Забытый

Все пошло не так почти сразу же. Приятель сказал, что будет ждать их у поворота на дорогу к его дому без четверти семь. Но когда Сэм и Дин приблизились к повороту, они обнаружили, что там уже стоит пикап с аварийными огнями, ярко мигающими в предрассветных сумерках. Они смогли различить силуэты людей, стоявших у машины над чем-то сваленным на краю дороги. Сэм сказал: — Ничего хорошего это не обещает. Дин остановился позади пикапа, и оба брата торопливо выскочили из машины. Люди оказались мужчиной и женщиной, видимо, приехавшими на пикапе, а что-то сваленное у дороги оказалось Приятелем. Он сидел на земле, привалившись к большому булыжнику; его сумка лежала в грязи в нескольких шагах. Мужчина наклонялся над Приятелем, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Женщина стояла на коленях рядом с ним и гладила его по плечу. Приблизившись, Сэм и Дин услышали, как она говорит: — Милый, я думаю, вам лучше лечь, пока не приедут парамедики. Пара подняла глаза, заслышав приближение Дина и Сэма. — Мы заметили его в таком состоянии, — объяснил мужчина. — Он весь в крови, и, кажется, у него грипп или что-то подобное, не знаю. Мы уже вызвали скорую. Женщина вмешалась и, продолжая поглаживать Приятеля по плечу, обратилась к Дину: — Мы ехали мимо, и я сказала: «Смотри, Мо, это что, койот?» Мо сказал: «Это не койот». Я сказала: «О боже, это же человек!» Он просто полз здесь по обочине на четвереньках. Я сказала, что надо остановиться, проверить, в порядке ли он. Мо сказал: «Может быть, он просто пьян». Я сказала: «Откуда пьяный на дороге через перевал в полседьмого утра?» Мо сказал… — Да, да, да, — прервал Дин. — Спасибо, что остановились. — Он решительно отодвинул женщину в сторону и склонился перед Приятелем. Сэм присел на корточки рядом. Приятель опирался о булыжник левым боком, сидя лицом к дороге. На его лице было много крови. Он дышал часто, короткими, неглубокими вдохами, обхватив обеими руками грудь. Но глаза его были открыты, и он смотрел на Сэма и Дина. — Мне… нехорошо, — сказал он Дину между вздохами. Его голос охрип сильнее, чем обычно. — Да, это мы уже поняли, — ответил Дин. — Я не смогу пойти с вами... — Пауза на одышку. — Простите. — Не волнуйся об этом, — сказал Сэм. — Мы возьмем охоту на себя. — Вы знакомы? — спросил мужчина из пикапа с надеждой в голосе. — Вы приятели по охоте? — Да. Именно. Приятели по охоте, — подтвердил Дин, на секунду подняв взгляд от Приятеля на пару. — Мы приехали сюда, чтобы встретиться с ним. Мы разберемся дальше сами. Спасибо, что остановились. — Мы уже вызвали скорую, — повторила женщина. — Они сказали, что пришлют машину немедленно, из Джексона. Сказали, это займет около пятнадцати минут. Сказали… — Спасибо, — ответил Дин и добавил уверенно: — Вы можете ехать. Мы о нем позаботимся, не волнуйтесь. Мужчина кивнул и потянул женщину обратно к пикапу. Хотя ей явно не хотелось уходить, он сумел усадить ее в машину. Сэм и Дин обменялись облегченными взглядами, когда пикап отъехал: им нужна была возможность свободно поговорить с Приятелем. — Ты как, Приятель? — спросил Дин. — Можно мне посмотреть? — Не дожидаясь ответа, он обхватил руками голову Приятеля и приподнял его лицо к небу, пытаясь понять, откуда шла кровь. Приятель медленно моргнул и опустил вес головы Дину в руки. Кровь непрекращающейся струйкой текла у него из носа и испачкала рот и подбородок. Как ни странно, несколько царапин на его лице тоже снова начали кровоточить. И синяки выглядели гораздо хуже, чем помнил