***
Поздними вечерами, засыпая в прохладной кровати, а по утрам просыпаясь в одиночестве – брюнет особенно остро ощущал нехватку человеческого тепла рядом, потребность в любви и внимании. Он привык быть с кем-то, он стал ненавидеть время наедине с собой, и этот факт пугал его больше всего на свете. Детектив желал оградиться от глубоко осевших в нём сантиментов, но это сделать крайне сложно, не прибегая к глупостям в виде сигарет и алкоголя. О наркотиках и речи не может быть, в его доме этой дряни нет, в этом он неоднократно убеждался. Как-то, в разгар ночи, когда сон напрочь отказался посещать гения. Шерлок взял в руки скрипку и начал сочинять мелодию для Джона. Под утро композиция была написана, и он с нетерпением ждал возможности сыграть её своему вдохновителю.***
За пару дней перед предполагаемым возвращением блогера в Англию, по окнам барабанил мелкий проливной дождь, навевая невыносимую тоску. Шерлок лежал на диване с ноутбуком, бездумно блуждая по сети интернета, пока не наткнулся на аккаунт небезызвестной ему Мэри Ватсон в одной социальной сети. Ранее никогда не всплывавший в результате ввода в имени её мужа в поисковике. Поколебавшись, Холмс рискнул перейти по ссылке. Пред ним открылась целая страница с фотографиями опубликованными вчерашним вечером. Взгляд сыщика приковался к монитору. Да, это они – Джон и Мэри в Париже. В этом не было сомнений, но детектив не мог поверить собственным глазам. Подпись к фото: «Второй медовый месяц», вместе со смайликами вращающихся вокруг друг друга сердец, которые – детектив полагает – принято называть «эмодзи». Под записью кто-то прокомментировал «Как романтично!», и ещё несколько человек рассыпались комплиментами супружеской паре. На смену отрицанию пришло чувство внутреннего дискомфорта, словно он не должен был это лицезреть, но в тоже время Шерлок никогда не умел подавить в себе любопытство, поэтому остался на странице, поочередно открывая изображения на весь экран. Первый снимок сделан в номере отеля: Мэри с корзиной фруктов и бокалом шампанского в руке, сидит в центре большой кровати в небрежно завязанном на ней халате. Открытая улыбка, игриво прищуренные глаза, непринужденная поза, просторная спальня – всё это казалось гораздо интимнее, чем имело на это право. На следующем кадре герои запечатлены в ресторане. Ужинают, смотрят в объектив, выглядят, кстати, вполне… Счастливо? Джон даже положил руку на спинку её стула. (Как будто в этом была необходимость, они и так сидят слишком близко к друг другу, почему бы уже не приобнять свою половинку.) «Нужно быть осторожным в своих желаниях», — промелькнуло в голове детектива собственное наставление, когда-то сказанное другу, теперь мужу женщины, которую тот держит в объятии. Нотр-Дам-де-Пари. Типичное туристическое фото. Натянутые улыбки. Неудачный ракурс. Напоследок эта карусель лицемерия уколола больнее всего — на весь дисплей продемонстрировав «французский поцелуй» парочки на фоне ночного вида Эйфелевой башни. — Пре… крас… но, — мрачно протянул Холмс на выдохе, затем с энтузиазмом потерев ладони друг об друга поместил их на клавиатуру. «Надеюсь, ты не оставила Джона без штанов. – ШХ.» Отправлено. В течении пяти минут последовал ответ: «Шерлок? Не знала, что ты следишь за мной в фейсбуке. Ты, собственно, о чём?» «Вы находитесь в одном из самых престижных отелей Франции, на тебе новые дизайнерские вещи и обувь известного бренда, вдобавок к дорогостоящим аксессуарам и украшениям, стоит ли говорить про косметику? Также вы питаетесь различными деликатесами в заведении класса люкс. По улицам вас сопровождает фотограф, а в номере обслуживает массажист… Это только из того, что