосси. – Грасси осмотрел весь розовый лабиринт! Грасси не нашел хозяина Феликса! – Обыщите поместье и близлежащие территории, – прорычал лорд Розье, мгновенно заглушая эльфов. – Он не аппарировал, значит, не мог уйти далеко. Фредерика, когда прибудут гости? Леди Розье растерянно выдохнула и в который раз за утро посмотрела на часы. Её лицо стало на тон бледнее. – Через два часа, – произнесла она, поднимаясь из-за стола. У нее заметно дрожали руки и довольно сильно просел голос. – Невеста должна появиться в ближайшие сорок минут. Эдриан... Эдриан, ты думаешь, Феликс мог... Ей не хватило духу закончить фразу. – Я его убью, – серьезно сказал лорд Розье, глядя жене в глаза. – Если он сбежал, я найду его и собственными руками убью. С этими словами он вышел из холла, а леди Розье со вздохом опустилась на стул. Её лицо было бледнее мела. Глаза растерянно бегали, не останавливаясь ни на одном предмете. Гарри попытался представить, что она чувствует, но не смог — ему было жутко от мысли, что у Феликса крупные неприятности. Не было похоже, что лорд Розье пошутил. – Феликс не мог так поступить, – сказал Леон, стремительно подходя к матери и наливая ей воду в хрустальный стакан. – Он скоро вернется, вот увидишь. – Да, – поддержал его Гарри, оставляя кашу, и встал из-за стола. – Он, наверное, с утра ушел в лес и потерял счет времени. Встретил какую-нибудь лань или засмотрелся на птичье гнездо... Его голос тревожно упал, но Тони моментально пришел ему на помощь. – Феликс всегда такой беззаботный, когда дело касается животных, – проговорил Гойл со всей уверенностью, на которую он только был способен. К полудню все в доме поняли, что Феликс не объявится. Его метла исчезла, исчез и небольшой походный чемодан, в который, по всей видимости, Феликс сложил немного одежды и кое-какие магические безделушки. Он бежал почти налегке и, скорее всего, оторвался на значительное расстояние. Церемония уже должна была окончиться, настало время для торжественного банкета, но никто и не думал трапезничать. Пока лорд Розье и лорд Селвин были заняты поисками сбежавшего жениха, а гости приводили в чувство леди Розье и леди Селвин и утешали невесту, мальчики рыскали по комнате Феликса, пытаясь найти хотя бы записку. – Он что, исчез вот так? – спросил Леон, в третий раз перетряхивая ящик стола. – И ничего не сказал? – По-моему он вчера очень красноречиво всё сказал, – задумчиво ответил Гарри. Ничего, кроме старых конспектов, они так и не обнаружили. Гарри даже стало обидно — почему-то он подумал, что Феликс мог бы оставить им личный дневник. Конечно, это было недальновидно, ведь он сразу бы попал в руки лорду Розье, однако теперь Гарри чувствовал себя несправедливо обделенным. – Ни одного письма, – сказал Тони внезапно. Его глаза изумленно округлились. – Он переписывался с кем-то весь год и всё лето. И все письма забрал с собой. – Он в Румынии, – ошеломленно произнес Леон и сел прямо на ковер. – Помните, он всё время говорил про какого-то друга в Румынии... Гарри мучительно выдохнул. То, что он скрывает правду, казалось ему несправедливым, ведь у Леона и Тони секретов от него не было. Наоборот, они всегда делились с ним всем, что знают, даже самыми крохотными сведениями. Но предавать Феликса... «Я уверен, ты правильно поступишь с тем, что знаешь». Нет, если бы Феликс хотел, чтобы Гарри помалкивал, то так бы ему и сказал. У Слизеринцев не принято темнить с подобными вещами. А это было... разрешение? Конечно! Он хотел, чтобы Гарри рассказал его тайну лишь тем, кому доверяет сам. Ведь Феликс считал, что Гарри разбирается в людях, и он по-прежнему был его учеником. – Это Чарли Уизли, – сказал Гарри. – Он полетел к нему. – Серьезно? – спросил Леон, округлив глаза. – Они дружили? – Тони даже поперхнулся. Говорить