Дин. Дин решил, что Приятель, должно быть, потерял сознание по какой-то причине и упал на лицо — это было самое очевидное объяснение тому, почему его раны вдруг стали выглядеть хуже. Дин заметил, что кожа Приятеля была горячей на ощупь. И глаза были немного расфокусированными, немного стеклянными — действительно, казалось, что он мог потерять сознание. Он дрожал. Дин окинул быстрым взглядом его одежду: только тонкие джинсы, рубаха и дешевая хлопковая толстовка на молнии. Дин выругался про себя, думая: «Надел бы хоть эту чертову куртку!» — Ты определенно болен, Приятель, — заключил Дин. Он убрал руки с головы Приятеля, снял с себя пальто и набросил его Приятелю на плечи. — Надо было тебе остаться дома, болван. Мы бы приехали и забрали тебя. — И мы могли сами отвезти тебя в больницу, — вставил Сэм. — Вам надо идти… в каньон, — выговорил Приятель через одышку. — Сейчас. Идите. Я в норме. — Я не очень доверяю твоему определению нормы, — возразил Дин. Приятель сделал вдох, чтобы что-то сказать. Но, когда он попытался заговорить, его дыхание запнулось и лицо исказилось от боли. Сэм сказал очень тихо: — Дин, послушай. Дин прислушался и через мгновение услышал, что имел в виду Сэм. Что-то с дыханием Приятеля было не так. Каждый раз, когда он вдыхал, слышался какой-то щелчок, резкий звук. Дин нахмурился. «Черт. Это сломанное ребро, — подумал он. — Должно быть, он и на него упал. Вот не повезло-то». — Дай мне посмотреть на ребро, Приятель, — попросил Дин и протянул руку, чтобы расстегнуть пуговицы на рубашке. Тот попытался отстраниться, но Сэм сказал: — Нам надо увидеть. Дай нам только посмотреть быстренько. Дин начал осторожно расстегивать пуговицы. Приятель сдался с кратким вздохом, опершись на булыжник и закрыв глаза. Сэм и Дин обменялись тревожными взглядами: он выглядел очень слабым. Небо постепенно светлело — на восточном горизонте засветилась полоса бледно-желтого, — и теперь света было почти достаточно. Но Дину все равно пришлось широко распахнуть рубаху Приятеля, чтобы все увидеть. Сэм включил свой мобильный телефон, чтобы добавить света, и поднес его к груди Приятеля. Пару секунд они оба только молча смотрели. Вся правая сторона груди Приятеля была почти сплошь черной, как один гигантский синяк, и странно припухла. Сэм поднес телефон ближе, и они увидели, что область ребер под правой рукой двигалась очень странно. Каждый раз, когда Приятель вздыхал, она проседала, а когда он выдыхал, выпячивалась. Это выглядело жутко, ужасно неправильно. И странный звук, который отметил Сэм, раздавался всякий раз, когда проседала эта область. Дин решил, что это, должно быть, звук краев сломанной кости, скребущих друг о друга. Приятель снова открыл глаза, и Дин сделал тщательно нейтральное лицо. Он запахнул рубаху Приятеля, застегнул одну пуговицу (он не хотел трогать грудь Приятеля больше, чем было абсолютно необходимо) и обернул вокруг него пальто поплотнее так бережно, как смог. — Больно, — признался Приятель, не поднимая головы с камня. По выражению в его глазах Дин понял, что он имеет в виду «больно просто охренеть как». — Я знаю, Приятель, — сказал Дин. — Потерпи еще немного. Погоди секунду, я поговорю с Сэмом, ладно? Я сейчас вернусь. Он встал и отвел Сэма на несколько ярдов в сторону. — Плохо дело, — прошептал Сэм как можно тише. — Не могу поверить, что он скрывал это от нас. Дин кивнул и проворчал в ответ: — Надо было заставить его поехать в больницу вчера. — Они оба стояли спиной к Приятелю, стараясь не выдавать ничего