Нет покоя грешникам

      Из всех невозможных вещей, что Генри видел этим летом, ни одна не смогла подготовить его к тому, что он увидел: безжизненная Беверли была подвешена в воздухе. Она была в грязи, но не истекала кровью — она вообще не выглядела раненой, но оттуда, где он стоял, он не мог разглядеть, дышит она или нет. Девочка выглядела не совсем живой, но и не мёртвой. Она была где-то между и просто парила там.       — Как она там держится? — шёпотом спросил Вик. Уверенности он не испытывал, но ему показалось, что стоит быть потише.       — Ребят, а это… — Эдди не стал продолжать, уставившись прямо вверх, на что-то позади Беверли.       — Пропавшие дети, — закончил за него Стэн.       Генри понаблюдал за телами, что медленно парили над ними. Они точно были мертвы — он видел, что тела находятся в разных стадиях разложения. Его желудок завязался в узел — это были люди, которых он знал, которых все они знали. С кем-то он сидел в классе или проходил мимо них в городе, и он никогда не задумывался о них, даже ненадолго. Ему было по большей части плевать, когда они пропали, став не более чем лицами на плакатах. Казалось, что абсолютно все в городе позволили их лицам исчезнуть из своей памяти вместе с мрачными воспоминаниями. Все забили на них. Все просто хотели забыть. Все, кроме Билла.       Родители Билла сдались, но Билл сдаваться не собирался. Если бы не он, то никто бы не узнал, почему мертвы те, кто парил сейчас наверху. Генри не позволил себе строить предположения, там ли находится Джорджи.       — Помогите мне опустить её вниз, — Генри услышал голос Бена и вынырнул из своих мыслей.       Рыгало обхватил Бена за бёдра, сцепив руки, и совершенно без усилий поднял в воздух. Он держал Бена до тех пор, пока мальчик не ухватил Беверли за лодыжку, а затем поставил его обратно на землю.       — Беверли! — позвал Бен, осторожно тряся её, но она осталась равнодушной. Её глаза были бесцветными и тусклыми. — Почему она не просыпается? — беспомощно воскликнул он.       Никто не сказал ни слова. Тишина подхватила эхом звук, с которым разбилось сердце Бена.       — Беверли, пожалуйста, — взмолился он, притягивая её в объятия. Она была настолько холодной, что Бен вздрогнул. Он держал её, пытаясь почувствовать хотя бы намёк на сердцебиение. Его не было.       Он отстранился и обхватил её лицо ладонями, и прикоснулся к её губам своими. Он услышал, как его друзья вскрикнули от удивления. Бен постоял так с мгновение, молясь, чтобы таким образом он смог обменять свою жизнь на её.       Когда он отстранился, секунда прошла в тишине, а затем Беверли резко вдохнула. Краски возвращались к её лицу, пока она пыталась отдышаться.       — Угли в январском костре, — было первым, что она сказала. Не вопрос, но утверждение, полное осознания.       — Я в нём сгораю, — отозвался Бен. Они улыбнулись друг другу, и этот момент ощущался настолько полным любви и личным, что Генри заставил себя отвернуться.       — Иисусе блять, — с ухмылкой сказал Ричи, закидывая одну руку на плечо Бену, а вторую на плечо Бев.       Все вздохнули с облегчением — они нашли Беверли, и она в порядке. Теперь им всего-то нужно было найти Билла и выметаться отсюда ко всем чертям, но проще было сказать, чем сделать.       — Ребят, вы это слышали? — спросил Майк, и все задержали дыхание, пытаясь услышать то, что услышал мальчик. Это были голоса. Говорили приглушённо, но близко, может быть, даже в этом помещении. Ребята тихо пошли на звук.       Билл стоял там, держа пневматический пистолет Майка — тот только сейчас понял, что оружие пропало. Напротив Билла стоял Джорджи: Генри знал, как он выглядел ещё с тех времён, когда первые плакаты стали появляться по всему городу. Генри знал, что Джорджи был ребёнком, но видя мальчика сейчас, он в полной мере осознал это.       Джорджи выглядел таким маленьким, когда стоял в своём жёлтом дождевике: одна рука была начисто оторвана, но он не истекал кровью, как истекал бы любой с подобной раной, ему будто было всё равно. Это не укладывалось у Генри в голове.       — О боже, — Генри услышал, как у Вика перехватило дыхание, и он зажал рот рукой. Все молчали, наблюдая за разговором Билла со своим младшим братом. Билл плакал — Генри не видел его лица оттуда, где стоял, но мог слышать это в его голосе, когда Билл сказал Джорджи, что любит его.       — Но ты не Джорджи, — твёрдо заявил Билл, подняв пневматический пистолет ко лбу мальчика, и нажал на курок.       Глухой стук, с которым металлический штырь ударился о череп Джорджи, эхом отозвался в коллекторе. Мальчик завалился назад и остался лежать на земле без движения. На секунду Генри почувствовал тревогу: что если Билл был неправ? Может быть, это и правда был Джорджи. Потерять руку, а затем остаться без всякой медицинской помощи — мог ли кто-то пережить подобное? Даже если да, то выжить после штыря, воткнутого в голову, он бы никак не смог.       Генри почувствовал практически облегчение, когда тело мальчика начало трястись. Он наблюдал, как рука начала отрастать, и дождевик Джорджи превратился в знакомый мрачный серый костюм. Конечности внезапно стали нормального размера, и Джорджи сел, только лица Джорджи больше не было. Это был Пеннивайз.       — Убей его, Билл! — закричал кто-то, и остальные подхватили. Билл стоял там, замерев. Ему только что пришлось сказать слова прощания своему брату, снова, а теперь Пеннивайз медленно поднимался на ноги перед ними. Билл поспешил снова вздернуть вверх пневматический пистолет и направил его на Пеннивайза, когда тот подошёл ближе.       — Он не заряжен, — сказал Майк больше себе, чем ребятам. Кажется, никто его не услышал. Все продолжали кричать Биллу, чтобы он убил Оно. — Ребят, он не заряжен, — сказал Майк громче. И вновь его слова никто не услышал.        Билл прижал дуло пневматического пистолета ко лбу клоуна, и спустил курок. На этот раз глухого стука не было: частицы лба Пеннивайза отлетали, будто бы он был ранен, но ухмылка на его лице сообщила им правду. Генри вспомнил, как запасная амуниция падала в колодец. Теперь пистолет был для них бесполезен.       Пеннивайз отклонился назад и жутко затрясся, крича. Генри почувствовал, как против воли из горла тоже рвётся крик, но он был не одинок. Остальные тоже кричали. Вик крепко схватил Генри за руку и оттащил, когда клоун рванулся вперёд. Билл споткнулся, жёстко приземляясь на землю. Пеннивайз наклонился над ним, обнажив зубы, приготовившись атаковать. Билл вскинул пистолет как раз вовремя: челюсти Пеннивайза клацнули вокруг ствола, вместо того, чтобы сомкнуться на руке Билла, и он выбросил руку с пистолетом в сторону, пытаясь стряхнуть клоуна.       Беверли подбежала к ним с металлическим прутом в руке, но Оно перехватило оружие и отбросило её. Майк подбежал следующим, и Оно оттолкнуло его с такой силой, что Майк улетел назад. Билл кинулся на спину клоуна, засовывая длинный прут в его открытый рот.       — Кто-нибудь, помогите ему, — позвал Рыгало, но Ричи уже прыгнул Биллу на спину, Стэн схватил Пеннивайза за руку, а Бен — за другую, вонзая в неё зубы. Вик зарядил рогатку, а Рыгало держал над головой прут, выдернутый из забора. Они оба искали открытое для атаки место, но его не было — Пеннивайз крутился вокруг себя и нельзя было гарантировать, что они не ударят кого-то из друзей случайно.       В один момент Пеннивайз оттолкнул Стэна и Билла, будто они ничего не весили, а Ричи отлетел следующим, ударившись о землю с криком боли. Наконец, Оно сграбастало Билла и перетащило через голову в свою хватку.       — Билл! — закричали Генри и Эдди одновременно, когда Пеннивайз притянул Билла ближе. Затянутая в перчатку рука расположилась на горле мальчика. Все собрались вместе и отошли назад на пару шагов. Никто не хотел рисковать, подходя ближе и подвергая жизнь Билла опасности.       — Отпусти его, — прорычал Генри, ломая голову над тем, почему Билл медленно перестал бороться, будто уже принял свою судьбу.       — Нет, — ответил Пеннивайз. — Я заберу его. Я заберу вас всех и буду пировать вашей плотью, также, как я кормлюсь вашим страхом.       У Патрика мурашки пробежали по спине. Он ненавидел чувства, подобные этому, чувство будто он был добычей. Он поверил тому, что сказало Оно. Оно могло легко съесть их всех.       — Или, — продолжил Пеннивайз, поднимая палец, — вы просто оставите нас. Я заберу его, только его, и буду долго отдыхать. А вы будете жить, будете процветать и проживёте счастливую жизнь. До тех пор, пока в старости снова не станете землёй и травой.       