Забытый

Дин открыл глаза. Ямы не было; пол был на месте, чистый и гладкий, и меловый круг исчез, как не бывало. Мистер Магма снова пропал, и от Калкариила, казалось, не осталось ничего, кроме легких ошметков золы. Неспешный длинный рокот стихал вдали. Каким-то чудом уцелевшая свеча еще горела, освещая помещение тусклым мерцающим желтым светом. Приятель стоял на коленях, одной рукой прикрывая глаза, другой опираясь на пол. Рядом лежал ангельский клинок Калкариила. — Приятель? — прошептал Дин. Тот ответил не сразу, и Дин сообразил, что Приятель был совсем рядом с Калкариилом, когда случился ослепительный взрыв. «Надеюсь, он вовремя закрыл глаза, — подумал Дин. — И то, что его пошвыряло по комнате, наверное, не пошло ему на пользу». Приятель наконец поднял голову, глядя на Дина и моргая, как филин. Его лицо было покрыто кровью и синяками, но Дин с облегчением заметил, что глаза его на месте. Приятель сказал: — Надо убираться отсюда. — Он спрятал клинок в рукав своей кожаной куртки и нетвердо поднялся на ноги. — Он даст нам немного времени, чтобы уйти, но надо поторапливаться. — Кто, Зифиус? — не понял Дин. — Нет, мистер Магма. Приятель прошел к стене, снова обняв правой рукой ребра. Добравшись до стены, он прислонился к ней лбом и сделал несколько нетвердых вздохов, после чего прошел вдоль стены, используя ее для поддержки, пока не добрался до клина, который удерживал веревку Дина. — Я попытаюсь опустить тебя медленно, но все равно сгруппируйся, — предупредил он Дина. Он отмотал отрезок веревки с клина, оставив несколько витков, чтобы замедлить спуск, и начал стравливать веревку через шкив. Когда ноги Дина коснулись земли, он попытался «сгруппироваться», но его ноги просто подогнулись, как бумажные, и он сложился на пол, словно тряпичная кукла. Дальше Приятель подошел к клину, удерживавшему веревку Сэма, и сумел опустить и его. Приятель прошел прямиком к Сэму и принялся проверять его состояние: нащупывать пульс, заглядывать в глаза и развязывать его запястья. Дин хотел сесть и посмотреть на Сэма, но обнаружил, что вообще не в состоянии двигаться. — Он в порядке? — спросил Дин хрипло. — Он жив, — ответил Приятель, что прозвучало не очень обнадеживающе. — Дин, Сэм терял кровь? — Да. Пауза. — Как много? Да уж… определенно не очень обнадеживающе. — Много, — сказал Дин хрипло. Приятель покачал головой. После этого он подошел к Дину и развязал запястья ему. Когда Дин попытался впервые за полтора дня перевести руки в нормальное положение, все мышцы его плеч и спины вдруг свело жуткой судорогой, отдавшейся во всем теле. Его руки сами собой сплелись в странный узел перед грудью; спина выгнулась против воли. Больно было почти так же, как от хлыста, и Дин не смог сдержать жалостливый стон. Приятель склонился над ним, хмурясь. — Дин? — Что-то не так, — процедил Дин сквозь стиснутые зубы. — Возьми Сэма и уходи. Оставь меня тут. — Нет, — сказал Приятель спокойно. Несколько секунд он изучал Дина. Дин лежал на боку, и Приятель нежно провел рукой по его спине. — Это циркуляция восстанавливается, — сообщил Приятель мгновение спустя. — Думаю, через минуту-другую мышцы расслабятся. — Больно… — Это понятно по твоему лицу, — ответил Приятель. — Перетерпи. Старайся дышать ровно. — Он еще несколько раз провел руками по спине Дина спокойным, профессиональным движением, которое поспособствовало тому, что мышцы немного расслабились. Приятель растер кисти Дина (все еще онемевшие) и начал медленно двигать его руками, сгибая их в локтях и бережно разрабатывая суставы, пока судорога не отпустила. — Воды... — выдохнул Дин. Приятель кивнул, направился через комнату — теперь он ходил уже достаточно уверенно — и взял со стола две бутылки воды. «Дело идет на лад, — подумал Дин. — Один из нас троих уже может пройти по комнате». Приятель принес две бутылки Дину, сел на пол и открыл одну. Дин вдруг почувствовал такую отчаянную потребность в воде, что попытался схватить бутылку. Но руки все еще не слушались его и только взлетели в воздух как попало, чуть не выбив бутылку у Приятеля из рук. — Ш-ш, — сказал Приятель, легко оттолкнув руки Дина. — Вот. Попей. — Одной рукой он поддержал Дину голову, другой поднес бутылку к его губам, и Дин стал жадно, большими глотками пить чудесную, драгоценную воду. Казалось, это был самый вкусный напиток, что он пробовал в жизни. Невыносимая жажда наконец отступила. Приятель осторожно опустил голову Дина, и Дин сделал нетвердый вдох, закрыв глаза. Он почувствовал легкое прикосновение к своему плечу и снова открыл глаза. Приятель смотрел на него с очень близкого расстояния. — Лучше? — спросил Приятель. Дин кивнул. — Надо поставить на