Труба. Переход

Вода спадала медленно, дожди влупили как надо, наполнив местные речки сверх краев. Кичиро, Юки и Оливеру оставалось только ждать, болтать и развлекаться друг с другом и со щупами. Оливер сперва шарахался и напрягался от каждого прикосновения, потом приперло, и он сдался на милость щупов. Юки держал слово, Дом без спроса не лез, только кормил и чистил аккуратно и безлико. Кичиро заверил, что именно так и ведут себя воспитанные Дома, а не пытаются высосать до смерти. Тяжелее всего было свободолюбивым собакам. Они с тоской поглядывали на закрытый выход и то и дело запрыгивали друг на друга, снимали стресс. Юки с Кичиро тоже не сильно стеснялись, пихая друг в друга члены. Оливер смущенно отворачивался, но все чаще ловил себя на мысли о сексе. Маленький симбионт Ичи всеми щупиками одобрял эту идею. Собаки ему не отказывали, но человек-то лучше… Дождавшись, когда Оливер возьмется за член под аккомпанемент стонов развлекающихся метаморфов, он робко приблизился, распластавшись по полу и принялся поглаживать мошонку и промежность человека, смазывая его тонким слоем пахучей слизи, от которой становилось легко и весело. «Контактный наркотик», — подумал Оливер. «Безопасно», — кинул мысль Юки, и перебрался поближе. Кичиро и Юки устроились с двух сторон от Оливера и принялись гладить и целовать, разнося пальцами слизь по всему телу, распаляя все сильнее. Ичи тоже не отставал, перебравшись на стоящий колом член. Он безошибочно угадывал где и как нажимать и потираться, с какой скоростью и силой проникать в растянутую уретру, чтобы становилось все горячее и приятнее. Даже собаки не остались в стороне, вылизывая горячими, скользкими языками ему ступни и между пальцами. От этого становилось щекотно и сладко, в голове шумело все сильнее. Оливер чувствовал себя огромным цветком, на который налетели пчелы и мягкие шмели. Ползают, задевая колючими лапками, толкутся у входа, осторожно запускают длинные хоботки, трогая изнутри. Пока метаморфы отвлекали, Дом осторожно растягивал Оливера, проникая жгутом тонких щупов, и раскрывая его набухшими кончиками. Оливер дернулся и кончил первый раз, едва не скинув выстрелившим семенем легкого Ичи. Тот быстренько все всосал и отвалился, уступая место старшему собрату. Растительная химия дурманила голову, или Оливер настолько доверился рукам и щупам, что позволил обвить себя и подвесить вертикально среди комнаты, открытого и доступного. Теперь Кичиро встал за спиной и вошел первым, пружинисто покачивая Оливера на упругих щупах. Юки прижался спереди и тоже вошел, растягивая и наполняя. Оливер цеплялся за его плечи руками, царапая обкусанными ногтями, и обвивал ногами за талию, вжимаясь до боли, а тонкие щупы протискивались по бокам от трущихся друг о друга членов, изливаясь внутрь, добавляя дурманящей смазки. — Да, да, еще, — шептал Оливер пересохшими губами, дрожа от напряжения и переполняющего наслаждения. Сколько раз они кончили, знал только Дом, он же и решил, что хватит, убрал все щупы, позволяя троице растянуться на полу и тут же уснуть. Утром Оливера ожидало сразу несколько открытий: в теле ничего не болело, наоборот он чувствовал себя полным сил и готовым на новые свершения; анус закрылся и ощущался, совсем, как новый, будто это не он скакал вчера на двух членах и двух щупах разом; вода спала и открылся выход. Метаморфы еще спали, а вот собаки уже обнаружили, что свободны и удрали в неизвестном направлении. Осторожно выбравшись наружу, Оливер сделал первый