Точка возврата

Комната находится на втором этаже этого же здания. Сквозь тонкие стены доносятся разговоры с оживленной улицы и музыка из ресторана — хорошая шумовая завеса для наших будущих секс-утех. Напротив двери стоит широкая кровать, по бокам — извечные плетеные кресла с мягкими подушками. На низком столике бутылка с водой. Есть маленькая ванная со всем необходимым. Душно и влажно. Он включает кондиционер. Стою посередине комнаты, ощущая себя трезвым, как стекло. Студент оглядывается с любопытством. — Я быстро в душ, — говорит он и исчезает, оставляя нас наедине. — Я хотел выпить, — мне трудно сформулировать свою мысль. Я уже здесь, значит, всё случится так или иначе. — Могу заказать, чтобы сюда принесли выпивку из бара, — он откидывает с кровати покрывало. Проверяет постель. Закрывает жалюзи. Ведёт себя вполне непринуждённо. Почему-то в фантазиях всё представлялось совсем по-другому. — Ты действительно этого хочешь? — Этого хочешь ты, — он снимает с себя поло. — Я дам тебе всё, что ты захочешь. Он подходит ко мне. От его голого торса веет жаром. — Этот парень — не проститутка, — говорю я. — Знаю. Именно поэтому он здесь, — его пальцы расстёгивают мою рубашку. — Он обычный мальчишка, жаждущий горячего секса с классными парнями из России. — Да. Ты — классный парень, — усмехаюсь я. — Но запал он на тебя, — возражает он. Направляется к столу, достает из кармана пакетик и рассыпает на стекле порошок. — Вот отличная альтернатива выпивке. И прелюдия к сексу. Я смотрю, как он ровняет дорожки, как скручивает трубочку из банкноты. Как вдыхает кокс и, откинувшись на спинку кресла, подняв бровь, глядит на меня. — Попробуешь? У меня нет вариантов. Когда парнишка выходит из ванной, мы ждем его, сидя голыми на кровати. Он видит нас, потом замечает остатки порошка. — Можно? — спрашивает, подходя к столу. — Угощайся, — мой любовник гладит свой член. Я пока ничего не чувствую. Просто отпускает немного и ситуация кажется не такой сложной. Студент быстро ориентируется и запрыгивает на кровать, стягивая с себя полотенце. Игнорирует моего соседа, подползая ко мне. Заглядывает в мои глаза и садится ко мне на колени. Наркотик на него уже подействовал — молодой организм восприимчивее, чем мой. Чувствую исходящее от него тепло и желание. Он проводит ладонью по моей щеке, не решаясь поцеловать на глазах у мужа. Я дразню его, приоткрывая губы, и он приближается, мягко касаясь их. Его дыхание сладкое и душистое от зубной пасты. Руки сами ложатся на его талию, сжимают ее. Язык проникает в чужой рот, скользит по зубам, сплетается с теплым языком, гибким и нежным. Я ласкаю его спину, наслаждаясь гладкой кожей. Он льнёт ко мне, прижимаясь к животу горячим членом. Поцелуй затягивается. Меня отвлекает покачивание матраса. Он кладет руку мне на шею, напоминая о себе. Встаёт на ноги рядом с нами. Его намерения очевидны, хотя взгляд затуманен. Парень реагирует первым. Обхватив ладонью его яйца, поднимается языком вдоль ствола, оттягивает крайнюю плоть и, слизнув каплю смазки с головки, с довольным видом смотрит ему в глаза. Жадный малыш. Он ласкает большим пальцем его губы, но наблюдает не за ним, а за мной. Аккуратно спихиваю мальчишку с колен и поднимаюсь. Во мне тоже просыпается жадность. Все это щедрое великолепие принадлежит только мне. Выписываю языком мокрые круги на мощной груди, облизываю темные чувствительные ареолы, цепляю ногтями твердые вершины сосков. Он шипит, запуская обе руки в мои волосы, с силой стискивая их. Похоть в его глазах перемешивается с ревнивым огнём. — Ты — мой, — шепчет он мне в губы, прежде чем слизать с них чужой вкус. Мы оба пьянеем от близости друг друга. И мне жаль мальчишку, который опускает руки, глядя на нас. — Я растяну его для тебя, пока он будет сосать тебе, — тихо говорит он, и я отдаю ему руководство в этом спектакле, как опытному режиссеру. Парень тем временем