Труба. Переход

Надышавшиеся дымом Оливер и Кичиро отлеживались целый день, не в силах состязаться в беге с наводнявшими город собаками. На второй день, убедившись, что собаки на удивление спокойны, собрали самое необходимое и пошли в сторону реки, куда огромный Дом бросил Юки. — Яма там, бросал туда, — размахивал руками Кичиро, прикидывая направление поисков. — Значит, искать в джунглях у реки. — Может он его в воду закинул, — с опаской поглядывая на тяжело дышащих собак, прошептал Оливер. Вблизи они казались еще страшнее, особенно перемазанные высохшей слизью и кровью. — Что с ними? — ткнул пальцем в ближайшую. — Объелись. Если Юки упал в воду, то его могло унести течением. — Значит он утонул. — Не обязательно. Юки он… хорошо плавает. И вообще он живучий. Джунгли вокруг города были наполнены полуразрушенными легкими постройками, которые Оливер назвал дачными домиками, рядом с которыми то и дело обнаруживались наполненные водой и растительным мусором бассейны, обвитые ползучими растениями качели и беседки, поломанные машины и прочие остатки цивилизованной жизни. К реке их вывела потрескавшаяся дорога, поросшая упорной зеленью. — Вон тот домик неплохо сохранился, — указал Оливер. В нескольких метрах от дороги, за когда-то беленьким заборчиком, стоял небольшой аккуратный дом с солнечными батареями на крыше и поблекшей синтетической лужайкой. Целые двери и окна давали надежду, что звери не успели пробраться внутрь и все испортить. — Закрыто, — подергав дверь, удивленно сообщил Кичиро. Они пробовали заглянуть в окна, но те были занавешены изнутри. — Спорим, внутри найдем труп, — обходя дом вокруг, обернулся Оливер к Кичиро. — Старичка или старушки, которые не захотели улетать или не успели. — Может, не будем вскрывать? — отдернул руку от стены Кичиро. Ему уже приходилось находить старые трупы, и он не видел в этом ничего хорошего. — А может и не труп, — Оливер показал на свежие следы маленьких ступней. — Тут живет ребенок? — Похоже, что так. Тебе виднее, может ли тут выжить ребенок. — Смотря какой. Человеческий не сможет, а метаморф сможет. Вон и яма с Домом неподалеку есть. — А два ребенка? — взглядом показывая на две пары глаз, наблюдающих за ними через щель между шторами, шепотом поинтересовался Оливер. Кичиро порылся в рюкзаке и достал два сладких батончика, подумал и один спрятал обратно. — Хей, смотрите что у меня есть, — покрутил конфетой перед окном и облизнулся. — Откройте. Глаза пропали, штора заколыхалась, а из лаза для кошки показался металлический кончик оружия. — Гарпун, — уверенно определил Оливер. — В одной игре с таким на акул охотились. Там от уровня к уровню рыба все крупнее и оружие тоже, и на третьем уровне… За дверью опять зашуршали, звякнул металл о металл, приоткрылась маленькая щелочка, гарпун нацелился на Кичиро. — Точно человек, — зашептал взволнованный девичий голосок. — У него шерсть на щеках и под носом, а метаморфы там гладкие. Ногти? Как я посмотрю ему ногти? Гарпун пропал, дверь приоткрылась сильнее. — Эй, волосатый, просунь руку в дверь! — велел нарочито грубый мальчишечий голос. Оливер дернулся подойти, но Кичиро загородил его собой. — Сперва вы покажитесь! — Метаморф, уйди, ты нам не нужен! — «пробасил» мальчик. — А человек вам зачем? — Кормить симбионта. — У вас есть симбионт? — Будет. Вот Воцек подрастет и выносит симбионта, — заявила девочка. — А пока он не подрос, можно мы у вас переночуем? Только гарпун уберите. Мы мирные. — Ага, а нож тебе зачем? — не поверил Воцек. — С собаками драться. Пустите, мы много места не займем. — Еще не ночь. Приходите ночью. — Договорились. Сейчас мы пойдем искать друга, а после заката придем, — развернулся уходить Кичиро. — Вы никого здесь больше не видели? — спросил Оливер. — Много диких собак мы видели. Уходите. Бегом догнав Кичиро, Оливер задумчиво почесал подбородок. — Побриться бы, а то уже дети пугаются. Кичиро резко остановился, развернулся лицом, потянул за волосок под его носом, а потом резко дернул, заставляя Оливера вскрикнуть. — Ебаный в рот! Ты что делаешь?! — Проверял. — Кичиро предусмотрительно отскочил в