Питер пролетел между многоэтажками, попутно проверяя уровень паутины в шутерах. Он уже закончил патрулирование и теперь возвращался домой. Третий час ночи — самое то.
На самом деле, сегодняшний патруль был не совсем патрулём. Ну, то есть, он, конечно, предотвратил несколько преступлений, так что в газетах напишут о том, какой он хороший, но это были второстепенные задачи. Утром он как бы передал Мишель в руки ответственного человека (её мамы), поэтому она уехала домой.
И хотя мама Мишель определённо знает, что делать и что будет лучше для её дочери, он просто не мог не проверить как там она. В смысле, это ведь нормально. Он просто переживает.
Он даже не стал выдавать своего присутствия — Мишель уже спала, так что Питер с чистой совестью действительно пошёл что-то патрулировать. Ну, город. Но чуть-чуть, потому что в нём со времён его последнего патруля было всё также тихо. Как будто затишье перед бурей. Это слегка беспокоило, но не настолько, чтобы Питер зацикливался.
Типа, надо разбираться с проблемами по мере их поступления. К тому же, в этот раз если что-то случится, то у него будут мстители, которые смогут помочь. Да и вообще. Он не допустит, чтобы что-то случилось, чутьё ведь предупредит.
Раньше Питер не особо хорошо относился к своему чутью, но, обзаведясь некоторым опытом, решил, что пора ему доверять.
Башня уже светилась впереди, и Питер практически чувствовал мягкость своей кроватки. Не то чтобы он сегодня сильно перетрудился, просто последние несколько дней были действительно тяжёлыми. И эти тяжёлые дни до сих пор не кончились: Мишель всё ещё нужно время, чтобы полноценно отойти, а Питер не успокоится, пока она не будет в порядке, а этот парень — в тюрьме.
Суд мог затянуться на несколько месяцев, так что Питер и Мишель решили, что будет глупо зацикливаться на ожидании. Как говорит психотерапевт Питера, лучший способ справиться с травмой — жить так, чтобы оставить её в прошлом. Учитывая, что Мишель говорила то ли с тем же самым психотерапевтом, то ли с его коллегой — вряд ли ей дали какой-то другой совет.
Или нет. Это же от человека зависит.
К тому же, ко всему этому добавлялось ещё и довольно непростые настроения, витавшие в башне.
Типа, для начала: родители Пеппер всё ещё никуда не делись. У них были дела в городе, к тому же, они хотели побольше пообщаться с дочерью и внучкой. И если Питер более или менее наладил с ними контакт до уровня «Улыбка, направленная на меня не пытается меня пристыдить за моё существование», то своё отношение к Тони они менять не спешили.
Так что теперь каждый раз, когда они все находились в одной комнате, папа вёл себя довольно отстранённо, а Оливия пыталась соревноваться с кожей (ну, той, что типа последний человек) из одной из первых серий «Доктора Кто» в натянутости улыбки. Брюс, вроде бы, сохранял нейтралитет. Питер так и не понял: он тоже ненавидит Тони и просто более умело это скрывает, или подыгрывает жене, чтобы не навлечь на себя её гнев?
А ещё были мстители. У них тоже что-то было не так, потому что Наташа не разговаривала с Брюсом, а Стив из-за чего-то поругался с Клинтом. В итоге, последний уехал к своей семье, так ничего и не решив, а из-за этой ссоры со Стивом теперь не общался Сэм. Баки, будучи посредником между ними, выдержал три часа, а потом послал обоих.
Питер подумал, что они, вроде бы взрослые люди, а ведут себя так, будто им четыре года.
В общем, из-за не самой радужной атмосферы Питер чувствовал себя слегка уставшим. А на горизонте ещё и школа маячила. В общем, август приносил одни несчастья. Питер слегка негодовал и думал о том, чтобы принять приглашение Шури и смотаться-таки в Ваканду с друзьями на какой-то их национальный праздник.
Возможно, так он и сделает. Ещё и Харли возьмёт, а то что он как не родной-то? Исчез куда-то, панически готовясь к началу учёбы. Пеппер пошутила, что из-за стресса у него выпадут волосы, и Харли начал паниковать ещё сильнее, потому что: «Я облысею, буду страшненьким, и Питер меня бросит, спасибо большое, Пепс, ты сломала мне жизнь». Он был немного драматичен.
Питер залез в своё окно. А, и как он мог забыть. Последняя его беда: родители Пеппер не знали, что он — Человек-Паук, так что приходилось быть очень осторожным в словах и поступках. А он не хотел быть осторожным. Это нечестно. Это его дом, почему он не может просто сидеть на стене, когда ему захочется?
Серьёзно, он прошёл долгий путь, привыкая ко всему, чтобы называть это место своим домом и чувствовать себя достаточно свободно, чтобы быть собой. А тут какие-то людишки… Пеппер и Тони тоже молча негодовали из-за того, что не могли постоянно называть его «Паучком» и шутить свои глупые шуточки. И просить его переставить шкаф.
Типа, какого чёрта? Питеру нравилось раз в неделю переставлять шкаф с одного места на другое.
Он быстро снял костюм, переодеваясь в свою пижаму с Hello Kitty. Сначала он немного стеснялся выглядеть смешно перед родителями Пеппер, но потом забил. Весь интернет видел его в этой пижаме, так что они переживут. То, что не убивает, делает сильнее, и так далее, и тому подобное.
Вообще, кроватка манила своим чудесным видом, но Питер решил, что сначала заскочит на кухню и украдёт оттуда что-нибудь вкусное. Кажется, Пеппер делала какие-то бутерброды с лососем? Он не был уверен, что они ещё остались. Но если и да, то после его визита их точно не будет.
