***
— Знаешь, Сэм, по-моему, мы серьезно недооценивали важность твоих исследований, — сказал Дин, пока они медленно ехали вдоль Майами-Бич. — Замечательно, что ты нашел дело в Майами в середине марта. Отличная работа! В самом деле… не могу поверить, что мы раньше не задумывались, как много в Майами призраков и демонов в это время года. — Он замедлился, чтобы пропустить несколько девушек в бикини, прогуливающихся к пляжу. — В это время года всегда нужно приезжать сюда. Чтобы… ну… защищать людей. — Защищать определенную категорию людей, хочешь сказать? — улыбнулся Сэм. — Определенную категорию студенческого возраста, именно, — ответил Дин размеренно. — Ту, что носит бикини во время весенних каникул? — Но ведь по ним видно, что им нужна защита. Разве нет? Они выглядят такими… незащищенными! — Импала замедлилась до почти ползучего темпа, пропуская еще одну группу идущих на пляж. — Давай забронируем мотель на следующий год прямо сейчас. Я уже предвижу тут ежегодные вспышки активности демонов. Сэм рассмеялся. Дин украдкой взглянул на него: брат, улыбаясь, смотрел в открытое окно. Локтем он оперся на дверь машины, в лицо ему светило солнце, и в салон дул легкий ветерок. «Хорошо слышать его смех», — подумал Дин. Это была одна из их первых совместных поездок с момента кошмарного фиаско с Гадриилом. И Сэм наконец стал выглядеть получше. Он снова набрал вес, и вид у него был уже не такой жутко бледный и измученный. Дин почти расслабился. Сэм теперь был вне опасности. И, казалось, отношения у них наконец начали налаживаться. В каком-то смысле, во всяком случае. Это был… тяжелый год, можно так сказать. Дин знал, что они преодолели его буквально чудом. Думая об этом теперь, он понимал, что, если бы Кас не умудрился каким-то образом вернуть себе благодать, Сэм, наверное, не выжил бы вовсе. Это ведь Кас сообразил, что делать и куда обратиться за помощью (когда Дин наконец сказал ему, что происходит). И это Кас вылечил Сэма после. Изгнать Гадриила было половиной дела — но ведь Сэм бы умер вскоре после, если бы Кас неделями не оставался с ним рядом, леча его. И Дина Кас попытался утешить после потери Кевина. Но с тех пор Кас появлялся как-то редко. Вообще говоря… он снова исчез. Прямо в тот же день, когда Сэм окончательно поправился. Тем утром Кас сказал Дину: «Так… теперь, когда Сэм в добром здравии… я вам больше не нужен?» Дин ответил: «Нет. Наверное, пора тебе снова исчезнуть, а?» Дин, конечно, сказал это в шутку, и Кас не мог не знать, что это шутка, (не мог же?), но к концу дня его уже не было. Он не попрощался — просто тихонько исчез. Но так он делал всегда. Когда Кас становился больше не нужен, он всегда исчезал. И никогда не прощался. Дин всегда полагал, что у него были более важные дела. Важные ангельские дела, так ведь? Касу, наверное, не терпелось уйти. Может быть, ему было скучно ошиваться с Сэмом и Дином. Или, может быть… Если задуматься, немного странно было то, что Кас не взял с собой свой телефон. Он оставил его на столе в библиотеке, и, чем больше Дин об этом думал, тем больше уверялся, что Кас оставил телефон намеренно. Ииии… в общем, теперь Дину невольно вспомнилась незначащая шутка, которую он отпустил незадолго перед уходом Каса, — о том, как Кас слишком часто звонил. Просто глупая шутка. Это очевидно была шутка, ведь так? Это была шутка, потому что Кас не звонил почти никогда! Даже Кас не мог не понять, что это шутка! Правда же? Конечно, о таких вещах они никогда не говорили. В этом заключалось одно из достоинств Каса: с Касом никогда не приходилось «говорить об этом». В отличие от некоторых надоедливых братьев, которым каждую неделю непременно нужно было устраивать слезливые выяснения отношений в лунном свете у Импалы, Кас никогда не заводил неудобных разговоров о том, что уже проехали. Что бы неловкого между ними ни произошло, Кас просто забывал об этом. Он прощал все моментально, он все забывал, никогда больше об этом не упоминал и не вынуждал Дина обсуждать. И несмотря ни на что, он всегда в конце концов возвращался к Сэму и Дину, готовый помочь. Независимо от того, насколько безумной была ситуация, кто и как сильно облажался, Кас всегда возвращался… …до этого момента. — Эй, эй, стой! — крикнул вдруг Сэм. — Это наш мотель! Блин, Дин, ты проехал прямо мимо него. Ты что, меня не слушаешь? Я же только что указал на него! — Прости, — сказал Дин виновато. — Просто задумался. — Не переутомись, — посоветовал Сэм, глядя на него иронически. — Знаешь, некоторые люди в состоянии думать и вести машину одновременно. Может быть, когда-нибудь и ты до этого дорастешь. — Прости, — снова сказал Дин. — Просто немного отвлекся. — Он дождался, пока закончился поток встречных машин, развернулся и подъехал к мотелю. Сэм заселил их и вернулся с ключом. — Номер 104, первая дверь сзади. Я подумал, что можно выгрузиться и проверить в интернете несколько идей. Я знаю, что дело тут тухлое, но… — Как я тебе уже сказал, Сэм, любое дело в Майами-Бич весной — это по определению горячий свежачок. — Дин подрулил к номеру 104. Сэм улыбнулся. — Ну, я попробую навести по нему справки онлайн, а завтра уже примемся за работу, хорошо? — Он бросил взгляд на Дина: Дин снова уставился в пространство. Сэм помолчал секунду, потом спросил: — Хочешь вздремнуть пока? Ты весь день за рулем. Дин встряхнулся. «Возьми себя в руки». — Сэм, — сказал он, выходя из машины. — В тот день, когда мне нужно будет поспать, пока через дорогу на пляже гуляют тысячи студенток в бикини, всади мне пулю в голову, пожалуйста. И вообще, знаешь что, пойду-ка я прогуляюсь по пляжу. — Он вытащил из сумки в багажнике пару шлепок и улыбнулся Сэму. — Ты ненавидишь ходить по пляжу, Дин. — О чем ты? Я всегда обожал океан! — Ну да, — ответил Сэм. — Теперь я припоминаю твое увлечение морской биологией. Тебе всегда нравилась, э… морская фауна, да? Дин рассмеялся, и Сэм тоже. Боже, как хорошо было, что прежний Сэм вернулся. И Кас тоже должен был вернуться. Кас всегда возвращался. Рано или поздно. Правда же?***