ноги вас обоих, — сказал Приятель, снова сев и хмуро глядя на Сэма. — Боюсь, я не смогу нести даже одного из вас, а нам надо отсюда убраться. Мистер Магма весьма великодушен для элементаля — сейчас едва за полночь, так что он еще спокоен… — (Дин подумал: «То, что мы сейчас видели, это спокоен?») — Но я сомневаюсь, что он имеет какое-либо представление о том, сколько времени нужно людям на восстановление сил. Нам правда нужно идти. Проверь, сможешь ли ты сесть. Приятель уговорил Дина сесть, затем сумел поднять его на ноги и протащил к разбитому окну, где прислонил к стене. Как только Приятель отпустил Дина, ноги у того немедленно подкосились, и он соскользнул на пол у стены, дрожа. Приятель пристально посмотрел на него, потом снял с себя кожаную куртку, вытряс из нее ангельский клинок и надел куртку на Дина, продев его ослабшие руки в рукава. — Мне она все равно велика, — проворчал Приятель, застегивая куртку на Дине. Потом он подтащил к окну стол, забрался на него и начал сбивать из рамы потенциально смертоносные осколки стекла с использованием клинка Калкариила. Дин просто сидел рядом, прислонясь к стене, укутанный в куртку, и дрожал. Руки ныли пульсирующей болью; кисти теперь горели огнем. Он с минуту тупо наблюдал за Приятелем, пока не понял, что тот делает. — А нельзя подняться по лестнице? — Там Зифиус. Сфера не всегда выводит ангела из строя полностью, — сказал Приятель. — Рисковать не стоит. Если у него осталось хоть сколько-то могущества, мы не станем… — Приятель сделал паузу, приподняв голову, словно прислушивался к чему-то. Потом добавил: — Более того, Зифиус в сознании. Слаб, но в сознании. «Как он это делает?» — подумал Дин, и в его голове всплыла цепочка несвязанных мыслей: «И как это ты их услышал?» «С клинком ты отлично обращаешься, как мне показалось». «Птичка подарила мне перо… Какая-то птица…» Птица. Перо. Крылья. — Ты, гм… Ты ангел? — спросил Дин, не переставая дрожать, внезапно озаренный. Приятель бросил на него резкий взгляд. — Не отвлекайся, Дин. И нет, я не ангел. — Он сбил последние остатки стекла, наклонился, сгреб со стола в охапку вещи Сэма и Дина — куртку Сэма, их рубахи и обувь, кинжал против демонов, ангельские клинки и остатки воды. Все это он кучей пропихнул в окно, повторяя: — Я не ангел. Ты слышал, что сказал Калкариил. «Ах да, Калкариил хотел использовать его как человеческую жертву. Верно, верно». Потом Дин вспомнил: «О, и… Приятель наступил на тот оберег против ангелов». Приятель не был ангелом. Теперь Дину стало неловко. Он вспомнил, как ранее почему-то был уверен, что Приятель был какой-то гигантской птицей, и подумал: «У меня, должно быть, начался бред». — Дин, нам надо вылезти через это окно, — сказал Приятель, спустившись и присев рядом с ним. — Сэм — в плохой форме. Это будет непросто. — Это… проблема, да, — сказал Дин, стараясь звучать вменяемо. — Непросто. Да. Да, это… непросто… Приятель бросил на него еще один пристальный взгляд. Он наклонился ближе и сказал очень отчетливо и медленно, как будто Дин был туг на ухо: — Дин, я подниму тебя на стол. Потом я первым пролезу в окно. После этого тебе придется подтянуться ко мне. Я тебе помогу. Хорошо? Дину пришлось задуматься об этом плане — он казался довольно сложным. Пока он думал, Приятель поднял его с пола и сумел с большим усилием затащить на стол и поставить на ноги. Окно теперь было примерно на уровне их глаз. Приятель, стоявший рядом с Дином, несколько раз вдохнул, готовясь, осторожно ощупал свой бок, потом стиснул зубы и подтянулся в окно. Снаружи он протянул в окно обе руки. — Дай мне руки. Подтягивайся ко мне, Дин. Дин чувствовал себя очень неустойчиво, но попытался как мог. Кисти его рук стали напоминать гигантские зудящие лапы, а сами руки ощущались как странные устройства, которыми он почти (но не совсем) мог оперировать при помощи пульта дистанционного управления. Сосредоточившись изо всех сил, он направил дистанционно управляемые руки вверх и пихнул гигантские ладони в направлении Приятеля. Приятель взял его за запястья и с силой дернул, упершись ногами в края рамы. От ощущения, что запястья снова сдавило, по рукам Дина прошел электрический разряд и он едва не закричал в голос, но тем не менее сумел просунуть голову и плечи в окно и частично пролезть в него. Потом силы у него закончились, и он застрял, наполовину свисая из окна и наполовину лежа на земле. Он чувствовал себя ужасно уставшим и положил голову на бок. Несомненно уж на секундочку можно было закрыть глаза. Вздремнуть только несколько мгновений. — Дин! — прошипел Приятель. Дин проваливался в сон. Он почувствовал резкий болезненный удар по лицу — кто-то дал ему