правду оказалось не так просто, как Гарри думал. Особенно сейчас, когда лучшие друзья смотрели на него такими ошеломленными глазами. – Они не просто дружили. Они... в общем... – Гарри растер лоб. – Я случайно подслушал их разговор, пока лежал в больничном крыле. Они думали... что я сплю, и говорили о своих... отношениях. Целовались. Они тогда тоже обсуждали Румынию, но я не думал, что Феликс правда поедет к нему, – мучение, проскользнувшее в собственном голосе, Гарри посчитал постыдным. Он прямо посмотрел на Леона. – Ты скажешь отцу, где его искать? Леон решительно покачал головой. – Нет, конечно. Отец же ясно сказал, что убьет его, – в голосе Леона не было ни капли сомнений. Он обхватил голову руками и горестно выдохнул. – Мерлин, почему он ничего не рассказал? – Ясно почему, – ответил Тони, растирая затылок. – Тогда он не смог бы улететь. Чем больше людей знают, тем сложнее уйти незамеченным. Вы разве... не видели, каким он был несчастным? Видел ли Гарри? Конечно, видел. Сложно не заметить мучения близкого человека, когда он всегда рядом, старается помочь изо всех сил. Иногда лицо Феликса было настолько усталым, что и смотреть было больно. Он никогда не уставал так после практических уроков по Магозоологии, нет. Он уставал носить маску, и его лицо иногда буквально восковело — не увидишь ничего, кроме тяжелой ноши. – Да, но матушка... – голос Леона оборвался. – Мерлин. Я знаю, что это его жизнь, но здесь собралась вся наша семейка, и все соседи. Я не представляю, как они там выкручиваются. И... мне страшно выйти к ним. Не говоря ни слова, Гарри крепко обнял Леона, прижимаясь лицом к его плечу. Сейчас от Леона не пахло розами — только страхом, чуть горьковатым, как луговые травы. Страх Леона передался ему, и тело Гарри невольно затряслось. Вместе со страхом пришло и еле заметное облегчение — пусть так. Пусть весь страх Леона уйдет к нему, пусть он поймет, что не виноват ни в чем. Гойл приблизился и изо всех сил обнял их обоих, и теперь к страху примешалось что-то неуверенное и вместе с тем необъяснимо надежное. Стайлс хорошо понимал, что это значит. Тони не был уверен в себе, но готов был умереть, если потребуется, за них обоих. Он обязан был отплатить им тем же. Он надеялся, что Леон и Тони чувствуют это. Так они и держали друг друга в руках, пока дверь отворилась. Гарри первый вскинул голову, это оказалась леди Розье. Её лицо немного опухло, но она выглядела достойно. Её плечи не были опущены — только глаза. – Как Вы тут? – спросила леди Розье, бегло осматривая комнату, точно Феликс мог прятаться где-то в своей спальне. – Мы... искали записку. Не нашли, – сказал Леон, вытирая влажное лицо рукавом. – Прости нас. – Это ничего, мой прекрасный цветочек, – леди Розье подошла к Леону, наклонилась и нежно поцеловала его в лоб. Она вытерла его мокрое лицо прямо рукавом своей мантии. – Феликс просто перенервничал. Он вернется. Может, некоторое время нам и придется... но скандал не такой уж чудовищный, – проговорила волшебница, и Гарри ясно понял, что она просто обманывает себя. «Выходка» старшего сына крупно опозорила всю семью. – Феликс вернется. Есть еще много семей, которые бы хотели с нами породниться. В комнате появился Рози и незамедлительно обратился к хозяйке. – Гости предлагают Вам помощь в поисках. Лицо леди Розье на секунду стало матовым. – Скажи им, что я скоро буду, – устало сказала леди Розье и с легкой нежностью посмотрела на мальчишек. – Можете не выходить в зал, если хотите. Говоря откровенно, ни к чему Вам сейчас сталкиваться с этой суетой. Я скажу Вашим друзьям, где Вас искать. Они уже приехали. Гарри испытал прилив благодарности. Меньше всего он сейчас хотел показываться на глаза магической элите и вести с кем-то светскую беседу. Стайлс не мог представить, как