ни голосом, ни языком тела. — Похоже, он потерял сознание и упал; должно быть, это усугубило дело. Если, конечно, тут не замешан колдовской мешочек? — Я уже проверил распятие, пока ты осматривал его лицо, — прошептал Сэм. — Ничего не заметил. И увечья ребер определенно могут иметь отложенные последствия. Могут протыкать легкие и все такое. — Может, стоит загрузить его в Импалу и отвезти быстрее? Сэм покачал головой. — Скорая будет уже вот-вот. Они бережнее его транспортируют. И, Дин, у них есть кислород. Дин обдумал это и неохотно кивнул. — Ну ладно. Слушай, можешь смотаться к нему домой, привезти какое-нибудь одеяло? Закутаем его, хотя бы на пару минут. И проверь дом распятием тоже, на всякий случай. И еще захвати оттуда, что ему может понадобиться в больнице. Похоже, он там застрянет на какое-то время. Сэм кивнул, Дин бросил ему ключи, и Сэм запрыгнул в Импалу. Пока Сэм заводил машину и выкатывал ее на дорогу, Дин подошел обратно к Приятелю и снова сел с ним рядом. — Сэм принесет тебе одеяло, — сказал он ободряюще. — Вам надо ехать. В Каньон, — произнес Приятель, подняв голову с камня. — Сейчас. — Ты серьезно думаешь, что мы прямо сейчас уедем и бросим тебя тут одного? Оставим истекать кровью на дороге? — Есть вещи… важнее, — настаивал Приятель. Эта фраза мгновенно раздражила Дина. — К черту вещи важнее! Каньон подождет пятнадцать минут. — Он не удержался и добавил: — Приятель, ты правда должен был сказать нам, что все настолько плохо. — Не было, — ответил Приятель. — Настолько плохо… не было. Я не понимаю. Стало хуже. — Эта короткая речь, кажется, его утомила, и он снова опустил голову на камень. Минуту спустя Сэм вернулся на Импале и выскочил из нее с кучей вещей. Он поспешил к ним и сложил все это на землю: шерстяное одеяло, куртку Приятеля и целлофановый пакет, набитый какой-то случайной одеждой и несколькими книгами в мягкой обложке. Дин вопросительно взглянул на Сэма, и Сэм покачал головой: по всей видимости, распятие не засекло ничего и в доме. Дин помог Сэму встряхнуть одеяло и обернуть его вокруг Приятеля. Когда они укрыли его, Приятель сказал: «Дин, Сэм», глядя на них по очереди. Как только он увидел, что завладел их вниманием, он произнес нечто похожее на «Зифф». И снова его дыхание запнулось, и ему на секунду пришлось умолкнуть и зажмуриться от боли. После того, как боль отпустила, он открыл глаза и повторил: «Зифф…», но вынужден был остановиться и отдышаться. — Приятель, тебе не следует разговаривать, — сказал Сэм, нежно поглаживая его по плечу. — Зиффи… ус, — не сдавался Приятель. Секунду спустя он повторил то же самое, сделав явное усилие, чтобы произнести слово внятно: «Зиффи-ус». Сэм и Дин переглянулись в замешательстве. Вид у Приятеля был такой, словно он готов был заплакать от досады. Наконец он протянул руку к земле и нарисовал в грязи пальцем «З». Потом «И». Он пытался что-то написать. Сэм и Дин смотрели, как он начертил в грязи слово «ЗИФИУС». — Зифиус, — прошептал Приятель, глядя на них. Потом: — Ангел. — А, ангел в Каньоне Смерти? — догадался Сэм. — Это имя одного из ангелов? Приятель кивнул. — Мы поняли. А где вторая сфера? — спросил Дин. Приятель кивнул в сторону, где лежала его сумка; Сэм раскрыл ее и вытащил маленький сверток со сферой и ингредиентами для заклинания, обернутыми черной материей, на которой уже был нарисован символ. Сэм проверил, что все ингредиенты на месте, свернул все обратно и убрал в карман пальто. Он выудил из сумки и еще одну вещь: моток ярко-желтой ленты с