я увидел. Джон, вообще-то, простой врач, ты помнишь об этом?» «Ха! Звучит так, как будто ты завидуешь. С каких пор тебе доверено оберегать наш семейный бюджет? Джон меня любит и если хочет побаловать, я не могу ему отказать.» «Можешь. Заодно напомни ему, что он ещё должен вернуть мне долг.» «Сколько?» «Он знает.» «Это твои деньги мы тратим? Вот поэтому ты так переживаешь? Он не говорил, что у тебя занимал.» «Нет, я уж точно не являюсь спонсором вашей расточительной поездки.» «Хорошо. Я обязательно узнаю, сколько ты ему одолжил. И если сумма посильная – средства перейдут к тебе обратно на карточку в ближайшее время. Хорошего вечера, шпион.» Прочитав последнее сообщение, Шерлок пренебрежительно хмыкнул и закрыл страницу с сайтом. В совершенном не восторге от полученной информации, но, по крайней мене, он закинул удочку в болото второй, неизвестной ему, жизни капитана Ватсона. Что подвело к получению срочного телефонного звонка. — Алло, — детектив произнёс несмело, подняв трубку. — Привет, — голос доктора звучал сдержанно. — Наконец-то, ты позвонил, — отметил Шерлок с иронией, стараясь разрядить напряжение. — О каком ещё долге идёт речь? — спросил блогер в искреннем замешательстве. — За ужин… Который так и не состоялся, — брюнет припомнил с легкой насмешкой. Ватсон сделал многозначительную паузу, затем продолжил тихим, принужденно-спокойным тоном: — Почему ты заставляешь меня оправдываться перед Мэри? — Наверное, потому, что не могу спокойно смотреть на то, как она использует тебя в корыстных целях. Джон снова выждал немного перед тем, как ответить: — У нас нет излишних затрат. Всё, что ты, наверняка, увидел на фото, было оплачено не только мной. — Но… — перебил Шерлок, но Ватсон моментально заглушил его попытку возразить. — Да и в конце концов, я считаю, что я – чуть больше, чем простой врач, и могу себе позволить отдохнуть. — Да. Конечно. Отдыхай, — отчеканил сыщик и сбросил вызов, опешив от услышанного из уст всегда благоразумного, рассудительного и сдержанного в тратах бывшего соседа. Брюнет не мог точно определить, что это было, но мог поклясться: это не тот разговор, которого он предвкушал все эти дни, проведённые без связи. Шерлок представлял, что их диалог начнётся со взаимных признаний в том, что они соскучились по друг другу, но нет. Холмс ещё долго не отводил взгляд от телефона, заставкой которому теперь служило фото любовника (временно, пока сыщик не вышел за пределы квартиры и пока личность с картинки не явился к нему во плоти), мужчина аккуратно провёл пальцем по экрану, очертив контур лица мужественного, очаровательного, чувственного бывшего солдата. «Ты возвращаешься в понедельник, верно?» — краткое смс в попытке загладить вину за то, что оборвал разговор. «Да. Если всё пойдет по плану.» «А что может пойти не по плану?» «Я могу вернуться позже.» Вот как. На глаза предательски накатились слезы, и он ничего не мог с этим поделать. Шерлок отложил телефон в сторону, и застыл в размышлениях. Почему так? Джон с ним и Джон без него – как будто два разных человека. Мэри однозначно влияет на него, частично меняет, вероятно манипулирует, подстраивает под себя. Она явно ведет с ним свою игру. Джон должен её ненавидеть. Джон ненавидит игры! Тогда почему позволяет так с собой обращаться? С другой стороны, он уже давно взрослый и по большей части умный человек, который отвечает за свои действия, а значит поступает, как считает нужным. Если Ватсон предпочитает говорить о любви к нему, продолжая совместную жизнь с супругой; если ему нравится привносить разнообразие в интимную жизнь встречами с гомосексуальным другом, пока жена думает, что тот работает – пусть так и