***
— Почему в Белиз? — в перерыве между поцелуями спрашивает он. — Вспомнил твоё приглашение, — отросшая щетина на его подбородке колет губы. — Я же предупреждал, что мне нельзя много пить. — Мой ревнивый псих, — он снова набрасывается на мой рот. Чтобы не слышать звуки наших поцелуев, таксист делает музыку громче. Но закрыть глаза он не может.***
Ночью я чувствую его рядом. Когда просыпаюсь утром, его нет. Натянув шорты, выхожу в гостиную. Он сидит с ноутбуком на диване. Поднимает голову от экрана. — Я не стал тебя будить, — смотрит на меня, выискивая следы похмелья. Или запоздалого раскаяния. — Все в порядке, — говорю я. — Ты опять не спал? — Спал, — он смущённо мнется, словно извиняясь, что не поимел меня под утро, как обычно. — Красавчик, — усмехаюсь я, возвращая ему комплимент. — Пока я в ванной, сделаешь кофе? Он кивает. Смотрит мне вслед. В кухонное окно светит солнце. А здесь переменчивая погода. После завтрака и двух чашек эспрессо снова клонит в сон. Парадокс воскресного настроения. — Я смотрел утром рейсы. Есть стыковочные на завтра. Жаль, что у тебя нет с собой загранпаспорта. Я закидываю в рот оливку. — Есть. Думал скататься с тобой в гости к финнам. Выражение его лица бесценно. — Ммм… — он растерян. — Так всё остаётся в силе? — А ты что, передумал? — мне внезапно перестает хотеться спать. — Нееет, — его губы растягиваются в улыбке. — Мне кажется, ты кое-что забыл. — Что? Он тоже умеет флиртовать. Густые ресницы опускаются, скрывая блеск в глазах. Я представляю, как нагибаю его над кухонным столом. Спать совершенно расхотелось. Хочется вставить в него пальцы. Хочется, чтобы он сам попросил меня об этом. — Твои волосы влажные, хотя на улице нет дождя. Значит, ты подготовился, — вторая оливка отправляется в мой рот. Он встаёт из-за стола. — Встретимся в спальне? — предлагает он.***
При свете дня это выглядит не так, как ночью. Он раздевается, и у меня встаёт от того, что я вижу. У него охуенное тело. И опыт актива. Я до сих пор имел только женщин. Он садится на кровать, и я отрываюсь от косяка двери. Подхожу к нему, и он кладет руки мне на бёдра. Ему тоже непривычна эта роль со мной. — Скажи, как ты хочешь? — спрашивает он. Я провожу пальцами по его щеке, поднимаю его подбородок. — Отсоси мне, — говорю я. Он приближает голову к моему паху, вжимается в него лицом, мычит, ощущая твёрдость члена через одежду. Ласкает его губами сквозь ткань, скользит языком вдоль ствола, оставляя мокрый след. Гладит поясницу. Зацепившись ногтями за резинку, стягивает шорты до колен. Высвободив член, он без слов опускает голову и начинает с жадностью вылизывать яйца. Я ласкаю его шею, разминая твёрдые мышцы. Его язык ползет вверх. Он накрывает губами головку, и наши глаза встречаются. Хочу поцеловать его. Хочу иметь его рот по-другому. Наклоняюсь и целую его губы, слизывая с них свой вкус. — Ложись на спину. Он падает на спину, с улыбкой предвкушения глядя на меня. Такого самца нужно держать под контролем. — Закинь руки за голову. Он молча исполняет. Его идеальной формы тёмные соски натягиваются, выбритые впадины подмышек беззащитно обнажены. Скидываю одежду и седлаю его бёдра. Веду носом вдоль грудной впадины, вдыхая запах, подушечками больших пальцев массирую соски. Сворачиваю к правой подмышке и широкими мазками языка вылизываю её. Его дыхание учащается. Кожа с внутренней стороны его бицепсов очень нежная. Ему трудно оставаться неподвижным, когда я целую и посасываю ее. Напоминая, кто сейчас главный, прижимаю его запястья к матрасу. — Бля, я так хочу тебя трахнуть, — выдыхает он. — Взаимно, — сообщаю я, покачивая бёдрами. Продолжая удерживать его руки над головой, переползаю на его грудь. — Открой рот. Шире. У меня длинный член, и его тренированное горло может легко принять его, но не в этой позе. Сейчас только я могу контролировать глубину проникновения. Каждые несколько фрикций я даю ему