находит себе утешение, облизывая наши члены по очереди, коротко надрачивая себе. Я кладу руку на его голову, принуждая брать глубже. Он раскрывает рот, надеваясь губами, и давится, поздно догадываясь обхватить рукой мой член у основания. Я замечаю самодовольную ухмылку на его лице. В отличие от пацана, он готов легко проглотить мою длину в любое время суток. — Сучка, — говорю я ему в ухо. — Мальчик брал в рот слишком мало членов. — Пусть тренируется, прежде чем уводить чужих мужиков. Он беспощаден, но мне льстит, что из двух жоп моя старая жопа привлекает его сильнее, чем молодая и весьма экзотическая. А голый и возбуждённый индус, сидящий на корточках, смотрится весьма экзотично. Пока он переводит взгляд с наших лиц в попытке уловить смысл разговора, толкаю его на спину и раздвигаю длинные ноги. Его открытая промежность, заросшая курчавыми черными волосками, выглядит неожиданно возбуждающе. Темная нежная кожа так и манит прикоснуться. Я смачиваю палец слюной и, раздвинув волоски, притрагиваюсь ко входу. Тот вздрагивает, приоткрывая бледное розовое нутро. Блять. Меня словно прошибает электрическим током. — Люблю волосатые киски, — слышу многозначительное за своей спиной и пихаю его в бок. — Я серьёзно, — говорит он и, в ответ уже на мой многозначительный взгляд, отодвигает меня в сторону. — Займись его головой. Чувства юмора ему не занимать. На иностранную задницу внезапно выстроилась очередь, в которой я потерял первое место. Я перемещаюсь в изголовье. Подтянув ноги парня вверх, он укладывает их на мои плечи, широко раздвигая маленькие смуглые ягодицы. — Готовься, сладкий, — сообщает он ему на английском. — Тебя ожидает сеанс самого охуительного римминга, и если ты не кончишь через три минуты, я буду считать себя дисквалифицированным. Бля. Меньше пафоса, больше действий. Меня прёт не по-детски. Но я молчу, хотя по моим глазам и так всё видно. Схватив за шею, он целует меня, имитируя движением языка еблю в рот. — Покажи класс, — усмехаюсь я. — Щас увидишь, папочка, — подначивает он и, склонившись к тёмной дырке, присасывается к ней. Парень вздрагивает подо мной и тонко стонет, хватаясь за мои ягодицы. Я вижу нитку слюны, блестящую в тусклом свете, которая тянется от рта моего любовника к сжатой звёздочке ануса. Та непроизвольно сжимается еще теснее, чтобы снизить накал охрененных ощущений, который даёт вылизывание языком в таком чувствительном месте. Как я его понимаю… Он растягивает его шире. — Открой, — командует он, и студент со стоном слушается, расслабляясь. Язык вторгается острым жалом в нежный розовый вход и трахает его без остановки. Я массирую тугие, ставшие почти черными от стянутой кожи яички, наслаждаясь захлёбывающимися стонами. Индус теряется, начиная что-то говорить на родном языке. Его голос ломается, от хриплого до высокого, бедра мелко подрагивают на моих плечах. — Я кончаю, — он считает нужным нас предупредить. Движения языка становятся интенсивней. Я завороженно слежу, как, почувствовав пульсацию, умелый рот соединяет глубокие толчки с жёстким посасыванием. Чтобы усилить ощущения, растираю мокрым пальцем натянутую уздечку парня. Его яйца ритмично сжимаются, когда он с глухим криком изливается на свой живот. Чужие пальцы пропахивают глубокие борозды на моем заду. — Красиво сделал, — улыбаюсь я, глядя, как он вытирает мокрый подбородок. — Все ради тебя, любимый, — ухмыляется он. — Бери его тёпленьким, пока он в отрубе. — Может, лучше трахнешь меня? — предлагаю я. — Или мне трахнуть тебя? — Слишком сложный выбор, — он перебирается ко мне ближе. — А есть ещё варианты? — он обхватывает меня за задницу, приподнимая. Длинные пальцы проникают в меня, раскрывая. Пацан, лежащий позади, переворачивается, подавая признаки жизни. — Эй, я ещё тут, — сообщает он. — Наглый говорящий котёнок, — мы одновременно поворачиваем к нему головы. — Готовь свои сладкие дырки.