будет. Покуда все счастливы. Ну, или почти все… Врать и постоянно скрываться, наверное, проще, чем разбить чьё-то сердце. Шерлок до конца не верит, что Джон на самом деле в него влюблён, сколько бы тот не говорил об этом. Это всегда приятно слышать, но это так сомнительно. Холмс стянул с кровати одеяло и, укутавшись в него, направился на кухню за припрятанной той самой уже начатой бутылкой коньяка. В этот раз он не побеспокоился о закуске – ему даже бокал не пригодился. На ходу он выпил порцию с горла, подумав, что мог бы сказать Джон, если бы сейчас его видел. Наверняка что-то из разряда: «Вот болван!», «Королева Драмы» или классика: «Как для гения, ты ведешь себя крайне по-идиотски.» А быть может: «Алкоголь не доставит тебе удовольствия, а вот я могу попробовать.» Последняя мысль отозвалась приятной теплотой где-то внизу живота, ещё раз напомнив, насколько стал зависимым от физической близости. Шерлок упал на диван держа бутылку в одной руке, а мобильный зажал второй. — Я люблю тебя, Джон, — сказал он изображению на экране. — По-настоящему люблю. Никого и никогда не любил так же сильно… и долго, как тебя. А ты – нет… Ты с Мэри. Всегда с ней. Простил ей криминальное прошлое, и что чуть жизни меня не лишила, ради будущего с ней. Перепехнулся на стороне и обратно к супруге. Теперь вот со мной в любовь играешь, но всё равно… Ты возвращаешься к ней. В моём любимом городе с ней гуляешь. А почему? Наверное, потому что ты выбрал её. Да, ты сделал свой выбор уже давно. Ты не захотел быть со мной. Только это имеет значение. «Второй медовый месяц» Фу. Больше подходит «Секс Каникулы-2». Я не прав? — Чёрт возьми! Почему я так хорошо запомнил тот снимок, где ты её целуешь? Почему ЭТО продолжает всплывать у меня в голове? — Шерлок сделал очередной глоток спиртного, который прошёл не в то горло, заставив его закашляться. — Скажи мне, Ватсон, — сыщик снова обратился к заставке на мобильном, — разве это нормально? Мы вообще нормальные с тобой? И не смотри на меня так. Да, я знаю, это я во всём виноват. Какой был смысл начинать заигрывать с первого дня знакомства, чётко осознавая, что твоя направленность всегда будет клониться в сторону женского пола? Какой был толк признаваться в любви, когда твоё сердце уже было занято? Зачем навязывал себя и всерьёз не воспринимал твои убеждающие речи о том, что каждый вечер, проведенный за занятием любовью – наш последний: ты не сможешь долго обманывать жену, а значит нам нужно прекратить встречаться. Игнорировал и добивался. До сих пор продолжаю это делать. Но вместе с этим, в какой-то момент я, вероятно, заставил тебя поверить, что ты тоже испытываешь ко мне чувства; заставил себя поверить, что всё возможно, и ты станешь только моим. Но… — Шерлок уронил почти пустую бутылку на пол. — Такого никогда не случится. Повернувшись на бок, он укрылся одеялом с головой и поцеловал телефон с давно потухшим экраном, в алкогольном дурмане с засохшими следами слёз на щеках погрузился в глубокий сон. Через некоторое время, звук пришедшей смс-ки разбудил детектива, заставив сердце в груди очень сильно биться. Минуту Шерлок не понимал, что произошло, пока звук сообщения из-под одеяла не прозвучал ещё раз. Подобрав телефон в руки, брюнет уставился на панель уведомлений. «Решил показать тебе вид ночного города.» [photo] «Может быть, в следующий раз мы будем здесь вместе. Люблю Х» Сыщик бегал глазами по строчкам сообщения, дабы удостовериться, что всё воспринял правильно. Неужели Ватсон задумался об ИХ планах на будущее? Или, что более вероятно, доктор тоже напился и потянулся к романтике. Алкогольный дурман ещё действовал, придавая смелости позвонить и