шаг и тут же провалился по щиколотку в скользкую грязь. — Ебать, — тряхнул он ступней, заляпывая себя бурой жижей. Отойдя два шага в сторону, с наслаждением облегчился без навязчивой заботы щупов. Стряхнул последнюю каплю, огладил расслабленный член. Неукротимое раньше желание постоянно трахаться поутихло, но не пропало совершенно. Страх тоже забился в уголок. Появилась уверенность, что пока он с метаморфами, бояться нечего. Оглянувшись на Дом, Оливер пошел к навесу из широких листьев, который Кичиро соорудил над своими вещами, порылся в рюкзаке, нашел белую футболку с радужной птицей во всю грудь и надписью «толерантность», хмыкнул и натянул. Влажная ткань тут же прилипла к не менее влажному телу, уменьшая радость от наличия одежды. Прихватив из рюкзака еще одну яркую тряпку, Оливер отправился обратно. Он обтер ноги пучком травы и хотел залезть внутрь, но труба сжалась перед самым его носом. — Эй, что за дела?! — возмутился он и попробовал пролезть в оставшееся крохотное отверстие. Дом не пускал, Оливер злился и колотил по мягким стенам. — Ты чего шумишь? — спросил с той стороны сонный Юки. — Не пускает! — Отойди назад. Чуть не сев в грязь, Оливер отошел на два шага, труба тут же открылась, выпуская Юки. — И куда ты одетым лез? — поинтересовался метаморф, двумя пальцами ловя Оливера за футболку. — Дома только фрукты пропускают и то не всегда. — Забыл, — с облегчением вздохнул Оливер. — А это Кичиро? — Да. А что? — Мое! — забрал яркую тряпку выбравшийся следом Кичиро, и быстро натянул на себя. Оливер смотрел на него, все шире улыбаясь, а потом и вовсе заржал в голос. — Ты чего? — с тревогой, не сошел ли человек с ума, поинтересовался Кичиро. — Это платье. Девчачье! Кичиро одернул короткую юбку красно-оранжевого с желтыми разводами платья, которое надевали фигуристки или гимнастки. Эластичная ткань натягивалась на плечах и облегала торс так плотно, что можно было пересчитать ребра и кубики пресса. — Сосочки! — дурашливо пискнул Оливер и ущипнул Кичиро за напрягшиеся соски. — А у самого-то, — сделал ответный жест Кичиро. Они принялись щипать друг друга, где достанут, постепенно смещаясь все ниже. Кичиро ухитрился ущипнуть Оливера за задницу, тот взвизгнул, взбрыкнул, заскользил в грязи, ухватился за подвернувшуюся под руку юбку и упал, увлекая за собой Кичиро. — Еба-а-ать! — протянул Оливер, вставая. — Такого грязного? — удивился Кичиро. — Это ругательство. Он им даже мысленно постоянно пользуется, — взбираясь на ближайшее дерево, подальше от грязных друзей, мечтавших вывалять и его, пояснил Юки. — А вовсе не желание. — И желание тоже! — отплевываясь, погрозил кулаком Оливер удирающему в сторону реки на четвереньках Кичиро. Убедившись, что человек достаточно далеко, Юки перекинулся в птицу и полетел осматривать окрестности. Паводок наломал дров в прямом смысле, идти в ту сторону, куда они планировали первоначально, не получится. Судя по переговорам Домов, людей в округе было несколько, и один из них находился в маленьком поселении ниже по течению. Требовалось раздобыть подходящее плавсредство. Раскрывать свои умения перед человеком Юки не планировал. Они могли бы остаться в Доме и жить припеваючи, но бесконечно скучно. Кичиро ушел от племени, потому что хотел познавать новое, Юки должен стать основателем новой колонии, значит, Дом должен подсадить ему детей, но тот твердил, что не хватает компонентов. Ему требовалось что-то еще, биологический материал, который он не мог воссоздать сам. Одного