Мой мир.exe

22.09.2017 г. | 2.32691 |        Небо полностью затянуло тучами. Моника с Юри вместе вышли из школы. Длинноволосая всё это время сопровождала свою спутницу до выхода, а позади них, сохраняя дистанцию, шла Нацуки. Почему она не хотела упускать их из виду не до конца известно ей самой. Похоже, ей просто было любопытно.        Выйдя наружу, Моника сразу ощутила на себе прохладу. Вслед к испортившейся погоде пришло и понижение температуры. Моника, наконец, решила прервать затянувшееся безмолвие. – Юри. – Да? – Быстро ответила та, будто бы немного испугавшись. – Ты хочешь... сопроводить меня? – Поинтересовалась зеленоглазая. – Эм... н-надеюсь, ты не против. – Смущённо произнесла она. – Нет, всё в порядке. – С одобрительной улыбкой произнесла каштановолосая. – Это славно... –*Не похоже, что Юри как-то изменилась в этой сюжетной линии. Да и... домА, улицы... школа... Всё осталось таким же, каким и было в предыдущей линии. Возможно, даже я должна была измениться. Единственное явное отличие сюжетных линий, которое я заметила - это... несуществование Саёри... Похоже, здесь её вообще не существовало... или же... Никто из нас с ней не знаком? Надеюсь, она живёт по тому же адресу в этой линии. Мне нужно срочно удостовериться.* – Эм, Моника? – Голос длинноволосой вернул её в реальность. – А? Да, Юри? – П-прости. Похоже, я отвлекла тебя от мыслей. – С расстроенным выражением лица произнесла она. – Нет нет. Ничего такого. – Оправдалась каштановолосая, мягко улыбнувшись ей. – М-мой дом в той стороне. Пожалуй, я п-пойду. До встречи. – Попрощалась Юри и поспешила в сторону своего дома, свернув на дорогу, по обеим сторонам которого располагались коттеджные дома... Саёри живёт/ла в подобном.        Однако Моника не спешила уходить. Остановившись на месте, она наблюдала за девушкой до тех пор, пока она не прошла через калитку. Теперь зеленоглазая знала, где живёт Юри.        Моника сейчас шла по главной дороге к себе домой. В это время дня улицы были заполнены прохожими, однако девушке не было до них никакого дела. Погода сохраняла свою хмурость и прохладу. Каштановолосая хотела проверить, жива ли Саёри. Однако перед этим было необходимо удостовериться ещё кое в чём... – Если сюжетная линия изменилась, то проживаю ли я в своём том доме, о котором помню?.. – Этот вопрос мучал Монику. Она ускорила шаг и думала об этом до тех пор, пока не дошла до собственного дома. Всё тот же дом коттеджного типа, находящийся рядом с похожими домами. – Прежний... – Облегчённо произнесла каштановолосая. Она прошла через калитку и встала перед дверью. Охлопав и обшарив свои карманы, она искала ключи. Покопавшись в сумке, Моника, наконец, смогла их найти. С замиранием сердца каштановолосая вставила ключ в скважину и повернула... Послышался щелчок. Замок поддался. Выдохнув с некоторым облегчением, Моника повернула ручку, открыла дверь и вошла...        Её дом совсем не изменился. Это смогла понять Моника, быстро пройдясь по первому этажу. Теперь осталось проверить собственную комнату. Каштановолосая поднялась по лестнице с тусклым уличным освещением и направилась к двери. Повернув ручку, Моника распахнула дверь.        Моника расхаживала по комнате, пытаясь заметить изменения. На первый взгляд комната из предыдущей сюжетной линии и из этой совершенно идентичны. – Может... сюжетная линия вообще не менялась? Но если так... То почему никто не знает о Саёри? Мне нужно быстрее проверить, существует ли она на данной линии... Но мне надо снова попасть в комнату с монитором. Как же странно... Почему всё это вообще происходит?        Мысли Моники внезапно прервались, как её взгляд остановился на ювелирно красивом ноже, лежащем на одной из книжных полок. Сердце каштановолосой встрепенулось. Её рука медленно потянулась к ножу. Взяв его, Моника, затаив дыхание от нарастающего волнения, начала его осматривать со всех сторон: лезвие ножа, похоже, было отлито из серебра, а рукоять была изготовлена из меди и была украшена затейливыми объёмными узорами - лепестками лозы из серебра. Зрелище завораживающее, однако Моника сейчас совершенно не понимала, откуда бы у неё могла взяться столь драгоценная вещица. Тут в её мозгу на мгновение предстал образ Юри, заколотой собственным ножом. Представив себе это, Моника быстро поспешила положить его на место. Она помнила, что, если следовать тому, что было написано в одной из вкладок программы, то Юри должна была сама себя зарезать.        