привязанной к ней табличкой «Тропа закрыта», которую Приятель, похоже, смастерил вручную. — Все готово, — доложил Сэм. Дин повернулся к Приятелю с улыбкой. — Видишь? У нас все готово. О, и еще одно. Ты совершенно уверен, что в этом регионе только два ангела? Ровно два? И больше нет? Приятель кивнул. Дин почувствовал прилив облегчения. Если тут было всего два ангела и одним из них был Зифиус, то вторым должен был быть Кастиэль. Приятель и раньше говорил, что тут два ангела, но Дин почему-то все переживал по поводу сферы, предназначенной Кастиэлю, поэтому хотел убедиться. Теперь ему стало немного лучше. Но только немного. — Будьте… осторожны, — сказал Приятель, глядя на них по очереди. — Будем, — заверил его Сэм. — Обещайте, — попросил Приятель, задержав взгляд на Дине. — Обещаю, — ответил Дин. Его охватило чувство, что к этому обещанию надо отнестись серьезно, поэтому он добавил: — Я буду предельно осторожен. И Сэм тоже. Я обещаю. Приятель едва заметно кивнул, потом попытался сказать что-то еще. Но его прервал резкий кашель. Его лицо исказилось от боли, он наклонил голову и крепко обхватил себя руками. Потом его настиг еще один приступ кашля, и еще один. Каждый был мокрый и звучал ужасно — как будто в груди Приятеля что-то рвалось. На лице его отражалась агония, ноги беспомощно ерзали по земле. Потом он, видимо, почувствовал рвотный позыв и подался вперед. Дин подумал, что его сейчас стошнит, и попытался поддержать его рукой за грудь (высоко у ключиц, не касаясь ужасной переломанной области). Но вместо рвоты Приятель выплюнул на землю полный рот крови. После этого он не сделал попытки выпрямиться, а так и остался висеть, опираясь на руку Дина, понурив голову; и из его рта продолжала капать кровь. Его дыхание убыстрилось, как будто он только что пробежал десять лестничных пролетов. — Не могу… дышать, — прошептал он. Дин всмотрелся в его лицо. Прямо у него на глазах за несколько секунд Приятель побледнел. Его лицо покрылось испариной вдобавок к крови, и он начал хватать ртом воздух, дыша отчаянными вдохами с присвистом. Его рука взлетела к горлу. Все обернулось очень плохо очень быстро, и Дин не знал, что делать. Становилось совершенно ясно, что Приятель не просто болен, и у него не просто небольшое увечье — он в большой беде. Его охватил еще один приступ кашля, изо рта появилась новая кровь, и Дин обнял его обеими руками, надеясь как-то поддержать. Жуткое, палящее воспоминание пронеслось у него в голове: о том, как он держал в объятиях Сэма годы назад. Как Сэм умирал прямо у него в руках, как застыл его взгляд, как поникла голова. Как обмякло его тело. Как он перестал дышать. И Дин ничего не мог сделать. Дин чувствовал, как Приятель обмякает в его руках, прямо как Сэм когда-то, и его охватила парализующая паника. — Сэмми? — позвал Дин едва слышным скрипучим голосом. — Что мне делать, что мне делать? — Положи его, — приказал Сэм, уже подскочив на помощь. — Сейчас же. Так у него больше крови пойдет к голове. Дин послушался и опустил Приятеля как можно бережнее. Дин попытался повернуть его на спину, но Сэм резко скомандовал: — На бок, Дин, на бок, а то он кровью подавится. Вдвоем они уложили его на бок, и Сэм подложил куртку Приятеля ему под голову вместо подушки, наклонив его лицо немного к земле. И как раз вовремя, потому что секунду спустя Приятеля охватил еще один приступ жуткого болезненного кашля и он выплюнул еще кровь. Похоже было, будто у него изо рта на землю вылилось как минимум пол-литра крови. — Где эта