— Интереснейшая морская фауна, Сэм! Жаль, что ты не пошел со мной, — доложил Дин по возвращении. Сэм оторвал полный энтузиазма взгляд от лэптопа — взгляд говорил «я что-то нашел». — Эй, Дин! — позвал Сэм. — Кажется, тут кое-что есть. Подвинь-ка стул. Дин вынул пару бутылок пива, передал одну Сэму и пододвинул к нему второй стул. — В общем, если резюмировать, — начал Сэм, — два года назад здесь, в Майами, стали умирать люди, так? Начали умирать прямо в весеннее равноденствие, двадцать первого марта. — Верно, — подтвердил Дин. Он подхватил эстафету: — И, как ты выяснил, многие из них за несколько дней до этого были на большом праздновании дня рождения. Так что все думали на отравление, но странно то, что умирало ровно по человеку в день. Так? — Угу. Ровно по человеку в день, каждый день, начиная с двадцать первого марта и на протяжении полутора недель после этого. В основном члены семьи именинника. Парня звали Альфред Уилсон, ему было сорок с чем-то. — И в ЦКЗ так и не разобрались, в чем дело, а потом ты заметил ту статью в газете на прошлой неделе о нераскрытых случаях массовых смертей в разных регионах страны. Сэм кивнул и добавил с улыбкой: — И по какой-то причине мы решили: «О, ну-ка поехали немедленно расследуем случай в Майами-Бич». — Просто… глаз за него зацепился, — сказал Дин. — Что я могу сказать, тут… много за что глаз цепляется. — Отхлебнув пива, он добавил: — Так что нового? — Ну, пока ты осматривал местную морскую фауну, я навел справки об имениннике, и представь себе: он собирал древние артефакты. И! Один древний артефакт он купил на аукционе незадолго до смерти, перед самым днем рождения. Я нашел фото из каталога аукциона. Сэм развернул лэптоп к брату, и Дин взглянул. На фото оказалась маленькая глиняная маска, примерно четыре дюйма в ширину. На маске было изображено круглое личико с круглыми щечками, темными глазами, глядящими прямо вперед, и легкой улыбкой Моны Лизы. Маска была выкрашена в белый цвет, и ее щеки и лоб были покрыты замысловатыми черными и охряными знаками. Рисунок на лбу был похож на сложный спиральный лабиринт. — Тут говорится, что она с Крита, — пояснил Сэм. — Это остров Греции. И маска очень старая — ей тысячи лет. Тут вообще много по-настоящему древних артефактов. Вещей, относящихся к рассвету человеческой истории. — Так ты думаешь, проклятая вещица? — спросил Дин. — Купи масочку времен рассвета человеческой истории, и по наступлении весеннего равноденствия умрут все в твоем доме? — Именно это я и думаю. Хотя похоже, проклятие довольно слабое — убило всего где-то четверть из тех, кто в тот момент остановился в доме. И еще, после смерти Альфреда маску унаследовала его жена, но следующей весной, 21 марта, ничего не произошло. Никто больше не умирал. Дин глотнул еще пива. — Может быть, проклятие начало слабеть, когда маска покинула Крит. Может, оно просто угасло. Так ведь иногда бывает. Сэм кивнул. — Да, это может быть угасшее проклятие. Но все равно, думаю, надо на нее взглянуть. — Ладно, тогда все просто, — заключил Дин. — Пойдем поговорим со вдовой. Сэм улыбнулся. — Я уже договорился с ней о встрече завтра утром. И о еще одной встрече — с археологом университета Майами — парой часов позже. — Что бы я без тебя делал, Сэмми?***
Сэм решил, что на этой встрече можно разыграть карту отравления, поэтому утром Дин разыскал пару удостоверений Центра по контролю за заболеваниями. Вдова, миссис Уилсон, встретила их в дверях в безупречно-белом брючном костюме. — Вы из ЦКЗ. Боже праведный… Уже два года прошло, и вы снова здесь? Так вот на что идут мои налоги? — Появились новые методы исследования, мадам, — ответил Дин. — И мы продолжаем работать над старыми делами. Вдова презрительно фыркнула. — Мало того, что все умерли в моем доме. Многие скончались прямо здесь, представьте себе! К нам тогда съехалось много гостей, и кто-то умирал каждый день почти две недели! Я едва ли могла поспать. Боже праведный, мне пришлось заменить матрасы. Вы и представить себе не можете этих расходов! Такая неприятность! Сэм и Дин переглянулись. — Да, мадам, все это, должно быть, доставило вам немало хлопот, — сказал Сэм. — Но сегодня мы хотели бы осмотреть предметы, к которым люди в тот день могли прикасаться. Особенно… иностранные артефакты. Иногда они переносят болезни. Вы не припомните, ваш муж ничего не покупал в последний год жизни? Например… из Европы? — Да, — поддержал Дин. — У нас есть новые данные о том, что некоторые болезни переносятся, э… старой европейской глиной. Особенно островной. — Глиной? Вот как? Как той, из которой сделана эта уродливая маска? Боже. Я должна была догадаться! Альфред купил ее за месяц до смерти. Сэм и Дин снова переглянулись. — Да, именно, мадам, — подтвердил Дин. — Может быть, нам можно взглянуть на