Дом без номера

      Всю дорогу домой Макс пытался и никак не мог переварить произошедшее. Выйдя от Алекса, он сбежал по ступеням крыльца почти на цыпочках, вдоль перил, словно не хотел касаться их даже ногами. Крупная дрожь расползалась из груди и живота по всему телу, руки механически сжимались в пустых карманах. Ложку он выкинул в мусорку, выходя из дворов на улицу. Осталась пачка сигарет, и Макс машинально крутил ее пальцами, почему-то не решаясь остановиться и закурить. Придя домой, он с порога побежал в ванную. Стоя в облаках пара под горячими струями, Макс на секунду представил собственный труп, с красными ручейками, сбегающими ко рту из ноздрей, в луже рвоты скрючившийся на ступеньках. Он тер и тер себя жёсткой губкой, пока жжение на покрасневшей коже не прогнало мерзкое видение. Теперь перед глазами стояло точеное, нездешнее лицо Алекса, темный блеск его жутких глаз и гладкая белая рука, сминающая свёрток и шуршащую упаковку со шприцем. Макс побрился и оглядел себя в зеркале. Странный прилив сил, конечно, пройдет завтра, схлынет, как всегда, за ночь, а утром останется привычное монотонное дребезжание тревоги и апатия, вязкой слизью затягивающая все живое, что ещё трепыхалось в его душе. Не было смысла обольщаться. Наваждение пройдет, и обязательно обнаружится какая-нибудь очередная подстава. Не может у него что-то идти так гладко. Этот странный Алекс его, конечно же, кинет, а может и вообще завтра Макс придет и увидит, что дом заперт. Фамилия какая-то ещё стремная, как у книжного персонажа. Поправдоподобнее придумать не мог. Выманил порошок и навешал лапши на уши. Макс вышел из ванной и, как был, голодный и с мокрыми волосами, пошел и рухнул на кровать. Утром, ещё не успев открыть глаза, Макс почувствовал нечто странное. Он лежал, прислушиваясь к себе, и наконец понял, что у него ничего не болит, ему не холодно и внутри не возится, как обычно, утренняя тревога. Макс сел в кровати и глубоко вдохнул. Сквозь приоткрытое окно в комнату врывался свеже-пряный осенний воздух. Утро за окном переливалось мягким солнцем в блеклой листве. Максу безумно хотелось есть. Он бросился в кухню, вскипятил чайник, отварил сосиски. Сделал себе растворимого кофе с молоком и жадно выпил его. Я что, накурился и забыл об этом? — в замешательстве думал Макс. Но необычное состояние не было похоже на то, что давала трава. Это не было судорожной эйфорией с ватными ногами и синхронными приступами хохота и мании величия. Наоборот, он был спокоен, сознание кристально ясно. Макс попытался припомнить хоть один, увиденный прошлой ночью, сон, но не смог. Обычно осадок от его кошмаров отравлял, как минимум, половину дня, липкой грязью лёжа поверх всех его мыслей. Но сегодня ничего такого не было. Позавтракав, Макс неспеша оделся. В непролазном бардаке своего шкафа он всё-таки сумел отыскать чистую майку и джинсы. Алекс назначил приходить не раньше двенадцати, так что торопиться было некуда. «И к завтрашнему дню приведешь себя в порядок», сказал ему вчера Алекс. Кто же знал, что Макс будет и сам рад это сделать, что он впервые за фиг знает сколько лет не будет ощущать тебя тухлой селёдкой с утра? Макс тщательно вымыл кеды и откопал в шкафу в прихожей косуху из черного кожзама — он купил ее как-то на недолгом моральном подъёме, когда ещё только пришел в группу. Какого я все это делаю? — с усмешкой вдруг подумал он. И не найдясь, что ответить, погрузил в карманы ключи, сигареты, телефон и какие-то остатки денег и вышел за дверь. Алекс оглядел его с головы до ног и улыбнулся уголками тонкого рта, но сказал лишь: — Доброе утро. — И повел Макса за собой. Сам Алекс был одет в узкие тёмно-серые джинсы с рифлёной прострочкой на коленках и длинный, видимо домашний, черный кардиган крупной вязки. На ногах — высокие ботинки из черной замши. Его почти белые волосы были как и вчера забраны в хвост на затылке. Чем он занимается, на самом деле? Эта мысль не давала Максу покоя. — Вот твое рабочее место, — сказал Алекс, входя в узкую дверь. Это была тесная комната в мезонине, под самой крышей, так что потолок был скошен. Но света, падавшего в небольшое окно, и настольной лампы было вполне достаточно. У окна стоял рабочий стол с компьютером, весь заваленный бумагами и фотографиями. Макс приблизился и увидел, что фотографии старые, по виду дореволюционные. Среди бумаг были письма и открытки на немецком и какие-то документы. Алекс пододвинул ему вращающееся кресло на колесиках. — Смотри. Все это надо разделить на три части: письма, документы, фотографии. Открытки идут вместе с письмами. Дальше. Все это надо сфотографировать, и вот в этой папке, — он указал мышкой на мониторе, — тоже рассортировать файлы соответственно. Называть по номерам и датам. Например, письмо номер один, дата такая-то. Это задание на первое время. Вопросы? — Вопросов нет, — слегка улыбнулся Макс. Работа непыльная за те деньги, что пообещал Алекс. Да что там, он готов хоть круглые сутки сидеть здесь, в мезонине и разгребать эти древние бумажки. — Обед в три. Сегодня получишь аванс и пойдешь подстрижешься. Только в какое-нибудь нормальное место. Меня по дому не искать. Если есть вопросы, вот мой телефон, запиши. — он продиктовал номер, и Макс