***
За пять лет Кейли и забыла, каким пыльным может быть Сеул. Но несмотря на особенно высокий уровень пыли в воздухе, погода была сказочной: подмёрзшие ночью деревья покрылись инеем и теперь блестели на солнце, по улицам гуляли счастливые парочки всех возрастов: школьники, студенты, взрослые и пожилые. На детских площадках резвились детишки, а на скамейках болтали о чём-то своём их счастливые мамы. Настроение, слегка испортившееся с утра, стремительно улучшалось. Цокая высокими каблуками по тротуару, Кейли шла по улице, вдыхая свежий, хоть и пыльный воздух полной грудью. Первым делом девушка решила отправиться в Мёндон, где были, казалось, предусмотрены все удобства для шопоголиков: широкий выбор магазинов и бутиков, разнообразные кафе и рестораны, а также уличные ларьки с безделушками и рыбными пирожками. Как же давно Кейли не ела их. Когда она уже достала кошелёк, чтобы купить себе парочку, проснулся недовольный врач в её голове и отругал за неполноценный и нездоровый завтрак. Вздохнув, девушка проводила пирожки грустным взглядом и обещала вернуться за ними. Выбрав небольшое уютное кафе, где было не так много людей, она заказала себе традиционный завтрак, по которому скучала многие годы, и села за столик у окна. Когда на стол перед ней опустились блюда, она сначала благодарно кивнула официанту, а потом с грустью посмотрела на стоящее перед ней. Когда-то давно она всячески пыталась улизнуть из дома, не позавтракав, потому что не хотелось вести долгие разговоры с родителями. А сейчас она готова была отдать всё на свете, чтобы снова, как раньше, мама позвала её за стол и они поделились своими планами на день, а в пятницу вечером, согласно традиции, отправились в ресторан, где поделились бы друг с другом итогами недели. Будучи юной, Кейли терпеть не могла такие встречи, отдавая предпочтение прогулкам с друзьями, а позже, поступив в университет, зубрёжке. Отогнав от себя мрачные мысли, чтобы не расплакаться и не дай бог испортить себе макияж, над которым трудилась час, девушка взяла в руки палочки. После пяти лет, проведённых в Америке, было несколько непривычно орудовать ими, но пальцы помнили всё. Как любил говорить её папа, глаза боятся — руки делают. Наевшись на целый день вперёд, Кейли отложила палочки и подозвала официанта, чтобы заказать чашечку кофе. В кафе было так уютно, что не хотелось уходить. Да и она не могла себе представить день без кофе. Ещё с первого курса университета этот напиток стал для неё равносилен глотку воздуха. Рассматривая людей за окном, Кейли держала аккуратную чашку и иногда отпивала из неё. Внезапно, когда она хотела добавить немного сахара и её взгляд скользнул по залу, она заметила главврача, сидящего практически напротив неё. Почему-то захотелось спрятаться, чтобы он не заметил её, будто она застала его за чем-то незаконным. Хотя, казалось бы, ну что такого в том, что человек просто зашёл в кафе в свой законный выходной? Но было что-то в его позе, взгляде, в том, как напряжённо он сжимал и разжимал руку, комкая салфетку. Проследив за его взглядом, Кейли вновь повернулась к окну, надеясь, что её не заметят. Как оказалось, мужчина смотрел на молодого парня, сидящего за столиком снаружи и точно так же потягивающего кофе или чай. Парень сидел боком к девушке, но знакомая макушка с грязно-розового цвета волосами позволила узнать в парне человека из галереи. Только войдя в зал, Кейли восхищённо пробежалась глазами по фотографиям. Здесь были планеты, спутники, звёзды и созвездия. Она прошлась по залу, осматривая всё, но её взгляд зацепился за молодого человека с ярким цветом волос, контрастирующим с белыми стенами зала, который стоял напротив одной из фотографий и неотрывно смотрел на неё. Кейли подошла ближе, чтобы посмотреть, что могло его так привлечь в этой, казалось бы, обычной фотографии. Здесь были представлены такие же и даже лучше. Аккуратно заглянув в лицо незнакомца, девушка поняла, что он смотрел не на