лорд и леди Розье выдерживают всё это внимание. Наверное, на их месте он был просто выставил всех из дома. Смотреть на свадебные украшения ему было бы тошно, и он велел бы эльфам немедленно всё убрать. Захотелось снять мантию, но Гарри не решился. Тем более, в комнату уже вошли Луиза, Шантель, Сара и Ричард, наряженные к особому случаю. Парадная мантия Луизы была серебристой, в волосах обнаружился фамильный гребень, напоминающий то ли солнце, то ли половинку цветка. Шантель нарядилась в мантию сочного вишневого оттенка и заколола волосы гребнем с цветком шиповника. Сару одели в мантию медового оттенка, которая ей безумно шла, однако девочка явно была недовольна. По всей видимости, родители всеми силами подчеркивали тот факт, что они Хаффлпаффцы и старательно игнорировали её принадлежность к факультету. Ричард тоже выглядел достойно в своей мантии бутылочного цвета. Все вместе они разместились у кровати Феликса на большом ковре с длинным ворсом темно-зеленого оттенка. На прикроватном столике стояла хрустальная ваза с длинными шпагами ярко-оранжевых роз. Теперь для Гарри всё имело двойной смысл. Возможно, Феликс смотрел на розы перед сном и думал об огненно-рыжих волосах своего возлюбленного. – Феликс правда сбежал? – спросила Луиза встревоженно. – Правда, – устало кивнул Леон. Он даже не заметил, что Луиза взяла его за руку, чтобы подбодрить. – И он ничего не сказал? – уточнил Ричард, бегло осматривая комнату. Всё в ней напоминало о Феликсе. У него был большой книжный шкаф, где лежали справочники по Магозоологии и книги по сложным чарам, и всё находилось в идеальном порядке. Дверь в гардеробную была чуть-чуть приоткрыта, и каждый мог увидеть, что мантии Феликс раскладывал по цветам. На подоконнике он держал аптечку, в которой находилось всё необходимое для первой помощи волшебным животным. А ещё были колдографии Гиппогрифов, Мантикор, Абраксанских коней, Химер, Единорогов, Гриндилоу и других волшебных существ. Феликс заполнил ими часть стены, но не хаотично, а последовательно — даже гобелен не испортил. Здесь же был и фотоаппарат, рядом с которым находился флакон специального зелья, с помощью которого фотографии можно было оживить. – Как выяснилось, сказал, да только мы ничего не поняли, – туманно ответил Гарри. – А я так хотела увидеть Феликса! – сказала Сара, потеребив рукав мантии. – Думала рассказать ему про Кроленя, которого мне подарили... – Надеюсь, в ближайшее время ты его не увидишь, – произнес Леон понуро. – Отец пообещал убить его. – Если пообещал, значит, убьет, – кивнула Шантель, перебросив одну ногу на другую. – У меня есть кузен, который пытался саботировать свою свадьбу. Дядя отхлестал его магловским кнутом, вся спина была в кровавых лоскутах, – девочка невольно поежилась и покачала головой. – Нам велели смотреть, чтобы неповадно было. – Кошмар какой, – произнес Гарри, однако удивления не испытал. Он учился среди чистокровных волшебников не первый год и уже имел представления о том, как устроены их традиции. Старших уважают и чтят за опыт и мудрость, о младших заботятся и наставляют их, чтобы они выросли достойными членами общества. Ты отвечаешь не только за себя, но и за каждого члена семьи. Ты — гордость, ты — надежда. В тебя верят всем сердцем. – Как Вы тут? – в дверном проеме показался Роб Яксли в шикарной мантии винного оттенка и незамедлительно прошел в комнату. Кажется, он умудрился стать ещё выше, потому что сердце у Гарри невольно подпрыгнуло до самого горла. – Да, не ожидал такого поступка от старины Феликса. Нет, последний год он, конечно, вел себя странно, но я думал это всё экзамены. – Ты не знаешь, куда он сбежал? – спросил Леон, сделав самое честное лицо на свете, и если бы Гарри не знал, что лучшему другу всё известно, то наивно