человека оказалось мало. Требовалось отправиться на поиски ответов на не заданные вопросы. Что еще получали Дома от гуманоидов кроме спермы? Чем пользовались генетики для создания метаморфов? Юки был уверен, что знает, но почему-то не помнит. После длительной голодовки в пещерах он почти восстановил тело, но никак не мог вернуть всю память, от которой остались обрывки и слепки. Больше всего Юки боялся, что знания так к нему и не вернутся. До пещер он был накачан информацией под завязку, теперь остались крохи. Поднявшись еще выше, он увидел, где начинают редеть джунгли, мост, небольшой город, вытянувшийся вдоль левого берега реки, и дым от далекого костра. Костер — это люди. Метаморфы огнем не пользовались. Покружив еще немного и не обнаружив больше ничего интересного, Юки вернулся к своим. — Мы тебя видели. — Кичиро сидел на краю входа-трубы и грыз что-то твердое и зеленое. — Красивый. — Я же просил, — нахмурился Юки. — Он не знает. Он просто видел большую птицу. Хочешь? — Смотри, ты обещал, — взял у него пупырчатый плод Юки и надкусил. В отличие от надоевших персиков это было не сладким и не горьким, хрустящим и водянистым. Из Дома вполз Оливер, устроился за спиной Кичиро. — А еще огурцы есть? — Огурцы? — То, что ты ешь очень похоже на огурец, — отнимая недоеденный хвостик, заверил Оливер и сунул его в рот. — Точно, огурец. Кичиро указал ему на горку изогнутых во все стороны плодов. — Кривые какие, — удивился юноша. — Какие есть, — взял еще один огурец Кичиро и продолжил жевать. — Сегодня нам надо дойти до города, он не далеко, и найти на чем плыть по реке, — сказал Юки и выбрал гладкий, толстый огурец, загнутый крючком. — Кто хочет новых ощущений? — он сделал несколько характерных движений и все сразу поняли о чем идет речь. Кичиро хихикнул и помотал головой, отказываясь, Оливер подвис, все сильнее краснея и явно возбуждаясь. Грязную одежду они с Кичиро постирали на реке и опять ходили голыми. — Подкормим дом напоследок, — пихая Оливера внутрь, улыбнулся Кичиро. Оливер сам постучал по полу и стенам, вызывая щупы, соорудил себе широкие качели, улегся, позволил оплести себя за туловище и разведенные ноги. — Смазка, пальцы, огурец, потом вы по очереди, — выдал он план и вцепился руками в свисающие плети. Нацедив смазки со щупов, Юки медленно погрузил в него один палец, качнул, заставляя самостоятельно насаживаться, и через несколько движений добавил второй. Тут же прилез щуп, изобразив третий палец. Подумав, как бы принять участие, Кичиро заставил Оливера откинуть голову назад и пошлепал членом по губам. Тот понятливо открыл рот, куда сперва скользнул щуп, но быстро убрался, уступая место метаморфу. Растительная анестезия позволяла пропускать член прямо в горло, не давясь рвотными позывами. Юки заменил пальцы членом и медленно качал Оливера, наблюдая, как его губы смыкаются вокруг Кичиро, а анус охватывает самого Юки, горячо и плотно. Щупам достался член Оливера, и они оплели его тугими кольцами, не забыв и яички, проникли в уретру и сновали туда-сюда, подстраиваясь под общий ритм. Скоро этого стало мало, и Юки добавил к члену один палец, потом второй, растягивая податливые мышцы и лаская нежные стенки изнутри. Оливер придушенно замычал, дергая бедрами, требуя ускориться. — Рано, — шлепнул его по бедру Юки. Он отстранился, секунду полюбовался на открытый анус и позволил щупам продолжить растяжку. Сразу нырнуло штук пять, толкаясь и постепенно утолщаясь. Смазка закапала на пол, Оливер