пощечину. Вот черт, он был совершенно измотан и хотел только спать. — Дин! Очнись! — приказал очень знакомый голос. — Отстань, Кас, — проворчал Дин. — Кас… оставь меня в покое. Дай поспать… — Он на секунду приоткрыл глаза и увидел, что Приятель уставился на него, застыв прямо с занесенной для новой пощечины рукой. Что-то в выражении лица Приятеля заставило Дина очнуться. — Подтягивайся! — прошипел Приятель. — Подтягивайся на руках! Давай! — Приятель снова начал с силой тянуть Дина за руки наружу, и Дин с усилием заставил себя проснуться и постарался работать как надо своими дистанционно управляемыми руками. Ему удалось протиснуться в окно еще немного. — Тяни сильнее! — скомандовал Приятель. Наконец он сумел зацепить рукой бедро Дина. После нескольких рискованных мгновений он таки вытянул Дина из окна, как рыбак, затаскивающий в лодку огромную вялую рыбу. Они повалились на землю возле окна: Дин — на живот, Приятель — рядом с ним на спину. Приятель дышал с присвистом, обхватив себя обеими руками за ребра. — Прости, — сказал Дин, немного придя в себя. — Ничего… — ответил Приятель, задыхаясь. — Ты как? — спросил Дин. — Как ребра? — Ужасно, — ответил Приятель. — Весело работать вместе, а? Приятель сделал несколько свистящих вдохов. — Это… сарказм, да? — уточнил он. — Эм… да. — Давай я попробую, — сказал Приятель. Он сделал еще один свистящий вдох и сообщил: — Мне еще никогда в жизни не было так весело. — Блестяще, — похвалил Дин. — Даже слишком весело, — добавил Приятель. Он сел и, еще раз вздохнув, снова исчез в окне. Дин просунул голову в окно и увидел, как Приятель упрямо тащит Сэма за ногу к окну. — Сэмми, — позвал Дин тихо. Сэм выглядел плохо. Он лежал на спине, был бледен как полотно и вообще не шевелился. Приятель проверил его пульс и позвал его, но глаза Сэма оставались закрыты. Приятель потряс его, окликнул по имени, дал ему пощечину и попытался влить в него воды. Сэм упорно не хотел просыпаться. Приятель посмотрел на Дина. Дин понятия не имел, что порекомендовать, и только глядел на них вниз. Приятель долгое время смотрел на Дина в тишине встревоженным взглядом. Наверху послышалось шарканье шагов. Медленный, волочащийся звук… но определенно движение. Дин и Приятель оба подняли глаза к потолку, потом снова тревожно переглянулись. — Изгоняющий символ? — предложил Дин. Приятель подошел к окну и покачал головой, прошептав очень тихо: — Он уже знает, что мы здесь. Он почувствует и предупредит наши действия. Но пока что он лишь зовет Калкариила — вряд ли он в курсе того, что произошло. Пока он не волнуется по поводу нас. Если мы вытащим Сэма в окно, у нас есть шанс. В этот момент земля содрогнулась. — Вот замечательно! — прошептал Дин, закатив глаза. — Осталось позвать только оленя-демона, и у нас будет полный набор. — Не испытывай судьбу, Дин, — предостерег Приятель горячим шепотом. — Призыв живого существа может придать ему сил. — Потом его лицо прояснилось. — О! Мне пришла в голову идея, которая может сработать. — Он посмотрел на Сэма, закусил губу и проворчал про себя: — Стоит попробовать. — Потом повернулся к Дину и сказал низким шепотом: — Во внутреннем кармане куртки лежит несколько перьев. Дай мне одно, скорее! Дин нашел небольшой набор перьев: каждое примерно четыре дюйма в длину, слегка изогнутое. Они выглядели точно как перья, использованные для активации сфер: черные и блестящие. Перья отливали слабыми радужными отблесками в лунном свете. Дин передал одно перо Приятелю. Приятель встал на колени рядом с Сэмом, стер рукой кровь со своего лица и нарисовал на обнаженной груди Сэма какую-то сложную кровавую руну — прямо над сердцем, поверх полузаживших следов от хлыста. Потом Приятель положил черное перышко Сэму на грудь, поверх руны. Он наклонился к Сэму и прошептал что-то низким размеренным тоном. Очень тонкий тускло-золотистый усик выскользнул из груди Приятеля и проник через перышко прямо в грудь Сэма, словно соединившая их тонкая проволока. Руна и перо слабо засияли. «Это еще что?» — подумал Дин. Свечение длилось всего несколько секунд. Потом золотистый усик потух. Руна перестала светиться, перышко обратилось в пыль. Приятель пошатнулся и присел возле Сэма, прислонившись спиной к ножке стола. И Сэм открыл глаза. Сначала он в замешательстве посмотрел на Приятеля, потом оглядел комнату и резко сел. Вид у него был полностью трезвый. — Что тут случилось? Что происходит? — спросил он. — Долго… объяснять, — ответил Приятель слабо. Земля снова содрогнулась. — Сэм! Надо уходить! — прошипел Дин через окно. — Сейчас же! Забирайся сюда! Сэм услышал срочность в тоне Дина и без дальнейших вопросов перешел к действию. Он