отдышаться. Он сглатывает слюну и смазку, облизывает губы, и я трахаю его рот вновь. Немного погодя освобождаю его от захвата. Он потирает сведённые челюсти, следя, как я, щёлкая крышкой флакона, наливаю на ладонь смазку. Подчиняясь взгляду, раздвигает согнутые в коленях ноги. — Ты давно был снизу? Задумывается, признаваться мне в своей зависимости или нет. Мне стало известно о ней вчера. От его продвинутого приятеля, приглашенного на тусовку. Смазываю его промежность. Его грудная клетка краснеет. Сложно врать, лёжа в такой позе, готовясь принять мои пальцы. Долго молчит. — Не хочу вспоминать об этом. Разгладив мокрой подушечкой пальца морщинки сфинктера, вталкиваю палец на одну фалангу. Чем бы он ни занимался до меня, он тугой. Мужские мышцы крепче женских и нужно много членов, чтобы разработать их. Представляю, как он, обдолбанный, подставляет какому-то ублюдку свою задницу и подмахивает ею. Слишком резко вставляю два пальца. Он шипит. Глажу его изнутри, находя нужную точку. Глубоко вздохнув, он раздвигает ноги шире и выгибается. Ему нравится то, что я с ним делаю. Он чувствительный для актива. Он утверждает, что перебесился. После разговора с его бывшим я в этом не уверен. В нем уже три пальца. Я скольжу ими внутрь и наружу, растягивая его. У него высокий болевой порог, поэтому мне не нужно быть осторожным. Оба сфинктера поддаются под моим напором, расслабляясь, и так приятно ощущать контраст гладких круглых мышц и податливость горячих внутренних стенок. Его член истекает смазкой. Испытывая жажду, наклоняюсь и высасываю ее. Он стонет, подавая бёдра вверх. Я перестаю двигать рукой. Он двигается сам, чтобы иметь мой рот и пальцы одновременно. — Перевернись, — хлопаю его ладонью по ягодице. — А поцеловать? — мычит он, распахивая глаза. — Позже. Бурчит, принимая коленно-локтевую. — Строгий папочка. Получает от меня ещё один шлепок. Его задница сжимается и раскрывается в ожидании. Ласкаю пальцами, снова вталкивая смазку. Смазываю свой член. — Прогнись, — нажимаю ладонью ему между лопаток и, пока он ложится грудью на матрас, плавно въезжаю в него. Нам обоим требуется несколько секунд, чтобы привыкнуть друг к другу. — Бляяять, — тянет он. — Это охуенно. Я медленно вытаскиваю член, глядя, как кольцо мышц плотно облегает его, не желая выпускать. Смотрю, как пульсирует его вход. Обвожу растянутый контур изнутри кончиком пальца. Он стонет в ответ. — Трахни меня!.. Я слишком возбуждён. Глубоко дышу, прежде чем снова нырнуть в тесный жар. Слегка подразнив головкой, медленно толкаюсь, растягивая его большими пальцами. Вхожу наполовину, и он с нетерпеливым стоном движется навстречу, стискивая меня изнутри. Обжигаю его ягодицу ударом раскрытой ладони, чтобы унять немного, и начинаю трахать. Меняю ритм, пока не нахожу нужную амплитуду и угол. Слышу пульс крови в ушах. Он такой горячий и тесный внутри… — Хочу видеть тебя, — в самую жару он снимается с члена и переворачивается на спину. Раздвигает ноги. На лице оскал. Он активен для пассива, но я не могу сопротивляться его желанию. Вдавливаю в него член и двигаюсь, смахивая со лба мешающие волосы. Он берет в руки свой член. — Ты такой сухой, — шепчет он, надрачивая себе. — Блестит каждая мышца. Я вспотел. Волосы сворачиваются в предательские колечки на шее и лбу. Вижу в его глазах обожание даже в такой момент. И даже в такой момент в груди схватывает спазм — он фетиш для меня такой же, как и я для него. Как мы нашли друг друга? Это, блять, грёбаная судьба! Я сбиваюсь с ритма. — Ты устал? — он ищет мою руку и тянет на себя. — Давай сменим позу. Он обхватывает меня за шею, и мы жадно целуемся. Длинная спина позволяет мне с размахом трахать его. При другом росте это было бы невозможно — настолько он здоровый. Просто как медведь. Мой рот занят, но я смеюсь. — Ты чокнутый, — он улыбается, вытирая пот с моего лица. — Что смешного? — Никогда не думал, что у