сторону, чтобы не попасться под руку возмущенному человеку. — Крепко держатся. — Проверяльщик хренов, — потирая зудящую губу, проворчал Оливер. — Надо вернуться в город и поискать гель для бритья. В одном магазине видел, только не подумал, что пригодится. У меня и не растет-то ничего! Бороденка у него и впрямь наросла совсем жидкая, рыже-коричневая и клочковатая. Дома он пользовался специальным гелем, чтобы избавиться от позорной растительности, а тут и думать о ней забыл, не до того было. Воспоминание о доме подтолкнуло целую цепочку ассоциаций, которые неминуемо привели к возбуждению. Оливер запустил руку в шорты и приласкал вставший член. Теперь он совершенно не боялся, что кто-то увидит и зашикает или отругает. Наоборот, Кичиро тут же предложил себя для снятия напряжения. Стянув штаны на щиколотки, он уперся руками в ближайшее дерево и прогнулся, подставляя Оливеру аккуратный зад. Симбионт распластался у него на пояснице, обхватив четырьмя щупами за талию, а два по ложбинке меж ягодиц уходили в анус. — Он всегда так? — в животе у Оливера аж заболело от возбуждения, едва он представил, что это в его заднице постоянно трутся два щупа. — Почти всегда. — Я тоже так хочу! — Дома не откладывают детишек в людей. Если только какой сам тебя выберет. — Может, и правильно. Я не смогу остановиться, буду трахаться с ним до смерти, — подсовывая к щупам свой член, выдохнул Оливер. Он знал, что Кичиро не больно, но все равно первые движения делал осторожно, давая возможность Ичи выделить побольше смазки, а потом сорвался, ускоряясь. Член туго ходил в узкой кишке, делая приятно каждым движением. Оливер обхватил Кичиро за плечи, постепенно наклоняясь все сильнее, пока не уперся лбом меж лопаток. Оказалось, что тот тихо постанывает и коротко выдыхает при каждом толчке. Это звучало так интимно и возбуждающе, что Оливер кончил от одних только звуков. Кичиро рукой довел себя до разрядки и медленно опустился на землю. Оливера ноги тоже не держали, но он боялся местную живность, особенно полупрозрачных червей, которые так и норовили забраться внутрь. Метаморфа от непрошеных гостей защищал Ичи, а Оливеру приходилось лезть в грязевые ямы на милость Домов. В чистках была своя прелесть и кайф, был и существенный минус — грязь. То ли дело Дома с куполами, чистые и безопасные. А еще лучше иметь личного симбионта, как Ичи. Оливер много раз пробовал сажать на себя малышей, они с удовольствием всасывали предложенную сперму и уползали ночью. Ичи оказался единственным в своем роде любителем суши и конкретного метаморфа, которому изменял только ради спермы. — Что будешь с ним делать, когда не сможешь таскать на себе? — поглаживая гладкое тельце симбионта, спросил Оливер. — Рядом будет бегать. Или решит построить себе яму. Не знаю, — щупы в заднице Кичиро пульсировали, всасывая сперму, невольно возбуждая. — Я вот, думаю, что если бы Юки был недалеко, то непременно позвал бы нас телепатически. — Недалеко, это сколько? — Ну, с той стороны реки точно достал бы. Или дальше. Мы не проверяли так специально. — А если он серьезно ранен или мертв? — Не, точно не мертв. Я чувствую. И не двигается. Может лечится в какой-нибудь яме? — Пошли проверять. Сегодня этот берег реки, завтра — другой. Не мог он улететь очень уж далеко. Конкретная цель придала решительности. Размахивая ножами, они пошли обследовать ямы. К маленькому домику с негостеприимными хозяевами возвращались уже в сумерках, набрав фруктов в большую сетку, попавшуюся раньше в одном из магазинов, и прихваченную запасливым Кичиро. Ручки у сетки оказались очень неудобные, врезались в пальцы, поэтому несли по очереди, прорубая себе дорогу среди лиан и кустарников. Первую дикую собаку, продирающуюся через кусты, заметили недалеко от берега. Не обращая внимания на втыкающиеся в нее шипы, собака упорно шагала к ближайшей яме, вывалив язык и тяжело дыша раздувшимися боками. Изо рта капала кровавая пена, глаза таращились белесыми бельмами. — Жуть какая, — едва не перекрестился Оливер. — Что это с ней? — Похоже, что отравилась, — шепотом ответил Кичиро, не менее впечатленный зрелищем. — Ты