Стоила ли одна жизнь спасения многих? На этот этический вопрос Генри был не готов дать ответ. Никто не был. Они не хотели признавать, что правда рассматривали возможность уйти.       — Уходите, — взмолился Билл. — Я тот, кто втянул вас во всё это. Прост-т-тите. — Одинокая слеза скатилась по щеке Билла. Он не хотел умирать, но он уже потерял Джорджи, он не мог потерять и своих друзей тоже.       — Прост-т-тите, — передразнил Пеннивайз. Ребята взглянули друг на друга, ощущая одинаковую неуверенность.       — Идите! — настаивал Билл, и Пеннивайз засмеялся, когда они остались, замерев на месте.       — Ребята, мы не можем, — Беверли в отчаянии огляделась.       Генри знал, что она права. Не было никаких гарантий, что Пеннивайз действительно даст им уйти, если они оставят Билла позади. Даже если они спокойно выберутся и им никогда больше не придётся сталкиваться с Оно, никто из них не сможет жить с чувством вины из-за того, что случилось с Биллом, чему они позволили случиться. Вариант был только один, но легче от этого не становились.       Ричи первым нарушил тишину:       — Я говорил тебе, Билл. Я блять говорил тебе. Я не хочу умирать. Это твоя вина. Ты ударил меня по лицу, заставил меня пройти через воду с дерьмом, затащил меня в наркоманский дом и теперь, — Ричи вытащил бейсбольную биту из огромной кучи мусора. — Я убью этого ёбаного клоуна. — Ричи размахнулся битой и посмотрел Пеннивайзу в глаза: — Добро пожаловать в Клуб неудачников, мудила, — и с этими словами он устремился к нему. Клоун закричал, но Ричи всё равно врезал ему по лицу.       Майк подбежал, замахиваясь большой металлической трубой, которую подобрал раньше. Прежде чем она коснулась лица Оно, множество рук появилось из его рта и ухватилось за неё. Страх пронзил Майка, но быстро превратился в злость, ведь он знал, что случилось с родителями и знал, что не виноват. Майк уже сразил одного демона, сразит и этого.       Стэн подобрал оружие с земли и ударил по этим рукам со всей силой, какую только смог собрать, и металлический прут прорвал их, будто они были из бумаги, и они превратились в ничто. Пеннивайз обратил своё внимание на Стэна: лицо клоуна превратилось в лицо женщины, которую Стэн столько раз видел на картине в кабинете отца. Она набросилась на него, но Стэн больше не боялся — Оно уже попыталось убить его сегодня, и он выжил. Он сделает это снова. Он замахнулся и ударил Оно по плечу.       Теперь Оно повернулось к Рыгало, который стоял там, готовясь отразить любую атаку. Грудь клоуна разорвалась, выпуская рой ос, и Рыгало замешкался — избивать жуков было не то чтобы возможно, но Патрик щёлкнул зажигалкой, и струя пламени появилась перед Рыгало, сжигая насекомых. Осы попадали на землю, сожжённые до углей.       — Иди сюда и поймай меня, сволочь! — заорал Патрик, держа перед собой баллон с лаком. Вместо того, чтобы погнаться за Патриком, Оно повернулось к Вику, который стрелял по нему из рогатки, попадая с невероятной точностью. Руки Оно превратились во что-то, напоминающее клешни лобстера, и угрожающе защёлкали, но Генри оттолкнул Вика прежде, чем клешни смогли до него добраться.       Бен подобрал с земли металлический прут и направил на Пеннивайза, а затем воткнул в его спину с такой силой, что руки провалились следом. Оно взвыло от боли, и кровь чёрная, как чернила, потекла из живота, а голова повернулась на 180 градусов и трансформировалась в разлагающееся лицо мумии. Бинты потянулись к Бену, обхватывая лицо мальчика и притягивая к щёлкающим челюстям. Генри подхватил с земли цепь и ударил ею по бинтам, чтобы Бен смог освободиться.       Бен упал на землю, споткнувшись, но тут Беверли, размахнувшись, ударила Оно по спине, а Генри снова ударил клоуна цепью, и Оно упало на землю, закашлявшись. Оно кашляло какое-то время, и Эдди скривился, будто знал, что последует за этим: лицо Оно превратилось в лицо прокажённого, и его вырвало на Эдди. Мальчик едва смог подавить рвотный рефлекс, пока остальные тоже сражались с тошнотой. Эдди злобно скривился и закричал:       — Я точно убью тебя! — он даже не подумал найти себе оружие, вместо этого просто пнул Оно прямо в лицо.       