Забытый

«Ангельский парень» проводил Сэма и Дина в свой домик, осторожно отойдя с дороги. Дом оказался весьма маленьким. Он состоял из одной комнаты примерно двадцать на двадцать футов с малюсенькой ванной в углу, каменным камином у дальней стены и деревянными балками над головой. Человек поставил сумку с продуктами на покрытую пластиком кухонную стойку у левой стены и отложил свое окровавленное полотенце в старую эмалированную раковину. Он заглянул в сумку с продуктами и издал выдох, похожий на смешок. Потом запустил руку в сумку и вынул один из двух бургеров в обертке, упаковку буррито и банку меда. Он выложил все это в ряд и несколько секунд смотрел на покупки. — Интересно, — сказал он очень тихо, как если бы разговаривал сам с собой. Дин прокомментировал: — Мы подумали, это тебе понравится — мы угадали? И еще мы купили тебе вот что. — Он вынул бутылку виски из отдельного пакета и протянул ее со словами: — Может, выпьем вместе? Мужчина повернулся и взглянул на бутылку. Он посмотрел на Дина, потом на Сэма, задержавшись взглядом на лице каждого из них. Наконец он сказал: — Ну ладно. Но только в этот раз. Вы должны понять, нам вообще не следует разговаривать. — Он повернулся обратно к кухонной стойке и взял кружку со сколом. Потом, бросив на Сэма и Дина извиняющийся взгляд, пояснил: — Нам придется пить из одной кружки. Других у меня нет. Он начал мыть кружку в раковине, и Сэм с Дином воспользовались моментом, чтобы осмотреться в доме. Вокруг был минимум вещей — это оказалась почти пустая деревянная коробка. Единственной настоящей мебелью был маленький деревянный столик, стоявший по центру комнаты в нескольких ярдах от очага, с деревянным ящиком, служившим вместо стула. Стол был устлан картами, стопками местных газет и разбросанными рукописными заметками. Дин попытался мельком подглядеть в заметки и обнаружил, что они были написаны элегантным витиеватым почерком, который он не мог прочесть: буквы были похожи на смесь арабского и иероглифов. У левой стены дома располагалась старая раковина и потертая кухонная стойка, возле которой мужчина вытирал кружку. Под стойкой прятался маленький холодильник. Плиты не было; не было даже микроволновки. Вместо них на кухонной стойке стояла древняя электрическая плитка с маленькой поцарапанной сковородкой и неустойчивой на вид кастрюлькой, у которой была странная ручка, похоже, сделанная из вешалки. На кухонном полотенце были аккуратно выложены деревянная ложка, кухонная лопатка, одна тарелка, одна миска и несколько столовых приборов из разных наборов в рядок. Вдоль правой стены была прибита деревянная полка, на которой имелся небольшой ассортимент одежды, разложенной аккуратными стопками, а также маленькое зеркало, бритва и туалетные принадлежности, несколько книг в мягкой обложке и белая обувная коробка. Среди одежды лежал шерстяной комок, который при внимательном рассмотрении оказался кошкой, с опаской глядевшей на них. На колышке возле полки висела уже знакомая им кожаная куртка; под ней стояли еще несколько ящиков с дровами и хворостом, рассортированными по размеру. В камине горел огонь, хотя от холода он помогал очень слабо. Единственным дополнительным освещением была тусклая лампочка, свисавшая с балки наверху. Помимо этого в доме была еще только куча грубых шерстяных одеял у камина, выложенных аккуратным прямоугольником примерно четыре на три фута. Дин сначала принял ее за место спанья кошки и подумал: «Что-то большая кровать для одной кошки», но потом понял, что никакой другой кровати в доме не было. Он молча поймал взгляд Сэма и кивнул на кучку одеял; Сэм посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом, затем беспокойно нахмурил бровь. — Приятель, ты, я вижу, не большой фанат мебели? Вытерев кружку уголком кухонного полотенца, мужчина ответил: — Мне много не нужно. Хозяева планируют продать этот дом и вывезли большую часть мебели два месяца назад. Они собирались закрыть его на зиму совсем, но я уговорил их сдать его мне по очень низкой цене — по сути, по цене электричества и воды. Это выгодная договоренность: мне не нужно тратить много времени на заработки, так что у меня остается больше времени на… — он внезапно запнулся, потом нескладно закончил: — … другие вещи. — Другие