маску? — Да можете забрать ее, если хотите! — ответила вдова. — Я собираюсь избавиться от всей коллекции. Все равно через месяц я во всем этом крыле сделаю ремонт. Вечеринок я больше не устраиваю — это такая морока, — люди в большинстве своем страшно скучные, и все равно мало кто приходит. — Она резко развернулась на каблуках, бросив через плечо: — Идите за мной. Миссис Уилсон провела их в маленькую комнатку в задней части дома. Комната была забита огромными круглыми каменными календарями майя, новозеландскими масками маори, маленькими глиняными скульптурками, осколками разбитых гончарных изделий и всевозможными другими древними предметами. — Ого, — сказал Дин, оглядывая стены и полки. — Тут много… всего. — Пустая трата денег, если спросите меня, — сказала вдова, глядя вокруг. — Весь этот этнический мусор… Он так и не увлекся стоящими вещами — золотом, мрамором. Вечно ему нравились эти примитивные вещицы из глины и камня. Он все рассуждал, что это древнейшее человеческое искусство. — Она вздохнула. — На мой взгляд, все это просто куча старой рухляди, занимающей место. — Вдова поставила руки на бедра и изучила комнату расчетливым взглядом. — Я все это выставлю на аукцион. — Похоже, все это может собрать немало денег? — предположил Сэм. — Альфи за всю свою жизнь не сделал абсолютно ничего стоящего, и у меня нет причин полагать, что эта коллекция — исключение, — твердо сказала миссис Уилсон. — Я просто хочу от нее избавиться. — Она указала на вещицу на стене. — Вон и маска, кстати. И действительно, маленькая маска висела на стене, потерявшись среди огромных каменных календарей майя по обе стороны от нее. — Это какая-то кельтская или критская вещица, — сказала вдова. — Или что-то подобное — я не помню. Вы правда думаете, что она могла быть источником болезни? — Это возможно, мадам, — ответил Дин. — Лучше нам взять ее на исследование, если вы не возражаете. Женщина кивнула, отойдя немного назад. — Ради бога. Сэм надел пару лабораторных перчаток и вынул из сумки на плече кухонные щипцы, герметичный прозрачный пакетик и полотенце. Он очень осторожно, щипцами, снял маску, положил ее в пакетик, запечатал его, обернул в полотенце для сохранности и убрал в сумку. Дин улыбнулся про себя. Сэм умудрился не прикасаться к маске. — Большое спасибо, мадам, — поблагодарил Дин. — Нам пора идти. Сожалеем о вашей потере. Это большая трагедия, что болезнь забрала и вашего мужа. — О, он не болел, — поправила его вдова любезно. — Он застрелился пару месяцев спустя. Все никак не мог выйти из депрессии по поводу всех этих смертей. Но ничего страшного. Я его терпеть не могла. Он трахал свою секретаршу. Бедняжка, она тоже умерла — ушла первой. — Вдова приторно улыбнулась братьям. — Я куда больше расстроилась, когда в прошлом году сдохла моя собачка. Ну что ж! Вы хотите осмотреть что-нибудь еще? — Э… нет, — ответил Сэм. — Спасибо. Они попрощались и отправились к Импале. — Какая милая дама, — заметил Дин, когда они отъезжали. — Представить не могу, почему никто не приходит к ней в гости! Сэм вынул пакетик из сумки и рассмотрел маску. — Она вся покрыта символами, Дин. Может, это какие-то письмена? — Он содрогнулся и засунул маску обратно в сумку. — Господи, у меня от нее мурашки по коже. Ненавижу проклятые вещи. Что если под проклятие попадем мы? — Мы не ее владельцы и не трогали ее, — заметил Дин. — Не прикасайся к ней, и все будет нормально.***
Университетский археолог пришел в восторг от маски. — Боже правый, да она минойская! — воскликнул он с восхищением, когда Сэм протянул маску ему (предусмотрительно в пакетике). Археолог поднял глаза и увидел пустое выражение на лицах братьев. Он с надеждой уточил: — Минойская цивилизация? Которая была в древние времена на Крите? — Сэм и Дин переглянулись, и археолог пришел в ужас. — Минойская! Минойская! — воскликнул он, как будто думал, что они узнают имя, если он прокричит его с большим энтузиазмом. Археолог вздохнул и откинулся в кресле. — Ладно. Хоть про древних греков вы знаете — про тех загадочных людей, которые жили давным-давно и построили все эти удивительные старые сооружения? Ну так вот, древние греки так же говорили про минойскую цивилизацию. Она так стара, что была древнейшей историей даже для греков! Много веков это был центр мировой цивилизации. Там жили великие ученые, они уже тогда описали лунные циклы. А потом вся цивилизация оказалась уничтожена неизвестным внезапным катаклизмом. Это одна из величайших неразгаданных мировых загадок. — Он посмотрел на маску. — Так что подобные артефакты — большая редкость. Он повернул маску, внимательно рассматривая ее под настольной лампой прямо в пакете. — К минойским временам восходит множество классических древних легенд, — сказал он. — Наиболее известная из них, пожалуй — о лабиринте и минотавре. Эти люди поклонялись быкам. Приносили людей в жертву минотавру — богу, являвшемуся помесью человека и быка. «Минотавр» же, как вы наверняка знаете, означает просто «бык минойского народа». «Мино-тавр». — Да, верно, — сказал Дин. — Я забыл. — Я тоже, — добавил Сэм. — Теперь припоминаю. — Ну, тогда вы наверняка помните легенду, — сказал археолог. — О том, как людей бросали в лабиринт, где их находил минотавр. Человек мог отыскать выход из лабиринта, но, конечно, в реальности это почти никому не удавалось. В общем, похоже, что это минойская военная маска. Они редки. — Маловата она для