встал, дернул за собой Приятеля и через секунду уже приподнял его на столе, толкая в окно. Дин вытянул Приятеля со своей стороны, после чего Сэм выбрался через окно сам. Теперь они поменялись ролями: Приятель был в полуобмороке, а Сэм — полон энергии. Через каких-то тридцать секунд Сэм набросил куртку, сунул оставшиеся кинжалы во внутренний карман, сгреб одной рукой все рубахи и ботинки, вскочил на ноги и поднял за собой Дина. Дин уже начал чувствовать себя немного лучше, и вместе они поставили на ноги Приятеля, держа его под руки. Дин чувствовал, как Приятеля шатает. Они отвели Приятеля от дома и пошли, спотыкаясь, через залитый лунным светом луг, пока не добрались до небольшой рощи молодых сосен. Там они остановились, чтобы в спешке надеть рубахи и натянуть ботинки. Сэму пришлось помочь Дину с рубахой и шнурками: руки до сих пор не слушались Дина, но Сэм, казалось, был в полном порядке. Дин вкратце ввел Сэма в курс дела, пока тот завязывал шнурки. — Надо уходить. Понял. Мы по-прежнему в Каньоне Смерти? — спросил Сэм, глядя на темный луг вокруг. — Конечно! Это наш любимый каньон! — ответил Дин. — Но я не знаю, в какую сторону идти. Они все втроем были на ногах — Приятель стоял между двух братьев, еще немного пошатываясь, свесив голову и опираясь на них для поддержки. Дин потерянно огляделся. С какой стороны они подходили к этому дому? Где была входная дверь? С какой стороны от дома они находились сейчас? И, что важнее всего, где осталась тропа? Дин видел только бледную траву под ногами: на расстоянии десяти футов была уже кромешная тьма. Даже темные очертания дома теперь едва различались. Хорошо видны были только звезды и луна. — Надо идти на восток, — сказал Сэм. — Если мы в Каньоне Смерти, выход из него на востоке. — Но где восток? — Чувак, луна восходит на востоке, — сказал Сэм, кивая в сторону ровного полумесяца, висящего над деревьями. — А что если она заходит, а не восходит? — Убывающая четверть луны… — произнес невнятный голос между ними, — всегда восходит в полночь. — Приятель поднял голову. — Это половина луны, — возразил Дин. — И откуда ты знаешь, что она убывает? — Мы видим одну четверть полной, трехмерной луны. Поэтому она называется четвертью луны. И — я обращаю внимание, — ответил Приятель. Он, похоже, постепенно приходил в себя. — На прошлой неделе луна была полной, поэтому теперь убывает. — Ладно, ладно, Галилей, подумаешь… хвастун, — проворчал Дин. Они направились по лугу в направлении луны. Приятель держался на ногах уже увереннее. — И еще, — добавил Сэм, — ручка Большого Ковша указывает на север, так что… посмотрим… север должен быть слева от нас. Полярная звезда, должно быть, за той горой. — Верно, — подтвердил Приятель. — Вы оба невероятные зануды, — прокомментировал Дин. — Я… заметил, — сказал Приятель, слегка споткнувшись, — что, с твоей точки зрения, всякий, кто владеет хоть какой-то информацией хоть о чем-то, — «зануда». Верно? Сэм засмеялся. — То есть это надо воспринимать как комплимент, верно? — уточнил Приятель. Дин проворчал себе под нос: — Конченые зануды. Стопроцентные. На этот раз Сэм и Приятель оба засмеялись. Постепенно они начали осознавать, что им удалось сбежать. Сбежать от демонов, от Калкариила и даже от мистера Магмы. Дину пришла в голову мысль, и он спросил Приятеля: — Почему мистер Магма нас отпустил? Он же вырвался из круга и мог забрать нас всех. — Ему понравились твои маленькие конфеты, — объяснил Приятель. — Что? — не понял Дин. — Мистеру Магме понравились маленькие круглые конфеты, — повторил Приятель. — «Шоколадные штучки», как ты, кажется, их назвал? У Дина ушло несколько секунд на то, чтобы это осознать. — Ему понравились M&M's? — Он сказал, что и пальто было неплохим, но маленькие круглые конфеты понравились ему больше. — Погодите, — вмешался Сэм. — Я что-то пропустил. Вы что, хотите сказать, что лава-монстры любят M&M's? Земля содрогнулась раз, потом еще раз. — Сэм! — зашипел Приятель, резко толкнув Сэма локтем и яростно мотая головой. — Тебе просто не повезло, что ты не смог с ним познакомиться. Он — элементаль. Он — не монстр. И кстати, у элементалей очень хороший слух в зоне непосредственно над их телами. — Да, Сэм, ты просто… лузер, раз такое пропустил! — согласился Дин поспешно. — Мистер Магма, э… очень импозантный! Это что-то! И симпатичный тоже. — Приятель поощряюще закивал, так что Дин продолжил: — Такой величественный, хладнокровный! — (Приятель немедленно замотал головой.) — Это метафора! Я имел в виду, что он… он горячий! — (Приятель кивнул.) — Горячий как… горячая лава, а не в смысле… Не в том смысле, что мне хотелось… — (Приятель теперь делал отчаянный жест рукой