вещи вроде охоты на ангелов? — спросил Дин. Мужчина расправил полотенце и поставил кружку на стойку. Потом обернулся к Дину через плечо и ответил: — Я должен сразу прояснить. Я не могу много разговаривать с вами. — После паузы он добавил: — Надо было попросить вас уйти… — О… ну ладно, — пробормотал Дин, чувствуя, что получил отлуп. Мужчина слабо улыбнулся. — Это… не мой выбор. Это просто небезопасно. Он повернулся к бутылке виски и сломал печать на крышке, с силой повернув ее правой рукой. Хотя это было лишь мелкое движение, оно заставило его поморщиться, стиснуть зубы и замереть на мгновение, едва дыша. Он сделал медленный неглубокий вздох и продолжил откручивать крышку. Сэм бросил взгляд на Дина и произнес одними губами: «Ребро сломано», показывая на собственные ребра, чтобы донести мысль. Дин кивнул, поморщившись при воспоминании о том, как сильно он ударил дверью в бок незнакомца. — Эй, ты в порядке? — спросил Сэм с самой кроткой интонацией, на какую был способен. — В порядке, — ответил мужчина лаконично. — В сумке есть болеутоляющие, бинты, и прочее. Мы могли бы помочь тебе немного. Может быть, зафиксировать ребра? — Я в порядке, — повторил мужчина. Он на мгновение повернулся и посмотрел на Сэма, потом добавил уже мягче: — Спасибо вам за покупки. Это было… щедро. Очень щедро. Я воспользуюсь ими позднее. — Он вернулся к бутылке виски. Сэм не отступал: — Хорошо, ты не позволяешь нам помочь, но можно хотя бы узнать твое имя? Мы до сих пор даже не знаем, кто ты. Мужчина снова посмотрел на Сэма. Он не ответил; только повернулся назад к бутылке и начал наливать порцию виски в кружку. Сэм моргнул, и его плечи немного поникли. — Ну же, приятель, — поддержал брата Дин. — Ты знаешь наши имена, а мы не знаем твоего. Получается, у тебя перед нами преимущество. Мужчина медленно накрутил крышку на бутылку и наградил Дина неестественно долгим твердым взглядом краем глаза. — Я не хочу говорить вам своего имени, — ответил он наконец. — Но и врать вам я не хочу. — Он повернулся и протянул кружку Дину. — Так что называйте меня как хотите. — Не можем же мы вечно называть тебя «приятель», — возразил Дин. Мужчина пожал плечами, протягивая ему кружку. — Ну… ладно, раз так, — сказал Дин неохотно, принял кружку и оперся о столик. — Значит будешь «приятелем». Уголки губ мужчины тронула улыбка. — Это же значит «друг», да? Дин кивнул, отхлебнув из кружки, и передал ее Сэму. — Угу. Если у тебя нет предложений получше. — Так подойдет. — Так, гм… Приятель. Ты все-таки охотник, или как? — спросил Дин. «Приятель», кто бы он ни был на самом деле, покачал головой. — Нет. Я пробовал заниматься этим несколько раз. У меня не очень хорошо получилось. — Сэм сделал глоток и передал кружку ему, и Приятель взял ее со словами: — Если честно, у меня получалось очень плохо. Это одна из многих вещей, которые мне совсем не даются. — Он посмотрел в кружку. — Забавно… Можно прожить целую жизнь, и долгую жизнь, думая, что ты успешен, компетентен, что ты… профессионал. — Он сделал глоток виски и произнес совершенно спокойно: — А потом ты обнаруживаешь, что не способен вообще ни на что. — Он отдал кружку Дину и добавил: — К этому непросто привыкнуть. Как бы там ни было… Я не охотник. И у меня больше нет полезных навыков. Я просто делаю, что могу. Это «больше» привлекло внимание Дина, но он не стал уточнять. Только сказал: — Ну, с клинком ты отлично обращаешься, как мне показалось. Приятель кратко усмехнулся. — В этом я набрался опыта за годы, да. Но один клинок мало чего стоит. — Слушай, мне кажется, ты очевидно в некотором роде охотник, даже если не зовешь себя так. Ты же выслеживаешь тварей, да? Монстров, демонов, ангелов? — спросил Дин. Приятель поморщился. — До сих пор неприятно слышать упоминание ангелов в этом списке. Но да. Сэм вставил: — Да, для нас всех было несколько неожиданно узнать, какие они сволочи. Кружка опять дошла до Приятеля. Он молча уставился на виски в ней. Дин сказал: — Если не возражаешь, я перейду сразу к делу: что, черт возьми, происходит в этой долине? Мертвы уже три туриста, и похоже, мозг у всех поджарен. Совсем поджарен, до углей. Все они избиты и, похоже, высечены. И потом, три дня спустя, каждый раз случалось землетрясение. Сэм добавил: — И