Дом без номера

      15 октября. Если ты читаешь это письмо, Дани, значит, ты прочитал все предыдущие. Стало быть, ты все же не совсем деградировал, и под маской киношного монстра всё-таки есть ты настоящий. В том, что это так, я, кстати, не сомневаюсь. Тебе настоящему я сейчас расскажу одну тайну, которую хранил эти девяносто девять лет. Ты так надеялся позлить меня, вломившись ко мне в дом с Максом и девушками. А я не доставил тебе такого удовольствия. Честно говоря, пару раз было действительно сложно сдержаться. Когда ты устроил танцы на моем стеклянном столе со своей подружкой. И потом, когда ты так нагло флиртовал с подругой Макса, радостно наблюдая, как тот мучается и злится. Но я не Макс, чтобы купиться на твой цирк, Дани. Ни на одну секунду я не поверил, что ты ревнуешь меня к Максу, как ты ни лез вон из кожи. Я все вижу. Я понимаю тебя, Дани, поэтому и не сержусь. Помнишь, я писал, что Макс, когда увидел твое фото, вывел формулу тебя? Как он был прав. Ты все так же дразнишь собственных демонов. И все так же мстишь мне. Дани, я знаю, что, сделав тебя ауриком, я лишил тебя того, что двигало тобой. Твоей главной потребностью было бросать вызов страхам. Только гуляя по краю пропасти или играя в русскую рулетку, ты чувствовал себя по-настоящему живым. Но твои игры со смертью закончились, когда ты стал бессмертным. Теперь ты тщетно гоняешь на своем байке, ища остроты ощущений, но в этом нет никакого смысла без риска. У тебя теперь из всех экстремальных аттракционов остался только я. И я предельно ясно увидел это, почувствовав, с какой страстью ты отдавал мне в этот раз свою ауру, почти желая, чтобы я выпил тебя до конца. Ты провоцируешь меня и ждёшь, когда же начнется твоя игра с огнем. А я не поддаюсь. Я не хочу быть твоим спортивным снарядом. Я надеюсь, у тебя по-прежнему есть и другой способ получения адреналина — музыка. Если нет, мне жаль. Но мне есть чем ещё тебя порадовать. Если все так, как я предполагаю, мы можем начать игру, которая обещает быть по-настоящему опасной. В самый раз для тебя, мой адреналиновый джанки. В тот вечер, когда я встретил Ди Тройю, он предложил мне стать ауриком в обмен на услугу. Он сказал: — Есть некое место, скрытое от человеческих глаз. В том месте есть дверь, которую невозможно открыть человеческими силами. Одному аурику открыть ее тоже не под силу. А вот два аурика смогли бы. То, что находится за этой дверью, состоит из иной материи. Это портал, за которым находится ответ на любые вопросы. Но, чтобы открыть его, нужны два мощных потока ауры, соединяющиеся в один. Я был зол, опустошен и хотел мстить себе за то, что не уберёг сестру. Мне было наплевать на все его тайны вместе взятые. Стать нечеловеком, демоном, уродом, упырем, я был готов на все. И я согласился. Вне сомнений, Ди Тройа на это и рассчитывал. Он привел меня к себе домой, налил вина. «Это последний бокал, что ты выпьешь, будучи человеком. Выпей неспеша и подумай ещё раз», — сказал он. Я выпил вино залпом и с вызовом посмотрел на него. Не сказав ни слова, он шагнул ко мне и положил руки мне на грудь. Дальше ты знаешь. Став ауриком, я испытал то, что каждый новообращённый испытывает к своему создателю. Ди Тройа предстал мне в неземном сиянии. Его лицо казалось мне совершенным. Его голос — прекраснее любой музыки. Каждое сказанное им слово было для меня высшей мудростью. Мне хотелось ходить за ним по пятам и подражать ему во всем. К моему счастью, именно это от меня и требовалось в последующие несколько дней. Бенедикт показывал мне, на что я теперь способен. Объяснял мне, чего мне ждать от себя самого. Учил заряжаться, не причиняя зла живым созданиям. Учил защищаться. Я забыл все свои беды, страдание выпустило меня из тисков, я был счастлив, как никогда в жизни до этого. Все мои чувства обострились. Если я радовался, то до безумной эйфории. Если смеялся, то до истерики. Если хотел чего-то, то задыхался от желания. Лёжа без сна в каморке на чердаке, где поселил меня Бенедикт, я смотрел на луну, оказавшуюся такой огромной, ослепительной и усеянной кратерами. Я смотрел на нее и мечтал, как однажды увижу весь мир. В одну из таких ночей я вспомнил о тебе, и мне пришла дикая фантазия. Я понял, что хотел бы, чтобы ты смотрел на меня так же, как я теперь смотрел на Ди Тройу. Если бы мы могли разделить с тобой бессмертие и власть над самой жизнью, думал я. Если бы я мог наслаждаться этим огромным, восхитительным миром вдвоем с тобой. Ты бы играл для меня на лучших органах мира. Я бы подарил тебе замок в горах и старинный клавесин. Я замечтался и не спал до утра. А утром решил идти искать тебя. Что было дальше, тебе слишком хорошо известно. Узнав, что я обратил тебя, Ди Тройа рассвирепел и чуть не убил меня. Он остановился и бросил меня на пол в самый последний момент, когда ауры во мне оставалось лишь на последний вздох. — Живи, неразумный, — сказал он, — ты разбрасываешься моим даром, как какой-то безделицей, точно это коробка монпансье, а не тайна бессмертия. Живи, но как найти портал, я тебе не скажу. Я больше не доверяю тебе. Я лучше подожду ещё сто лет, пока ты не поумнеешь. С этими словами он вернул мне ауру и велел убираться. Я рыдал и в панике умолял его не прогонять меня. Но Бенедикт вышвырнул меня за порог и захлопнул дверь. Больше я никогда не видел его. На следующий день его дом оказался пуст и заколочен. А найти аурика по следу другой аурик не может, как ты знаешь. Мне в память запали слова, которые Бенедикт горестно и тихо пробормотал, возвращая мне ауру: «Остаётся только надеяться, что они не доберутся до двери раньше. Я часто думал, как и для чего Ди Тройа оказался в нашем городе. У меня есть только один ответ на этот вопрос. Портал находится здесь. И я хочу его найти с твоей помощью, Дани. Не думай, я не ради этого искал тебя. Но раз уж я нашел тебя, почему бы не попытаться вместе? Я пытался расспрашивать Бенедикта, откуда взялись аурики, и есть ли ещё в мире подобные нам, но он молчал. Через много лет, перерыв все библиотеки мира, я нашел в библиотеке Санкт-Петербургского университета, в отделе редких книг, загадочный манускрипт XV века, под названием «Список Корнелиуса Кастеллы», в котором на латыни описывались некие существа, могущие убивать прикосновением, и были даны иллюстрации. Я сфотографировал каждую страницу этой книги. Ты знаешь, как плохо я знаю латынь, в отличие от тебя. Если ты захочешь помочь мне, я перешлю тебе эти фото. По-прежнему навечно твой, egal was passiert, Алекс.