Ана и Цвая пробовал звать? — Мы вместе кричали. Забыл? — Точно. Если с ними что-то произошло, Юки расстроится. — Может, они тоже его побежали искать. — Могли. Если не остались Дом жрать. — Кто же их знает, — перехватил сетку удобнее Оливер и раздвинул ветки. Пока они дошли до домика, мимо прошло и проползло на брюхе еще несколько собак. У некоторых лопалась шкура от чрезмерного натяжения, других рвало черным. Все они двигались к берегу, явно в последний путь. — Точно отравились, — сбрасывая сетку у двери домика, выдохнул Кичиро. Большую часть дороги тяжелую ношу он брал на себя, оберегая человека. Вот и сейчас на Оливере кроме уже порядком порванной одежды был только термос с водой. — Хэй, мы пришли, открывайте! — забарабанил Оливер в дверь. — Еду принесли! Шторки дрогнули, и в щель посмотрел один любопытный глаз — карий, потом присоединился другой — серый. Оценив размер подарка, дети все же загремели замком, и дверь приоткрылась. Рассмотреть что-то в темном помещении было совершенно невозможно. Первым делом Оливер отбил мизинец на ноге и взвыл, как сирена, распугивая живность на сто километров вокруг. Потом он же сел на что-то колючее, хотя тщательно ощупал предмет руками и убедился, что это стул. Кичиро в темноте двигался гораздо свободнее, пользуясь подсказками симбионта, которому оказалось без разницы, есть свет или нет, он ориентировался без опоры на глаза, что было вполне логично, глаз у него никогда и не было. — Оли, замри, — велел Кичиро, подошел и взял его за руку. — Тут есть кровати в другой комнате. На одной спят мелкие, на другой ляжем мы. — Я бы поел. — Принесу, только сядь на одном месте и не шарахайся, ты их пугаешь. Они же так и таскаются с гарпуном, еще ткнут с перепугу. Острый предмет, тыкавшийся Оливеру в мягкое место, исчез. — Сам ты трус! — раздалось из темноты. — Тогда уберите свою колючку, — рявкнул Кичиро и тут же спокойно предложил: — Персики будете? Персики оказались сочными и сладкими. Оливер по локоть выпачкался в липком соке, закапал футболку и штаны. — Персики, персики, одни персики. Я скоро покроюсь мягкой шкуркой, и вместо крови будет течь сок, — ворчал Оливер, стаскивая одежду. — Как я буду спать такой липкий?! — Я тебя вылижу, — сказал Кичиро и поймал в темноте его пальцы. — Ты серьезно? — Вполне. Он засунул указательный палец Оливера себе в рот и тщательно вылизал и обсосал. Покончив с одним пальцем тут же взялся за следующий, не давая человеку опомниться. — Что же ты делаешь, тут же дети, — простонал Оливер, понимая, что облизыванием они точно не ограничатся. — Дети ушли наблюдать за собаками с чердака, их стало гораздо больше, — успокоил его Кичиро и принялся за третий палец. — Детей? — притягивая Кичиро ближе, выдохнул Оливер. — Собак, — устраиваясь сверху, пояснил Кичиро. — Мой член обожает твою задницу, но наоборот мне тоже нравится, — зажимая в кулаке член партнера, толкнулся бедрами Оливер. — Жалко Юки нет, вдвоем мы тебя лучше удовлетворяем. — Мы его обязательно найдем, а пока, поработай один, а лучше с Ичи. — Куда же без него, — хихикнул Кичиро, устраиваясь меж разведенных ног Оливера. Растягивать человека, это не то же самое, что растягивать метаморфа, тут нужно больше терпения и такта. Однако, если в наличии симбионт… — Мне кажется, или Ичи забрался в меня целиком? — не смея шевельнуться, просипел Оливер. Старательно отвлекавший его Кичиро вылизывал пальцы и не спешил отвечать на вопросы. Ичи добавил еще один щуп и потерся внутри, мелко похлопывая и трепеща. Оливер выгнулся и выстрелил семенем, глуша крик закушенным кулаком. Ичи разом вынул все щупы, оставляя зияющий вход, и устремился собирать драгоценную сперму. Кичиро воспользовался моментом и занял освободившееся место. — Я хочу спать, — зевнул расслабленный Оливер. — Так спи, я тихонько, — укладывая его на бок, погладил по бедру Кичиро. Оливер никогда бы не поверил, что в такой ситуации можно уснуть. Плавные, равномерные движения медленно разогревали внутри и одновременно убаюкивали своей монотонностью. Он на минутку прикрыл глаза и тут же провалился в странный сон. Город, много людей, и