поперек горла.) — В общем, встретиться с ним была большая честь! Я так рад, что ему понравились M&M's! — А… я… был неправ, — пробубнил Сэм, когда Приятель снова ткнул его локтем. — Я очень жалею, что мне не довелось встретиться с ним. — Сэм, может быть, ты можешь оставить еще конфет в горячих источниках, которые находятся здесь рядом? — предложил Приятель. Земля слегка дрогнула. — Я с удовольствием оставлю в горячих источниках еще M&M's, — согласился Сэм. — Я сочту это за честь. Какое-то время они шли в тишине. — Думаю, теперь все в порядке, — прошептал Приятель в конце концов. Они пересекли уже почти весь луг. Луна поднялась чуть выше, и теперь в лунном свете Дину стали видны лица его спутников. Он посмотрел на брата — который был жив, черт возьми, жив — и на Приятеля, шедшего между ними. На Приятеля, который каким-то чудесным образом услышал призыв Дина о помощи и пришел, чтобы их спасти. Приятель держал их за локти, и Дин уже не мог сказать, поддерживают ли они его или он их. «Вот так и должно быть, — вдруг понял Дин. — Нас должно быть трое. Не двое».

***

Они добрались до леса, но тропу найти не смогли. Было просто слишком темно. — Придется идти без тропы, — сказал Приятель. — Мистер Магма был очень терпелив, но теперь у нас почти не осталось времени. — Похоже, Приятель уже восстановился, поэтому настоял на том, чтобы взять на себя ведущую роль. Он повел их вереницей сквозь деревья на восток, то и дело поторапливая. Но лес оказался полон темных невидимых препятствий. Ветви хлестали их по лицу; им приходилось продираться через бесконечные кусты и невероятное количество упавших деревьев. Бревна преграждали им дорогу буквально каждые пять шагов, и через каждое приходилось с трудом перелезать, напарываясь на неожиданные боковые ветки. Приятель заставил всех взяться за руки — сам он шел впереди и кричал Дину и Сэму, идущим следом, указания: — Здесь ветка — я придержал ее для тебя, Дин; так, бревно, поднимите ногу. Осторожно, не споткнитесь здесь. Еще одно бревно — хм, по-моему, тут крапива, не трогайте ничего слева… Ой, тут ручей, это проблема. Придется подняться обратно наверх. — По телеку это выглядит не так, — проворчал Дин, когда они перебрались через маленький ручей и обошли яму какой-то липкой грязи, после чего немедленно наткнулись на три упавших дерева подряд. — Во «Властелине Колец» было совсем не так! — Насколько я знаю, эти передачи снимают при ярких электрических прожекторах, — ответил Приятель, — осторожнее, здесь булыжник — упс, прошу прощения, надо было придержать эту ветку… И, полагаю, снимают их в ухоженных парках. Виноват, прошу прощения, эту я держал слишком долго, не хотел попасть тебе по лицу… тут бревно, нужно перелезть… сверху острый сучок… В настоящем лесу настоящей ночью идти совсем нелегко. Яма. Ой, прости, Дин, я не предупредил вовремя. — Знаешь, я только что понял… Чем дальше в лес, тем больше дров, — проворчал Дин. Это вызвало у них с Сэмом истерические смешки. Приятель вздохнул. Сэм добавил: — Да уж… легких путей не ищем! — снова истерические хихиканья. Приятель снова вздохнул. — Что, не юморист ты у нас, да? — заметил Дин. Приятель ответил: — Наверное, мне было бы смешнее, если бы я не знал, что грядет дальше. — А что грядет дальше? — спросил Дин. Луна стала ярче, и он видел, как Приятель обернулся и посмотрел на него. Но сказал тот только: — Ты, главное, не отпускай Сэма. Несколько минут спустя Сэм начал спотыкаться. Дин почувствовал, как он стал пошатываться. И потом Сэм выпустил руку Дина. — Сэмми? В чем дело? — спросил Дин. — Устал, — ответил Сэм. Его странный прилив энергии, похоже, заканчивался. Сначала Сэм замедлил шаг, потом начал спотыкаться, потом уже едва мог стоять на ногах. Когда они добрались до следующего упавшего дерева, Сэм отказался через него перелезать и сел на землю, бормоча: — Секундочку… только отдохну… — Что с ним? — прошипел Дин Приятелю, отведя его чуть в сторону, чтобы поговорить. — Он просто возвращается в норму, — ответил Приятель. — Он ранен, Дин. И довольно серьезно. Он потерял много крови, и многие из его ран — достаточно глубокие и не зажили до конца. — Это заклинание, которые ты произвел, привело его в чувство, да? — Да, но временно. Оно длится всего час. — Ты можешь его повторить? — Не сразу. Пока нет, думаю. Оно дается недешевой ценой. Сначала надо попытаться провести Сэма чуть дальше. Им удалось поднять Сэма на ноги и перевести через бревно, но Приятелю и Дину пришлось поддерживать его с двух сторон под руки. В таком положении перебираться через бревна стало еще труднее. Потом они наткнулись на большой участок кое-как наваленных деревьев, как будто какой-то