***
На ужин выбираемся в ресторан. Повод — наша поездка. Я чувствую лёгкое головокружение от суммы, в какую выливается мое спонтанное желание утереть нос компании своего любовника. Стоимость отечественного авто в не самой худшей комплектации. Вылет завтра утром, поэтому я почти не пью. Он же, наоборот, расслабляется. Заказывает дорогой коньяк, и к середине ужина следит за мной маслеными глазами. Вообще-то он так быстро не пьянеет — чтобы свалить лося его размера, нужно побольше, чем двести пятьдесят грамм крепкого напитка. — Золото, ну почему ты такой бука? — спрашивает он. Мне приходит в голову, что он употребил ещё кое-что, пока мы были дома. Мое настроение портится. — Букой завтра будешь ты, — предупреждаю я, — когда я не смогу разбудить тебя на самолёт. Он смеётся. — Солнце мое, последний год я сплю по четыре часа в сутки, независимо от моего состояния. Максимум — пять. Если с перерывами. Эта его особенность меня тоже беспокоит — если задуматься, что причиной его бессонницы стал я. И, хотя он утверждает, что у него и раньше были проблемы со сном, я не снимаю с себя ответственность. За последний год мы хорошо потрепали нервы друг другу. — А давай сделаем вид, что мы женаты? — вдруг предлагает он. — Я куплю тебе кольцо, и ты будешь носить его. Понарошку. — Где? Там? Или здесь? — мне не очень нравится его идея. Похоже, его тоже что-то беспокоит. — Можно и здесь, — говорит он и сует руку под стол, в карман брюк. Я чувствую спиной взгляды посетителей ресторана. На нас и так обращают внимание. Вернее, на него. На такого красавца трудно не смотреть. Он вытаскивает и ставит на стол передо мной маленькую коробку. Я откидываюсь в кресле. Пусть это будут часы. Он открывает её. На черном бархате лежит обручальное кольцо с точкой камня посередине. Когда он поднимает коробку и приближает её ко мне, камень льдисто поблескивает, рассыпая искры. Бриллиант. Как это мило, мать твою… — Выйдешь за меня? — говорит он. — Обещаю быть примерным мужем. Я не знаю, что ответить. Он улыбается, но его взгляд становится отчаянно-трезвым. Я только сейчас понимаю, что он продумал всё заранее. Ресторан, кольцо… Это я подтолкнул его своими подарками и играми в любовь. Только он не играл, в отличие от меня. — Скажи — «Да»! — вдруг кричат женские голоса от соседнего стола. — Спасибо, девочки! — благодарит он их и снова смотрит на меня. Он специально выбрал людное место. Дополнительный рычаг давления на меня. — Это шутка? — спрашиваю я. — А ты как считаешь? — он аккуратно вынимает кольцо. — Если тебе можно шутить, значит, можно и мне. Примеришь? — он косо улыбается. — Или мне самому надеть тебе? Бумеранг вернулся и стукнул меня по темечку. — Ты сказал, что наденешь его, когда я буду готов, — делаю я последнюю попытку. — Я солгал, — спокойно произносит он. — Или пошутил? — поднимает бровь. Я протягиваю правую руку. Под аплодисменты, доносящиеся от соседнего стола, он надевает мне на безымянный палец кольцо. — Вот и всё. Теперь ты мой навсегда. У меня шумит в ушах. — Испугался? — спрашивает он. — Это всего лишь кольцо. Маленький кусочек металла, — он хмыкает. — Люди придают ему слишком большое значение. Я перевожу взгляд на его руку. — Но ты же сам придаёшь этому такое значение! — Ерунда. Это представление разыграно только для того, чтобы защитить твою задницу, — он наливает себе и мне коньяк. — Ты не знаешь, какие волки обитают в том месте, куда мы летим. Наркота будет в каждой бутылке. Кольцо хоть немного отпугнёт их. — Пиздец, — у меня больше нет слов. — Вот и я о том же, — кивает он и подталкивает мне бокал. — Выпей. Я ему не верю. Глаза говорят больше, чем слова. Его глаза печальны.***