меня будет такая большая девчонка, — утыкаюсь лбом в его плечо. Я действительно устал. В моем возрасте нельзя так напрягаться. — Ах ты, старый козёл! — шипит он мне в ухо. — Ты понятия не имеешь, как я могу ебаться. Всю душу из тебя щас вытрясу. Я падаю на спину. Он слизывает пот с моего виска. — Как сердечко? — ласково спрашивает он. — Валидольчику принести? — Ты собираешься трахать моё тело или мозг? — Да, я такая сучка, — тянет он манерно. — Моя, — говорю я. — Твоя, — выдыхает он, и его взгляд темнеет. Он легко подкидывает своё большое тело вверх, оказываясь поверх моих бедер. Поставив ступни по бокам, изгибает спину и прижимает мошонку к лобку, чтобы я видел, как второй рукой он направляет в себя мой член. — Давно хотел попробовать тебя в такой позе, — он медленно опускается. Облизывает губы, следя за мной сквозь ресницы. Дождавшись, когда он сядет, толкаю таз вверх, проникая так глубоко, что он стонет. Его грудь покрывается испариной. Он упирается кулаками в матрас позади себя, встаёт и снова садится. — Черт, ты реально длинный. Достаешь до сигмы. Он опускается на колени, и его взгляд затуманивается, когда он начинает двигаться на мне. Я уже видел его возбуждённым, но это возбуждение другого рода. Он медленно трахает себя мной, поглаживая грудь и член, а я не могу отвести от него взгляд. Глажу его бёдра, сжимая мощные мышцы. Невыносимо хочу его поцеловать, смять ртом эти раскрытые в наслаждении губы. Нетерпеливо поднимаюсь на локтях, и он склоняется ко мне. Держит одной рукой за шею, едва касаясь губами, и отводит их, когда я тянусь к нему. Улыбается, обжигая меня дыханием. — Дай мне свой рот, — требую я. Не прекращая двигаться, он смазывает мои губы поцелуем и, выгибаясь, прижимает мою голову к себе. Я нахожу ртом его соски, чувствительно кусаю их в отместку. Он стонет, ускоряя ритм. — Бля, так хорошо. Я снова падаю на кровать, толкаю бёдра вверх, когда он садится. Трахаю его, а он меня. Он опирается ладонью в мою грудь, быстро двигая рукой по члену. Прикрывает глаза. Напряжение стремительно нарастает. Я наблюдаю за его лицом. Ещё никогда я не испытывал такого наслаждения — он полностью отдаётся мне. Он стискивает меня снаружи бёдрами и внутри. Так сладко… По мне прокатывается волна жара, поднимая волоски на всём теле. Я не замечаю, как царапаю его кожу, не желая выпускать, пока он сжимается, кончая на мой живот. Я опустошаюсь в нём.***
— Ты классно трахаешься, — обняв подушку, он лежит на животе, глядя на меня. — Я завидую твоим тёлкам. В молодости ты, наверное, вообще был огонь. — Ждёшь ответный комплимент в таком же духе? — я бы выкурил сейчас сигарету, но искать пачку, спрятанную в дорожной сумке, страшно лень. — Скажи, — он тих, задумчив и расслаблен. Я поворачиваю к нему голову. Я так же расслаблен, как и он. — Ты тоже классно трахаешься. Спасибо товарищам, которые тебя этому научили. — Товарищам, — он хмыкает. Протягивает ко мне руку, касаясь большим пальцем губ. Я легонько кусаю его за палец. — Я так счастлив сейчас, — говорит он. — Последний раз испытывал такое счастье в глубоком детстве. Не уходи от меня. Давай попробуем жить вместе. Я моргаю. У меня есть семья, и он знает об этом. — Ты куда? — встревоженно спрашивает он, когда я сажусь на кровати. — Курить. — Ты вроде бросил. — Тянет иногда. Вожу с собой пачку. — Смешной, — он вытаскивает из-под себя подушку и кидает в меня. — Снова сбегаешь. — Не всем так легко живётся, как тебе, — я натягиваю шорты. — У меня есть обязательства. Я и так не хожу на работу, проводя всё время с тобой. — Как и я, — он лежит на смятых простынях, глядя на меня снизу вверх. Голый, лохматый и снова желанный. — Валяться в кроватке приятней, правда? — Правда, — я останавливаюсь. — Потому что ты лучший любовник, который у меня был. — Просто ты не равнодушен ко мне, — он усмехается. Когда я выхожу из спальни, я слышу тихий голос мне вслед. Трус.