колдовские мешочки очень странные. При упоминании колдовских мешочков Приятель поднял глаза, нахмурившись. — Вы сказали, что вашу машину атаковали животные? Сэм кивнул. — Целая группа. Прямо армия зверей. Олень, медведь и маленькие зверюшки — в Каньоне Смерти. Они все пришли на мешочек. Не за нами — им нужен был мешочек. Я никогда не видел, чтобы колдовские мешочки так действовали. — Зов дичи, — пробормотал Приятель, снова глядя в кружку. — Чего? — переспросил Дин. — Зов дичи, — повторил тот отчетливее. — Конструкция, которая призывает к себе гнев диких животных. Есть целая категория магических предметов, которые творят подобное: вызывают разрушительную силу какого-то природного явления. По сути, они направляют силу природы в определенную точку. Зов огня делает то же самое, но с огнем. Ни Сэму, ни Дину не пришло в голову спросить, откуда он об этом знал. — А что ты нашел в нашей комнате? — спросил Сэм. Приятель секунду помолчал. Потом поднял ко рту кружку и отпил виски. — То был зов ветра. — И что он означает? — уточнил Дин. — Скорее всего, ваш мотель был бы разрушен торнадо или каким-то штормом. Что-нибудь подобное. Сэм и Дин переглянулись. Приятель передал кружку Дину и прислонился к кухонной стойке, поморщившись и бережно обняв правую руку левой. — И что ты с ним сделал? — спросил Сэм. — Раскрошил его камнями и закопал остатки, — сказал Приятель, как будто это была очевидная вещь. Он увидел их озадаченные лица и объяснил подробнее: — Лучший способ нейтрализовать подобные предметы, это уничтожить их какой-то противодействующей силой природы. Погрузить зов огня в воду, раскрошить зов ветра в камнях и земле… Хотя, честно говоря, я не видел их уже долгое время, и не вполне был уверен, что делать. Но, судя по всему, это сработало. — Похоже, чтобы их сделать, нужно много могущества, — заметил Дин. Приятель посмотрел на него и только медленно молча кивнул. Этот кивок и твердый взгляд едва не затянули Дина в еще один вихрь дежавю, подобный тому, что он испытал ранее на парковке мотеля. Дин на секунду закрыл глаза и сделал вдох, пытаясь не терять концентрацию. Открыв глаза, он сказал: — По слухам тут происходит что-то серьезное. Мы думаем… — Он бросил взгляд на Сэма. — Мы думаем, тут находится ключевая фигура. Кто-то очень сильный. Приятель снова кивнул. Он сказал: — Я и пригласил вас обоих только затем, чтобы сказать вам: вы должны уехать. Немедленно. Вы должны покинуть город. Дин с Сэмом обменялись взглядами, в которых читалось «это вряд ли». Приятель, смотревший на них по очереди, медленно произнес: — Я вижу, что должен рассказать вам больше, пусть даже чтобы убедить вас уехать. Он сделал паузу, собираясь с мыслями. Сэм снова передал ему кружку, и Приятель сжал ее в руках, глядя поверх нее в огонь. Он подумал еще секунду, потом поднял глаза на Дина и сказал: — Я приехал сюда два месяца назад. Я кое-что прослышал об этом регионе — что-то, что встревожило меня, — и я отправился сюда, чтобы разобраться, что происходит. Полагаю, тут находятся два ангела и по крайней мере два демона. Они работают вместе, что само по себе… ненормально. Они обосновались преимущественно в Каньоне Смерти, где вы были атакованы. Но мне нельзя попадаться им на глаза — я не могу идти на риск того, что ангелы узнают о моем присутствии. И мне не удалось подобраться достаточно близко, чтобы выяснить подробности. Он снова посмотрел на Сэма и Дина по очереди и продолжил: — Но я знаю достаточно, чтобы сказать: здесь творится что-то очень странное. С участием очень сильной сущности. Очень могущественной. Я пока не знаю, что это. Но это что-то или кто-то, кого боятся даже ангелы. — Кастиэль? — спросил Дин. Приятель вздрогнул и чуть не уронил кружку. Он уставился на Дина во все глаза. — Значит, ты слышал это имя? — догадался Дин. — Если это твой большой сюрприз, то мы о нем уже знаем. И знаем, что он где-то рядом. Этот главный злодей, о котором ты говоришь, — это же Кастиэль, так? Приятель смотрел на него в упор долгое время, потом отвернулся и занялся доливанием виски в кружку. Он сделал большой глоток виски, стоя к ним спиной, потом медленно повернулся к Дину. — Что вы знаете о Кастиэле? — спросил он, пристально глядя на Дина. — Ну… не много. Лично встретить его нам