военной, — заметил Дин. — О, их не предполагалось носить во время битвы, — сказал археолог с усмешкой. — Это вроде вредоносного амулета. Ее дарили врагу, и она приносила ему неудачу. Как троянский конь: кажется, что подарок, но на самом деле оружие. Александр Великий дарил их людям, которые ему не нравились. Но это, конечно, было уже гораздо позднее. — Конечно, — поддакнул Дин. — А в этом мифе про то, что маска приносит неудачу, говорится, как именно это работает? — Ну, предполагается, что маска будет убивать домочадцев ее хозяина по одному. Всегда начиная весной и заканчивая в конце лета. — Он указал на черно-охряные линии на маске. — Видите этот круглый рисунок на лбу? Он символизирует лабиринт. Или это рисунок мозга, ха. — Археолог перевернул маску. — И видите эти символы сзади — вот здесь, на щеках? Предположительно они и объясняют, как действует маска. — А что там написано? — спросил Сэм. — Ну… — Археолог как-то романтично вздохнул. — Видите ли, это линейное письмо А. — «Линейное письмо А»? — Один из двух алфавитов, что использовали на Крите. Никто пока его не расшифровал. Уверен, вы слышали о втором — о линейном письме Б? Оно весьма знаменитое. Линейное письмо Б полностью расшифровано. Но это все знают. — Конечно, — согласился Дин, кивая. — Каждый дурак может прочитать линейное письмо Б. — Именно. Мы с женой пишем друг другу записки линейным письмом Б! Она у меня такая зайка! Боже… что она иногда напишет мне линейным письмом Б… — Археолог покраснел. — В общем, — спохватился он поспешно, — это большая редкость — увидеть настоящее линейное письмо А! — Он улыбнулся, глядя на маску. — Такая честь держать ее в руках! Относитесь к ней бережно! — Он вернул маску Дину. — Непременно, — пообещал Дин, взяв пакетик большим и указательным пальцами и быстро опустив его в сумку Сэма. — Мы отнесемся к ней с должным почтением.***
Они вернулись в мотель. Дин снова задумался, снова чуть не проехал мимо мотеля, и, перед тем как выйти из машины, обернулся на заднее сиденье и вынул запечатанный пакетик из сумки Сэма. Сэм заметил не сразу. Он стоял с другой стороны машины, говоря: — Дин, думаю, нам надо расшифровать это линейное письмо А, прежде чем предпринимать какие-либо шаги. Может быть, Кроули может… эй, Дин… СТОЙ! Дин! Прямо в этот момент Дин швырнул пакет на асфальт и припечатал маску каблуком. Через секунду она превратилась в кучку мелких глиняных осколков. — ДИН! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! Дин поднял пакет с глиняной трухой и поднес к нему зажигалку. Пакет загорелся, но как-то странно: полиэтилен стал плавиться, а глиняные кусочки вспыхнули мелкими язычками зеленого пламени, производившего на удивление густой черный дым. Дин уронил дымящийся пакет на асфальт, глядя, как он горит. Густой дым окутал едва ли не всю стоянку, и Сэм и Дин закашлялись. — НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, ЧТО ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ! — кашляя, воскликнул Сэм с ужасом в голосе. Огонь наконец потух. Дин помахал рукой, чтобы развеять дым. — Если ты внимательно слушал, Сэм, эта штука убивает домочадцев. Весной. И, если ты обратил внимание, астрономическая весна начинается завтра. И, если ты обратил внимание, Сэм, мы в этом милом мотеле живем в одной комнате. Иными словами, в одном доме. — Дин! На этой штуке было настоящее линейное письмо А! — произнес Сэм потрясенно. — Проклятие все равно уже сошло. И мы даже не ее владельцы! Мы ее не трогали! И… мотель — это не дом! И… она была… на ней было линейное письмо А, Дин! Со времен минойской цивилизации! Дин закатил глаза. — Ой, да ладно, Сэм. Ты до сегодняшнего дня не слышал ни про линейное письмо А, ни про минойскую цивилизацию. — Но Сэм выглядел безутешным. Дин вздохнул. — Я понимаю, что проклятие, наверное, уже угасло и что мы ее не трогали, но она была в нашем владении целый день, и я просто не могу рисковать. Я просто… просто не могу. Только не теперь. После всего, что было. Последнее, что мне нужно, это чтобы к тебе прицепилось еще и какое-то смертельное проклятие. Или ко мне. И ты знаешь, как такие вещи устроены: уничтожишь предмет — уничтожишь проклятие. — Мы не знаем наверняка, — возразил Сэм недовольно. — Мы же не прочитали надписи. — Мы хоть раз встречали проклятую вещь, с которой было бы иначе? — Ну ладно… наверное, нет, — согласился Сэм. Но вид у него был все еще безрадостный. Дину стало неловко. Но он был уверен, что поступил правильно. Хранить проклятые вещи было просто слишком рискованно. А сжигание всегда их деактивировало, ведь так? — Ладно тебе, Сэмми, — сказал он, хлопнув брата по плечу. — Прости. Наверное, я просто стал слишком нервным и не хочу, чтобы ты опять оказался в опасности. — Он попытался улыбнуться Сэму, но улыбка вышла кривая. Однако Сэм опустил голову и кивнул. — Я знаю, Дин. Знаю. — Он посмотрел на брата со вздохом. — Что ж… спасибо, что попытался спасти меня от минойского проклятия. Наверное. — Нет проблем, Сэм, ты же сделал бы то же ради меня, правда? — сказал Дин бодро. — Эй, я найду и подарю тебе линейное письмо А на Рождество, обещаю! Теперь пошли. Пошли выпьем по стаканчику. Стаканчик превратился в три, и в итоге они оказались на пляже у костра в окружении кучки студенток (где Дин к своему ужасу обнаружил, что все они теперь стали казаться ему детьми). Но Сэм, похоже, хорошо проводил время, и Дин немного успокоился. Весь следующий день — первый день весны — Дин был нервный и следил за Сэмом так пристально, что тот начал раздражаться. Но ничего не произошло. И ночью ничего не произошло, и на следующий день тоже. Они провели на пляже еще несколько дней, после чего отправились обратно в Канзас, с похмелья и усталые, но счастливые. Дело оказалось легким, поездка приятной. И отношения между ними снова налаживались. Все было хорошо.***