дернулся, закашлялся и приподнялся в качелях, сворачиваясь бубликом, чтобы видеть, как щупы таранят его, протискиваясь все глубже, выпирая через худой живот там и сям мягкими буграми. От одного вида тентаклиевого буйства, он кончил первый раз, безвольно повисая и закатывая глаза. — Ему плохо? — откинул слипшиеся светлые пряди со лба Оливера Кичиро. — Нет, ему слишком хорошо. А сейчас будет еще лучше. Прогнав щупы, Юки нашел огурец и пропихнул до половины, точно упираясь концом в районе раздраконенной простаты. Оливер вскрикнул и раскрыл невидящие глаза, медленно, будто не до конца владея телом, подтянулся на руках, двинул тазом, вздрогнул всем телом, замер на мгновенье и двинулся еще. Юки подсунул к огурцу пальцы, а потом заменил их членом и задвигался размашисто и равномерно, еще сильнее растягивая припухший анус. Оливер взвыл и кончил на радость караулившим щупам. — Я все, твоя очередь, — улыбнулся Юки, вытянул обмякший член, придерживая скользкий огурец рукой, и отошел в сторону. — Он опять в отключке? — приподнимая Оливеру веко, поинтересовался Кичиро. — Мы его не убьем? Из пола выскочил еще один щуп, пролез Оливеру в рот, напоил чем-то, заставившим человека очнуться и вытолкнуть из себя огурец. — Может, хватит? — спросил Кичиро Оливера. Тот прислушался к ощущениям, постучал по щупам, заставляя отпустить себя, полежал на полу, раскинув руки и ноги, потом перевернулся на живот и оттопырил зад. — Еще разок и уходим. Устроившись меж его ног, Кичиро обвел раскрытый анус пальцами, побуждая его закрыться, погладил изнутри, без труда находя бугорок простаты. — У меня тоже такое место есть, которое щупы трут и приятно, а вот яичек нет, — Кичиро сжал чужую мошонку в руке и потянул на себя, заставляя Оливера податься назад. — Зато хуй здоровый. Давай уже, не томи, — пробубнил Оливер. Повозив членом по скользкой промежности, Кичиро погонял в кулаке, распределяя смазку, и одним движением въехал в растянутый зад. — Подожмись, а то свободно слишком. — Не надо было так растягивать! — Не надо было просить огурец. — С огурцом классно, сам попробуй. Кичиро пошарил по полу и нашел огурец, повертел, прикидывая как лучше, и запихнул в себя, сопя от напряжения. — Знаю, чем еще мы отличаемся, — едва не кончая от наполнения и правильного давления, охнул он. — У нас кишки чувствительные не только с краю, а по всей длине, куда щупы достают. — Они до желудка достают, — покрутил попой Оливер. — И до самого желудка приятно, — согласился Кичиро и задвигался с нарастающей скоростью. Дом покинули ближе к обеду. Шли по промытой рекой дороге, утопая в грязи и преодолевая баррикады из поваленных деревьев. Если бы не высокая насыпь и дорога к городу, появившаяся среди джунглей из ниоткуда, ночь провели бы в джунглях. Оливер озадаченно рассматривал ровный срез дорожного полотна. — Оплавлено немного, будто лазерным лучом срезано или еще чем-то похожим. А где остальная дорога? Тут война была? Не могли же строить и вдруг бросить. — Вся техника разом перестала работать, может, и бросили, — огляделся с высоты насыпи Юки. — Вон, смотри, штука странная, — он указал в заросли. Заросшая ползучими растениями и кустарником, зажатая меж двух деревьев, на боку лежала большая строительная машина. В коробе, где находилась смесь для самого дорожного полотна, поселились звери. Сейчас их тут не было, но пахучие метки и остатки трапез подсказывали, что это хищники. Погнутые и проржавевшие металлические лапы, когда-то формировавшие основу дороги, торчали