гигант высыпал на землю коробок огромных спичек. Кругом перед ними в лунном свете торчали ветки. — Пошли, — сказал Приятель с мрачной решимостью. — Надо успеть пройти через лес. Они пробирались через бесконечное количество бревен, словно специально наваленных на пути, чтобы досадить им. Дин чувствовал все большее утомление и вынужден был отпустить Сэма. Приятелю в итоге пришлось тащить Сэма на себе. Дин шел все дальше позади. «Дин! — то и дело кричал ему Приятель. — Пошли! Не отставай, пожалуйста». Дин заметил, что переставляет ноги очень медленно. — Ты же… не применял… заклинание… ко мне, — проговорил он. — Что… происходит? — Тебя избивали и держали подвешенным за руки почти два дня, — ответил Приятель, помогая Сэму перебраться через очередное дерево. — Ты замерзаешь и наверняка потерял больше крови, чем думаешь, у тебя, вероятно, ноги сводит, и проходит адреналиновый раж. Я вообще думал, что к этому времени ты будешь без сознания, — услужливо добавил он. — О… — ответил Дин и отстал еще немного. Приятель поспешно сказал: — Но, э… вообще-то ты замечательно держишься! Возможно… возможно, ты и не потеряешь сознание вовсе! Черт… Дин, пожалуйста, постарайся не отставать. Но первое, менее оптимистичное предсказание Приятеля оказалось верным: Дин был в плохой форме. Ночной воздух был зябким, и Дину становилось очень холодно. Его ноги все тяжелели и тяжелели с каждой минутой. Наконец он понял, что вообще остановился, поникнув. Приятель окликал его спереди: «Дин! Дин!», в то же время пытаясь перетащить полусознательного Сэма через очередное препятствие. Дин обнаружил, что если он приложит максимальное усилие, то едва может поднять ногу достаточно, чтобы перешагнуть через ветку дерева. После этого ему приходилось останавливаться и собираться с силами для следующего шага. Приятель начал вести Дина и Сэма вперед по очереди, доводя одного брата до места отдыха, затем возвращаясь за вторым. Наконец они миновали район поваленных деревьев, но Дин знал, что дела у них еще плохи. Да, они улизнули от Калкариила и мистера Магмы… но теперь они заблудились, ночью, при почти нулевой температуре, вдали от тропы, высоко в горах в устрашающей глуши Титонов. — Мы и правда, похоже, идем все дальше в лес, да? — сказал Дин Приятелю. Его речь становилась невнятной. На этот раз было уже не смешно. И потом Сэм упал совсем. Приятель опустился на колени рядом и прижал ухо к его груди. Он потряс Сэма и позвал его по имени. Луна теперь стояла высоко, светила через деревья. Приятель повернулся к Дину и несколько секунд вглядывался в него. Потом сказал: — По крайней мере, ты еще на ногах. Но Сэм… он должен идти сам. — Приятель встал, подошел к Дину, распахнул на нем кожаную куртку и вынул из внутреннего кармана еще одно перо. Он произвел с пером такой же обряд, как и в прошлый раз, пока Дин сидел на ближайшем бревне и тупо наблюдал. И снова золотистый усик проскользнул из груди Приятеля в грудь Сэма, и снова Приятель устало упал, а Сэм очнулся, полный энергии, со словами: — Что случилось… я потерял сознание? Почему я теряю сознание? — Не волнуйся об этом, — сказал Приятель, вскарабкиваясь на ноги. — Сэм, Дин очень устал. Можешь помочь ему? И теперь Сэм взял на себя Дина, закинув его руку себе на плечи. Приятель какое-то время ковылял следом. Но, как и раньше, через несколько минут он уже оправился. Наконец они снова стали продвигаться вперед с приемлемой скоростью. — Говори с нами, Сэм, — попросил Приятель. — Чтобы мы не засыпали. Сэм спросил, что случилось с Никки и Калкариилом, и Дин рассказал ему подробности. На эту историю ушло какое-то время, и Дин от этого немного проснулся. По окончании Сэм долго молчал. — Я подумал… — произнес он наконец медленно. — Пока я там висел… Мог ли Калкариил быть прав? — Что? — переспросил Дин. — Что если Калкариил был прав? — повторил Сэм. Они добрались до редкого участка ровной земли на поляне с тусклыми осенними дикими цветами и некоторое время могли просто нормально идти. Сэм пояснил: — Он ведь пытался прекратить страдания на Земле. То есть не то чтобы мне хотелось быть принесенным в жертву, но… что если бы все могли просто… отправиться в Рай прямо сейчас? Оказаться вместе с близкими прямо сейчас, навсегда. Больше не страдать. Может, в этом и был смысл апокалипсиса? В том, чтобы прекратить страдания? А я все испортил, и теперь все еще страдают? — Знаешь, сейчас просто идеальный момент, чтобы об этом поговорить, — заметил Дин. — Давай присядем и это обсудим. — Это справедливый вопрос, Сэм, — заговорил Приятель впереди. — Но ответ на него «нет». Калкариил был неправ. Да, здесь есть страдание. Но жизнь того стоит. Потому