Неделю спустя Дину приснился странный сон. Дин стоял в лабиринте одинаковых извилистых проходов. Над ним нависало большое дымчатое существо, глядевшее на него. Казалось, существо состояло из одного дыма: густой дым образовывал тело существа, и клубы отрывались от него там и сям, поднимаясь в воздух. Форму существа определить было сложно, но похоже было, что у него широкие округлые плечи и большая голова с парой массивных рогов. Оно смотрело на Дина светящимися красными глазами. Дымовый зверь отвернулся от Дина и направился по извилистым коридорам. На Дина он вообще больше не обращал внимания, и Дин обнаружил, что сам неуверенно поплелся следом. Что делал дымовый зверь? И где они находились? Потом Дин взглянул на стены и заметил, что стены сплошь покрыты изображениями людей и событий, которые он помнил за последний год или два. Там была фотография бункера, была Импала, был — ой — Гадриил, был — ох боже — Кевин, был Кас. Все, что Дин делал на протяжении года, было представлено фотографиями на стене. Большая часть фотографий была темной и трудноразличимой. Но некоторые были освещены так ярко, что казались подсвеченными лампочкой — те, где были изображены Сэм и Кас, и несколько с изображением Кевина. Большой темный дымовый зверь, проходя мимо фотографий, начал нюхать их. Казалось, он что-то искал. Дин заметил, что его притягивали самые яркие изображения: он явно оживился, заметив сияющую фотографию Сэма в церкви в тот кошмарный день в прошлом году, когда Сэм попытался закрыть врата Ада. В этом месте в сторону вообще уходил целый коридор, полный ярко освещенных фотографий Сэма. При виде коридора дымовый зверь навострил уши и с предвкушением фыркнул. Но потом с земли поднялся темный клуб дыма и стремительно заполнил весь коридор, полностью скрыв из виду все фотографии Сэма. Зверь нюхнул дым разок и пошел дальше. Все темные фотографии он игнорировал — прошел мимо изображений Кроули и Гадриила, даже не задержавшись. Он кратковременно замедлял шаг у фотографий людей, которых Дин знал из прошлого — Джо, Эллен, Лизы. У ярких изображений Кевина и Чарли зверь сделал долгую остановку. Но, похоже, ему не понравилась ни ужасная фотография мертвого Кевина, лежащего на полу (Дину она тоже совсем не понравилась), ни фотография Чарли, уходящей в страну Оз. При виде них зверь недовольно прижал уши из дыма и двинулся дальше. И впереди показалась еще одна длинная галерея, полная ярко освещенных фотографий. В этой были только фотографии Каса. Уши дымового зверя опять навострились. Он опустил свою большую рогатую голову и принюхался к фотографии лица Каса. Она была подсвечена очень ярко. Дымовый зверь вошел в коридор с изображениями Каса и долгое время стоял там, глядя на фотографии по очереди и поводя рогами, пока от его массивных плеч поднимались клубы дыма. Глаза зверя стали ярко-красными. Зверь довольно фыркнул и исчез.***
Дин проснулся поздно следующим утром и с трудом заставил себя вылезти из постели. Он чувствовал сильное похмелье, но потом с удивлением вспомнил, что ничего предыдущим вечером не пил. Наконец он вышел в кухню, чтобы сварить кофе. Сэм уже встал, поставил кофе вариться, и теперь готовил тосты. — Что-то мне паршиво сегодня, — доложил он. Под глазами у него были темные круги. — Мне тоже, — ответил Дин. — Знаешь… как-то нечестно просыпаться с похмельем, если прошлой ночью ты даже не пил. Сэм усмехнулся. — Да, я чувствую себя примерно так же. — Он налил Дину кружку кофе. — И спал я плохо. Дин поднял глаза на него. — По какой-то конкретной причине? — Да нет… просто сон странный приснился. Сэм отхлебнул кофе. Он откусил кусочек тоста и мимоходом добавил: — Мне приснился какой-то монстр из дыма. И фотографии Каса. Дин вздрогнул и пролил кофе. Прежде, чем он успел что-либо сказать, зазвонил телефон. Дин выудил его из кармана и посмотрел на экран. Звонок был с незнакомого номера, так что Дин ответил обычным сердитым «Кто это?» Знакомый хриплый голос произнес: — Дин? — Кас? — ответил Дин удивленно. В кои-то веки Кас позвонил! (И удивило Дина не только то, что Кас вообще позвонил, но и то, какое облегчение Дин испытал, услышав его голос.) Сэм поднял голову. — Как дела, чувак? — сказал Дин. — Ты пропадаешь уже месяцы! Ты где? — Я в Миннесоте, — ответил Кас. — Я снова лишился благодати. Черт. Плохо. — Тебе надо лучше следить за ней, Кас! Знаешь, ты напиши на ней свое имя и номер телефона, чтобы, когда ты в следующий раз где-то ее оставишь, нашедший мог с тобой связаться. — Это не смешно, Дин, — сказал Кас. Дин поднял глаза и увидел, что Сэм смотрит на него хмуро. Дину стало немного стыдно. Это был не повод для шуток, он это знал — правда знал, шутки выходили рефлекторно. (И Кас особенно не возражал, правда же? Кас никогда не возражал против шуток Дина. Он их даже не замечал. Ведь так?) Кас говорил: — Это произошло очень странно, Дин. На меня кто-то напал посреди ночи. Я даже не разглядел. Я сразу потерял сознание и очнулся только что. Я… не