пока не довелось, — ответил Дин. Рот Приятеля дернулся. Сэм пояснил: — Насколько мы можем судить, он ангел, вроде как считающий себя новым Люцифером. В старые времена он, похоже, был серьезным воином — из тех страшных ангелов, что карали людей налево и направо. Потом, несколько лет назад, он взбунтовался и пал из Рая, после чего пытался захватить Рай, убил кучу народу и уничтожил половину ангелов. И затем это он, судя по всему, запер жемчужные врата и изгнал всех ангелов. Приятель замер неподвижно с кружкой в руках, уставившись в пол. Дин заключил: — Короче говоря, кровожадный тиран с манией величия и невообразимым количеством трупов на счету. Приятель закрыл глаза. — Да, звучит совсем нехорошо, когда вы так это резюмируете, — сказал он тихо с закрытыми глазами. — Нам сказали, что надо убить этого ублюдка при первой возможности, — продолжил Дин. Приятель открыл глаза и пристально посмотрел на него. — Кто сказал вам, что вы должны убить Кастиэля? — Ну… — Дин замялся и взглянул на Сэма. Сэм кивнул — кажется, они молча согласились, что доверяют этому парню во всем — и Дин ответил: — Вообще-то это был демон, которого мы вроде как знаем. По имени Кроули. Не самый надежный источник, но иногда у него бывает стоящая информация. Приятель сделал большой глоток виски. — Уверен, что это он так пошутил, — сказал Приятель, сжимая кружку. — Кастиэль вам не угроза. — Мы слышали обратное, — заметил Дин. — Поверьте мне в этом. Кастиэль вам не враг. — Ну, не знаю, — протянул Дин. — Он, похоже, довольно страшный — и мы знаем, что он здесь. Раз ты нашел здесь кого-то могущественного, похоже, что это может быть Кастиэль, раз… — Кастиэль — ничто, — прервал его Приятель еще более мрачным голосом, почти зарычав. — Он сломлен. Бесполезен. Он просто дурак, идиот, и всегда только им и был. — Дин и Сэм были удивлены его грубым тоном и уставились на него. Приятель вздохнул и продолжил: — Вы думаете, что он злодей, враг. Но нет, он просто… Как бы лучше сказать… Неудачник. Думаю, вы бы сказали «лузер»? Он не стоит вашего времени. Дин усмехнулся. — Ну я понял, что ты его не сильно уважаешь. — Скажем так. Если кто-нибудь и убьет Кастиэля, это буду я, — ответил Приятель с нескрываемой горечью в голосе. Он сделал еще глоток виски, потом посмотрел на кружку с удивлением, как будто забыл, что держит ее в руках. Он вздохнул и отдал ее Дину. — Забудьте о Кастиэле, — сказал он. — В этой долине я почувствовал нечто совсем иное. Это не ангел. Это что-то сильнее ангелов. И, боюсь даже говорить это, но думаю, старше ангелов. — Что-то вроде… левиафана? — предположил Сэм. Приятель энергично покачал головой. — Это не левиафан. Я бы знал, если бы это был один из них. И левиафаны убивают ради удовольствия, а это нечто, что убивает естественным путем, без злобы, даже не думая об этом. Что-то разрушительное от природы. Как землетрясение, как торнадо. — Он сделал медленный осторожный вдох, переложил руку на ребрах и продолжил: — Как я сказал, мне не удалось подобраться достаточно близко, чтобы увидеть эту сущность. Лучшее, что мне удалось, это не пускать людей в этот каньон по ночам, когда я знаю, что они что-то затевают. Но некоторые все равно проскочили. Последняя туристка, эта девушка… — Его рот искривился, и он вздохнул. — Я пытался не пустить ее на эту тропу. Я знал, что в тот день они искали, кого забрать. И я пытался остановить ее. Но она меня не послушала. Он посмотрел в пол. — По-моему, она просто приняла меня за чудака, — сказал он. — И с чего бы это… — прокомментировал Дин, оглядывая интерьер дома. Он сказал это в шутку, желая разрядить атмосферу, но Приятель прищурился. — Я все это к тому говорю, — произнес он немного холодно, — что здесь находится очень опасная сущность — очень сильная и совершенно непредсказуемая, — и ее обслуживают два ангела и два демона, которые в курсе вашего присутствия здесь и пытаются вас убить. Что означает, вы должны уехать. Оба. — А ты сам-то уедешь? — спросил Дин подчеркнуто. Приятель мгновенно отвел глаза. — Нет, — признался он. — Ты останешься и будешь пытаться помочь этим туристам, да? — Дин вгляделся в лицо Приятеля, заметил, как тот избегает его взгляда, и добавил: — Ты будешь пытаться как-то помочь, даже если погибнешь при