чертова скорая? — проворчал Дин, на секунду оторвав взгляд от Приятеля и посмотрев на дорогу. — Черт бы ее взял! Сэм сказал: — Если она не приедет через десять секунд, мы грузим его в Импалу. Дин кивнул, но как раз в этот момент, к его огромному облегчению, они услышали отдаленный рев сирены. И увидели приближающиеся мигающие огни далеко внизу холма. Дин почувствовал, как что-то тянет его за рубашку, и посмотрел вниз. Приятель оказался в сознании и умудрился уцепиться рукой за рубаху Дина. Краем глаза он смотрел вверх на Дина. — Потерпи еще чуть-чуть, — попросил Дин. — Главное, дыши. Сейчас это твоя работа, понял? Дыши. — Дин… — прошептал Приятель. — Не пытайся разговаривать, Приятель, — сказал Сэм. — Дин, — настаивал тот, — прости. — Что? — не понял Дин. — Дин-прости-меня, — выдавил Приятель, сделав из этого одно слово. — Это за что еще? — За все, — произнес Приятель. — За все. Дин понятия не имел, что тот имел в виду, но понимал, что это была какая-то отчаянная попытка сказать последние слова. Он нагнулся и положил руку Приятелю на голову, убрав с его лба потные волосы. (Ему даже в голову не пришло, что это необычно нежный жест по отношению к человеку, которого он знал всего два дня.) — Дыши, — повторил Дин. — Ты должен дышать. Это приказ. Ты меня понял? Приятель едва заметно кивнул. Наконец-то скорая вывернула к ним из-за угла, едва не ослепив их мигалками и не оглушив сиреной. Через несколько секунд она была уже рядом с ними; из нее выскочили два парамедика с разнообразным оборудованием и начали засыпать Сэма и Дина вопросами. Они выглядели внушительно и работали невероятно эффективно. Водитель скорой уже разворачивал громоздкий автомобиль в три приема обратно в сторону Джексона, пока парамедики живо убрали в сторону одеяло и куртки, спросили у Приятеля имя (он ответил «Приятель» и отказался назвать фамилию), осмотрели его с головы до ног, обследовали его грудь с чрезвычайным интересом и надели на него кислородную маску. На землю полетели стерильные пластиковые упаковки, когда они стали доставать несметное множество медицинских инструментов, подсоединяя к телу Приятеля всевозможные липучки, иглы и провода. По просьбе парамедиков Сэм положил куртку и сумку Приятеля в машину скорой помощи. Парамедики уложили Приятеля на носилки, слегка замешкавшись из-за того, что Приятель никак не желал отпускать край рубахи Дина. Он держался за рубаху с невероятной цепкостью. И другой рукой все пытался стянуть с лица кислородную маску, силясь сказать что-то Дину, несмотря на неоднократные команды парамедиков не шевелиться. Один из парамедиков начал отдирать его пальцы от рубахи Дина, и Приятель посмотрел на Дина с таким отчаянием, что тот взмолился: — Одну секундочку! Подождите одну секунду! Он попытался придумать какой-то способ успокоить Приятеля, чтобы тот отпустил рубаху по доброй воле. — С нами все будет в порядке. И с тобой все будет в порядке. Все будет хорошо! — лепетал Дин. — Мы сегодня попозже навестим тебя, ладно? — Ему вдруг пришло в голову, что еще можно сказать — чем можно подбодрить Приятеля. — И ты не волнуйся за нас, — добавил Дин. — Мы справимся с обоими ангелами. Приятель, мы уже знаем имя второго ангела. Мы даже уже активировали мою сферу. Так что у нас оба ангела под контролем. Мы справимся. Эти ребята пока займутся тобой, а вечером мы заедем тебя проведать. Приятель недоуменно нахмурился, глядя на него. — Второй ангел — Кастиэль, — объяснил Дин. — Мы уже активировали мою сферу. С использованием имени