очень хорошо себя чувствую. Дин. Полагаю, благодать была… разорвана на части. — Он сделал паузу. — Дин, я… можно я… — Он замялся на долгое время, прежде чем продолжить: — Можно мне приехать в штаб-квартиру Хранителей Знаний? То есть… можно мне приехать к вам с Сэмом? — Да, конечно, — ответил Дин. — Я не смогу ни с чем помочь, — сказал Кас. Это было странное замечание. — Я не смогу помочь вам ни с чем, Дин. Я мог бы пойти куда-то еще. Я теперь знаю, как обходиться самостоятельно. Просто… у меня осталось мало денег, и так было бы… э… так мне было бы легче. Если бы я мог приехать туда, где вы. Если вы не возражаете. Можно я… там переночую? — Он снова сделал паузу и добавил: — Я подумал, может быть, мне можно занять гараж? Где-то, где я не буду вам мешать. — Гараж? У меня там инструменты разбросаны, — сказал Дин, сбитый с толку загадочной просьбой Каса — понадобятся ли ему инструменты? Потом Дин отвлекся, вдруг подумав: «Минуточку… Был же этот странный сон… с этим монстром из дыма… Мне снится сон про Каса и большого дымового зверя, и Сэму тоже, и в ту же ночь Кас теряет благодать? Секундочку…» — Эй, Кас, тут, похоже, что-то происходит. Это твой новый номер? Можно я тебе перезвоню? — Нет, это телефон-автомат. Я не займу много места, Дин. Мне нужно только немного на полу. Просто уйти из-под дождя. Я мог бы приехать завтра: думаю, у меня как раз достаточно денег на билет на автобус. Дин, ты уверен, что вы не… Последовало три гудка и тишина. Дин вздохнул. Чертовы платные телефоны. Он попытался перезвонить на тот же номер, но Кас, должно быть, уже ушел. Сэм смотрел на него с тревогой. — Что случилось? Он в беде? — Что-то лишило его благодати прошлой ночью, — ответил Дин. — Атаковало его среди ночи и забрало благодать. Судя по голосу, он в плохом состоянии. Направляется сюда. Но — Сэм — мне кажется, тут происходит что-то странное. Мне тоже прошлой ночью снился Кас. И большой монстр из дыма. Сэм уставился на него. Потом медленно произнес: — Это… странно. — Он помолчал. — Гм… Дин… у твоего монстра из дыма были… рога? — Он посмотрел на Дина. — Рога, как у быка? Дин не сразу понял, что Сэм имел в виду. — Погоди… ты хочешь сказать… ты хочешь сказать, это минотавр? Ты что, думаешь… погоди-погоди, минотавр, лабиринт? Минойская маска? Проклятие? Сэм медленно ответил: — Чертовски странное совпадение, не находишь? Дин подумал. — Но… нет, погоди, не может быть: это случилось бы на прошлой неделе, не на этой. И мы ведь уже разбили маску. И сожгли. И это было увядшее проклятие. В прошлом году оно вообще не действовало. И Кас даже не у нас дома! И… — Дин мог придумать десятки причин, почему это не могло быть проклятие. Но потом он снова вспомнил рога. И одинаковые извилистые коридоры. Лабиринт. Минотавр.***
Они провели весь следующий час, собирая все свои записи об этом деле и пытаясь понять, что произошло. Пытаясь понять, почему и как проклятие могло атаковать кого-то, кого они знали. Сэм разложил список тех, кто умер два года назад, и начал делать звонки, пока Дин искал книги о минойской цивилизации в библиотеке. Закончив лишь часть звонков, Сэм застонал и произнес: — Дин. Проклятие не угасало. Оно было в полной силе. И до сих пор в полной силе, Дин. — Но… в прошлом году оно никого не убило. И за год до этого только несколько человек. Даже жена Альфи не пострадала! — Именно. Очаровательная жена Альфи не пострадала. Жена, которая его ненавидела. Знаешь, кто пострадал вместо этого? Кто умер первым? Его любовница. И знаешь, кто еще умер? Лучший друг Альфи. Которого вообще не было на том празднике. Он был в другой части страны. Дин уставился на Сэма. — И в прошлом году, — продолжал Сэм неотступно, — мы думали, что проклятие никого не убило, но мы ошибались. То есть оно не убило никого из людей. Но кое-кто таки умер. Вспоминаешь? Дин опустился на стул. — Собака миссис Уилсон. — Собака миссис Уилсон. Которую она любила куда больше, чем мужа. И, я думаю, больше оно никого не убило, потому что миссис Уилсон никто больше не был дорог. — Сэм посмотрел на свой список имен и медленно заключил: — Мы во всем ошибались. Оно убивает не домочадцев — вернее, не совсем. Оно убивает людей, которые тебе дороги. — Он посмотрел на Дина. — Оно убивает тех, кого ты любишь. Дин медленно произнес: — О… черт. Повисла длинная пауза. — Значит, оно выбрало Каса, — сказал Дин. — Сразу же. В первую же ночь. — Угу. Самая очевидная цель. Для… нас обоих, наверное, — ответил Сэм. Они оба умолкли. — Так значит, если резюмировать, — сказал Дин, — получилось: «Эй, Кас, спасибо за то, что ты такой хороший друг, мы тут подумали, что в знак нашей дружбы нашлем на тебя минотавра»? — По сути, да. Некоторое время Дин сидел молча. Потом он встал и швырнул на пол кофейную кружку. Она с хлопком разлетелась на брызги из керамических осколков, оставив на полу длинное темное пятно кофе. — Ты прямо выразил мои чувства, — сказал Сэм в тишину. Дин прикрыл глаза рукой. — Но… тогда… — сказал он медленно. Потом опустил руку и договорил: — Почему оно не коснулось тебя? Сэм посмотрел на него в недоумении. — О… да. Или тебя, Дин. Они переглянулись. — Так, ладно, — сказал Дин. — Прежде чем мы тут распустим слюни, я только что вспомнил. В моем сне минотавр, на самом деле, как бы… посмотрел на тебя. Там были твои фотографии, и много, и они были, гм, очень яркие. Как будто специально подсвеченные. Их был целый коридор. — Дин