лисья свадьба

      Ее разбудили чьи-то громкие крики. С трудом открыв глаза, поначалу Фуу растерялась — она не помнила места, в котором уснула, но затем память потихоньку начала восстанавливать события минувшего дня. Прорыв снизу, резня, срыв ритуала... Фантомной Качо больше не было рядом, и только сейчас Фуу ощутила ту легкую толику тоски по призраку сестры. Пусть это и была лишь фальшивка, все же, она защищала ее.       Как настоящая Качо.       На плечах покоилось что-то теплое, плотное, и, подняв голову, Фугецу увидела пиджак Лянь Сян. Пусть порванный, грязный, в крови, он насквозь пропах ядовитым сладким запахом клубничной жвачки, и, вдохнув поглубже, Фуу закрыла глаза. Самого Сян рядом не было видно. Судя по голосам, он был там, одним из участников в споре.       Крики продолжались, и это заставило ее подняться на ноги. Рана на икре неприятно болела, но сейчас Фуу могла спокойно передвигаться — видимо, подействовали манипуляции Чидль. Прильнув к двери, она заглянула в щель — лишь для того, чтобы увидеть разъяренную старшую охотницу. Это было такое странное зрелище — Фугецу видела ее злой, но не настолько! — что на мгновение она отпрянула прочь, решив, что все еще спит. Но наваждение не спало, и она вновь всмотрелась.       — Являясь членом Ассоциации, ты обязан беспрекословно выполнять приказы председателя, — Чидль в ярости сверкала стеклами очков. — Которым сейчас, я напомню, являюсь я. И не имеет значения, кто ты там на самом деле: убийца или благородный охотник, сейчас у нас внештатная ситуация.       — Что в словах «Дай мне уйти» тебе непонятно?       Голос Лянь Сян звучал подобно стали. Он смотрел на Чидль с таким явным презрением во взгляде, что у Фуу поползли мурашки по спине. Ночной разговор вселил в нее надежду, что где-то за образом Хисоки — о котором подробно ей явно не стоило знать — все еще существовал Лянь Сян, который всунул ей лимонную жвачку вместо клубничной и глупо шутил про ковер, но, видимо, то была лишь очередная фикция. Фугецу поджала губы, но не двинулась с места.       Кажется, все разговоры до пробуждения Фуу и не без того потрепали нервы Чидль, отчего она рявкнула:       — Да и куда я отпущу тебя в таком виде, ты видел себя?! То, что мы подлатали тебе кишки, еще не значит, что все зажило! Как врач, я не имею права отпускать тебя отсюда, потому что одно лишнее движение — и швы разойдутся! Твои мстительные дружки сейчас тебе вообще не ровня, а ну шагом марш обратно отдыхать!       Лянь Сян лишь зевнул со скучающим видом.       — Не волнует. Дай пройти.       — Я не пущу, — зарычала в ответ Чидль.       Они уставились друг на друга с такой яростью, что Фуу ощутила давление вырвавшегося из-под контроля нэн. Она сжалась и потрясла головой, надеясь привести мысли в пордок. В это время краем глаза ей удалось заметить Курапику и Леорио, которые наблюдали за спором с лицами полными абсолютно непередаваемого непонимания и нежелания делать хоть что-либо. Оно было логично — все же, эти двое явно выразили свое нежелание иметь каких-либо дел с Сян.       Стоявшая рядом Сенрицу лишь переводила озабоченные взгляды с одного спорщика на другого.       — Мистер Морро... — Чидль крепко сжала губы. — Прошу. Вернитесь. Назад.       — Хотите устроить очередные выборы нового председателя из-за трагической гибели новоизбранной госпожи Чидль? — ядовито проговорил в ответ Лянь Сян. — Я могу это устроить.       — Да хватит, пусть идет, — наконец, бросил Курапика и многозначительно переглянулся с Лянь Сян. Леорио с важным видом кивнул, подтверждая.       И когда Чидль сдалась и отошла в сторону, проклиная нерадивого пациента; когда Лянь Сян сделал шаг вперед, а на его лице расцвела довольная улыбка, хищная, не скрывавшая его намерений; когда... Что-то внутри Фугецу екнуло. Открыв дверь, она бросилась вперед, и, не обращая внимания на крики остальных, едва ли не прыгнула к Лянь Сян.       Тот даже не обернулся.       — Не уходи!       Бросившись вперед, Фугецу крепко вцепилась в него, схватив за рубашку. Она знала, насколько это было глупо и бесполезно — успела услышать от Курапики и Леорио, уже понимала, что за человек перед ней стоял, но что-то внутри отказывалось отпускать пусть даже фальшивый образ прочь, куда-то в неизвестность. Ей плевать было на то, что он планировал изначально, на этом глупом корабле он был единственным, кому было все равно на ее статус — и кто стал для нее если не другом, то хотя бы хорошей поддержкой.       