Кастиэля. Глаза Приятеля расширились. Он с силой потянул Дина за рубаху, замотав головой и снова попытавшись сдернуть с лица кислородную маску, заговорить и сесть одновременно. Усилие оказалось слишком большим, и он опять закашлялся. Секунду спустя маска заполнилась неожиданно яркой красной кровью — гораздо ярче, чем кровь, которую они видели до этого. Веки Приятеля, подрагивая, опустились, он обмяк, его лицо в синяках приобрело сероватый оттенок, и рука наконец упала, выпустив рубаху Дина. — Ого, артериальная пошла. ЕДЕМ! — крикнул один из парамедиков. Они оттолкнули Дина с дороги и практически забросили Приятеля в машину скорой. Через три секунды машина уже исчезла внизу холма, ревя сиреной. Долгие несколько мгновений Дин и Сэм стояли в тишине, оставшись одни. Солнце только взошло над горизонтом, и мир казался внезапно залитым светом, лес вокруг — красиво зеленым, небо сияло розовым и лимонно-желтым. Дин посмотрел на землю. Она была покрыта постепенно впитывавшимися в почву лужицами крови и мусором из пластиковых оберток, который оставили после себя парамедики. Поднялся легкий ветерок и отнес несколько оберток по земле в сторону. Яркий луч солнечного света падал прямо на пальто Дина, лежавшее в грязи и запятнанное ярко-красной кровью.

***

Дин поднял пальто с земли и бросился к Импале; Сэм за ним. Как только Сэм сел, Дин рванул на машине вниз по петляющей дороге, не дожидаясь, когда брат пристегнется. Дин гнал изо всех сил, и вскоре они настигли машину скорой помощи. Дин пристроился за ней в хвост. Дорога до больницы в Джексоне оказалась досадно длинной, и Дин был все больше рад, что Приятель — в машине скорой помощи и, можно надеяться, получает кислород, а не лежит на заднем сиденье в Импале. Дин ехал за скорой до самого Джексона: когда они добрались до поворота на дорогу, уходившую на север в парк, Дин проигнорировал его, продолжая преследовать скорую. Сэм ерзал на пассажирском месте, теребил рукоятку стеклоподъемника и прочесывал руками волосы. Дин был уверен, что брат скажет что-нибудь вроде «Нам правда следует отправиться в Каньон Смерти спасать мир, вместо того чтобы ехать в больницу с этим парнем, которого мы толком не знаем и который, наверное, все равно умрет». Дин ждал, но Сэм ничего не сказал. — Я знаю, что надо ехать в Каньон Смерти, ладно? Баррикадировать тропу и все такое. Знаю! — выпалил Дин. Он резко свернул на красный свет прямо за скорой. — Более важные вещи, черт бы их побрал! Взрыв магмы! Долбаный апокалипсис! Приоритеты! Знаю! Я понимаю! — Я совсем не это собирался сказать, — ответил Сэм. — Ну, так бы сказал Приятель… Но мы не можем его оставить, Сэм, просто не можем. Или, по крайней мере, я не могу. Сэм, я ни за что не брошу его опять. Сэм взглянул на него. — В каком смысле «опять»? — А, черт. Не знаю. Оговорился. Они добрались до густонаселенной части города, где машине скорой помощи пришлось замедляться на каждом красном сигнале светофора, делая паузы, чтобы убедиться, что перекрестное движение остановилось, прежде чем проезжать перекресток. Каждый раз, когда скорая тормозила, Дин чертыхался и бил по рулю. Сэм сидел очень тихо, глядя на него. Наконец он произнес: — Есть в Приятеле что-то… странное. То есть в том, как мы оба реагируем на него. — Да елки зеленые, Сэм, тебе надо вот прямо сейчас по этому поводу занудствовать? Серьезно? — Мы познакомились с этим парнем тридцать шесть часов назад, Дин, и ты сейчас переживаешь больше, чем я когда-либо видел. Наверное, таким же я тебя видел, только