умолк, вдруг поняв, что, вероятно, означала эта подсветка. Взгляд Сэма тем временем начал напоминать глаза олененка Бэмби, так что Дин поспешно продолжил: — Но потом поднялся такой темный дым и скрыл все твои фотографии, и минотавр ушел. Как будто не мог тебя увидеть. Или потерял интерес. — Да, — сказал Сэм. — То же самое произошло в моем сне с твоими фотографиями. — Потом Сэм вдруг сел прямо, шумно втянув воздух. — Дым, Дин! Дым! Дым на парковке! Дым! Мы оба его вдохнули… мы оба закашлялись! Мы не трогали чертову маску — мы оба вдохнули дым от нее. Дин, она была в контакте с нашими легкими. Дин некоторое время молчал. Потом медленно сел на стул со словами: — Я думал, что уничтожил ее… но вместо этого я ее активировал, да? И… мы оба надышались дымом, так что… выходит, мы оба защищены? Но Кас… — Он умолк. Наконец он сказал очень тихо: — Это я виноват. — Дин. — Это я виноват. Я даже не попытался прочесть эту линейную херню, просто разбил маску и сжег ее, не потрудившись ничего проверить. Я поленился, я повел себя непрофессионально, и теперь Кас снова лишился благодати. — Дин опустил голову в руки. — Уау. Сэм, я просто… Я снова за свое, да… я… «Я убиваю своих друзей». — Смотри на вещи с оптимизмом, — сказал Сэм. — Он выжил. Небось, ангела при полной силе не так-то просто завалить проклятием. — Смотри на вещи с оптимизмом, я только что испортил ему жизнь, — проворчал Дин. — Дин, — сказал Сэм. — Ну-ка прекрати. Нам надо подумать. Кому еще угрожает проклятие? Потому что, кто бы ни был следующим, его очередь сегодня. Повисла долгая тишина. Очень печальная долгая тишина. — Минотавр прошел мимо всех остальных, — сказал Дин. — И у меня тоже, — подтвердил Сэм. Они переглянулись. Минотавр больше ни у кого не остановился. Никто больше не сиял так ярко. Только Кас.***
Остаток дня прополз очень медленно. Кас подвергся атаке, но выжил; больше никто не был в опасности; случившееся было крайне неприятно, но, по крайней мере, все закончилось. Сэм сел за книги по минойской мифологии. Дин даже попытался ему помочь, но не мог сосредоточиться. Он все думал о погибших людях, мимо которых прошел минотавр. О Джо, об Эллен, о Кевине. И о тех, кто так давно ушел из его жизни, что больше не сиял ярко. Лиза… Сэм, должно быть, тоже думал о чем-то подобном, потому что и он притих. Около трех часов дня Сэм наконец закрыл книги и объявил: «Пойду сделаю сэндвичи», и поплелся в кухню. Дин пристроился следом. Он стоял и смотрел, пока Сэм готовил пару сэндвичей. Оба брата молчали. Наконец Дин сказал: — Забавно, как убивает настроение малейшее напоминание о том, что почти всех, кого ты любил, больше нет, правда? Сэм медленно обернулся и наградил Дина ядерным щенячьим взглядом. Глаза у него были красные. — Эй, — сказал Дин поспешно, — Сэм… кстати… на всякий случай замечу, что мой минотавр очень хотел напасть на тебя! Если бы ты весь не покрылся дымом, он бы определенно атаковал тебя. Может, это был и не самый обычный способ сказать «я тебя люблю», но на другой Дин не был способен. Сэм слабо улыбнулся в ответ. — Мой минотавр тоже хотел напасть на тебя, Дин. «Я тоже тебя люблю». Дин ткнул его кулаком в плечо. — И у нас есть Кас, — сказал Дин. — Мой минотавр сразу же пошел к нему. Тут же! Сэм снова по-настоящему улыбнулся. — И мой тоже.***
Сэм вернулся за книги, а Дин пошел в гараж, размышляя о том, что Кас имел в виду, когда сказал, что ему нужно место в гараже. Дин сдвинул все инструменты в угол и убрал кое-какие разложенные автозапчасти и шины, разбросанные по гаражу. По-прежнему было непонятно, зачем Касу гараж, но, каковы бы ни были причины, Дин собирался расчистить для него место. Прибрав гараж для таинственных дел Каса, Дин разогрел замороженную пиццу на ужин. Сэм с головой ушел в книги по древней минойской мифологии, но они оба начали немного расслабляться. Казалось, не оставалось ничего иного, кроме как ждать приезда Каса. Пока Дин разрезал пиццу, Сэм спросил: — Так где мы разместим Каса? — Не знаю точно, — ответил Дин. — Но он сказал что-то насчет того, что хочет быть в гараже, поэтому я расчистил для него место там. — В гараже? — Сэм нахмурился. — Где-нибудь, где он не будет нам мешать, — так он сказал. Спросил, не будем ли мы против, если он использует гараж, или что-то в этом роде. Я не очень понял. Сэм нахмурился, потом моргнул. — Дин. Что именно он сказал? Его точные слова? — Э… Что-то вроде… что ему будет легче, если он приедет сюда; что, если мы не возражаем, он воспользуется гаражом, где не будет нам мешать. Что-то о том, что он не займет много места? Я вообще-то не совсем понял, о чем он говорил. Может, о каком-то проекте? Я расчистил для него место. Сэм перестал жевать и только смотрел на Дина. — Что? — не понял Дин. Сэм проглотил пиццу и положил остаток куска на стол. — Дин, пожалуйста, скажи мне, что ты его пригласил и сказал, что мы будем ему рады. — Что? Ну, естественно. То есть, очевидно же. — Дин. Ты сказал ему это словами? Сказал: «Мы будем тебе рады»? Или «Да, конечно ты можешь у нас пожить»? Или хотя бы «Мы тебя ждем»? Дин посмотрел на брата. — Елки, Сэм, он это знает! Он знает, что его здесь ждут. — Но теперь у Дина появилось странное чувство под ложечкой. Занервничав, он добавил: — Кас же должен это знать. Не может не знать! Как он может этого не знать, Сэм? Я же говорил ему… то есть… ну, наверное, именно так я ему не сказал, но он же должен