Для Неудачников нет отдыха

Эдди поглубже зарылся пальцами в волосы и несчастно вздохнул. — Грёбаная математика! Ричи, хренов чертовски умный придурок, хихикнул. Вот и какого дьявола ему всё так легко даётся? — Ничего, Эдс. Ты справишься, этот тип примеров мы разбирали. Эдди фыркнул. Разбирали, да. Ещё бы понять, как подступиться к вот этому конкретному… После танцев с Ричи он всё никак не мог отдышаться — даже ингалятор не помог. Сердце колотилось, как безумное, в бронхах посвистывало на каждом вдохе. Он тщательно убрался после того, как обработал Ричи ссадину, заставил его помыть руки до локтя и свои помыл тоже. Ричи почему-то лыбился, как полный идиот, и молчал, а потом с энтузиазмом начал объяснять ему математику. Всё было как обычно — но Эдди почему-то казалось, что что-то изменилось. Кончик ручки скользил по листу, выводя красивые строчки цифр. Эдди задумался, прикусил краешек колпачка, мысленно проверяя свою догадку, покосился на клочок бумаги, на котором Ричи заранее написал ответ. Вздохнул. — Давай, Спагетти, у тебя получится, — подбодрил его Ричи. Эдди сверлил взглядом дурацкие цифры. — Отъебись, — на автомате ответил он, — и прозвища свои идиотские засунь себе в... О-о-о! Решение пришло в голову, как озарение господне. Эдди быстро записал его на лист черновика, перепроверил в сторонке — вроде нормально. Иногда, когда тема была ему понятна, Эдди любил математику. Но эти блядские уравнения! — Готово. Он схватил со стола клочок бумаги с решением, пробежался взглядом по строчкам и облегчённо выдохнул. — Я же говорил, что всё получится, — сказал Ричи, — ты молодец. Эдди немного смутился. — У тебя просто неплохо получается объяснять, — пробормотал он, откладывая тетрадку, — спасибо. Взглянув на Ричи, Эдди понял, что погорячился с похвалой. Ричи сиял от самодовольства. Он открыл рот, и Эдди приготовился к очередной шутке… — Пожалуйста. Ни подколки, ни ремарки про его мать. Это точно Ричи Тозиер? — Ричи, — елейным тоном сказал Эдди, — ты заболел? Ричи поднял бровь: — Что? С чего это вдруг? Эдди закатил глаза и ткнул его в плечо. — Потому что ты вечно подъёбываешь меня, кретин. А сейчас весь такой вежливый… Или заболел, или замышляешь подставу. И лучше бы первое, потому что если второе, я тебя закопаю. Округлив глаза, Ричи похлопал ресницами, а потом рассмеялся. — Клянусь, Эдс, никаких подстав! Просто не придумал подходящей шутки! Эдди грозно сощурился: — Смотри у меня. Ричи поднял руки, мол, сдаюсь-сдаюсь, но вид у него был при этом уморительный. Эдди прыснул, и Ричи подхватил его смех. Из окна тянуло свежестью, тёплый свет лампы окутывал комнату мягким сказочным сиянием. Ричи в его несуразно огромных очках, едва не падающий от хохота со стула… Эдди обожал такие вечера. Да, Ричи вёл себя как придурок, вечно бесил его своими тупыми шуточками, но адреналин от их перебранок Эдди нравился. Ричи держал его в тонусе. От того, как самозабвенно они ругались, внутри всегда становилось горячо и звонко, как если бы Эдди оказывался на грани того, чтобы взорваться. Ричи был одновременно и детонатором, и тем, что удерживало Эдди от взрыва. Эдди откинулся на спинку стула и глянул на часы. Скоро должно было стемнеть, так что пора было вытряхивать своего постоянного гостя из дома, но до прихода матери оставалась ещё пара часов… — Так, Спагедвард, я пошёл. Ричи поднялся, подхватил за лямку рюкзак — и у Эдди вдруг заныло в груди, как если бы должно было случиться что-то плохое. Рука сама потянулась к футболке Ричи, и Эдди, ухватившись за неё, спросил: — Рич, может, задержишься ещё чуть-чуть? Ричи замер, как-то странно