Ночью мы не занимаемся любовью. Он кидает вещи в небольшой чемодан. Бельё, пара маек и джинсов. Пляжные шорты. Задумывается, брать ли с собой кожаную куртку — насчёт погоды в Европе мы оба не уверены. Решает купить всё на месте, в случае необходимости. Мои сборы проходят быстрее — дорожная сумка и так стоит у двери. Нужно только вернуть в неё зубную щётку и бритвенные принадлежности. Потом долго лежим без сна в постели. Может, он ждёт, что я под влиянием раскаяния признаюсь ему в чём-то… Но я всё ещё зол и чувствую себя не в своей тарелке. Впервые жалею о том, что приехал. Все запуталось ещё сильнее. Как я и ожидал. Засыпая, придвигаюсь к нему. — Пожалуйста, не дави на меня, — прошу я. Слова глухо звучат в темноте. — Не могу, — говорит он, не поворачиваясь. — Так люблю тебя, что разрывается сердце. От того, что ты не мой. Сон снова пропадает. Вспоминаю его слова, сказанные днём. Я думал, он меня назвал трусом. Оказывается — себя. Поэтому и повел меня в ресторан, чтобы сделать предложение. Чтобы доказать, что он не трус. Что мне делать?***
На моем телефоне чирикает будильник, и я просыпаюсь ожидаемо разбитым. Я почти не спал этой ночью, забывшись часа на полтора под утро. Поворачиваю голову. Левая половина кровати пуста. Но подушка ещё хранит его тепло — значит, он встал не так давно и сейчас в душе. Я надеюсь, что он поспал хотя бы немного. Лежу в кровати, глядя в потолок. Медленно текут минуты. Можно было бы присоединиться к нему. Примирение будет мучительно-сладким, и принесет нам успокоение. Только надолго ли? Сталкиваемся в дверях ванной. — Доброе утро, — уголок его губ дёргается в улыбке. С его мокрых волос капает вода, скапливаясь в ямках на плечах. Отвожу от них взгляд. Внизу вид тоже прекрасен, хотя он успел вытереться и даже накинуть на бедра полотенце. Я зависаю на босых ступнях и голых икрах, покрытых густой порослью. — Доброе, — протискиваюсь мимо, вдыхая запах его геля для душа, от которого мой начинающийся стояк только крепнет. — Я приготовлю кофе, — слышу из-за закрытой двери. Да. Дрочка и кофе. Две вещи, в которых я очень нуждаюсь этим утром. Вместо завтрака выпиваю две чашки эспрессо. В его доме эта порция стала для меня нормой. Я не знаю, что он добавляет в состав смеси для кофемашины, но сегодня кофе кажется мне особенно вкусным. — Почему не съел тосты? — спрашивает он, быстро ополаскивая чашки. — Не хочу. Спасибо. — Подхожу к нему со спины. — А ты почему не пришёл ко мне в душ? — Тоже не хотел, — он бросает взгляд через плечо. — Потому что подрочил. Так же, как и ты. Он ухмыляется. — Сучка, — я пихаю его кулаком в бок. — Твоя, — отзывается он, а затем поворачивается и обнимает меня мокрой рукой. Мир снова кажется большим и светлым, будто между нами не было бессонной ночи. Мы целуемся, как ненормальные, словно действительно собираемся в медовый месяц. Я испытываю головокружение от этого открытия. — Я очень хотел посмотреть, как ты себя ласкаешь, — шепчет он мне в губы. — Как вода бежит по твоим плечам, и как ты закрываешь глаза, когда кончаешь. — Прекрати драконить себя перед отъездом! — я прикусываю его нижнюю губу, прежде чем оттолкнуть. У нас нет времени, чтобы заниматься любовью. Но у нас впереди целых две недели, чтобы узнать, каково это —почувствовать себя молодожёнами.