Спичка.
Казалось бы, немного. Простой брусок дерева с небольшим количеством серы. Но стоит её поджечь, как из неприметной коричневой верхушки, вырывается яркое пламя, играющее своим язычком. Оно играет, как ребёнок, любопытно познаёт миллиметр за миллиметром, спускаясь по деревянной соломинке и оставляя после себя лишь сгоревшее дерево, и безжалостно обжигает пальцы. Боль от ожогов спадает так же безвозвратно, как пропадает этот яркий свет, когда спичка, догорев, падает на пол.
Такада знала, каково это. Сгореть.
Телеведущая даже и подумать не могла, что это чувство заведёт её так далеко. Даже и не воображала, какие последствия за собой приведёт это.
Мы не любим называть то, что нам не нравится, величая этот предмет многозначным местоимением «это». Что значит это «это»? Какой смысл оно за собой скрывает? Каждый человек по-своему именовал своё «это». Кто-то вскрикивал недовольное «Это настоящее безобразие!». Второй – «Это невыносимо терпеть»… Третий с грустью подытоживал: «Это чудо вновь опозорилось».
Такада называла «этим» спичку. Простую спичку. Ту самую спичку, которую минуту назад она держала в своей изящной руке, и которую так безжалостно бросила к горючему в грузовике.
— Доверять кому-то? — думает про себя Ягами, вновь выводя какую-то замысловатую букву на разлинованном листке и вспоминая вчерашний день, — Как это было глупо.
Киёми Такада. Известная телеведущая. Столько охранников и помощниц, что даже и сосчитать трудно. Казалось бы, она должна быть в полной безопасности, но, к сожалению или к счастью, безопасность зависит от всего окружения человека, а не от четвёрки верных телохранителей.
Они познакомились ещё в университете. Лайт сам предложил ей встречаться, подарив ей несколько комплиментов. О том, что Ягами уже состоит в отношениях с Аманэ, шатенка тогда не знала. Поэтому и доверилась милому парнишке, который, ко всем его визуальным плюсам, отличался своей гениальностью.
Внезапный звонок переменил всю её жизнь. Кто же знал, что Ягами окажется тем самым Кирой?
— Влюблённые подобны псам… — говорит вслух Ягами, пытаясь отогнать навязчивые мысли о смерти Киёми.
Такада согласилась быть его «голосом». Она была рада сотрудничать с ним. Пусть и в роли посредника, но она была важным звеном в его жизни и планах, что определённо радовало девушку. Её задача была проста: всего лишь передавать указания Киры его преемнику - Миками. Ничего опасного или необычного. Девушка бралась за всякую работу, предложенную Ягами. Она с лёгкостью карала преступников, с такой же лёгкостью передавала указания и была «голосом Киры» на ТВ. Жизнь была прекрасна. Встречи с Ягами, постоянные разговоры, всё было идеально. Пока однажды...
Киёми узнала о Мисе. Возненавидев друг друга, девушки начали негласную борьбу за своё счастье. Лайт вёл двойную игру, оправдывая себя тем, что это всё необходимо для его плана.
— Это всё было нужно для идеального мира... — шёпотом проговаривает Лайт, откинувшись на спинку кресла.
Всего секунда, как Киёми похищают. Она видит, как несколько её охранников спокойно расстреляли одного паренька, кажется, лет двадцати. Шок смешивается со страхом, мешая сосредоточиться. И вот она уже не помнит, как её сюда привезли.
— Снимай всё, — велит высокий блондин с ужасающим шрамом на пол-лица, кинув в сторону Такады белую простынь.
Девушка покорно раздевается. Униженная следует за преступником, прикрывая интимные места, пока в итоге её не запирают в грузовом отсеке.
— «Нужно следовать плану» — думает Киёми, вспоминая указания Ягами.
Она выводит кровью лёгкое «Михаэль Кель», замирая в ожидании. Отсчёт пошёл. Начало конца уже не остановить. Как вдруг... Навязчивая мысль.
