лисья свадьба

      Фугецу смотрела в потолок.       Тот был едва различим в темноте кладовки, в которой им устроили спальное место — после встречи с главой Ассоциации, которая отправила их отдыхать и строго-настрого запретила Сян покидать помещение с такой серьезной раной, даже не слушая его возражений, им выделили здесь местечко для сна. Организм требовал отдыха, малейшего, но ей не спалось — стоило закрыть глаза, как Фуу видела тень Качо. Сестра звала ее и тянула к ней руки.       Но умирать было слишком рано. У Фугецу было слишком много дел.       Она резко скосила взгляд в сторону, на спящего ниже Сян. Ему, в отличие от нее, не смогли найти ящиков и одеял для самодельного спального места, а потому он уснул прямо на полу. Во всяком случае, ей так казалось — дыхание у него было ровным и тихим, лицо разгладилось, и лишь иногда он хмурился и кривился. Он держал руку на животе, где под разорванной рубашкой виднелись покрасневшие бинты. И, смотря на него, принцесса осторожно поднялась.       Склонившись вниз, Фуу легким движением убрала мешавшую прядь за ухо. Ей не хотелось будить Сян, но в то же мгновение она желала рассмотреть его ближе, с той стороны, с какой ей еще не приходилось его видеть. Все то время, пока они были знакомы, он бодрствовал. И это был первый раз, когда он показался ей человеком — который мог устать и на мгновение прикрыть глаза. Пусть и таким, что захватывало дух.       Сян скрывал много и был не тем, кого она знала все это время. Курапика ясно дал понять, ее страж хранил секреты куда более мрачные, чем планы на младших братьев и сестер у Цередриха или Камиллы. Они были жестоки, но, по словам Курапики, Сян был еще хуже.       Он назвал его иным именем... Не Лянь Сян.       Хисока.       Оно шло ему больше.       Поддавшись мимолетному желанию, Фугецу опустила голову еще ниже и аккуратно прикоснулась к глубокой царапине на скуле. Старшая охотница, отвечавшая за медицинский отсек, щедро намазала ее какой-то пахучей дрянью, и Фуу поначалу сморщилась, но руку не отдернула. Ведя по ней пальцем, она рассержено поджала губы. Это из-за нее... Вновь. Из-за нее человек, совершенно не имевший к ней отношения, вступил в бой. И пострадал, пусть и казалось, что это было ему в радость.       Зачем он это делал?       Почему?       Сян говорил, что доводил роль до конца. Все это было ложью, его притворством, но до того мгновения, как они переступили порог укрытия, он продолжал играть роль другого человека, пусть даже имел право прекратить это намного раньше. Кого он искал? Жаждал мести? Фугецу не знала ответа, но думала, что и не стоит. Не всем секретам стоило раскрываться.       Она склонилась так низко, что ее волосы едва не упали ему на лицо. Аккуратным движением она заправила их за ухо. Еще ниже...       Фуу почти коснулась его губ.       Это было не то, что она представляла себе, думая о первом поцелуе. Полагала, что это будет кто-то знатный, подобранный отцом. Видела бы ее сейчас Качо!.. Что бы она сказала? Столько мыслей витало в голове Фугецу, что она и не заметила, как Сян зашевелился, а веки его дрогнули.       Наваждение спало, когда он прервал тишину:       — Что ты делаешь?       Фугецу едва не вскрикнула, когда Сян резко распахнул глаза. Отдернув руку, она смущенно залепетала что-то нечленораздельное, нервно при этом бегая взглядом по окружению. Как же это было неловко, глупо!.. Ее телохранитель... Бывший телохранитель продолжал смотреть на нее со странным легким удивлением, какое Фуу никогда у него не замечала до этого.       — П-почему ты не спишь?!       Возможно, это не то, что ей надо было спросить, учитывая, что она же его и разбудила. Сян по-лисьему улыбнулся и сузил глаза.       — Ну-ну, потише. Иначе сейчас сюда прибежит Курапика, и будет уже не до смеха. Мне.       Он звучал как обычно — услужливо и хитро, но без той странной неприятной нотки, что была у его настоящего голоса. Словно это и правда был тот самый Сян, который хранил ее покой до этого. Но взгляд оказался чужим, равнодушным. И от этого сердце у Фуу сжалось болезненней.       Она ведь...       Так глупо влюбилась. В него.       А он оказался фальшивкой.       — Прошу прощения, — пробормотала она, откидываясь на подушку.       Она подняла голову кверху и усталым взглядом всмотрелась в потолок. Тот лишь добавлял давления, в этом тесном помещении со спертым воздухом и неприятной тишиной. Постель была жесткой и неудобной, и, лежа на спине, Фуу рассеянно думала о том, что многое бы отдала, чтобы вернуться в старые деньки, когда они с Качо путешествовали по лесам и не боялись, что ночью их безжалостно убьют.       В те времена, когда Качо была еще жива.       Губы задрожали, но Фугецу сдержала слезы. Пора было прекратить быть тряпкой. Иначе ее постигнет судьба ушедших, а она не проживет долгую славную жизнь за сестру и себя.       Как Момозе.       Рядом что-то зашуршало, и высунулась взлохмаченная голова Сян. Он положил подбородок на кровать и устало взглянул на принцессу, и та упорно уставилась в потолок, стараясь игнорировать чужое присутствие. Но, как и раньше, Сян мастерски бесил одним лишь своим молчанием.       Это был, однозначно, талант.       — Не спится? — с хитрой ухмылкой произнес он.       — Не-а.       Скуксившись, Фуу резко повернулась на бок — лицом к Сян. Вблизи она увидела еще четче тени, залегшие под глазами. Наверное, он очень устал. А может, и не наверное — наверняка не спал все те ночи, пока не началась резня на этаже. Резко уставившись ему в глаза, Фуу повелительным тоном произнесла:       — Дай руку.       На удивление Сян повиновался.       Сжав его ладонь — холодную, шершавую — она переплела свои пальцы с его, думая, что терять уже было нечего. Все равно он видел эту нелепую попытку поцелуя, быть может, так ему не захочется напоминать о ней. Шепотом она произнесла:       — Ты мог перестать защищать меня сразу после начала бойни. И пойти за теми, кого ищешь.       Сян не ответил.       — Холодные...       Сжав его руку крепче, Фугецу закрыла глаза.       — Зачем ты хотел покинуть укрытие? — вдруг спросила она и почувствовала, как напряглась чужая рука. — Разве ты здесь не по договору? Чтобы защищать принца за вознаграждение.       В ответ ей раздалась тишина, и, когда Фуу уверовала, что Сян попросту проигнорировал ее, он вдруг ответил:       — Я ищу кое-кого.       — Этот «кое-кто» очень важный?       Сян сузил глаза.       — Достаточно.       В мыслях всплыли слова Курапики о Небесной Арене. Фугецу мало знала о ней, лишь чертами, но, стало быть, Сян был бойцом — и там произошло что-то, что задело его гордость. Отведя взгляд в сторону, она провела пальцем по его ладони и безрадостно улыбнулась.       — И ты пойдешь туда, чего бы тебе это не стоило?       — Конечно.       Их взгляды встретились, и Фуу крепче сжала его руку.       — И даже я не смогу остановить тебя?       В ответ он лишь улыбнулся ей своей лисьей улыбкой. Ничего более. Но Фуу поняла его и без слов.       Никто не сможет.