этом. Так? Приятель провел рукой по глазам и рассеянно потрогал расцарапанный синяк на щеке. — Да, но неважно, если я… — он остановился. — Это неважно. Вы… — Погоди. Неважно, если ты — что? Неважно, если ты пострадаешь? Неважно, если ты умрешь? — спросил Дин. Он почувствовал, как внутри закипает гнев при мысли, что Приятель здесь, в лесах, работает один, рискует жизнью в одиночку. С одним маленьким ангельским клинком и вообще без прикрытия. — Значит, тебе можно рисковать собой, а нам нет? — Я ничего не значу, — сказал Приятель раздраженно. — А вы значите. Вы оба. Я не важен, а вы важны. Поэтому вы должны уехать, а я должен остаться. — Чушь собачья, — заявил Дин. — Ты тоже важен! Ты значишь не меньше. А может, и больше. — Он был в этом абсолютно уверен. — Нет, неправда. Вы не понимаете. — Тогда объясни. — Я не могу сказать вам больше, — огрызнулся Приятель с досадой. — Почему? Приятель сделал шаг ближе, глядя Дину прямо в глаза, и произнес медленно, с расстановкой: — Я же тебе говорил. Это. Не. Безопасно. Сэм завороженно наблюдал за этой перепалкой издалека. Дин, пригвожденный к месту взглядом этих обжигающих глаз, почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Он спросил: — Ну и что, если небезопасно? Когда это мы выбирали безопасный путь? — Когда вы выбирали разумный путь? — ответил Приятель едко, подойдя еще ближе. Теперь он был всего лишь в шаге от Дина, напирая на него, глядя прямо ему в глаза и слегка наклонив голову. Потом он озадаченно нахмурился и произнес: — Почему вы меня не слушаете? — Почему я должен тебя слушать, когда ты мне ничего не рассказываешь? — парировал Дин. Он чувствовал странный азарт: весь разговор, при всей его напряженности, ощущался почти как игра. Как если бы он исполнял танец со старым партнером или боролся с другом детства, которого не видел годы. Приятель неожиданно разорвал зрительный контакт и отвернулся. Он повернулся к столу со словами: — Дин. Ты что, не понял, как умерли эти люди? Как они страдали? — Он наклонился к столу, чтобы взять какие-то бумаги и показать Дину. При этом движении он запнулся, вздрогнул, резко втянул воздух, обнял правой рукой бок и тяжело оперся о стол левой. Он на мгновение задержал дыхание и замер, склонив голову и опираясь на стол. — Ставлю на то, что у тебя по крайней мере в одном ребре трещина, — произнес Дин. — И это я виноват, и мне очень жаль, но скажи мне, пожалуйста, почему ты должен оставаться здесь и бороться, когда ты ранен и один, а мы совершенно здоровы, и нас двое? Сэм подошел ближе и положил руку Приятелю на плечо. Тот до сих пор стоял сгорбившись и мелко дыша. Сэм сказал: — Я знаю, что мой брат может быть весьма надоедлив, но он прав по крайней мере в одном: тебе больно. Позволь нам взглянуть? Или хотя бы позволь отвезти тебя в больницу. В таком состоянии вообще не следует быть на ногах. — И уж точно тебе не стоит быть одному здесь, в этом пустом доме в глуши, — добавил Дин. — Я в порядке, — настаивал Приятель, по-прежнему дыша с трудом и опустив голову. — Это незначительный ушиб. Я ценю ваше участие, но я могу сам о себе позаботиться. — Он указал быстрым жестом на дом, не поднимая головы. — У меня есть все необходимое. Я прекрасно обхожусь и сам. — О да, у тебя тут все схвачено, — сказал Дин, оглядывая полупустой дом. — Живешь на широкую ногу. Наверняка дамы просто без ума. Ума не приложу, почему та девушка решила, что ты странноватый. Дин закатил глаза, глядя на Сэма через голову Приятеля, думая, что тот не увидит, но мгновением позже он понял, что просчитался. Приятель повернул голову как раз достаточно, чтобы краем глаза ухватить выражение лица Дина. — Ты смеешься надо мной, — сказал он, медленно выпрямляясь и изучая лицо Дина. Тон у него был такой, словно что-то, давно его озадачивавшее, наконец встало на место. — Ты смеешься надо мной. Ты же делаешь это довольно часто, правда? Теперь я вижу. Дин растерялся. — Нет, я не это имел… я не… я бы не стал… я просто… Сэм встрял: — Мой брат на самом деле идиот. Ты не обращай внимания на него в этом плане, такой уж он баран… Приятель прервал его, обращаясь напрямую к Дину: — Я знаю, что, должно быть, кажусь немного странным. Даже не немного. Я это и так знаю. Знаю уже многие годы. Но ты пойми: это не моя