***

Постель слишком узкая для нас троих, но если вложить члены в друг друга, то можно немного поспать. Мои плечи горят от укусов. Спина — от царапин. В заду влажно от смазки. В горле горько от спермы. Я удовлетворён. Утром, стряхнув сон, мы боремся за остатки воды в бутылке. Студенту достаётся только один глоток на донышке. Дико хочется жрать и, наскоро ополоснувшись в душе, мы натягиваем вчерашнюю одежду и вываливаемся в полуденную жару. Мои черные джинсы тут же прилипают к телу. Один предлагает их снять, другой — отрезать. — У тебя красивые ноги, — смущаясь, объясняет студент. — Охуенные, — учит мой муж. — Повтори. О-ху-ен-ны-е. И пацан по слогам повторяет за ним русский мат. Сначала мальчишка стесняется. Утро и наркотическое похмелье снимают с нас ночной морок. Выйдя из душа, он испуганно смотрит, как два взрослых мужика, изъясняясь на жутком наречии, валяют друг друга в кровати. — Я пойду, — говорит он, явно чувствуя себя лишним. — У тебя в волосах сперма, — шучу я, поднимая голову от подушки. — И на носу, — он с удовольствием потягивается. — Можешь идти. А можешь позавтракать вместе с нами. Студент делает свой выбор и теперь сидит напротив нас, поглощая наггетсы из крокодилятины один за другим. — Сколько тебе лет? — интересуюсь я, хотя примерно догадываюсь. — Двадцать один. Осталось учиться один год. Хочу спросить про учёбу, но парень прерывает: — А вам? Обоим? Переглядываемся. — Мне двадцать восемь. — Сорок два. Студент удивлённо таращится на меня, а я получаю чувствительный пинок под столом. Потираю лодыжку. — Ему тридцать девять, — отвечают за меня. — Будет в следующем месяце, — я киваю. — Ты овен? Я киваю снова. Парень сочувственно поворачивает голову. — Наверное, упрямый, как баран? — спрашивает он. — Не то слово. Баран с большой буквы, — отзывается муж и наклоняется к нам обоим. — Повтори. Ба-ра-н. Студент повторяет, и мы смеёмся. Мне становится немного грустно. Я буду помнить этот завтрак. И прошедшую ночь. Пацан словно читает мои мысли. — Мне было хорошо с вами. Спасибо. Он вежлив до невозможности. Благодарит за то, что ебали его в хвост и гриву. Я потираю нос, пряча улыбку. — Что, я так и не смыл сперму? — озадачивается студент, заглядывая в стекло мобильного телефона. Мы ржём. Потом вдруг наступает пауза. — Мы улетаем послезавтра, — слышу я. И удивляюсь — куда исчезла его ревность. Он замолкает, ожидая от меня продолжение. Но я молчу. Парень ловит мой взгляд. — Я рад, что встретил вас, — говорит он. — И, если у меня когда-нибудь появится семья, я бы хотел, чтобы она была похожа на вашу. Он не знает, о чем говорит. Я отворачиваюсь, внезапно заинтересовавшись белой яхтой на горизонте. Горячее колено под столом отодвигается от меня. Мы расстаёмся у уличного кафе, обнявшись на прощание. Студент не оставляет нам номер телефона, чувствуя, что второй раз он нам не понадобится. Я смотрю вслед высокой фигуре. У пацана вся жизнь впереди, и он однозначно совершит в ней кучу ошибок. Но это будут его ошибки, которые научат его жить по-другому, не причиняя боли другим. Я же совершаю свои ошибки сейчас. Понимаю, что кончились сигареты. — Что у нас дальше в расписании? — Ты, — говорит он. — И я.