знать. Ну, я сказал как-то, что ему пора исчезнуть, но это же была просто шутка — то есть, он же знает, что это шутка. Сэм начал морщиться. — Конечно, Дин. Потому что Кас прекрасно различает сарказм, да? Понимает намеки с полуслова. Ведь у него было столько практики в человеческом общении. Дин только смотрел на него. — Дин, — сказал Сэм, произнося слова очень отчетливо, как если бы обращался к двухлетнему ребенку, — он спрашивал тебя, можно ли ему переночевать на полу в гараже, и спрашивал он об этом, потому что думает, что ты не хочешь видеть его здесь. Потому что ты его выгнал прошлой осенью, и, насколько я понял, после этого еще как минимум два раза указывал ему на его место, и, кстати, раз уж зашел разговор, я давно хотел спросить: почему ты не помог ему, когда он был на улице, Дин? — Но я же уже извинился перед ним… — прошептал Дин. — Тогда ведь… Гадриил просто… — Я ЗНАЮ все про Гадриила! Но ты мог хотя бы КУРТКУ ему дать, Дин! Хотя бы денег на билет! Ты мог дать ему ДВАДЦАТЬ БАКСОВ, Дин! Судя по тому, что он мне сказал — и он не жаловался, это просто выяснилось, — судя по тому, что он мне сказал, ты не дал ему НИ ПЕННИ, Дин. Он голодал, ты об этом знал? И с тех пор ты ни разу не сказал ему, что ему здесь рады? Он буквально тебя спрашивает «ничего, если я посплю на полу в гараже, я не буду мешать и не займу места», и ты не додумался даже сказать ему, что он может спать на кровати? Что мы его ждем? Господи, Дин. Ты просто идиот. Поверить не могу. Вот серьезно, Дин, хочется тебе врезать! Сэм был по-настоящему зол. И по мере того, как шли секунды, по мере того, как Дин об этом думал… он все лучше понимал, почему злился Сэм. Дин тихо сказал: — Ох, черт… — Он снова упал на стул. — Прости, я просто не подумал… я полагал, что он знает… черт побери. — Дин вздохнул. — Мне просто не даются такие вещи, Сэм, сам знаешь. Выражение лица Сэма немного смягчилось. — Да, это правда. Дин медленно сказал: — Он всегда кажется таким… выносливым. Ничто его не задевает. — Он не человек, Дин, — сказал Сэм. — Я начинаю думать, что его много чего задевает. Он просто не показывает этого так, как мы. — Но… мой минотавр сразу пошел к нему, — сказал Дин горестно, глядя в пол. Сэм тихо усмехнулся. — Ну, скажешь ему об этом позже. Но когда-нибудь надо сказать ему словами, Дин. И делами тоже. — Дин поднял глаза: Сэм по-прежнему пристально смотрел на него, но уже не так сердито. Сэм добавил: — Такими делами, как, например, подготовить ему постель — и НЕ в гараже. — Хорошо, — ответил Дин тихо. — Да. Я понял. Пойду займусь. — Он поднялся со стула. — Ты пиццу не поел, — окликнул его Сэм сзади. — Касу сегодня нечего есть, — ответил Дин, — и я не думаю, что я заслужил кусок пиццы. — Он отправился по коридору.***
И так Дин оказался в коридоре, заглядывая в одну спальню за другой, пытаясь выбрать комнату, которая понравится Касу. Кас провел тут ровно одну ночь, будучи человеком, и даже тогда ему не представилось выбора: Дин в ту ночь просто отвел его в дальнюю общую спальню, в которой тогда нашелся спальный мешок. Но на этот раз Дин попытался всерьез об этом подумать. Какую комнату предпочел бы Кас? Рядом с кухней? Рядом с ванной? Наконец Дин выбрал спальню на полпути между своей комнатой и комнатой Сэма. Но матрас там был не очень хороший — Дин его опробовал, — и каркас кровати шатался. Следующие полчаса Дин потратил на перетаскивание кроватей и матрасов между комнатами, пока наконец не подобрал для Каса лучшую кровать и лучший матрас, какие смог найти, а также лучшие подушки. После этого он застелил кровать и положил на нее одеяло. Затем постоял, посмотрел на кровать в задумчивости, взял запасное одеяло со своей кровати и добавил его тоже. В библиотеке он нашел столик с лампой и стул и отнес их к Касу в комнату (Сэм поднял глаза от книг и с улыбкой посмотрел на то, как Дин этим занимается, но ничего не сказал). И книжную полочку тоже. Дин подумал еще. Может быть, кружка для кофе? Кас любил кофе — это единственное, что Кас регулярно потреблял, даже будучи ангелом. Дин принес кофейную кружку и поставил на столик. Полотенце! Ему понадобится полотенце. Дин принес два полотенца и положил на кровать. Потом еще пару теплых шерстяных носков, пару спортивных штанов и одну из своих фланелевых рубах. Он аккуратно все сложил и положил стопкой на кровать рядом с полотенцами. Он не мог придумать, что еще добавить. Что оценит бывший ангел, лишенный могущества? Ну… стены в комнате были какие-то голые. У Дина стены были украшены его любимым огнестрельным оружием, но у Каса не было оружия. В библиотеке имелась стопка старых календарей. Дин достал ее и пролистал, выискивая картинки, которые теоретически могли бы понравиться Касу. Он нашел фотографию птицы в полете, вырвал ее и прикрепил на стене у Каса. Потом стоял перед ней немыслимо долгое время, беспокоясь о том, хорошие или плохие эмоции вызовет у Каса фотография крыльев. В итоге Дин поменял картинку на фото Земли из космоса и начал переживать о том, какие эмоции вызовет у Каса это изображение. В конце концов он повесил их оба. Потом сел на стул, глядя на опрятно заправленную кровать, две подушки, полотенца и стопку одежды. И фото птицы. Дин сидел так какое-то время, размышляя, и чувствовал себя все паршивее. И паршивее. И паршивее. Пока не услышал крик Сэма из библиотеки: «ДИН! ДИН!» Такой голос Сэма означал плохие новости, и Дин побежал.