родная страна. Правда, не моя. Это даже не мой родной язык. Я живу здесь — по-настоящему живу — всего год, и мне пришлось все делать одному. — Он вздохнул. — Я знаю, что не все понимаю. Знаю, что люди смеются у меня за спиной — а иногда и мне в лицо, — но я во всем вынужден был разбираться самостоятельно. — Он умолк на мгновение и посмотрел на Сэма и Дина по очереди. Те от неожиданности не нашли, что сказать. Приятель сделал шаг к Дину. Это был нетвердый, слегка шаткий шаг, и Дин понял, что Приятель опьянел от нескольких глотков виски. Опьянел немного — не настолько, чтобы валиться с ног, но достаточно, чтобы развязался язык. Приятель продолжал, изливая на них слова потоком, больше не сдерживаясь: — Когда я прибыл в эту землю, у меня не было ничего. Я не знал ничего. Не знал, как заработать деньги или как вообще деньгами пользоваться, не знал, как найти укрытие, где спать или как раздобыть еду. Ничего. Я даже по-прежнему не понимал половины из того, что люди говорят. У них столько идиом, Дин, столько ссылок на вещи, которых я никогда не видел… Это так… так сбивает с толку, ты и не представляешь… ты правда не представляешь. И вы… мои… мне пришлось… вы… вы… — Он начал практически заикаться, так что вынужден был оставить предложение вовсе и начать новое: — Мои друзья мне не помогли. — Он на мгновение остановился, по-прежнему не спуская глаз с Дина. — Я был напуган, — произнес он. Он сделал паузу. Единственным звуком был треск огня в камине. — Но я выжил, — сказал Приятель и улыбнулся — искренней улыбкой, так что у его глаз появились морщинки и похоже было, будто выходит солнце. Он сказал: — Посмотрите, как много я узнал. Посмотрите! — Он снова указал на дом. — Видите, у меня теперь есть место где спать — мое собственное. Мое собственное! Никто меня не выгонит. — Резкий взгляд на Дина. — Я освоил три разных типа работы и заработал денег. Смотрите, у меня есть одеяла, чтобы спать. Я купил их сам, на деньги, которые заработал. — Он начал ходить по дому, указывая на свой абсурдно скудный набор пожитков с явной гордостью. — Эту тарелку и эту миску я купил в магазинчике в городе. Кастрюлю нашел. Она была сломана, но я придумал, как починить ручку. Я научился рубить дрова и разжигать огонь в камине. Видите, — он дошел до полки с зеркалом и стопочкой одежды, — я содержу себя в чистоте, у меня теперь есть три сменных комплекта одежды, ее я тоже содержу чистой. Все чистое, и я регулярно ем. Эта кошечка… — Он остановился у кошки. Кошка сонно моргнула и дружелюбно прищурилась на него, и Приятель на мгновение положил руку ей на голову. — Я взял ее к себе. Она тоже была заблудшая. Я взял ее к себе, забочусь о ней и кормлю ее. У меня хватает еды на нас обоих. — Он повернулся к Дину. — Я все это сделал сам. И ни разу не солгал, не обманул, не украл. Я ни у кого ничего не взял без спросу. Я сделал это сам. Он остановился, глядя на Дина широко раскрытыми глазами с надеждой, и гордостью, и мольбой. Растянулось молчание. Дину хотелось провалиться сквозь землю. Дину хотелось спрятать лицо в ладонях. Ему хотелось сказать Приятелю: «Прости меня, прости, я не понимал, я не сообразил, я не знал!» Но его горло сомкнулось, и он не мог произнести вообще ничего. Приятель снова обвел взглядом комнату. Его плечи поникли, и он сказал, тихо усмехнувшись: — Наверное, вам это не кажется таким уж достижением. — В его тоне не было никакого намека на гнев — только принятие. Дин открыл рот, но ничего не смог выговорить. Он опустил глаза в пол. — Тебе есть, чем гордиться, — сказал Сэм. Приятель бросил на него полный сомнений взгляд, но Сэм повторил: — Тебе правда есть, чем гордиться. Я серьезно. Это… честно говоря, это звучит ужасно. Дин и я — мы знаем кое-какие приемы, чтобы сводить концы с концами, но нас многому научил отец. И мы всегда поддерживали друг друга, всегда. Прожить одному, должно быть, совсем нелегко. Особенно если ты даже не отсюда. Дин по-прежнему не проронил ни слова и только сосредоточенно хмурил брови, глядя в пол. Что-то конкретное теперь не давало ему покоя, что-то, о чем Приятель упомянул ранее. Он сообразил, что это, и сказал: — Почему тебе не помогли твои друзья? Приятель отвел взгляд. — Они… не могли. — Они знали, что ты в беде, и не помогли? — не