поверил бы в его неосведомленность. – Если бы и знал, то точно не сказал бы, пока твой отец в таком состоянии, – сказал Роб, присаживаясь рядом с будущими четверокурсниками. – Неслыханное дело. Никто не сбегает, тем более, сам по себе. Если бы у Феликса были с кем-то отношения, тогда понятно. Любовь кружит людям головы, – Яксли многозначительно фыркнул. – В последний раз подобный случай был лет двадцать назад. Девчонка из Прюэттов сбежала с оборванцем Уизли. Да, тех самых Уизли, – понимающе хмыкнул Роб, заметив, что лица присутствующих вытянулись. Прюэтты были известной семьей, а вот Уизли числились «предателями крови». – Билл, Чарли, зануда со своей крысой, плохо воспитанные близнецы... у них там целая куча детей, мал мала меньше. – Что ж у этих Уизли за флюиды, что все бегут за ними, очертя голову? – невольно пробурчал Леон. Роб бросил на него удивленный взгляд. – А? – Да просто интересно, как этот доходяга сумел соблазнить волшебницу из такой уважаемой семьи, – незамедлительно прорезался Гарри. – У него же ни таланта, ни перспектив... – А может он был очень романтичный и милый, – произнесла Луиза, бросив на Гарри обиженный взгляд. – Если Билл и Чарли хоть немного похожи на своего отца, то не удивительно, что их мама сбежала с ним. Разумеется, Билл и Чарли! Конечно, они всем нравились — первый был серьезным и ответственным, лучшим учеником школы и при этом выглядел, как член музыкальной группы, второй парил на метле, как птица, и к тому же был невероятно обаятельным. Даже Феликс не устоял! К сожалению, дальше генетика дала сбой, и последующие отпрыски Уизли уже не внушали подобного трепета. Однако Гарри мог понять, почему Луиза так возмутилась. Она была довольно разборчива в своих симпатиях. – Не на что там смотреть, – встрял Ричард, скрестив руки на груди. – Что хорошего в том, чтобы бежать непонятно куда, непонятно с кем, с непонятными перспективами... – Ты просто не влюблялся ни разу, – ответила Сара, подняв брови. – Если бы полюбил, по настоящему, то тебя не страшили ни смерть, ни позор, ни наказание. Лицо Ричарда медленно начало багроветь. – Да, только там в холле плачет его невеста, которой он дал обещание, и его матушка, чьи надежды и мечты сегодня рухнули, на глазах у всей элиты магического общества, и всё из-за детской выходки Феликса, – воскликнул Мальсибер, сжимая кулаки. – Чем они это заслужили? – По-осторожней, – предостерегающе сказал Гарри. Он успел произнести это раньше, чем Леон открыл рот. – А что, правда глаза колет? – ехидно спросил Ричард. – Ричард, – рука Яксли мягко легла на плечо Мальсибера, однако пальцы сжали его крепко. – Мы никогда не узнаем, чем руководствовался Феликс, но он ничего не делал просто так. Я уверен, у него есть причины. Ричард решительно сбросил руку Роберта со своего плеча и вскочил, точно его ужалили. – Ты просто покрываешь его, потому что он твой друг, – обличительно крикнул Ричард и решительно вышел из комнаты, едва не сшибив дверью Шерон и Маркуса. Сегодня Маркус выглядел достойно — на нем была мантия малахитового цвета, и она ему даже очень шла. Волосы он зачесал назад, и теперь походил на аристократа, как никогда раньше. Шерон была просто ослепительна. Пышные волосы спадали на одно плечо — в них вплели цветочки, из-за чего волшебница казалась нежной и юной. – Бедняга, – произнес Маркус, провожая злопыхающего Ричарда глазами, и пропустил Шерон вперед. – Я слышал, его помолвка была неделю назад. – Какой кошмар, – воскликнула Луиза, крепко сжимая руку Леона. – Обычное дело, – покачала головой Шерон и, не боясь измять мантию, села рядом с Робертом. – Кэролайн отправилась домой вместе с семьей. Как я поняла, она не очень удивлена, однако при гостях ей, конечно, нужно выглядеть грустной, иначе возникли бы вопросы, – девушка