Питер завис на кухне, прислушиваясь к ночной тишине. Которая была не такой уж и тихой, надо сказать. У кого-то из мстителей, кажется, Ванды, в комнате был включён третий сезон «Очень странных дел». Ещё ниже вообще ходили какие-то люди и о чём-то разговаривали — Питер не вслушивался.
Вероятно, это были перерабатывающие сотрудники. И, наверное, кто-то из тех, кто ведёт дела со странами, находящимися на противоположной стороне Земли.
Было немного странно жить над тем местом, где постоянно кто-то был. Но Питер уже привык. Вообще-то, такое ведь было довольно частой практикой. На первом этаже дома, в котором была их с Мэй квартира, находилась кондитерская. Потом они, правда, съехали, но ведь такое было.
Мэй уже вернулась в Италию. Питер не очень понимал, как они с Хэппи могут встречаться, находясь большую часть времени в разных странах, но решил, что не будет в это вникать. Это не его дело.
Питер слегка переживал, что Мэй может быть одиноко в Италии, ведь она живёт одна в довольно большом доме, но она быстро заверила его, что у неё всё замечательно. Типа, она сказала что-то вроде: «Не переживай, милый, человек должен уметь комфортно жить один, а если мне станет грустно, то у меня есть друзья, или я могу прилететь в гости».
Питер ничего не понял, но сделал вид, что понял.
Он, вроде бы, не чувствовал, что Мэй врёт ему о том, как она себя чувствует в Италии. И, если подумать, то это опять же не было его проблемой. Она — взрослый человек. Наверное, если ей будет некомфортно, то она с этим разберётся. Питер решил, что совет его психотерапевта, Пеппер, Тони, Мэй и всех его знакомых о том, что ему совершенно необязательно взваливать на себя проблемы всех своих близких, возможно, имеет смысл.
Он уже собрался тихо вернуться в свою комнату, но потом услышал, что Морган начала плакать. Обычно, он либо не заставал таких моментов, будучи в патруле, либо не просыпался, потому что мог абстрагироваться от внешнего шума, либо просыпался после Тони или Пеппер.
Они оба сказали, что Питер может об этом не беспокоиться, потому что ночные пробуждения «уже давно перестали высасывать из нас жизненные силы». Питер, наблюдавший за этим уже второй месяц, мог сказать, что они выглядели лучше, чем большинство родителей младенцев.
Но раз он не спал, то почему бы и нет? Питер проскользнул в комнату Морган, прося Пятницу не будить Тони с Пеппер. Их и так выматывали Брюс с Оливией (куда сильнее, чем двухмесячный младенец, а это повод задуматься), так что пускай поспят.
Морган ещё раз вскрикнула, а потом резко замолчала, шокировано смотря на брата. Что-то пошло не по её плану, почему-то, это был он, а не мама или папа. Это настораживало.
Питер улыбнулся ей, покачав на руках, а потом чмокнул в лобик.
Почему-то, Питер даже и сам не знал почему, любые дети мгновенно успокаивались, оказавшись у него на руках. Странно, но вот такой вот у него был дар. У Тони тоже была его разновидность, из-за чего Клинт им обоим проел весь мозг, типа: «Почему он достался им, а не мне, отцу троих детей?»
Потому что.
Морган заснула практически мгновенно, но Питер для уверенности ещё немного покачал её, а потом аккуратно положил в кроватку. Всё, его миссия завершена.
Теперь можно было и самому мчаться на встречу своему главному любовному интересу — подушке. Хотя… было ещё кое-что.
***
— Пятница, — Пеппер натянула майку обратно, закончив с утренним кормлением. — Морган что, сегодня не просыпалась?
Тони тоже прислушался. Они действительно сегодня не были разбужены домашним прототипом сирены. С одной стороны, это было хорошо. С другой стороны, немного тревожно. Младенцы ведь должны пародировать исчадия ада, а если что-то идёт не так, то это значит, что ребёнок в опасности.
По крайней мере, Тони как-то так это представлял.
— Морган проснулась в три часа двенадцать минут, — бодро отрапортовала Пятница. — Есть одно доступное сообщение.
Пятница вывела на экран фотографию из Инстаграма Питера, который склонился к кроватке Морган, показывая знак мира. Снизу была совершенно идиотская подпись, которая могла быть оставлена только их ребёнком: «Кутим с сеструней, пока старики спят, ночной Нью-Йорк, жди нас».
Тони сделал такое лицо, будто испытывает бесконечную боль, Пеппер тихонько рассмеялась, а Морган, увидевшая лицо брата на фотографии завозилась, агукая, словно подтверждая, что, да, всё правда, именно с этим человеком она вчера «кутила».
— Пеп, — Тони вздохнул. — Мне кажется, мы где-то совершили ошибку.
— Мне кажется, я знаю, как нам эту ошибку повторить, — коварно улыбнулась Пеппер. А вот не надо было использовать слово «старики». Тут уж сам виноват.
***
Первое, что увидел Питер, проснувшись в двенадцатом часу, это миллиард уведомлений из Инстаграма. Их было слегка больше, чем обычно, и это немного напрягало. Особенно напрягало самое первое, которое было о том, что кто-то отметил его на фотографии.
На фото были Тони, держащий Морган на ручках, с Пеппер, стоящие над его кроватью и показывающие тупой знак мира. «Кутим крутой компанией, пока малышня спит, Нью-Йорк, можешь не ждать, мы уже здесь».
Питер выключил телефон, утыкаясь лицом в подушку. Сейчас слишком рано для этого, а потом он им отомстит.