Вряд ли, конечно, он был того же мнения о ней, но это не волновало Фугецу. Она лишь крепче вжалась в него, обхватив руками.       — Не надо, пожалуйста!       — Ты мешаешь, — раздался пугающе спокойный голос сверху.       Он говорил так, будто бы...       Нет, не будто.       Он всегда был другим человеком.       Фугецу мгновенно узнала давление, которое было вызвано его на мгновение вырвавшейся из-под контроля аурой. Ей было страшно поднять голову, но она знала, как он смотрел на нее — тем же безжизненным страшным взглядом, который проявился после начала резни. То был его настоящий взгляд, его настоящий голос, его настоящее «я» — а не то, во что верила Фугецу все это время.       — Принцесса... — попытался было остановить ее Леорио, но Фугецу упорно мотнула головой.       — Ну и куда ты пойдешь?! Посмотри на себя! Рана после сражения с моим братом еще не зажила, а ты опять лезешь в бой! А нужен он тебе, нужен?! Разве глупая месть стоит этого?! Не знаю, что тебе сделал этот важный человек, но это глупо! Смотри, мы в безопасности сейчас! Давай останемся тут, вместе, вдвоем! Пожалуйста!       В отчаянии она подняла голову.       И встретилась с его взглядом.       Сян смотрел ей прямо в глаза, и Фугецу вздрогнула. Но это был не знакомый ей взгляд ленивого равнодушия или жажды крови, что-то абсолютно другое — будто бы изумление. Наверное, вся эта глупая речь так сильно удивила его своей наивность и полным идиотизмом — потому что Фугецу знала, насколько это было неразумно — что он не мог подобрать нужных слов. Он даже не оттолкнул ее прочь, и Фугецу лишь сильнее сжала руки, утыкаясь лицом в мятую рубашку.       — Не уходи, прошу. Я...       Внезапно, Сян громко вздохнул. Почти раздраженно, после чего слегка отодвинул ее назад и присел на корточки рядом. Сейчас его глаза были ниже ее, и Фугецу впервые смотрела на него так, как и должна была все это время — как принцесса на подчиненного, сверху вниз.       — Давай я попытаюсь это объяснить. Я все же не твой телохранитель. Как и ты — не моя принцесса, — проговорил он спокойным голосом, лениво улыбаясь. — Ты прекрасно понимаешь, что все это время я лишь притворялся, чтобы дождаться своей цели. И сейчас они...       Он резко поднял голову и посмотрел куда-то в сторону, и в золоте его глаз мелькнул хищный голод. Словно у дикого зверя.       Но через секунду он вновь повернулся, и от этого страшного взгляда не осталось и следа.       — Уже тут. Не мешайся мне, хорошо? — он пригрозил пальцем в шутливой манере. — Я не хочу тебя убивать. Ты забавная.       — А вдруг умрешь ты?!       Какая глупость, как жалко все это выглядело — но после смерти Качо у Фугецу не было иного выбора. Так она чувствовала. Еще одна потеря могла свести ее с ума, если не буквально, то дать повод зарыться в самобичевании окончательно. Она допустила смерть сестры, она могла допустить смерть лжеца, который так нагло врал ей все это время — но все равно был рядом.       Глупо, глупо, глупо.       Фугецу уткнулась носом ему в плечо, резко бросившись вперед — на удивление, он не воспротивился. Она прекрасно знала, как смотрели на нее остальные — с жалостью, а не пониманием. Курапика и Леорио знали о том звере, что скрывался за ликом Сян, без сомнений, и не понимали причину ее искусственной привязанности. Они не видели в этом смысла — и вместе с ними не видела сама Фуу, не зная, отчего продолжала цепляться за фальшивый образ.       Вновь раздался вздох. Позади кто-то шаркнул ногой.       — Хисока... — голос Курапики.       — Я знаю.       Фуу только крепче вцепилась в рубашку, когда почувствовала, как кто-то коснулся ее плеча. От неожиданности она разжала руки, чем и воспользовался Сян — и они вновь уставились друг другу в глаза. В золоте его глаз она увидела усталость, раздражение, но не такое, что могло напугать. Внезапно он улыбнулся — той странной легкой полуулыбкой, с которой говорил с Курапикой все это время. Это было его настоящее лицо — и Фугецу подумалось, что перед ней стоит хитрый лис из старой сказки, что рассказывала ей Качо перед сном.       Он поманил ее пальцем, после чего приблизился к ней, едва не касаясь губами кожи. Фугецу вмиг покраснела, не зная, что и делать.       Затем он произнес несколько слов.       И поднялся — никто ему не препятствовал.       Сенрицу, стоявшая позади, лишь надсадно кашлянула, и, заметив это, Леорио недоуменно моргнул.       — Что? Что он сказал?       Но всего этого Фуу не слышала.       Она вновь и вновь проигрывала в голове слова, сказанные Сян.