что в ней есть и настоящая радость. Есть красота, есть любовь. — Но в Раю мы могли бы быть с теми, кого любим, вечно, — заметил Сэм. Приятель остановился совсем и повернулся к Сэму, качая головой. — Сэм… Полагаю, что теперь Рай — это просто… можно сказать, театр марионеток. Почти все души там — по сути, в плену. Одни, в своих маленьких мирках. Они на самом деле не с любимыми, а только с их проекцией. С галлюцинацией. С марионетками. — Он взглянул на Дина. — Здесь, на Земле, вы можете быть с теми, кто вам небезразличен, можете быть с ними по-настоящему. Это на самом деле они. Все реальное. — Но, — возразил Сэм, — ведь есть и страдание… Хорошего, кажется, довольно мало. А плохого много. Приятель смотрел на него долгое время. — Представь… — сказал наконец Приятель. — Сэм, представь, что кто-то был один на Земле очень долгое время и испытывал… много трудностей, но наконец смог провести немного времени с… в общем, с людьми, с которыми очень хотел бы быть. — Приятель сделал паузу, глядя на них. — Это стоит того, Сэм. Даже если это всего… на несколько дней. И даже если после он никогда их больше не увидит. — Какое-то время Приятель молчал. — Это все равно того стоит, — сказал он твердо. Потом повернулся и предупредил: — Тут бревно. Перешагните. Они пошли дальше. Дин потерял нить происходящего. Бревна, темнота, холод, ветки… То лезть, то идти. Сначала Сэм тащил его вперед, потом Приятель, потом Дин сидел на бревне и снова смотрел на золотистую ниточку, потом Сэм тащил его снова. В конце концов Дин заметил, что больше не двигается. Они с Сэмом лежали, прижавшись друг к другу, на куче сосновых иголок рядом с огромным булыжником, дрожа. Приятель ползал возле булыжника, чертыхаясь про себя. — Нашел, — сказал он наконец. Он поднялся на ноги. Раздался скрежет ключа, вставляемого в замок. Булыжник вдруг зажегся светом: это оказалась Импала. Приятель усадил их в машину, затащив Сэма на заднее сиденье (Сэм снова был без сознания), затем затолкав Дина, которого подводила координация, на переднее пассажирское. Сам Приятель забрался в водительское кресло, завел машину и вывел ее на грунтовую дорогу. Дин лежал, привалившись к пассажирской двери, и дрожал. Он хотел повернуться и проверить, как там Сэм, но двигаться оказалось невозможно. Невозможно было даже повернуть голову. К счастью, он сидел лицом к Приятелю, поэтому просто смотрел, как тот ведет машину. Приятель сосредоточился на дороге, держа руль обеими руками. — Не волнуйся, — сказал он Дину. — Я теперь умею водить. Он резко обогнул выбоину, машину опасно повело, и потом они все равно попали колесом в яму. — Хотя опыт мне бы не помешал, — добавил Приятель. — Дин, разве у нее впереди не должно быть огней? — Рычаг, — сказал Дин слабо. — Что? — Рычаг… потяни на себя. Приятель начал тянуть за все рычаги, какие мог найти, и наконец сумел включить фары. Машину сильно затрясло. — Ты что делаешь?! — заорал Дин, вдруг проснувшись. — Что ты сделал?! Останови машину! — Машина уже стоит, Дин, — ответил Приятель, посмотрев на него. — Это мистер Магма. Импалу трясло из стороны в сторону; кузов подпрыгивал на скрипучих амортизаторах. Далеко позади раздался оглушительный грохот. Приятель чуть-чуть опустил стекло, и они услышали громоподобный взрыв, эхом донесшийся со стороны гор. Эхо долго затихало. — Спасибо за дополнительное время, — прошептал Приятель в окно. Он снова поднял стекло, переключил передачу и тронулся. — Что это было? — спросил Дин, совсем взбодрившись. — Землетрясение, может быть, или оползень? Не знаю. Выясним позже. Думаю, мы выбрались как раз вовремя. — Приятель взглянул на Дина. — Ты молодец, Дин, хорошо прошел через лес. Я знаю, что ты очень устал. — Что ты сделал с Сэмом? Приятель какое-то время молча смотрел на дорогу, но наконец ответил: — Это заклинание. Я дал ему немного своей сущности. Чтобы поддерживать его в живых и разбудить. — Полезное заклинание, — сказал Дин. — Может, и мне ему научиться? Приятель возразил: — Я бы не рекомендовал это заклинание, на самом деле. Цена может быть… проблематична. Но иногда оно пригождается. Это все, что я мог сделать с имевшимися у меня средствами. — Что… оно опасно для Сэма? — Не для Сэма, нет. У Дина ушло несколько секунд, чтобы понять, что он имел в виду. — Какую цену ты заплатил? — спросил Дин осторожно. — В чем заключалась сделка? — Нет, дело не в этом, Дин, — ответил Приятель. — Не волнуйся, это заклинание — не сделка. Оно использует райскую силу, это не контракт с демоном. Никакого торга тут нет. Цена просто в том, какая выходит математика. Приятель говорил уклончиво, но Дин твердо намеревался добиться ответа. — А какая выходит