Время близилось к вечеру. Небо за окнами сохраняло свою хмурость, и от того начинало смеркаться раньше. Комната Моники, в которой сейчас она находилась, была освещена лишь тусклым светом, нисходящим из окон. Каштановолосая сейчас сидела на своей кровати и медленно перебирала в руках декоративный нож. Разные мысли наполняли её голову. В частности, мысли о Саёри, том, как сохранить жизнь Юри, и прочем... – Этот мир... Сложно поверить, что всё, что окружает меня, является лишь программой... Зачем... Зачем они создали его? Мир внутри какого-то фанфика? Сколько, интересно, человек за этим стоит? И стоят ли за этим люди вообще?... Вдруг их мир совсем не такой, как этот?... Что, если прямо сейчас всеми моими действиями руководит программа?... Зачем?... Зачем они заставляют меня проходить через всё это?! – Моника выронила из рук нож и опустила голову на руки. – Этот мир слишком жесток! Я устала! – Каштановолосая плюхнулась на кровать и перед её взором оказался расплывающийся от выступающих слёз потолок. Девушка медленно повернула голову к подушкам, схватила одну из них и, крепко обняв, заплакала... <...>        За окном уже стемнело. Сейчас Моника сидела за столом, а перед ней лежала её тетрадь для стихов. На данной сюжетной линии, похоже, Моника довольно давно увлекалась литературой, в то время как этой Монике было не до этого. Конечно, лет до четырнадцати, она регулярно что-нибудь читала, но сложившиеся обстоятельства теперь не позволяют ей продолжать. Кто знает, возможно, каштановолосая через некоторое время и в самом деле начала бы писать стихи, и в будущем основала бы Литературный клуб?        Моника решила прочесть все свои стихи, полагая, что так она сможет лучше узнать об этой сюжетной линии. Свет настольной лампы, единственный источник освещения во всём доме на данный момент, освещал первую раскрытую страницу. Так каштановолосая и начала ознакомление с собственным творчеством.        Страницу за страницей Моника изучала и удивлялась тому, как она могла красиво писать. Над каждым стихом она подписывала дату написания. Зеленоглазая уже приближалась к последнему стихотворению. Все предыдущие она прочла на одном дыхании. Все до этого. Моника хотела перевернуть на следующую страницу, но у неё не вышло. – Похоже, страницы слиплись – Подумав об этом, каштановолосая аккуратно принялась разъединять страницы. С треском они поддались и Моника была в шоке от увиденного: страницы были испачканы чем-то бурого оттенка. Не составляло труда догадаться, что это была засохшая кровь. Вторым делом зеленоглазая обратила внимание на стихотворение. Совсем не похожее на те, что были написаны ранее. Ещё не прочитав ни слова Монике не составило труда это понять. Ритм сердцебиения участился. Нервно сглотнув, Моника принялась к прочтению: Я пришла в гости к подруге, у которой проявлялись первые недуги. Идти я в гости поначалу не хотела, но отказать подруге лучшей не сумела. Она пригласила меня в комнату. Я вошла. Признаться честно, Давно мечтала побывать я в комнате её. Наедине с подругою оставшись, Я обняла её, странности своей Поддавшись. Это было прекрасно! Кто бы мог подумать? Могла ли я даже подозревать? Могла ли догадываться, что может быть так приятно искажать столь прекрасное? Столь девственно чистое. Мягкая, тёплая, нежная наружность моей любимой подруги после моего острого лезвия больше не девствено нетронута. Я сделала это! Я была первой. Я помогла её внутренним недугам вырваться наружу. Её порезы кровоточили. Я не могла удержаться при виде её алых жидкостей, понапрасну скапывающих на пол. Кровь моей любимой подруги такая вкусная. Похоже, Юри тоже вошла во вкус и, попросив меня засучить свои рукава, начала сама резать мои руки. Это божественное чувство! Моя плоть чувствовала свободу сквозь порезы на руках. Я чувствовала, как всё плохое выходит через них. Мы резали друг друга. Мы пили кровь друг друга. Я так счастлива! Хочется повторить. Я вскрыла порезы и окропила листы в память о том моменте.        Дочитав, каштановолосая в шоке вскочила со стула и отошла на пару шагов от освещаемой настольной лампой тетради с жуткими письменами. – Н-неужели это... – Дрожащим голосом произнесла она, смотря на свои приподнятые руки. В надежде разоблачить написанное, Моника в торопях скинула с себя пиджак и, нервно расстегнув пуговицы на манжетах, засучила рукава...        Руки были обмотаны бинтами, местами пропитавшимися кровью. – Как... как я не заметила?... Это правда?... Беда... Кто же прежняя я?... Кем мне является Юри и Нацуки? Ч-что мне с этим делать?...