взглянув на него из-под очков. — Эдди, ты чего? Эдди и сам не знал, чего он. Просто чувствовал — конкретно сейчас Ричи из дома выпускать нельзя. — Может, чая попьём? — ляпнул он наугад. Ричи пожал плечами и кинул рюкзак на пол. — Чай — так чай. Ставь чайник, Эдс, ты угощаешь. Эдди разжал пальцы и глянул в окно. За ветками виднелось серое небо — лишь где-то в высоте алела маленькая точка, похожая на улетевший от порыва ветра воздушный шарик. Эдди моргнул — и она пропала. — Да, чай, — повторил он, вставая, — сейчас, Рич. Они спустились на кухню — шум дождя был слышнее здесь. Руки Эдди сами делали за него всю работу — его мысли были не здесь. Какой-то червячок сомнения подтачивал его сознание, как будто он упускал что-то важное. Ричи же просто сел за стол, поставил подбородок на ладони и внимательно следил за Эдди. Он не выдержал. — Что? — Обожаю смотреть, как кто-то работает, пока я сижу, — заулыбался Ричи, — а на тебя бы вечность любовался. Эдди отвёл взгляд — почему-то он чувствовал себя смущённым. — Нахуй пошёл. Ричи прыснул. — Фу, как неоригинально. Эдс, у тебя совсем фантазии нет. Эдди зажёг газ под чайником и сел напротив Ричи. — Тогда как тебе такое? — он сощурился, задумываясь на пару секунд, а потом выдал: — прошу вас, сэр, вместе с вашим скудоумием, проследледовать на мужской половой член и не раздражать меня вашей поистине клоунской тупостью? Ричи цокнул языком. — Хорошо загнул. Но в конце сдулся. Хотя уже лучше. Эдди сжал губы в ниточку и несильно пнул Ричи под столом. — Ай! — Жопу подставляй. Ричи заржал так резко и громко, что Эдди чуть не оглох. — А вот это, — задыхаясь от смеха, сказал он, — просто заебись, Эдс! Эдди задумчиво хмыкнул. Он ответил Ричи на автомате — рефлексом, как при синдроме Туретта. Только вот у него сработал инстинкт отбить шутку. Ругаться на разошедшегося Ричи не простым "Бип-бип", как другие Неудачники, но и развёрнуто, было словно взрываться — чувство удовлетворения, притворное возмущение Ричи и одновременно его вид, как бы говорящий: о да, это Эдди Каспбрак, и он мой друг.... — Почему ты возишься со мной? Всё ещё смеющийся Ричи явно не понял вопроса. — Что? Эдди сердито вздохнул. — Ты припёрся ко мне насквозь мокрый с Бауэрсом на хвосте. Мог бы сидеть дома и делать уроки там, или пойти к Биллу, или к Стэну... Ричи замотал головой. — Так, стоп. Эдс, что случилось? С чего такой вопрос? Если бы Эдди знал. Тревога, появившаяся внезапно, всё разрасталась в груди нервным и ноющим комком странных ощущений. Как будто кто-то засунул между рёбер руку и поглаживал сердце по трепещущим бокам перед тем, как сжать когтистые пальцы. — Неважно. Эдди встал и выключил чайник. Послышался звук открываемой дверцы шкафчика, потом стук чашек о столешницу. Скрипнул стул. — Ты мой лучший друг, Эдди. Эдди обернулся. Ричи смотрел на него прямо и без издёвок, в кои-то веки с серьёзным лицом. Эдди вдруг стало страшно, и он выдал: — Ага, а ещё ты засранец, у которого не хватает усидчивости делать уроки дома, и он вечно шастает помогать своим друзьям, чтобы куда-то девать свой ум и не творить всякую херню. Он тут же дёрнул рукой, хотев было зажать себе рот — но Ричи вдруг широко улыбнулся. — А ты — сраный ипохондрик с ненастоящей астмой и такой толстой мамочкой, которой пора присваивать астрономические координаты как небесному телу, но я же с тобой дружу. Эдди усмехнулся. — Туше. Ричи кивнул и, состроив вид оскорблённой невинности, низким голосом прогудел: — Не изволите ль, сеньор, налить мне чая, пока я не сдох от жажды? Эдди подхватил чайник с плиты и улыбнулся: — Подставляй чашку, придурок.