математика? — спросил он. Они доехали до конца грунтовой дороги, и Приятель сумел успешно вывести Импалу на главную асфальтированную дорогу. — Приятель. Какая выходит математика? — настаивал Дин. Тот вздохнул и ответил: — Сэм получает час, я теряю десять лет. Дин моргнул. — Как я сказал, цена проблематична, — повторил Приятель спокойно. — Это просто очень неэффективная передача. Но иногда и она полезна. — Сколько часов ты ему дал? — спросил Дин. Он не мог вспомнить. Пауза. — Три. Дин был ошеломлен. Три десятилетия? Приятель отдал тридцать лет своей жизни? Сколько бы он прожил при прочих равных… лет до семидесяти с чем-то? Сколько ему сейчас? Дин изучил его лицо. Под сорок? — Приятель… — прошептал Дин. Тот бросил взгляд на Дина. — Я считаю, что еще дешево отделался, — сказал он. Мгновение спустя он добавил, взглянув в зеркало заднего вида: — Конечно, при условии, что Сэм вообще выживет. Но мы уже недалеко от госпиталя. Думаю, что шансы неплохие. Дин еще несколько минут наблюдал за ним. В Импале работала печка, и Дин начал согреваться. Адреналин от землетрясения разбудил его окончательно, и, несмотря на изнеможение, он чувствовал, что почти может соображать. Он почти мог мыслить ясно. Дин наблюдал, как Приятель ведет машину. Смотрел на его профиль в лунном свете, на кровавые разводы на лице, на темные синяки. Смотрел, как тот периодически проверял состояние Сэма в зеркало заднего вида и время от времени поглядывал на Дина. Смотрел, как Приятель осторожно проходил поворот на главную дорогу в Джексон мимо темного ресторана-вигвама. — Ты сотворил заклинание при помощи перьев, — начал Дин. — Эти перья… Приятель взглянул на него. Вернув взгляд на дорогу, он сказал: — Дин. В твоем сознании стена. Прекрати ее трогать. Уж вам-то двоим пора это выучить. — Он покачал головой. — Я должен был знать, что не стоит недооценивать твое упорство. И упрямство. И твое, и Сэма. — Перья, — настаивал Дин. — Они же были… ангельские, правда же. Такие же, как мы использовали для сфер. Это все ангельские перья. — Дин. Остановись. Дин не мог остановиться. — Ты слышишь ангелов. Ты знал, что Зифиус очнулся. Ты можешь разговаривать с элементалями. Ты был в моих снах. И у тебя есть черные ангельские перья. — Дин, я сказал остановись. Я серьезно. Никки, говорящий «Вечно сраный ангельский клинок в своем сраном рукаве прячут… райское оружие у них…» — Ты всегда носишь в рукаве ангельский клинок. У тебя было райское оружие. Приятель теперь выглядел сильно встревоженным и то и дело поглядывал на Дина. — Дин. Почему ты меня не слушаешь? — Потому что ты должен сказать мне правду! Ты и сам это знаешь. Пожалуйста, скажи правду, Приятель! — Дин понимал, что умоляет, но ему было все равно. — Пожалуйста, скажи мне правду! Ты же ангел, да? — Я уже сказал тебе, что нет. Это правда. Дин сосредоточился, стиснув зубы; голова болела. Мысли катались в голове, рыбешки ускользали… птички разлетались. Птичка. Крыло. Перо. Черные крылья, неровно вздымающиеся. Черные перья. Маленькая статуэтка, разбивающаяся о пол. Осколки крыльев. Тебе не нужны твои крылья? Тебе не нужны твои крылья? — Ты был ангелом! — произнес Дин. — Теперь ты человек, но ты был ангелом. — Вот оно, вот оно решение, наконец-то — Дин чувствовал себя как Эйнштейн, открывший теорию относительности, как Ньютон, глядящий на падающее яблоко, как Архимед, закричавший «ЭВРИКА!» Дин знал, что прав; он знал, что прав! Он прямо чувствовал, как один большой кусочек мозаики лег на место в его сознании — наконец-то, наконец-то! Голова пульсировала болью, его зрение затуманилось, руки дрожали, ноги сотрясал озноб. Приятель остановился у обочины. Он схватил Дина за плечо и встряхнул его, глядя на него в упор и говоря горячо: — Ты слишком далеко заходишь! Ты навредишь себе, Дин! Я серьезно. Ты должен перестать об этом думать! Приятель держал его за плечо, крепко сжимая. Дин смотрел ему прямо в глаза. «Я тот, кто крепко схватил тебя…» Никки, говорящий «Только потому что тебя вытащил из Ада дурацкий ангел…» — Ты вытащил меня из Ада, — сказал Дин. Приятель уставился на него. — Пожалуйста, прекрати… — прошептал он. Но Дин не мог остановиться. Как лыжник на трамплине, он уже не контролировал свою скорость, и ничто теперь не могло его остановить. Он сказал: — Ты и Сэма вытащил из Ада! Приятель умолк, глядя на него. Эти глаза. — Ты — мой ангел! — произнес Дин воодушевленно, с ликованием, с абсолютной уверенностью. Боль в голове была сокрушительной: он слышал, как в мозгу звенели огромные колокола, но не отступал. — Вот ты кто! Ты мой ангел. Ты мой ангел! Правда же? Правда же?! Приятель кивнул. Его глаза блестели. Голова Дина раскололась от боли.