фотографию, а куда-то сквозь неё, сквозь время и пространство, куда-то далеко-далеко. — Прекрасная планета, не считаете? — неожиданно сказал он. И хотя обратился он к ней вежливо, во взгляде сквозило ничем не прикрытое презрение, откровенная насмешка, будто он знал её многие годы и видел все ошибки, которые она совершила за свою жизнь. Передёрнув плечами, Кейли вновь развернулась к фотографии. Планета как планета, только красная. В отличие от родителей она мало интересовалась космосом. Единственное, что она любила, так это легенды созвездий. Это были поистине прекрасные истории, которых её отец знал бесчисленное количество. — Как знать, цвет довольно интересный, — уклончиво ответила она, почувствовав себя при этом полнейшей дурой. И это тут же подтвердил хмыкнувший собеседник. После пяти лет жизни в Америке Кейли привыкла к не совсем формальному обращению. Если в Корее отношению младших к старшим уделялось большое внимание, то в Америке к этому относились намного проще. Поначалу Кейли кривилась и ругалась, когда младшие коллеги обращались к ней, как к другу, а потом привыкла, поэтому сейчас совершенно спокойно отреагировала на пренебрежение в голосе и взгляде собеседника. Конечно, это было невежливо с его стороны, но люди бывают разные, в этом девушка убедилась на собственной шкуре. — Раньше мой Марс был совсем другим, — пробормотал парень, но она прекрасно услышала. И поёжилась. Откровенно говоря, он вёл себя, как псих. Постояв ещё немного, Кейли пошла дальше. Они встретились вновь возле фотографии Каллисто. Теперь уже девушка стояла, смотря то ли на небесное тело, то ли куда-то сквозь него. Если бы её кто-то спросил, о чём она думала в тот момент, она бы лишь развела руками. В её голове было абсолютно пусто, ни одной мысли. — Здесь тоже цвет интересный? — насмешливо спросил парень. Кейли лишь зачарованно кивнула. — Юпитер, как и все его спутники, отвратителен. Ты хоть знаешь, кем была Каллисто? Впрочем, об этом никому не стоит знать. Девушка перевела на него подозрительный взгляд и сделала для себя выводы, что с этим человеком лучше впредь не связываться — у него явно проблемы с психикой. Она, конечно, не особо интересовалась другими направлениями медицины, но в ходе общего курса в университете они затрагивали основы, да и тут всё было очевидно. Будто прочитав её мысли, незнакомец снова хмыкнул, а затем ушёл куда-то. А Кейли купила ту фотографию, сама не понимая зачем. Сейчас молодой человек выглядел вполне обычно, разве что слишком надменно скользил взглядом по прохожим, будто они были грязью. Впрочем, судя по дорогому костюму, он родился с золотой (даже не серебряной) ложкой во рту и, скорее всего, с самого детства у него развился комплекс богача. Но Кейли куда больше интересовало, почему главврач ведёт себя так странно. Переведя взгляд обратно на начальника, она чуть не поперхнулась кофе, потому что сейчас глаза с металлическим блеском смотрели прямо на неё. Титанических усилий стоило поставить чашку на стол и вежливо улыбнуться мужчине, чуть поклонившись. Но никакой ответной реакции не последовало. «Если я уйду сейчас, он решит, что я за ним следила или что-то заподозрила. Лучше посидеть ещё немного», — подумала девушка, снова отпивая из чашки. Спустя некоторое время она расплатилась и покинула кафе, спиной чувствуя тяжёлый взгляд начальника. Почему-то появилось противное чувство, будто прямо сейчас она навлекла на себя проблемы, хотя ничего противозаконного и не делала. Передёрнув плечами, Кейли зашла в первый попавшийся магазин, чтобы хоть как-то отвлечься. В итоге домой она пришла в пять часов, бросила пакеты с многочисленными покупками, сама не до конца понимая, как вообще решила купить новое пальто или платье. Наваждение от встречи с начальником и странным розоволосым парнем пропало лишь в спортзале, на беговой дорожке. И девушка даже не подозревала, что это далеко не последняя встреча с высокомерным парнем и далеко не последняя тайна, которую скрывает её начальник.***