***

Ричи всё-таки ушёл до прихода мамы. Эдди попытался всучить ему зонт, но скорее мама разрешила бы ему гулять в дождь. Бесполезно. Глядя, как Ричи, накрывшись рюкзаком, бежит по лужам, Эдди поёжился и закрыл дверь. Шум дождя сразу стал тише, но и в доме было оглушительно пусто. После Ричи всегда было так — как будто не хватает чего-то. Эдди взбежал по лестнице, заскочил в свою комнату и выкрутил регулятор громкости радио до упора в сторону “выше”. — Оставь свои печали, пусть все отрываются на полную! От взрыва звука Эдди поморщился, но облегчённо выдохнул. С радио меньше ощущалось, что он дома один. Эдди сел за стол и уткнулся в английский. Простенькие задания он сделал минут за десять — Ричи наверняка только добрался до дома, и приступил к сочинению… Что-то заскрежетало за окном, и Эдди, выругавшись, поднял взгляд. Всего лишь ветка. Он хотел было отвести глаза от окна, но зацепился за белое пятно ниже по улице. Это был какой-то человек, неподвижно стоящий вдалеке без зонта под проливным дождём. — Намокнет и простудится, — проворчал Эдди, вновь переводя взгляд на тетрадь, но вдруг остолбенел. Этот человек делал… Что? Эдди медленно поднялся со стула и подошёл к окну. Отсюда он чётче видел сквозь потоки воды, как человек в белом машет ему рукой. Эдди присмотрелся: рыжие волосы, странный костюм... — Клоун какой-то, — сказал Эдди неуверенным тоном, — и смертник. Воспаление лёгких схватит ещё. Он взялся за нижнюю часть створки окна, чтобы прикрыть его, и замер. По стеклу вилась длинная царапина, которой ещё утром не было. Эдди вспомнил скрежет, невольно глянул на странного человека снова и похолодел. Никого не было. Но на пустынной улице куда он мог спрятаться? Эдди захлопнул окно с такой силой, что стекло угрожающе задрожало, закрыл на задвижку, и отступил на шаг в глубину комнаты. Его слегка потряхивало, дыхание утяжелилось, но ещё не настолько, чтобы хвататься за ингалятор. — Всё нормально, — сказал сам себе Эдди, — всё хорошо. К моменту, когда зазвонил телефон, он успел успокоиться и доделать уроки. В самом деле, чем ещё он мог заняться? Учёба отвлекала достаточно, чтобы не думать о том, что Ричи… — Алло? — Эдди? Эдди выдохнул. Живой. Но вот то, что Ричи сказал дальше, напугало Эдди до приступа. Джорджи отгрызли руку? Стоило ему положить трубку, мысли вдруг заплясали вокруг входной двери — он вообще закрылся после ухода Ричи? А что, если это тот жуткий клоун и есть тварь, что попыталась сожрать Джорджи… Эдди бросился в коридор, не чувствуя под собой ног, подлетел к входной двери и дважды провернул замок. Сердце колотилось в горле, дыхание участилось — пока недостаточно для приступа. БАХ! Эдди отпрянул в испуге. БАХ! Дверь содрогнулась от нового удара. БАХ! — Эдди, — раздался из-за неё странный незнакомый голос, — ты дома, малыш? Эдди замер, задержав дыхание. БАХ! — Эддичка, дорогой? Это не был голос матери. Что-то говорило её голосом. Эдди попытался вдохнуть, но грудь сдавило — воздух с сипением едва-едва втянулся в лёгкие. БАХ! — Я слышу тебя, малыш Эдс! Не голос Ричи. — ОТКРООООООЙ! Эдди зажал уши руками, в ужасе отступая к лестнице, и сел на ступеньку. Он помнил этот голос слишком смутно, чтобы действительно его узнать, но обладатель этого голоса, мистер Каспбрак, давным-давно лежал в могиле. БАХ! — Эдди! БАХ! — Открой! БАХ! — Немедленно! БАХ! По щекам Эдди потекли слёзы. Он дышал открытым ртом, втягивая в себя воздух с характерным присвистом. Удары повторялись: то частые, то редкие. Нечто по ту сторону двери не успокаивалось. — Pater noster, qui es in caelis… Эдди начал шептать молитву себе под нос, всхлипывая. — ОТКРОООООООЙ! БАХ! БАХ! БАХ! Эдди не знал, сколько просидел так. Просто в один момент за дверью всё стихло. Но чёрта с два он пошёл бы проверять, ушло ли уже Оно. Раздался шум работающего двигателя, и Эдди, всхлипнув, вытянул шею, заглядывая в окно. По подъездной дорожке подъехала к дому его мама. Он хотел закричать ей, чтоб уезжала, но остановился за секунду до того, как открыл рот. Она бы испугалась этого нечто. Она что, не видела? Эдди ждал. Он боялся подать голос, опасаясь, что Оно за дверью могло его услышать. Мама грузно прошла по крыльцу. Зазвенели ключи. Заскрежетал замок. Дверь открылась. — Мам! — выдохнул Эдди, поднимаясь. — Здравствуй, Эддичка, — проворковала мама, убирая ключи в карман, — уроки сделал? Так обыденно, будто сейчас неведомое нечто не пыталось прорваться в дом. Может, у него были галлюцинации? — Д-да, — сказал он, заикаясь, как Большой Билл, — с… Сделал. Почти. Мама приподняла пакет: — Тогда доделывай и прибегай ко мне. Я привезла много вкусного. Эдди несмело улыбнулся. — Хорошо. Он развернулся, сделал шаг на лестницу… — И Эдди? Его нога замерла над ступенькой. — Да, мам? Сердце сжалось в тревожном предчувствии. — Ты не знаешь, кто бы мог поцарапать нам входную дверь?..