вверх и в стороны, придавая конструкции угрожающий вид. — Интересно, в кабине что-нибудь сохранилось? — полез проверять Оливер. Кичиро двинулся следом, движимый любопытством. Кабину звери не тронули, там все валялось как много лет назад. — Планшет, голопроигрыватель, кристаллы с музыкой, они синие, и с фильмами — красные, — рассказывал Оливер. — Если бы проигрыватель работал, то вот тут открывается крышечка и вкладывается кристалл, тогда можно смотреть или слушать. — Жалко, что нельзя починить, — вздохнул Кичиро. — Да, жаль. У вас на планете вообще какая-то энергетическая аномалия, вся техника выходит из строя. Зато растения прут во все стороны, — он отбросил белесый росток, примерявшийся обвить его щиколотку. — Теперь это и твоя планета, — помог избавиться от хищного растения Кичиро. — Я понимаю, но еще не верю. Будто это сон. Проснусь, и все будет как прежде. — Не будет. Что это такое? — Кичиро достал из-за сиденья ярко-желтый цилиндр. — Термос. — Оливер снял колпачок-стаканчик, нажал на клапан, и тот послушно щелкнул, открывая небольшое отверстие. — Там даже что-то булькает, — удивился он и перевернул термос, подставляя стаканчик. Вытекло немного бурой жижи с сильным запахом. — Кофе, — потянул он носом и зажмурился. По щекам предательски скатились две слезинки, прочертив влажные дорожки. — Дойдем до города, найдем тебе кофе, — попытался утешить человека Кичиро. — Люди много всего побросали, а еще есть склады, там вообще куча всего. Только многое испортилось. Но это не страшно, у реки живут Дома, почистят и подлечат. — Кофе хранят сухим, не должно испортиться, — сглотнув перекрывший горло комок, вздохнул Оливер. — Можно я термос возьму? — А чего ты у меня спрашиваешь? — удивился Кичиро. — Тебе нести, бери что хочешь. Оливер поискал сумку, но нашел только ремешок от термоса и яркую оранжевую жилетку из неубиваемого материала с парой вместительных карманов, в которых валялись засохшие жвачки, ключи на брелоке с логотипом знакомой спортивной команды, фантики от конфет и… — Зажигалка! — выхватил пластиковую коробочку Кичиро, потряс, прислушался. — Пустая, — хотел бросить, но Оливер не дал, поймал за руку. — Эти зажигалки не заправляли, у них другой принцип. Вообще не понимаю зачем рабочему была нужна такая штука. — Не важно, главное — ею можно зажечь огонь, чтобы жарить для тебя мясо. — А для тебя? — Можно и для меня, — неуверенно дернул плечами Кичиро, — но тебе важнее. — Чтобы больше спермы вырабатывал? — Ну, да. Ты же человек. — Все вы тут одинаковые, только о сперме и думаете. Метаморфы, — с ненавистью выплюнул он последнее слово и полез из кабины, оступаясь и ругаясь себе под нос. — Что это с ним? — спросил Кичиро у Юки, спокойно наблюдающего, как по дороге в сторону города быстро шагает Оливер. — Он начинает понимать свою роль в этом мире, — заложил руки за спину Юки. — Люди считают себя венцом творенья, а теперь он источник генетического материала и полезных веществ для Домов. — Мы его отпустим? — Вот еще. Ан, Цвай — охранять! Псы послушно прибавили скорость, догнали человека и побежали с двух сторон, держась на некотором расстоянии. Оливер кинул в одного из псов камнем, не попал, тот в ответ оскалился весьма выразительно, и Оливеру осталось только сердито пыхтеть на непрошенных сторожей. Едва они вошли в черту города, пестреющего покосившимися вывесками и яркой рекламой, псы насторожились и подошли ближе. Юки с Кичиро тоже внезапно оказались рядом, хоть и шагали до этого далеко