поверил Сэм. — Дело не в том… они не… не думаю, что они… — Приятель умолк, стоя неподвижно, повесив голову и обняв себя руками. Потом он сказал очень медленно, очень тихо, словно пытался осознать этот невероятный факт: — Они предпочли забыть обо мне. — Отстойные из них друзья, я считаю, — сказал Сэм. — Нет, они не… отстойные, — возразил Приятель, споткнувшись на этом слове, как если бы никогда не употреблял его раньше. Он поднял голову и посмотрел на Сэма. — Вовсе нет. Все… сложно. Все, я думаю, сводится к тому… — Он набрал воздуху. — Я думаю, что я плохой друг, — сказал он, переведя взгляд на Дина. — Думаю, это одна из тех вещей, что мне очень плохо удаются. Я был плохим другом. Я их подвел. Я совершил ошибки. Ужасные ошибки. Так что… — Он посмотрел на них обоих, встретившись взглядом с Дином. — Думаю, они поняли, что им лучше без меня. — Мы все совершаем ошибки. Друзья должны прощать друг друга, — сказал Дин твердо. Ему стало почти физически нехорошо от истории Приятеля; он обдумывал ее снова и снова. «Его друзья облажались. Это они ошиблись. Они потеряли что-то важное». — Но что если им и правда лучше без меня? — спросил Приятель. Камин резко затрещал: воспламенился кармашек смолы. Приятель вздрогнул и огляделся, словно очнувшись. Он прочесал рукой волосы и сказал: — Простите меня, я… Я трачу ваше время… на несущественные вопросы. — Он снова обхватил себя за бок правой рукой и добавил, нахмурившись: — Я правда собирался поговорить только о деле, но почему-то разговорился гораздо больше обычного. Прошу прощения. — Да, у виски есть такая особенность, — заметил Дин. — Особенно если ты к нему непривычен. Приятель посмотрел на него крайне серьезным взглядом. — А… — сказал он. — А, я понял. Я пьян. Виски… виски крепче пива? И Сэму, и Дину пришлось сдержать смешок. — Да, Приятель, — ответил Дин, пытаясь сохранить бесстрастное лицо. — Виски крепче пива. Приятель нахмурился. — Плохо, что я об этом не знал, — проворчал он. — Я слишком много наговорил. — Он отошел обратно к столу, сделав очевидную попытку сосредоточиться на деле. Он выбрал одну из газет, лежавших на столе, и передал ее Дину. Это была статья с фотографией молодой брюнетки, погибшей несколькими днями ранее — той, чье тело они осматривали в морге. Приятель сказал: — Эта девушка умирала два полных дня, Дин. — Это нас не отпугнет, Приятель, — сказал Дин. — Мы видали и похуже. В глазах Приятеля появилось упрямое выражение, как если бы он готовился прочитать лекцию. Он повернулся лицом к Дину, машинально оставив камин за спиной, чтобы лучше видеть лицо Дина. Потом положил левую руку ему на правое плечо и сказал: — Дин, ты серьезно недооцениваешь опасность здесь. Эти землетрясения… Это было все, что Дин услышал. В тот же момент, когда Приятель коснулся его плеча, Дин почувствовал электрический разряд от плеча прямо в сердце. По коже снова побежали мурашки, и Дин опять впал в странный полутранс, глядя в эти серьезные пронизывающие голубые глаза. Взъерошенные волосы Приятеля контрастно выделялись на фоне потрескивающего камина, и он говорил… что-то… что-то о том, что надо уехать, бежать, убираться подальше; Приятель сжимал плечо Дина, и огонь позади него, казалось, ревел. Он внезапно стал казаться гораздо больше — очаг размером с целый мир, окруживший их со всех сторон. Что-то расцвело в сознании Дина, открылась какая-то дверь, и Дин оказался в совсем другом месте, в месте, оплетенном огнем, агонией, страхом. Пойманный, в отчаянии, беспомощный. Молящийся о спасении. «Пожалуйста, помоги мне…» На мгновение его охватила паника, но потом он почувствовал руку, сомкнувшуюся на его плече — блаженно прохладную, уверенную, крепко державшую его, и Дин знал, что спасен. Все рассыпалось на фрагменты. Он услышал этот отдаленный голос, голос Приятеля, этот хриплый низкий голос, который ни с чем не спутать, но он, казалось, доносился с расстояния в миллион миль. Он говорил: «Я тот, кто крепко схватил тебя…» Фонтан серебряных искр. Голубые глаза совсем рядом, смотрящие прямо в душу. «Прояви немного уважения». Неравномерно вздымающиеся черные крылья. Опаленные, огромные. Пугающие. Изумительные. Раскат грома. — Дин? Дин! Дин очнулся от наваждения. Он словно каким-то образом отключился от