***

После звонка Билла Эдди решительно попросился ночевать в одной комнате с мамой. Та разрешила — даже улыбнулась ему, но Эдди было всё равно. Он боялся остаться в одиночестве и оказаться наедине с жуткой тварью, скрывающейся за пеленой дождя. Только один раз за оставшийся вечер он выглянул в окно — и увидел парящий в небе красный шарик. Это, блядь, было непостижимо. Эдди всю ночь трясло от страха. Обычно раздражающий храп матери действовал на него успокаивающе, но Эдди не мог перестать думать о том, что Ричи остался ночевать в больнице. Он не мог представить Джорджи одноруким. Но посреди этого безумия он верил тому, что сказал Билл. Это был тот клоун. Это он откусил Джорджи руку. Эдди с ума сходил от страха. Если бы не парализующий ужас от одной мысли, что клоун ждёт его на улице, Эдди уже был бы на полпути к больнице. Он боялся за Ричи, за этого грёбаного придурка, и боялся настолько, что был готов сорваться в ночь. Едва рассвело, Эдди встал и пошёл в свою комнату — собирать рюкзак к школе. Чёрта с два он собирался ещё хоть раз остаться дома один. Больше всего на свете он боялся умереть в одиночестве. Мама ещё сонно ворочалась в кровати, а Эдди уже застегнул поясную сумку под своим дождевиком. Нахрен ждать, если все, о ком он волнуется, в больнице, а первые ранние пташки уже потянулись на работу? Не станет же тварь жрать его на глазах у свидетелей? Или станет? — Эдди? — мама появилась на верху лестницы, когда Эдди уже обувался в резиновые сапоги. — Ты куда? — В школу, — буркнул он и подхватил рюкзак, — я здоров, дождь уже почти закончился. Это была правда — к утру от ливня, которому, казалось, никак не будет конца, осталась едва заметная морось. — Эдди, ты же простудишься! Мама, раскачиваясь, как курица-наседка, начала спускаться по лестнице. Эдди открыл дверь. — Извини, мам. — Эдди! Но он уже выскочил из дома. Оглянулся — и по спине пробежал холодок: дверь пересекала длинная глубокая царапина, совсем как на окне. Это было реально. Оно было реально! Эдди побежал. Грязная вода брызгами разлеталась из-под его ног, редкие прохожие косились с явным неодобрением. Но Эдди сейчас плевать было на всё на свете, даже на свою психосоматическую астму. Он жил ближе всех к больнице — и, увидев вдалеке идущих за руку Стэна и Билла, припустил быстрее. Разумеется, он не успел — пришлось ждать на проходной. Но, когда он, нервничая, топтался на больничном крыльце, оглядываясь по сторонам в поисках клоуна, на крыльцо вышел Ричи. Вид у него был усталый и потрёпанный. — Доброе утро, Эдс, — вяло сказал он и зевнул, потягиваясь, — ты решил в школу пойти? — Дебил, — в сердцах ответил Эдди, делая шаг навстречу, — вечно меняешь тему. И обнял его, насколько хватило сил. Ричи выдохнул, прижался к нему, проскрёб пальцами по спине… — Я видел его, Эдс, — прошептал он, — я видел чёртова клоуна! У Эдди подкосились ноги. Не галлюцинация. Окончательное подтверждение. Он не сошёл с ума. — Ты уверен? Вопрос был глуп, но спросить стоило. — Как в том, что меня зовут Ричи Тозиер. Эдди усмехнулся. — Не хочу тебя огорчать, Рич, но ты приёмный. Ричи слабо фыркнул. — Извини. Не пошучу в ответ. Но его руки сжали Эдди в объятиях чуть сильнее. И это говорило лучше любых слов.