позади. — Не нравится мне здесь, — нервно оглянулся Кичиро на подозрительный звук в недрах двухэтажного домика с распахнутыми настежь дверьми и окнами. — Я жил в другом городе, с высокими домами, там так не было. Все дома, которые можно было увидеть, стояли с распахнутыми окнами и дверьми. Где-то двери вырвали совсем, и они валялись рядом, засыпанные растительным мусором, где-то только подперли, чтобы не закрывались. — Я чувствую Дом, — прислушался Юки. — Он стонет и зовет. — Не ходи, — попытался удержать его Кичиро, но пальцы наткнулись на пустоту. — Я могу ему помочь, — уверенно заявил Юки и пошел к ближайшей двери. Собаки потрусили следом, но он вернул их одним жестом, указав на Оливера. — Оли, скажи ему, чтобы не ходил. Разве ты не чувствуешь, что там опасно?! Оливер остановился среди дороги и поднял на Кичиро остекленевший взгляд. — Да что ж это такое?! Оливер, очнись! Две звонкие пощечины возымели свое действие, Оливер дернулся и часто заморгал. — Еба-а-ать, — хрипло протянул он и выхватил из кармашка рюкзака Кичиро один из его ножей. — Что это было? — А что было? — Какая-то тварь залезла мне в голову и копалась там своими ложноножками. — Какими ножками? — Ложно. Забей. Где Юки? Нам надо быстро двигать отсюда. — Там, — указал Кичиро на темный провал двери. — Еба-а-ать. Оно его сожрет. — Откуда ты знаешь? — А хрен его знает. Ложноножки подсказали. Чего боятся Дома? Они же как улитки, может соли? — Соли? Не знаю. Ничего не боятся. — А мрут от чего? — От недокорма. — Это нам не подходит. Оливер огляделся, увидел погнутую рекламную стойку, повис на ней, разворачивая в сторону дома, куда вошел Юки, подобрал обрывок полотнища от уличного зонтика, привязал к этой же стойке. — А теперь идем искать целый магазин или дом с закрытыми окнами. — Зачем? — не понял Кичиро. Оливер огляделся, подобрал длинную ветку, обломал мелкие веточки, в другую руку взял металлическую штуку неизвестного назначения, прикрылся, как щитом. — Смотри. Осторожно, стараясь не подходить к двери слишком близко, он постучал по косяку палкой и почти мгновенно к нему метнулся щуп, ударился о подставленный металл и убрался в темноту. Тот же фокус Оливер проделал с другой дверью. У третьей двери его уже ждали, щупы метнулись до того, как он успел постучать. Один успел обвить щиколотку и потянуть хватающего руками воздух человека в темноту, но тут среагировал Кичиро, отрубив щуп ножом. — Не зря точил, — рассматривая ровный срез, довольно кивнул метаморф. Оливер хотел взять еще шевелящийся щуп. — Не трогай, тебе хватит, — указал Кичиро на широкую красную полосу, опоясывающую щиколотку Оливера. — Яд? — Скорее всего. — Он оторвал от себя Ичи и пересадил на Оливера. — Может, мелкий сделает противоядие. Ты думаешь, этот Дом подо всем городом? — Проверим. Они пробежали весь квартал, прежде чем перестали попадаться открытые окна и двери, из которых выстреливали щупы. Первым делом Оливер пробежался по брошенным квартирам и оделся в футболку и просторные шорты. Он бы надел и белье, но за прошедшие годы эластичная ткань истлела, рассыпаясь прямо в руках. Окруженный привычными домами, и направляемый четкой целью, он чувствовал себя в городе гораздо увереннее, чем в джунглях. В голове немного шумело, не то от яда, не то от адреналина, гулявшего в крови. Разыскав большой универсальный магазин, он схватил самую вместительную тележку и поехал меж стеллажей, разыскивая необходимое. Удивительно вовремя в памяти всплыли знания из когда-то просмотренных