реальности; он обнаружил, что сидит на одном из ящиков, опустив голову между коленей, и перед глазами у него все плывет. Голова раскалывалась. Сэм сидел на корточках рядом, крепко схватив Дина одной рукой за левое плечо, другой поддерживая его голову. Приятель исчез из поля зрения Дина и теперь, кажется, стоял сразу за ним справа, придерживая его сзади. Сэм говорил: «Дин? В чем дело? Ты меня слышишь? Что случилось? Дин?» Дин начал собираться с мыслями и сел чуть прямее. Он повернул голову, чтобы увидеть Приятеля. Тот немедленно отпустил Дина и сделал шаг назад. Теперь он выглядел совершенно трезвым и сильно встревоженным; одну руку он поднял в странном жесте, сжав вместе два пальца. Дин в замешательстве взглянул на его руку. Жест казался смутно знакомым. Приятель заметил взгляд Дина и посмотрел на собственную руку с удивлением, как будто сам не осознавал, что делал. Он уронил руку вдоль туловища и отступил еще дальше, почти к противоположной стене, пока не оказался в тени. — Прости, — сказал он. — Мы разговаривали слишком долго. Я слишком надолго задержал вас здесь. Простите. Я просчитался. Вам нужно уйти сейчас же. — Дин, что это, черт возьми, было? Ты в порядке? — спросил Сэм. — Да. Просто устал, — ответил Дин. Он поднялся, стряхнув с себя руки Сэма, и сказал Приятелю: — Прости, я просто очень уставший. Плохо сплю, как Сэм уже сказал. Это просто… сахар в крови или что-то такое. Просто голова закружилась. — Вы должны уйти сейчас же, — заявил Приятель снова. — Мне очень жаль. — Он прошел к двери, обогнув Дина так, словно пытался держаться от него как можно дальше, и открыл для них дверь. — Уложи его в постель, — посоветовал он Сэму, пока Сэм провожал Дина за дверь. — Дай ему снотворное и лекарство от головной боли, и проследи, чтобы он принял и то, и другое. Сэм кивнул. Дину было ужасно стыдно, и он с облегчением почувствовал, что ему быстро стало лучше, когда Сэм довел его до машины. Сэм выудил ключи из кармана у Дина и отогнал его к пассажирской двери. — Я могу сесть за руль, Сэм… — Заткнись и садись в машину. Сэм затолкал его на пассажирское сиденье и закрыл за ним дверь. Дин опустил стекло и высунул голову в окно, чтобы посмотреть на Приятеля, который остался в дверях дома. — Слушай, прости, — сказал ему Дин. — Я просто очень уставший, вот и все. Мало сплю в последнее время. — Вы уедете из города теперь? — спросил Приятель. — Вернетесь домой? — Это вряд ли, — ответил Дин. — Нас не так-то легко спугнуть. Приятель вздохнул. — Я боялся, что ты так скажешь. Сэм завел двигатель. Приятель на несколько шагов приблизился к машине со стороны Дина, по-прежнему держа дистанцию в несколько ярдов, как будто боялся подходить ближе. Дин смотрел на него: тени в лунном свете сделали его лицо нечитаемым, и Дину были видны только его темные синяки и очертания его взъерошенных темных волос. Приятель сказал: — Если вы не уедете, особенно будучи в таком состоянии, вам нужно быть предельно осторожными. Пообещайте мне, что будете осторожны. — Обещаю, — ответил Дин. — Более осторожны, чем обычно, — настаивал Приятель. Дин скривился, и Приятель в ответ поднял бровь. — Знаешь, что было бы осторожнее? — сказал Дин живо. — Если бы у нас было дополнительное подкрепление. Еще человек. Кто-то третий. Как насчет того, чтобы поработать над этим делом с нами? Приятель замялся и покачал головой. — Я не могу, — ответил он неохотно. — У меня есть чувство, что мы сработаемся. Приятель снова покачал головой. — Это небезопасно. — Ты как заевшая пластинка, К… Приятель, — ответил Дин, чуть было не произнеся совсем другое имя и вовсе этого не заметив. — Это бессмыслица какая-то. Ладно, мы навестим тебя позднее, хорошо? Приятель застыл неподвижно. Он больше не спорил, только отступил в тень, когда Сэм выехал задним ходом с поляны. Сэм направил Импалу по дороге, и Дин повернулся, чтобы посмотреть в заднее стекло, и увидел, что Приятель вышел на дорогу и смотрит, как они уезжают. Он был лишь темной тенью в серебристом лунном свете и казался совсем маленьким на пустой дороге в окружении черного леса. У Дина заныло под ложечкой. Сэм ехал медленно, очень медленно, и тоже то и дело поглядывал в заднее зеркало на маленькую фигурку, одиноко стоявшую в темноте и глядевшую им вслед.