Оно откатилось назад, и когда снова посмотрело на них, то носило другую личину: отец Беверли смотрел на неё с хищной ухмылкой:       — Эй, Бевви. Ты всё ещё моя… — Беверли с криком воткнула металлический штырь прямо в его горло. Оно подавилось, выплюнув половину.       — Ох, чёрт, — воскликнул Ричи.       Лицо снова начало меняться: светлые волосы грязными сосульками рассыпались по плечам, черты смягчились, и тёмные карие глаза, почти чёрные, уставились на Генри. Легко было забыть, настолько Генри был на неё похож, но не сейчас, когда она сидела прямо перед ним.       — Генри, — взмолилось Оно её голосом, — Генри, ты же не позволишь им сделать мне больно, не так ли? Ты же не позволишь им убить меня, ты не позволишь.       Генри вытащил складной нож и раскрыл со щелчком:       — Ты не моя мама, сукин ты сын! — подбежав, он воткнул нож прямо в глаз Оно.       Пеннивайз начал отползать назад, а дети — наступать. Они загнали Оно в угол, и клоун прислонился к краю ямы, трясясь, явно раненый, но никто не опускал оружие. Оно хватало ртом воздух.       Генри подошёл ближе:       — Вот почему ты не убил Беверли — она не боялась тебя.       Пеннивайз вздрогнул, когда Ричи передал трубу Патрику, который передал её Генри. Генри же протянул оружие Биллу. Билл посмотрел на трубу и прислушался к тому, как Пеннивайз бормочет скороговорку, которую Билл обычно повторял себе под нос. Он прислушался к тому, как Оно заикалось, пытаясь произнести её. Услышать, разнообразия ради, как заикается кто-то другой, оказалось на удивление приятно.       Билл трубу не взял, вместо этого он наклонился и подобрал металлический штырь.       — Вместе? — спросил он. Генри улыбнулся ему. Вместе они подняли оружие, готовясь покончить с этим раз и навсегда.       Спиной вперёд Пеннивайз запрыгнул в яму, держась за край, а Генри и Билл наблюдали за ним. Они наблюдали, как частицы Оно начали распадаться и отлетать, будто у Оно не было энергии, чтобы поддерживать физическую форму.       — Страх, — пробормотало Оно и разжало руки, падая в ожидающую его темноту.       Какое-то время никто ничего не говорил — никто не верил, что всё закончилось. После всего, что они пережили, они наконец-то победили. Они это сделали.       — Чёрт возьми, — в удивлении выдохнул Патрик.       — Можешь сказать это снова, — подбодрил Ричи.       — Черт возьми! — сказал Патрик громче, с ухмылкой на лице. — Мы это сделали.       — Ага, мы это сделали, — сказал Эдди. И разразилась радость: они восторженно кричали и обнимали друг друга, потому что никто больше не мог сдержать радостное волнение.       Вик положил руку Генри на плечо и развернул его, так что теперь они стояли лицом к лицу, после чего, перебирая его волосы, притянул Генри для поцелуя.       — Оу, — Стэн подавился воздухом.       — Погодите, я что-то пропустила? — спросила Беверли, наблюдая за развернувшейся сценой.       — Генри и Вик самая горячая парочка в Дерри. Иисусе, Бев, ты где вообще была, — пошутил Ричи.       Парни рассмеялись, отстранившись.       — Вик, послушай… — начал Генри, но Вик перебил его:       — Не надо, — твёрдо сказал он. Генри посмотрел на него, будто слова причинили ему боль. — Я знаю, что ты собираешься сказать, но не здесь, окей? Если скажешь это в канализации — испортишь момент.       — Ладно, — согласился Генри, — но мы очень скоро выберемся.       — Этот вариант мне подходит, — улыбнулся Вик.       — Ребят, — мягко позвал Рыгало, указав на Билла. Мальчик стоял там, очевидно больше не в настроении праздновать, уставившись на разорванные клочья маленького жёлтого дождевика. Билл упал перед ним на колени и осторожно вытащил его из кучи мусора. Все заметили «Денбро» на ярлычке внутри, написанное аккуратным почерком.       Билл стиснул дождевик, обнял его, и начал всхлипывать. Генри подошёл к нему и склонился рядом. Он притянул Билла ближе и позволил мальчику уткнуться в своё плечо и расплакаться. Остальные тоже подошли ближе и присоединились к ним, обхватывая друг друга руками, чтобы ощутить свою связь и общую силу. Они не могли вернуть то, что уже потеряли, но вместе они сделали так, что больше никому никогда не придётся столкнуться с подобной потерей.