роликов самого разнообразного содержания. — Что ты задумал? — Дома не любят искусственного? — Этот не такой. — Согласен, не подумал. Они точно не огнеупорные. — Ты хочешь его сжечь? А Юки? Он же тоже сгорит! — Мы выкурим эту тварь из подвалов и заберем Юки. — Так он и отдал. — Держи, пригодится, — Оливер вручил Кичиро увесистый тесак и металлическую хрень на ручке. — Это было что-то высокотехнологичное, а сейчас побудет просто молотком. — Тяжелый. — Вот и хорошо, сильнее стукнешь. Он набрал разных бутылок, канистр и тряпья, долго смешивал и проверял на горючесть, ругая себе под нос бестолковые электронные штуки, которые ломаются легче, чем делаются. В результате, опалив лицо и руки, он все же заставил тряпки гореть, прихватил садовые инструменты с длинными ручками и еще одну полную тележку, велел Кичиро поторапливаться, и они отправились обратно. — Смотри, если гнать туда, то эта тварь уйдет в джунгли, если туда, то к площади. Куда лучше? — Юки лучше в джунгли, — решил Кичиро. — Значит, поджигаем вот тут, — обозначил жестом фронт работ Оливер. Они принялись собирать ветки и грести мусор, наваливая его у каждой двери. Монстр внутри шевелился, обследуя кучи щупами, но не видел ничего опасного. — А вдруг уже поздно и Юки переварили, — отскакивая от внезапно выстрелившего вязкой жижей щупа, утерся Кичиро. — Тогда все это не имеет смысла. Но его не переварили. — Откуда ты знаешь? — Я не знаю, я чувствую. Чем ближе я подхожу к Дому, тем сильнее шевелятся в голове ложноножки. Он хочет понять, что мы делаем, и он читает Юки, ищет ответы в нем. — А Юки ничего не знает. — Именно. — Нас впервые спасает, что я глуп, — Оливер с натугой поднял канистру и стал поливать ветки намешанной горючкой. — Ты не глуп. — Глуп и озабочен. Если бы я сразу пошел лечиться, когда только понял, что болен, то не попал бы сюда, а работал бы в какой-нибудь корпорации, втыкал в компьютер и ел мамкины пирожки из сублимированных продуктов. — Разве ты болен? — удивился Кичиро. — Если так, то Дом наверняка тебя вылечил. Оливер рассмеялся и потер через шорты колом стоящий член. — Как я понял, после этой вашей катастрофы, Дома не только лечат. Им нужна сперма и они постоянно пичкали меня чем-то для увеличения ее количества. Яйца стали крупнее, да и член тоже. Превращаюсь в быка осеменителя, — он откашлялся и поджег первую кучу. — А болезнь моя состоит в том, что постоянно хочется трахаться. Была бы возможность, вообще с члена не слезал бы. Или щупа. Огонь быстро побежал по веткам и сухим листьям, заставляя их скручиваться и чернеть. Оливер примерился и одним сильным движением при помощи граблей задвинул разгорающуюся кучу в проем двери. — В нашем мире постоянно трахаться — это не болезнь, — успокоил его Кичиро и задвинул огонь в другую дверь. Осветились внутренние части подъездов, лестницы, ведущие вверх и вниз, стремительно уползающие в подвал щупы. — Работает! — глядя, как огонь лижет стены и ступеньки, крикнул Кичиро. — Только быстро потухнет, если мы ничего не подбросим, — нахмурился Оливер. Современные строительные стандарты предполагали отделку негорючими материалами, для повышения безопасности жильцов, огню срочно требовалась пища. — Подсади. — Подкинутый Оливер зацепился за балкончик второго этажа и чертыхаясь, залез на него, чудом не сорвавшись. По лестнице сверху вниз полетели вещи и мебель, которые понравились маленькому огню, постепенно становящемуся все больше. Дым валил во все стороны, разгоняемый сквозняками. Кое-что