Дом без номера

       Макс шел по улице, погромче врубив музыку в наушниках. Это был лучший способ привести в порядок мысли, а они сейчас метались вихрем, который никак не желал улечься. Макс пытался осмыслить услышанное. Оболочка или суть — что в Алексе менее человеческое? Аурик живёт рядом с людьми, но в совершенно иной системе координат. Каково это — быть вне концепций пола, возраста, страха смерти? То есть, практически всего, что определяет человеческое существование — человеческие страсти, радости и страдание? Что даёт пищу амбициям и разочарованиям? Что значит действительно захотеть стать чем-то таким? Не иначе как признать, что все эти точки опоры — на самом деле лишь кандалы, сбросив которые, ты останешься лицом к лицу со своей истинной сущностью. Но не избавления ли я хотел тогда, на крыльце, сжимая в кармане свёрток из фольги? Я думал, что есть лишь один выход, но мне открылся совершенно иной путь. Что это, если не указание? Правда в том, что я один из них. Я должен стать одним из них, потому что только тогда я наконец буду самим собой! Сердце колотилось, ноги несли вперёд, не выбирая дороги. Убедить Алекса. Сейчас это кажется невозможным, но он рано или поздно поймет. Он, может быть, уже давно все понял, просто не хочет брать на себя ответственность. Его единственная слабость. Его дружок бы не колебался. Но Дэну я нужен примерно как… сигарета или жвачка. Он не будет даже слушать, просто доведет до конца начатое в тот раз. Для аурика есть только одна ценность — аура. Концентрат самой жизни. И его всегда мало. Вечное желание, вечный голод и все новые и новые источники получения желаемого. Духовное и материальное, сексуальное и интеллектуальное, никаких этих понятий для них нет. Есть только вечная энергия, вечное постижение вечности, жизнь ради жизни, полное растворение в ее всепоглощающей мощи. Она — истина, она двигатель, она цель. А любовь? Красота? Душа? Страсть? Зависть? Ненависть? Страх? Разве это не взаимосвязано? Или для них нет и любви? Или любовь — лишь человеческая иллюзия, а по сути та же жажда получать и отдавать ауру? А дружба? И кто я ему? Друг? Или домашний питомец? Кто ему Дэн — тут все понятно. Ауро-связь. Родство ауриков, основанное на обмене аурой. Аналог человеческой связи, что-то среднее между духовным и плотским. Для аурика не существует концепции пола, потому что чистая аура пола не имеет. Есть лишь притяжение двух аур. Они могут совпадать, как у людей совпадают гены, и тогда двоих бессознательно тянет к друг другу. Аура может быть желанной, как запах или вкус. Может притягивать, как феромон. Макс сел на скамейку в сквере и закурил. Он устал думать. Беспокойство и тревога, почуяв его усталость, уже скреблись и пробирались на свое насиженное место. Он позвонил Нике. Через полчаса подошёл к ее дому. — Давай просто пойдем, куда захотим. Будем тусить и ни о чем не думать, — сказал, когда она вышла, Макс, обнимая ее и целуя в губы. Ника была прекрасна как песня, сияющий эльф в кожаном жакете, черной тунике, черных джинсах и высоких ботинках. Макс видел, как неясный отсвет в зеркале, обманчивое равнодушие и кураж в ее подведенных глазах. Она никогда не смотрела на него с нежностью. Никогда не предлагала остаться на ночь, кроме того, первого раза. Макс всегда чувствовал, как жестко выстроила она границы, и вместе с тем, он точно знал, что нужен ей. Они пили коктейли и танцевали, когда на очередном диджей-сете огромный клуб на секунду ярко осветился, и Макс увидел знакомое очертание. Дэн танцевал с высокой шатенкой в серебряном мини-платье. Сам он был одет в белую футболку с ярким принтом и узкие джинсы. Волосы тщательно уложены, черная челка блестит, пряди на макушке торчат острыми шипами. Он посмотрел на Макса и улыбнулся. Глупо, конечно, было бы ожидать, что можно остаться незамеченным. Попробовав кого-то, аурик почувствует и узнает ауру своей жертвы даже в толпе. Макс зло уставился на него. Дэн танцевал беззаботно и не напрягаясь. Абсолютно расслабленный, уверенный, пластичный. Аурик не может быть нелепым или неуклюжим. Тонкое энергетическое строение, которое позволяет превратить человека в это существо — это и есть то, что у людей называется харизмой и грацией. В Дэне этого было, видимо, и в бытность человеком выше крыши. Шатенка так и увивалась вокруг него, то и дело приникая и кладя руку Дэну