9 женщин

      Ночь всё яростнее вступала в свои права, а вместе с тем и холод давал о себе знать всё сильнее. Ни о каком отдыхе не могло быть и речи: невозможно расслабиться, когда зубы стучат, а заснуть и вовсе равносильно смерти. Замёрзнуть не грозило лишь Кэрол — её согревал костюм; Пеппер — система терморегуляции практически единственная не вышла из строя в подарке её супруга; и Небуле с её модифицированной кожей и подобием встроенного термоконтроля.       Поиски чего-то горючего не увенчались успехом. Ни в самой пещере, ни снаружи, куда общим голосованием был отправлен Танос как тот, кого не жалко, не обнаружилось ни листочка, не говоря уже о хворосте. Кто-то верно заметил, что при таких ветрах ничто живое, впрочем, как и плодородный слой почвы, не сможет задержаться на поверхности, потому и искать что-то бессмысленно. Жечь можно было только одежду, но какой тогда в этом толк? Однако поиск всё же не был полностью бесполезным: на какое-то время женщины отвлеклись и даже немного согрелись. Но сейчас все снова сидели на ледяном каменном полу, пытаясь отогреть дыханием деревенеющие руки.       – Ну и д-дубак здесь. – Шури, не привыкшей к холоду, справляться с ним было тяжелее, чем остальным. Они с Окойе сидели рядом, пытаясь согреваться друг от друга. – Эй, Хоуп, не ск-кор-ро там наша очер-ред-дь?       – У нее ещё две минуты, – за Осу ответила Дэнверс. Собственно, именно её верх от костюма по очереди и переходил от девушки к девушке, чтобы те хоть как-то могли согреваться, но толку от такой полумеры было немного.       – Нужно что-то прид-думать, иначе мы так д-до утра не протянем, – стуча зубами от холода, проговорила Валькирия. Даже она, несмотря на свои асгардские корни, мёрзла.       – Нужно двигаться, нельзя сидеть. Надо бегать, вставайте, – Гамора пыталась поднять союзниц, одновременно перепрыгивая с ноги на ногу и потирая голые плечи. – Ну же!       – Гамора, у них больше нет сил двигаться. Отстань от них! – Небула заглянула в глаза сестре. – Нужно что-то другое…       – Если все сядут вплотную друг к другу, тепло будет меньше уходить в пространство, и вы согреетесь.       Девять пар глаз синхронно вытаращились на всё это время молчавшего, но вдруг решившего о себе напомнить Таноса. Женщины, хоть и не говорили об этом, но все, как одна, старались игнорировать его присутствие, и до этого момента титан им в этом неплохо способствовал. Но, как говорится, ничто не длится вечно.       – А В-вам самому раз-зве не холод-дно? – Мантис обладала уникальным свойством, даже парой свойств: она была прямолинейна в своей простоте и ни к кому не относилась предвзято. Потому уважительное обращение к Таносу и не казалось ей чем-то странным. Напротив, титан одним своим видом внушал почтение и трепет, так что она не смогла бы найти в себе силы обратиться к нему, как к равному.       – Я менее восприимчив к перепадам температур, дитя. Моему телу требуется гораздо больше времени, чем, скажем, твоему, чтобы остыть.       – Т-так можно я?.. – Мантис больше не чувствовала в себе сил терпеть этот адский холод.       – Да, я же сказал, – мягко ответил Танос, снимая покорёженную броню и кладя её рядом с собой. Похлопав огромной ладонью по нагруднику, он добавил: – Падай сюда. Негоже на ледяном полу сидеть.       Мантис не пришлось повторять дважды. Озираясь на союзниц, полубоком, на цыпочках она быстро преодолела разделяющее их с Таносом пространство и взгромоздилась на такую тёплую, по сравнению с окружающим камнем, броню, причём на ней легко могли поместиться ещё двое, и прижалась всем своим заледенелым телом к горячему боку титана.       Остальные, однако, не спешили следовать её примеру — колебались. Конечно, можно было собраться в отдельную кучу, игнорируя Таноса и почти переставшую дрожать рядом с ним Мантис, и надеяться, что их собственного тепла хватит. Или же можно было присоединиться к на удивление благодушно смотрящему на них врагу, явно не расположенному сейчас к убийству и вполне способному заменить собой обогреватель…       Следующей, кто решил поступиться принципами ради выживания, оказалась Шури. Вернее, её подтолкнула на это Окойе, встав и уверенно потянув за руку к уже устроившейся на броне Мантис. Генерал сама не ожидала от себя такого безрассудства, но не могла допустить, чтобы её принцесса замёрзла насмерть на этих безжизненных камнях в этом богом забытом месте. Окойе не могла потерять Шури снова…       – Ну? Остальным особое приглашение нужно? – гулкий бас огласил пещеру.       Неохотно, с осторожностью, но и другие дамы начали подтягиваться к Таносу. Гамора как дочь была единственной, кто удостоился чести быть усаженной на колени, чему она отчаянно сопротивлялась, но куда там…       – Сиди уже. Что ты вертишься как уж на сковородке? – зажимая в мощных объятиях старшую дочку, гудел Танос. – Словно в первый раз у меня на коленях.       Если бы Гамора могла зардеться, она бы непременно это сделала:       – Да, не в первый! Но тогда я была ребёнком…       – Ты и сейчас для меня ребёнок.       Танос, наверное, усадил бы рядом с Гаморой и Небулу, но киборг в отцовском тепле не нуждалась. Напротив, вместе с Кэрол они сели по краям живого бутерброда, чтобы максимально увеличить отдачу их вынужденного взаимодействия с Таносом.       Женщинам было некомфортно в такой близости от заклятого врага, но тепло, постепенно растекающееся по телу, взяло верх. Всякое копошение вскоре стихло, и пещеру наконец оглашало лишь тихое сопение.       Наступившую тишину внезапно разрезал тонкий голосок Мантис:       – Он смущён…       Эта ночь обещала быть долгой.