когда Бобби у… — СЭМ. НЕ СЕЙЧАС, — рявкнул Дин, и Сэм заткнулся. Машина скорой подъехала к выходу для выгрузки пациентов, Импала — следом за ней. Дин нашел свободное место, заглушил двигатель, и они оба выскочили на улицу. — Дело не только в тебе, Дин. Я тоже это чувствую, — сказал Сэм тихо. — Позже, — отрезал Дин. Они оба замолчали, наблюдая, как команда скорой помощи увозит Приятеля от машины в глубины отделения, выкрикивая друг другу загадочные фразы вроде «флотирующий перелом» и «пневмоторакс». Позднее братьев нашла медсестра и стала задавать вопросы о Приятеле, и Дин с удивлением понял, что они не знают о нем ничего. Они не знали его настоящего имени, его возраста, откуда он был родом, была ли у него семья, которую нужно оповестить — ничего. Вскоре доброжелательный седовласый волонтер указал им на безликую пустую комнату ожидания, заполненную рядом обитых кресел. Телевизор, висевший в углу, был настроен на канал погоды, где диктор с воодушевлением рассказывал о первых заморозках. В противоположном углу имелся автомат с закусками, и Дин какое-то время стоял перед ним, уставившись на пакеты чипсов и мини-брецелей. Сэм сел в кресло и начал смотреть что-то в телефоне. — Пневмоторакс — это когда легкое схлопывается, — сообщил Сэм несколько минут спустя, читая что-то с телефона. — Флотирующий перелом — это когда ребра ломаются в двух местах, так что часть грудной клетки откалывается, и при дыхании все начинает происходить не так. Похоже, это портит всю схему работы дыхания. — С ним все будет в порядке, — ответил Дин. — Тут написано, — продолжил Сэм медленно, — что это крайне болезненно и очень высокая смерт… — Я сказал, с ним все будет в порядке, тебе ясно? — прервал Дин, резко развернувшись к брату. Сэм молча смотрел на него. — Прости, — добавил Дин, сев рядом с ним. — Прости. — Ничего, — ответил Сэм, устало осев в кресле и выключив телефон. — Я просто хотел понять, что происходит. — Ты прав, я немного… слетаю с катушек. — Я вижу. Ничего. — У меня такое чувство, как будто мой лучший друг умирает, Сэм, — произнес Дин в замешательстве. — Я не понимаю. Я же с ним только познакомился. — Знаю. Час прошел в тишине. Сэм делал серию коротких заметок на листочке бумаги, который позаимствовал на посту медсестры; Дин тем временем каждые две минуты ходил в приемную отделения скорой узнать, есть ли новости. Он не переставая смотрел на часы. Приятель сказал им, что туристы на тропе появляются обычно около десяти утра, и Дин наблюдал, как время переползло за 8:30, затем за 8:45 и за 9. Наконец, через полтора часа отсутствия каких-либо новостей, Дин постучал Сэма по плечу и сказал: — Нам надо идти. Сэм поднял глаза. — Ты уверен? — Он будет очень огорчен, если мы позволим еще одному туристу умереть. Кроме того, если кальдера выстрелит, он все равно не жилец. Сэм кивнул. Он собрал свои заметки и засунул в карман. Они еще раз осведомились в приемном отделении, но не узнали ничего нового: Приятель «боролся», «получал лучшую помощь» и команда делала «все возможное». Именно это персонал говорил Дину с самого момента их приезда. Дин саданул кулаком по стойке приемного отделения так громко, что вздрогнули все в радиусе двадцати футов, развернулся и вышел через центральные двери. Сэм торопливо извинился перед персоналом и побежал за ним. Они сели в Импалу, и Дин выехал с парковки госпиталя, ведя машину излишне резко. Шины завизжали, когда он выехал на главную улицу города и взял резкий правый поворот на север к парку, к Каньону Смерти.