повсюду искусственные члены разного цвета и размера. Садишься ты на скамейку в парке или высокий барный стул, в тебя тут же проникает игрушка и принимается двигаться без остановки, распаляя и доводя до предела. Милые девушки и молодые люди, задорно помахивая хвостиками вибраторов, раздают емкости для спермы и влажные салфетки. В офисах работники старательно пытаются сосредоточиться на документах, непрерывно ерзая на вибрирующих фаллосах. Начальница трахает провинившихся подчиненных огромным черным страпоном, а те только попискивают и обещают переделать неудачный отчет. Оливер тоже хочет кончить и садится то тут, то там, принимая в себя силиконовые дилдо, но ничего не происходит, они легко скользят внутри, только дразня. Тогда он направляется к той самой начальнице, одним движением сметает бумаги с ее стола и ложится, широко разводя колени. Она проверяет его рукой, вводя сложенную кульком ладонь, одобрительно хмыкает и двумя руками поднимает тяжелую, длинную игрушку. Оливеру становится страшно, он кричит и отползает, но женщина ловит его за ногу и возвращает на место. Скользкий конец тупо упирается в сжавшийся анус и нажимает все сильнее. — Ну, детка, расслабься, тебе будет хорошо, очень хорошо, — хищно усмехается она, показывая крупные заячьи зубы и шевеля беленькими ушками. — Зайцы, оставьте меня, я не хочу, мне хватит, — шепчет Оливер запекшимися губами. — Тебе понравится, миленький, — нажимает она, и мышцы поддаются, впускают страпон, который двигается короткими рывками. Оливер задыхается от наполнения и распирающего давления изнутри. Это странно и хорошо одновременно, будто заполнена зияющая пустота. Женщина вбивается в него и смеется, смеется, ненадолго останавливаясь, чтобы погладить выпирающий через живот конец страпона. — Смотри, он весь у тебя внутри, вон куда достает, — поглаживает она солидный бугор под его желудком. Непонятно как выдерживают внутренности, ведь страпон слишком велик, и тут Оливер понимает, что это сон. — Давай, красотка, ты сможешь, — криво улыбается он заиньке, и та принимается качаться на расставленных ногах, вынимая черного монстра до конца и врываясь внутрь по самые силиконовые яйца. — Еще, быстрее! Движение ускоряется, картинка смазывается, тело затапливает горячей волной, и мир растворяется в темноте и покое. Утро выдалось дождливым и мрачным. Оливер потянулся, прислушался к дроби капель по крыше и окнам. Забытый звук цивилизации. Дома из синтелекса, вечного и неубиваемого, вместо полога бесконечного леса и мягких куполов симбионтов. Кровать, порядком потрепанная и грязная, но пригодная к употреблению по прямому назначению, и даже покрывало из хорошей, качественной синтетики. Все это его вполне устраивало на Земле, и казалось инородным тут. Поднявшись, Оливер увидел на полу одежду Кичиро, значит тот не стал пугать мелких непривычным видом. Прислушавшись, он услышал тихий разговор и фыркающий смех. Оливер встал в дверном проеме, занавешенном шторками, поглядел в щель. Вся троица сидела на полу и играла в какую-то игру на внимание и скорость, составляя комбинации из пальцев и быстро хлопая друг друга по носу или ушам. Проигравший морщился, остальные хихикали. Новый круг, и вот уже тихо шипит и трет пострадавший нос кто-то другой. Папа играет с детьми. Семейная идиллия. Оливер думал, что стоит тихо, но его заметили. — Иди сюда. Мелкие научат тебя новой игре, — махнул ему рукой Кичиро, подзывая. — Мы тут надолго. Дождь. — Нас не зальет, как тогда? — Оливер вышел из-за штор, мельком ловя себя на желании прикрыться от взглядов любопытных детей. Маленькие метаморфы выглядели почти как человеческие дети. Необычное происхождение выдавали только мохнатые ушки с кисточками на концах и более хрупкое телосложение, не позволявшее определить возраст. — Поселок стоит на возвышении, вода не доходит. Мы тут совместными усилиями прикинули, куда мог улететь Юки, раз на этом берегу его нет. Как распогодится, пойдем искать. — Вместе? Кичиро вопросительно посмотрел на детей. — Вместе, — кивнули те разом. — Ну, вместе, так вместе, — сел на пол Оливер между мелкими. — Так, что за игра?