записал. Рабочий день до восьми. В три покажешь, что успел сделать. Вот карта. На нее будут приходить твои деньги. — Алекс положил перед Максом черную пластиковую карту и вышел из комнаты. Макс огляделся. Кроме стола и кресла в комнате стоял всего лишь один стул. Стены были дощатые, покрытые свежим лаком. Стул был какой-то старинный, с высоким сиденьем из зеленого атласа, и тоже как будто недавно отремонтированный, со свежей полировкой по темному дереву. У противоположной стены темнел огромный кованый сундук, а на нем, изогнув блестящую трубу, возвышался граммофон. Макс начал осторожно разбирать бумаги. Как пролетело время до трех, он и не заметил. В три появился Алекс и внимательно выслушал доклад Макса. Просмотрел папки и все то, что Макс успел добавить. — Хорошо. Пока я тобой доволен. Твой аванс сейчас придет на карту, смс оповещение я тебе подключил. Говорил он коротко и спокойно, и Макс понял, что в рабочее время Алекс будет только таким — никаких лишних разговоров. Максу это даже понравилось. Когда пришло сообщение, он глянул и сердце забилось. Макс сходил в барбер шоп неподалеку, на пешеходной улице. Вышел оттуда с каким-то новым ощущением от своего отражения в зеркале. Потом перекусил в кафе у входа в проулок, в здании выставочного центра. Здесь в боковой части здания пряталась симпатичная кофейня, которая Максу давно нравилась. Это место, вместе с проулком и домом с крыльцом, было для его чем-то единым, он только сейчас это понял. Здесь ему было спокойно. В восемь вечера Алекс снова объявился и так же внимательно осмотрел результаты работы. Оставшись доволен, он подмигнул Максу и пожал ему руку. — До завтра. Так прошла неделя. Макс приходил к двенадцати, в три выныривал из подворотни и шел обедать в кофейню, потом работал до восьми. Алекс появлялся в одно и то же время и почти не разговаривал с Максом. В документы и письма Макс не вникал — все равно немецкого дальше раммштайновского «Ду хаст» не знал, да ему и не было это интересно. А вот фото — другое дело. Их было огромное количество, и мало по малу, Макс начал замечать, что некоторые лица напоминают ему Алекса. Там встречалась, например, женщина, затянутая в корсет, с нитями жемчуга на высокой груди, которая смотрела на него сквозь дымку старой сепии точь в точь такими же темными глазами, какие были у Алекса. И волосы у нее были такие же — тонкие, почти белые, чуть волнистые. А ещё одно фото и вовсе чем-то потрясло Макса. Он не знал, чем. На фото был очень молодой человек, возможно, ровесник Макса, одетый в темную тройку. Очень стройный, темноволосый, с нежным узким лицом и почти нереалистично тонкими, хоть и не идеально правильными чертами. Макс долго рассматривал нервные, изогнутые губы с застывшим на них то ли вопросом, то ли подавляемым страданием, и туманные, призрачные, не дающие покоя светлые глаза, которые вглядывались в Макса, словно пытаясь увидеть сквозь время, что там, по ту сторону потертой пленки фотобумаги. Человек стоял вполоборота, скрестив руки, и белая кисть, лежавшая на темной ткани сюртука, была музыкальная, длинная, и почему-то с черным лаком на аккуратных ногтях. На фотографии не было никаких подписей, и Макс занёс ее в папку за номером один. В пятницу вечером он заработался и не заметил, что уже половина девятого. Алекс теперь больше не заходил и не контролировал его, и Макс выходил сам, просто прикрывая за собой дверь. Посмотрев на часы, Макс засобирался. Скрипнула половица — на пороге показался Алекс. Он молча посмотрел на открытую на мониторе фотографию номер один, потом на Макса. Макс спохватился и закрыл все вкладки. — Уже выключаю. На сегодня все, пойду. — почему-то смутившись, сказал он. — Ты торопишься? Я собрался ужинать, может, составишь компанию? — небрежно спросил Алекс. Макс согласился. В гостиной на втором этаже был накрыт стол. Салаты, закуски, приготовленное по какому-то особому рецепту мясо и несколько вин на выбор. Макс сглотнул слюну. — Садись же, чего замер? — дружелюбно усмехнулся Алекс. Он вдруг стал мягче и как будто оттаял. Такой взгляд, как сейчас, Макс видел у него только в первый вечер, когда играл ему на гитаре свою песню. Налив вина и отпив глоток, Алекс внимательно посмотрел на Макса. — Я доволен твоей работой. Считай, что испытательный срок ты прошел, Макс. Как ты себя чувствуешь? Макс пожал плечами. — Нормально. — Как раз это тебя удивляет, так ведь? Макс настороженно посмотрел на него. — Я и правда как-то лучше себя чувствую на этой неделе. Не знаю, почему. — Потому что ты живёшь, Макс. Это достаточный повод. Тебя заинтересовало то фото? Макс снова в упор посмотрел на Алекса. — Да. Этот парень на фото. Он очень талантливый и очень любит жить, несмотря на то, что у него нервы как оголённые провода. Он просто послал всю эту чёртову боль жизни к чертям и показал средний палец своим страхам. Если бы он жил сегодня, он бы гонял на спорт байке или играл бы рок. Алекс очень внимательно слушал максовский внезапный поток сознания, а на словах про спортбайк у него в лице что-то вздрогнуло и осветилось на долю секунды. — После ужина предлагаю нам с тобой немного прогуляться, Макс. Я сейчас решил показать тебе кое-что. — произнес Алекс, не прекращая вглядываться в Макса.