на прямое, рельефное плечо. Он перевел взгляд с Макса на Нику. В синем неоновом свете его жуткие глаза казались почти белыми. Он снова улыбнулся, чертов монстр, и Макс увидел в его улыбке обещание каких-то невероятных событий и безбашенного веселья. Бездна с блестящей приманкой на дне, подумал Макс, опрокидывая очередной мартини. Он вдруг увидел, что Ника не отрываясь смотрит на Даниэля. По-хозяйски взяв свою шатенку за тонкую талию, Дэн направился вместе с ней через танцпол, прямиком к Максу и Нике. — Привет! — радостно закричал он сквозь долбящий хаус. Сел за стойку рядом со своей спутницей и наклонился к ее ушку. Заказал ей какой-то коктейль, а себе виски. — Познакомь нас, Макс! — Дэн. Ника, — прокричал Макс, глядя на часы, — Нам пора. — Куда пора? — изумилась Ника. — Вот правда, куда вам пора? Анют, знакомься, это Макс. Шатенка равнодушно улыбнулась. — Слушайте, ребят, а здесь правда тухло сегодня. У меня идея! — когда Дэн говорил, непонятно почему, но невозможно было не слушать и не смотреть на него, — Поехали кататься! Я знаю одно место, вам понравится. Возьмём мартини или шампанского. Я вызову такси. — Не, у нас другие планы. — ответил Макс, отворачиваясь от него к Нике. — А я не против. Поехали, — вдруг громко сказала Ника. Макс был в бешенстве. Он готов был разнести чертово такси, которое на полном ходу несло их через мост над рекой. Музыка, гремя басами, орала, кажется, так, что было слышно на обоих берегах. Шатенка на переднем сиденье смотрела в окно, нахмурившись и поджав губы. А Ника и Дэн орали песни, давясь хохотом. Дэн пустил по кругу бутылку шампанского, клятвенно пообещав водителю оплатить чистку салона в случае чего. Оказавшись на противоположном берегу, тормознули у фастфуда и набрали еды человек на десять. Макс психанул и, не желая отстать от Дэна, заказал половину меню. А через полчаса они оказались на темном пляже, в самом дальнем закутке, между зарослями ивы и заброшенным баркасом. — Здесь кайфово, и про это место мало кто знает! — гордо заявил Даниэль. Он развел на берегу костер из сухих ивовых прутьев, камышей и сухих веток, которых здесь было достаточно. Шатенка грела руки у костра, смеялась в ответ на шуточки Дэна и бросала редкие колкие взгляды на Нику. Та завороженно смотрела на пламя, то и дело отпивая из бутылки шампанского. Макс сидел на бревне и наблюдал. — Любишь такие места или ненавидишь? — спросил Даниэль Нику. — Люблю. — Почему? Ника пожала плечами. — Тупой вопрос. Потому же, почему и ты. Река, ночь, никого. Костер. Баркас заброшенный. Что здесь можно не любить? Даниэль улыбнулся. Шатенка хмыкнула. — Сто лет назад здесь было болото. Потом построили эту дамбу, насыпали пляж. А тогда сюда топиться ходили местные самоубийцы. — не переставая улыбаться и смотреть на Нику, сказал Дэн. — Ну вот видишь. Заряженное место, — ответила она, доставая сигарету. Взгляд Даниэля блеснул. — Черная аура, — сказал Макс, глядя ему в глаза. Даниэль перестал улыбаться и ответил ему тяжелым взглядом. — Не нравится? — Нет. — А где нравится? У Лекса на крыльце? — он снова лучезарно улыбнулся. — Кто такой Лекс? — спросила Аня. — Наш с Максом общий друг. Макс, кстати, сейчас живёт в его доме. Да я ему сейчас позвоню. Правда, что мы здесь мерзнем, давайте-ка допьем и поедем к Лексу с Максом в гости. Там же не дом, а настоящий музей. — Интересно, — сказала Ника, поворачиваясь к Максу, — ты мне не рассказывал. — Это не мой дом, я не могу туда звать гостей, — хмуро ответил Макс. — Ерунда. Лекс не будет против, обещаю! — махнул рукой Даниэль и залпом допил бутылку мартини. — Пойдем, любительница заброшенных баркасов, я покажу тебе машинное отделение позапрошлого века, а эти зануды нас подождут. А потом поедем. — Нет уж, — сказала Ника. Пойдем все вместе. Доев бургеры, все четверо поднялись на палубу полуразрушенной посудины. Макс и Аня остановились у кают, а Ника пробралась на самый нос. Дэн пошел за ней. — Красиво здесь, — услышал Макс голос Ники, — луна кажется свежее, когда стоишь на гниющих досках. Да, я пьяна и сентиментальна. — Пьяна и разговариваешь цитатами из вымышленных рок-баллад, дорогая моя! — со смехом сказал Дэн. Они повернулись друг к другу — Макс смотрел на их темные профили на фоне подсвеченного городскими огнями неба, — и начали хохотать как дети. Макс поднялся. — Ладно. Хотите к Алексу — поехали!