Метки

       Зеркала.        Их много и обманчивая, таинственная глубина их, смотрящих ему в лицо, манит.        Стивен поворачивает голову, ища нестыковки в расплывающейся игре граней, оскольчато крадущих воздух.        В этот раз маг ловит лишь равнодушные взгляды тьмы, готовые обмануть, завести в никуда, уронить в пропасть.        Стрэндж прощупывает нити связок магией, осторожно совмещая их до раскрытия рисунка.        Здесь важно не только умение, но и терпение, потому что при малейшей ошибке коварная приманка треснет, распадется по швам и незамедлительно создаст новый, еще более сложный морок.        Волшебник определяет последовательность проявления нового контура, выводя лишнее за рамки и сохраняя правильные линии.        Напряжение растет, и маг чувствует, что нужно чуть ускорить процесс.        Магия так давно стала частью жизни Стрэнджа, что он не задумывается, насколько увяз в этом…        В последний раз странное чувство одновременно тревоги и радости накрыло мага, когда он, дурачась со Старком, нарисовал ему под правой ключицей изысканный цветок рауххана.        Тонкие изломанные линии неземного растения так красиво смотрятся на ровной, словно созданной для этого, чуть смуглой коже Тони, что волшебник невольно любуется страстно наливающимся карминовым оттенком нежного бутоном, только что раскрывшимся.        Стрэндж вдруг остро чувствует, как сильно он любит этого человека, который позволяет волшебнику делать любые глупости и несуразности.        Чародей чуть отводит взгляд в сторону, пытаясь скрыть нахлынувшее темной, неуправляемой волной, прошившей душу, словно автоматная очередь, чувство необычайного и томительного счастья.        Счастья быть здесь и сейчас.        Счастья целоваться и ловить его руки, сплетая в замок.        Счастья видеть эти глаза, всегда любующиеся Стивеном.        Стрэндж завязан на Старке так глубоко, что, кажется, все мысли и желания Тони давно известны ему.        Волшебник не хочет себе в этом признаться, но у Стивена дело зашло так далеко, что даже обожаемая магия ставится им лишь на второе место.        После Энтони Старка.        Он важнее всего…        — Стивен, это здорово! А ты не можешь это сохранить? — спрашивает Тони, расширенными от удовольствия глазами рассматривая в зеркале свое новое приобретение.        — Тони, ты же говорил, что не любишь тату и предпочитаешь натуральные отметины. Ранения, удары, ссадины и следы от пуль, я все правильно помню? — отвечает маг, немало удивленный и обрадованный такой восторженной реакцией.        — Да, Стивен, ты все верно сказал. Но мне действительно нравится это. И потом, никто, кроме тебя, не будет знать, что оно есть. — отвечает Тони, переставая красоваться и падая вместе с магом обратно в кровать.        — Стивен, никогда не думал, что когда-нибудь скажу это, но я хочу носить на себе твой знак, понимаешь. Потому что люблю тебя, потому что с ума по тебе схожу! — игриво начинает Тони, бойко накрывая губы волшебника своими и расстегивая рубашку волшебника.        — Тони, что ты делаешь? Мне нужно еще заглянуть к Вонгу, он обещал мне пару книг. — пытается отбиться Стивен, но это нелепо.        Старк в таком воодушевлении, в таком страстном горении, что сопротивление бессмысленно.        Нужно покориться силе любви, ярко пылающей в собственной сумасшедшей от вожделения паре.        Когда любимый так жарко накрывает тебя собой, шепча нежные слова и расплескивая касаниями электричество, сжигающее остатки здравомыслия, тебе настолько хорошо под этими ладонями, ласкающими тело, что не передать.        Тони так умело и сладко тревожит плечи, осыпает поцелуями ключицы и грудь, окутывает сумасшедшей, роскошной волной возбуждения, что магу остается лишь простонать в поцелуй: «Тони…», тая под любимыми руками да отдаться шепоту окончательно свихнувшегося от такого немыслимого отклика Старка. — Стивен, ты мой. Мой, и сегодня я никуда тебя не отпущу. — выдыхает Тони Стивену, уже давно потерявшемуся в ощущениях, выцеловывая губами сложные рисунки на груди чародея и спускаясь ниже, растворяясь в незабываемых стонах Стивена, утопая в его запахе, тая от вкуса тела, сводящего с ума.        Старк перестает себя контролировать, как только ему удается хоть раз коснуться Стрэнджа внизу, под шеей, там, где бойким огоньком бьется жилка, где нужно поцеловать нежнейше, лишь кончиками губ и тут же запечатать мягким касанием языка…