уточнить на прямую. За длинными и противными гудками, поступил ответ: — Да, Шерлок. Холмс тотчас оборвал звонок, услышав на другом конце трубки звонкий голос Мэри. — Какого черта, она берет трубку?! — Шерлок взбесился, затем закрыл лицо руками и горько вздохнул. — Боже, я ведь не выдержу без него дольше. Допив остаток содержимого в бутылке и порядком утомившись от разговора с самим собой — Шерлок позвонил другому абоненту, который быть может захочет его услышать. — Привет, братец. Как твои дела? — в притворно-жизнерадостном тоне начал Холмс-младший. — Здравствуй, Шерлок. У тебя праздник какой-то или просто скучно? — Ммм… Праздник скуки, пожалуй. — И как ты себя чувствуешь? — Мне весело. — Да ты что! Сколько же времени проходит твоё торжество? — Пару часов, если быть точнее – один час и сорок четыре минуты. Я бы мог предложить тебе составить мне компанию, но я не хочу. — Прелесть. Остальное время ты провёл в отключке? — Похоже на то. Короче, Майк, я вообще не просто так тебе позвонил… — Куда? — Что «куда»? — Посылать машину, дурачина. — Никуда. Я у себя дома и я в полном порядке, спасибо. — Я бы не стал так утверждать, судя по тому что… — Заткнись! — Повежливее можно? — Только твоих нотаций мне сейчас не хватало. — Чего ты хочешь? Переходи к сути, либо я заканчиваю этот бессмысленный трёп прямо сейчас. — Выслушай меня, ты знаешь, я бы не стал звонить по мелочам. Особенно тебе. — Я весь во внимании. — Эм… — Шерлок? — Я не могу вспомнить, что хотел сказать. — Молодец. Очевидно, этот праздник скуки методично разрушает твой драгоценный мозг. Развлекайся дальше, спасибо за звонок. — Подожди! — Мне сейчас не совсем удобно говорить, на самом-то деле. — У тебя свидание? — Ты в своём уме? Переговоры с французами. — Ах, точно! Майкрофт, будь любезен, купи мне билет в Париж на сегодня. — Ложись спать дальше. — Ты мне отказываешь? — На что ты рассчитывал? Шерлок, ты пьян, какой Париж? — Возможно, ты прав. Сегодня я слегка не форме для столицы искусства, моды и романтики. Завтра – другое дело. Хочу билет на завтра, но чтобы привезли мне этим вечером. — Поговорим об этом позже. Может быть. Всего доброго, Шерлок. — МАЙКРОФТ! — Что, ещё? Ты услышал мой ответ. Нет на сегодня и нет на завтра. Нет в продаже билетов. — Но мне нужно! Я ведь не так часто у тебя что-то прошу… Пожалуйста? — Позволь узнать, для чего тебе так срочно понадобилось покинуть страну? Тебе в Лондоне работы мало? По последним сводкам преступников в городе меньше не стало, а вот твоё желание браться… — Мне не по работе. По личному вопросу. — Ох. Даже так… И насколько же личный «личный вопрос»? — Не узнаешь, пока не выполнишь мою просьбу. — Кажется, я догадываюсь… Хочешь поехать к нему? — К кому? — Виктору. — Верно. Больше ни слова не вытащишь, пока у меня не будет моего билета на руках. Настоящего, должен заметить. — Ладно, у меня совершенно нет времени, но я посмотрю, что можно сделать. — Я надеюсь на тебя, Майкрофт. — Ещё бы, братец мой.***
— Да, — Шерлок немедленно ответил на звонок от Майкрофта, что поступил через пятнадцать минут. — Твоя удача. Один из французов, который должен был лететь послезавтра, задержится здесь ещё на несколько дней. В общем, он сдал билет, и я оформил его на тебя. Не стоит благодарности, я практически ничего не сделал. — Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ничего не сделал, Майкрофт! Я просил на завтра. Ты меня не расслышал? — Это ты меня плохо слышишь, Вильям. — Не называй меня так. — Тогда прекрати вести себя, как капризный ребенок. Ты, в любом случае, не смог бы вылететь ни завтра ни послезавтра. Тебе повезло, я тебе говорю. — А послезавтра – это ещё воскресенье, верно?