Может, потанцуем?

      Поцелуй был недолгим: Клоун не рассчитал с языком и проник к глотку Беат, отчего та начала кашлять. Он отпрянул. - Что... Что это было вообще? - спросила Кельман, вытирая слюну. - Поцелуууй. Тебе не понравилось?       Пеннивайз изобразил свое коронное лицо побитого щенка, но косящие глаза так и светились триумфом. Он-то знал, что Беатрис понравилось. Вот только зачем ей скрывать очевидное, если он распознает все эмоции и даже не пытается это скрыть? Это как играть в карты со в стельку пьяным человеком и открыто блефовать, а тот остаётся в полной уверенности, что выигрыш у него в кармане. - Не знаю. А именно так и целуются? Я-то не пробовала ещё. - Да-да, именно так это и делают! Засовывают язык поглубже, чтобы прочувствовать вкус плоти...       Кельман вздохнула и отвела глаза, чтобы он не мог видеть в них страх, который зажегся синим пламенем после его слов.       Он определенно ее пугал. Кельман была наивной, странной, да какой угодно, но не глупой, чтобы не бояться Пеннивайза вообще. Но многие женщины из-за своего воспитания испытывают жалость и желание помочь к тем, кого нужно избегать. - Так, ладно, я пошла. Вообще, вся ситуация - сюр полнейший. Что бы ты от меня ни ждал, наши желания не сходятся. - И куда же ты пойдешь, маленькая Беат? Ты в канализации. Только я знаю путь отсюда. Но можешь пойти, конечно, если хочешь поблуждать пару дней и быть найденной здесь, гниющей в экскрементах. - Это угроза? - Это предложение. Я перенесу тебя домой с условием, что останусь ненадолго у тебя.

***

- Давай только на этот раз без пауков, ладно? Я это не люблю. Ой, а где мои сапоги? - Беатрис увидела, что резиновые сапожки от Пеннивайза пропали, и она стояла в одних носках. - Остались там до лучших времен. Надеюсь, они скоро настанут!       Беатрис поставила пластинку. Ей нравился треск от этих проигрывателей, и, как ей показалось, клоуну тоже должно это нравиться - он же долго на свете живет. Жаль, что циркового ничего нет. - Сколько тебе лет, Пеннивайз? Может, я найду что-нибудь послушать из твоего детства? - Четырнадцать! - воскликнул он и плюхнулся на кровать. Конечности безвольно повисли с ее краев. - Я серьезно. - Мне слишком много лет, чтобы говорить о том, что в моем детстве вообще существовало такое слово, как музыка. - Ты вампир?! - Нет. А хочешь, чтобы им стал? - клоун широко улыбнулся, обнажив только что появившиеся четыре клыка, по два клыка на каждой челюсти, как обычно это бывает в молодежных фильмах про нечисть. - Это вряд ли. Все равно на Эдварда из "Сумерек" не будешь похож. - Да ладно?!       Через секунду на кровати уже сидел Роберт Паттинсон. Только оранжевые горящие глаза выдавали монстра. - Черт, да ты можешь превращаться в кого угодно! Давай в Бейонсе!       Но клоун уже вернул себе первоначальное обличье, а девушка забралась на кровать, придвигаясь как можно ближе к Пеннивайзу, попутно толкая его руки. - Ишь как распластался. Сохраняй личное пространство. - Пока что мое личное пространство нарушаешь только ты.       Беатрис усмехнулась, легла на бок, подперев голову рукой и провела пальцем по груди Оно. Ей не было очень комфортно, потому что каждая секунда рядом с ним - это чувство неопределенности. Она понимала, что он каким-то образом понимает, что ей нужно от него, но это не значит, что он будет удовлетворять все ее хотелки и уж тем более будет это делать в желаемом ей виде. - Кто ты на самом деле? - Я Танцующий клоун. - На самом деле, Пеннивайз. - У меня много имен. Но многие просто называют меня Оно. Я не человек и ничто иное, что кто-либо может себе предположить. Это нужно видеть. - Так покажи мне.       Оно засмеялось: - Ты сойдешь с ума, увидев, что я такое. Никто не может пережить это зрелище. Ваш мозг устроен так, чтобы терпеть тот жалкий по своей узости круг предметов, который вас окружает. Я же для вас как цвет, который вы не можете видеть глазами, я тот звук, который ваши уши никогда не уловят. Неважно, с чем вы сталкиваетесь по жизни - ваше естество все сводит до минимума, лишь бы вы не шевелили извилинами лишний раз. Со мной такое не прокатывает. Поэтому я себя показывать не буду - ты мне нужна в здравом уме. - Понятно...       Разумеется, ей ничего не было понятно. Но ей казалось, что задавать вопросы дальше было бы неприлично, хотя их было полно. Да и мала вероятность, что она что-то поймет, кроме того, что она столкнулась с чем-то ужасающим и уникальным во всех смыслах. - Мы друзья, Пеннивайз? - Мне казалось, ты хочешь чего-то большего, чем дружба, после поцелуйчика там, внизу. Теперь мы любовнички! - клоун облизнулся и причмокнул. - Так ты сам меня поцеловал! - Не припомню, чтобы ты сопротивлялась.