удалось столкнуть ниже в подвал, там зашипело и заухало, пыхнуло в ответ, едва не задев поджигателей. — Пошли дальше. Если он один, то скоро вылезет, — толкнул тележку Оливер, навалившись грудью. Оказалось, что это только начало. Всю ночь Оливер и Кичиро поджигали все, что могло гореть, сталкивая это в найденные канализационные люки и вентиляционные шахты. К утру, задыхающиеся и просмоленные, они с удовлетворением наблюдали рвущееся изо всех окон пламя, уже без их помощи перескакивающее с дома на дом. — Еба-а-ать, — сплевывая горькую слюну, протянул Оливер. — Кажется мы перестарались. В этот момент дорожное покрытие лопнуло, как большой нарыв, и из образовавшейся дыры начал выбираться огромный Дом, хлеща во все стороны длиннющими щупами. Завыли собаки, до этого державшиеся на почтительном расстоянии, из лесу им ответили собратья и стихли. Звуки заглушал гул и треск пожара, зарева от огня делали картинку совершенно сюрреалистичной, и на фоне взошедшей большой и светлой луны Кичиро и Оливер увидели болтающегося в воздухе Юки. Щупы обвили его поперек туловища и почему-то за голову, старательно поднимая вверх и в сторону от огня. Метаморф безвольно болтался в крепких объятьях не подавая признаков жизни. — Эта тварь убила Юки! Жги ее! — крикнул Кичиро и швырнул в монстра пластиковую канистру с горючкой. Щупы перехватили ее в воздухе, но жидкость вылилась через открытое горлышко раньше, чем Дом понял в чем дело. Полетевшие следом горящие «снаряды» подожгли горючее вещество, заставляя монстра всколыхнуться всем телом и осесть в одну сторону, будто Дом был гигантской резиновой игрушкой, которую проткнули и она начала сдуваться, резко уменьшаясь в размерах. Оливер успел увидеть, как щупы с размаху запустили тело Юки в лес, уперлись в край ямы и принялись вытягивать покалеченное тело на дорогу. — А теперь делаем ноги, — неотрывно глядя на стремительно приближающийся Дом, сейчас похожий на гигантского сизо-черного осьминога с сотней ног вместо восьми, прошептал Кичиро, схватил Оливера за руку и рванул вперед, не разбирая дороги. Никуда бы им не сбежать, если бы не дикие собаки. Разрозненный и отрывочный вой, начавшийся с Ана и Цвая, постепенно охватил всю округу, разносясь все дальше. Сотни глаз засветились в темноте красными огоньками, засверкали оскаленные зубы, застучали по дороге острые когти. Дом полз, не обращая внимания на сжимающееся вокруг него кольцо. Едва он выполз на центральную площадь, собаки кинулись, как по команде, вырывать куски тела и отгрызать мягкие щупы. Оливер и Кичиро следили за уничтожением с крыши здания, куда забрались, спасаясь от Дома и собак. — Собаки такие маленькие, по сравнению с Домом, — ужаснулся Кичиро. — И все же они его сожрут, — наблюдая планомерное расчленение, убежденно заверил его Оливер. — Сила в количестве. — Никогда такого не видел. — Я бы рад больше и не видеть. Меня вполне устраивают маленькие Дома, — Оливер погладил кончиками пальцев Ичи, прилипшего к его обожженному плечу. Взошедшее солнце первыми лучами расцветило темное месиво, оставшееся от Дома и жмущихся в тень обожравшихся диких собак, покрытых бурой подсыхающей кровью. — Надо Юки найти. Хоть похороним, — помрачнел Оливер. — Он и не такое переживал. Если голова цела, то выживет. Юки он… — не договорив, Кичиро закашлялся и сплюнул черным. — Помыться бы. — Найдем Юки и вместе помоемся, — решительно хлопнув себя по коленям, поднялся Оливер. Джунгли не отпускали, заставляя вернуться снова и снова.