— Я должна уничтожить улики. — судорожно мямлит Такада, находясь в лёгком потрясении.
Спичка сверкает в руках. Она, не задумываясь, бросает её прямиком в горючее, которое было внутри коробок. Грузовой отсек превращается в преисподнюю. Огонь, кажется, пылает даже ярче, чем в геенне. Тело девушки охватывает жар. Сейчас она чиста и непорочна, но подвержена сожжению. Сожжению на адском костре, именуемом страстью и любовью.
Всё это случилось из-за Ягами. Подлеца и лжеца, который для выполнения своих целей готов пожертвовать всем. Чем угодно, даже воспользоваться чувствами девушки, заставив её умирать в муках.
Огонь медленно прожигал кожу, доставляя всё большую боль. Кончики волос окончательно тлеют, чернея и осыпаясь пеплом на когда-то холодное дно грузового отсека. Сейчас, из-за пламени, оно напоминает раскаленную сковороду и обжигает ступни девушки. Такада больше не может терпеть, падая всем телом на дно.
Она упала на дно во всех смыслах. Унизилась до человеческих чувств и сгорела в пламени собственной любви, доверившись кому попало. Она достойно встречала смерть, думая, что всё так, как должно было быть, и как обещал Ягами с самого начала.
— …39… 40… — заканчивает свой дьявольский отсчёт Ягами, подъезжая к месту расправы над Киёми.
— Самоубийство, — грустно подытоживает один из детективов.
И только Лайт, державший всё это время за спиной иголку с каплями собственной крови. В потайном отсеке его часов лежит разлинованный клочок бумаги с изящно-выведенным «Киёми Такада», и будьте уверены, когда он писал её имя, он думал именно о ней.
— «Ты отлично сыграла свою роль в моём грандиозном спектакле, Такада, — подытоживает Ягами, смотря на обгоревший грузовик, из кабины которого детективы вытаскивают обгоревший труп мужчины, — Вот и минус один»
Лайт поднимает глаза к небу, еле заметно улыбаясь.
— Спасибо, что привела меня к нему.
***
— Ты хочешь сказать, что… — говорить особенно трудно.
— Мелло мёртв… — отвечает Ниа, опустив светлую голову.
Признать это больно. Люди никогда не ценят то, что имеют, до тех пор, пока всё не потеряют. Инесса смотрит на своего напарника с сожалением и тоской.
— Не убивайся ты так… — слова девушки звучат легко и инфантильно — Теперь… никто не будет нам мешать найти Киру.
Брюнетка кладёт руку на плечо альбиноса, но тот поспешно её убирает.
— Прошу, не надо…
Ниа встаёт с холодного пола, погружаясь всё глубже в раздумья. Он выходит из комнаты, оставляя брюнетку наедине с собой.
Девушка, ухмыльнувшись, подходит к окну и смотрит в голубое небо. Она прикрывает глаза, вздохнув приятный воздух, и улыбка пропадает с её губ.
— Каким бы мудаком я тебя не считала, Кель, — начинает говорить девушка в небо — Ты всё равно уже не изменишься. И вряд ли бы вообще изменился. Зачем ты заставляешь его страдать, Кель?
Ответа не последовало. Она была бы сумасшедшей, если бы действительно рассчитывалась услышать хоть слово в ответ.
— Молчишь… Обижен? — Инесса улыбнулась, посмотрев ещё выше, — И правильно. Не стоит мне отвечать. Я, как минимум, испугаюсь.
Она стоит рядом с окном ещё минуту или две, пока наконец, не решает отойти к Ниа и успокоить парнишку.
***
— Ривер… — после тихого стука в комнату входит Инесса.
— Не называй меня по истинной фамилии. — кратко отзывается Нэйт, а после вновь замолкает.
Ему больно. Больно как никогда. И именно сейчас ему на плечи ложатся мягкие руки, прижимающие его к себе.
— Не переживай… мы справимся. — тихо проговаривает Инесса, заключив альбиноса в тёплые и успокаивающие объятия.