скрестила руки на груди. – Я посоветовала ей сделать вид, будто этот день очень её утомил, чтобы не пришлось общаться с гостями. Сорванная помолвка, конечно, ударит по репутации её семьи, но не так сильно, как по Розье. Придется потрудиться, чтобы выглядеть в глазах общественности достойно. – Отречься от Феликса, – безэмоционально произнес Леон, глядя вперед себя. Его глаза блестели, но он не плакал. У Гарри сдавило желудок — он не мог представить, как можно отречься от Феликса. Он всё ещё был одним из лучших учеников школы, мастером по чарам и Уходу за магическими существами. Конечно, теперь его воспитание можно было поставить под сомнение, но любая семья, пригласившая его на ужин, могла сама убедиться в изысканности его манер. – Как ни прискорбно, – кивнула Шерон и устало откинулась на плечо Роба. В другой компании ей бы это аукнулось, но они были почти семьей. – Что ж, если Феликс так сделал, значит, у него был план. – Он и тебе ничего не сказал? – спросил Гарри. Шерон всегда была одной из немногих, к кому Феликс относился с большой теплотой. – Нет, – покачала головой Шерон и незаметно для себя раскрутила на пальце фамильный кулон. – Ни слова. Впрочем, это же Феликс. Он вообще закрылся, с тех пор как Райан... как он... – ей не хватило духу закончить. – Впрочем, как и все мы, правда? Роб многозначительно поправил подруге волосы, стараясь не смотреть в её лицо. Гарри подумал, что они никогда не забудут и легче им точно не станет. Наверное, им всю жизнь придется существовать с мыслью, что Райан не будет расти вместе с ними и меняться. Что он уже не сможет повзрослеть, поговорить с ними. Его просто нет и больше не будет. – Забавно, – произнес вдруг Маркус. – Теперь, когда Вы об этом заговорили, я вспомнил, как перед каникулами подошел подбодрить Феликса. Я сказал ему, что он сможет продолжать заниматься Уходом за Магическими животными, хотя бы для себя. А он засмеялся и сказал, что никто и никогда не разлучит его с Магическими животными. Я думал, он про конюшню с Гиппогрифами... – Выходит, он давно это затеял, – раздался в дверях суровый голос Розье старшего, заставивший всех в комнате встрепенуться. – Что ж, теперь я знаю, где его искать. Самый большой магический заповедник находится неподалеку от Хогвартса. С этими словами лорд Розье устремился по коридору к главному выходу — его парадная мантия развевалась за ним, как флаг. Аппарировать из поместья было невозможно, поэтому он очень спешил. Леон, Гарри и Тони еле заметно выдохнули. Им оставалось надеяться, что Феликс успел пересечь границу. Вряд ли кто-то ещё знает про Румынию, но, возможно, кто-нибудь так же вспомнит про письма. – Знаете, нет смысла лить тут слезы и горевать. Феликс в порядке, иначе попросил бы о помощи — он ведь знает, что может рассчитывать на нас. Даже если лорд Розье нагонит его, Феликс сумеет дать ему отпор и скрыться раньше, чем случится что-то... непоправимое. А пропасть тебе, Леон, мы точно не дадим. Хотя бы из уважения к Феликсу, который так много сделал для всех нас, – убедительно произнес Яксли и по-братски потрепал младшего Розье по плечу. – Взрослым там не до свадебного банкета. Не пропадать же ему? Пойдемте и съедим всё. Кто прибежит первый, может забрать шоколадную фигурку Феликса с торта. Немного приободрившись, будущие четверокурсники помчались в столовую, чтобы не оставить от праздничного меню ни крошки. Следом за ними побежали Маркус и Шерон, разумеется, чтобы поддержать своих младших товарищей. Шерон явно было не очень удобно двигаться в парадной мантии, но она не отставала от Маркуса, который то нагонял ребят, то специально останавливался, чтобы они успели убежать подальше. Роб вышел из спальни Феликса последним. Он прихватил со стола их детскую колдографию и хлопком погасил свет.