С того случая прошла неделя, Кейли уже успела забыть обо всём, потому что с головой погрузилась в работу — отделение наконец было полностью укомплектовано. Узнав, что в «Космо» открылось отделение кардиохирургии, все государственные больницы тут же принялись отправлять особо тяжёлых пациентов, с которыми не могли справиться сами из-за времени или нехватки опыта, туда. Кейли проводила в операционных практически целые дни, пропустила выходной и получила на два ночных дежурства больше. Новые доктора только осваивались в больнице, шушукались по углам. Многие из них были старше Кейли практически в два раза и ставили под сомнение её способности. Старый завотделением уже отошёл на покой, передав девушке бразды правления и будучи в ней уверенным на все сто. Новые доктора этого не видели, поэтому и распускали сплетни, чем неимоверно раздражали девушку. Она неоднократно одёргивала их, замечая, как они болтают в лаборатории или ещё где-нибудь. Однажды её терпение лопнуло. Хирург, который считал себя самой достойной кандидатурой на роль заведующего отделением, допустил непростительную ошибку. Он не взял анализы, которые были необходимы, и чуть не провёл операцию, которая могла стоить пациенту жизни. Благо, Кейли решила проверить, как работает персонал, и случайно заметила название сложной операции. Конечно, все операции на сердце были сложными, но и среди них была «иерархия». Девушка проверила медкарту пациента и буквально рассвирепела. Через полчаса было объявлено внеплановое срочное собрание всего отделения. И вот, в конференц-зале собрались все: от хирургов до медсестёр. Кейли раздала всем копию медкарты и выводы, сделанные врачом, и с упоением наблюдала за тем, как бледнеет лицо сплетника. Больше всего на свете она ненавидела пустую болтовню и непрофессионализм. — Как вы думаете, что я должна сделать с врачом, который, проведя практически всю жизнь в операционной, допустил такую ошибку? Даже интерны, — кивнула в сторону молодых людей, которые истекали холодным потом и заранее прощались с жизнью, — так не ошибаются. — Каждый может ошибиться, — возразил ей «виновник торжества». Доктор Мун чуть не упала на стул, встретившись с уверенным взглядом, в котором не было ни капли раскаяния. Чуть не погубив доверенную ему жизнь, он даже не испытывал сожаления. Для Кейли не было ничего страшнее этого. Врач — это, безусловно, одна из самых прибыльных профессий, но не нужно забывать о том, что они работают не с бездушными аппаратами, а людьми! Живыми людьми, из плоти и крови, со своими мечтами и надеждами! Если врач не раскаивается, значит для него человек — это лишь способ заработать. Такого Кейли принять не могла. — Для вас чуть не погубленная жизнь — это мелочь? Каждый может ошибиться при решении квадратного уравнения, при вычислении средней скорости какой-нибудь выдуманной лодки, при написании диктанта, — она специально перечисляла исключительно школьные ситуации, чтобы подчеркнуть непрофессионализм подчинённого. — И вы ставите чужую жизнь в один ряд с этими досадными недоразумениями?! — крикнула она, хлопнув ладонью по столу. Интерны подпрыгнули на месте, медсёстры и врачи опустили головы, соглашаясь с ней, но только не этот человек. Она ждала, что в его глазах появится хотя бы тень раскаяния. Бесполезно. Он не понимал, что сделал не так. — Вы уволены. У вас месяц на поиск новой работы, никаких пациентов вам не доверят, я об этом позабочусь. Будете помогать остальным, — устало, но тем не менее твёрдо произнесла она. Её тихий и строгий голос звучал оглушительно громко в царящей в зале тишине. — Если кто-то ещё пришёл сюда только для того, чтобы заработать денег, и не готов нести ответственность за чужую жизнь, прошу так же подать мне свои заявления в течение недели. Если кого-то не устраиваю конкретно я как руководитель, можете тоже уходить — мы с вами не сработаемся. Врачи не должны быть соперниками, мы все давали клятву Гиппократа и все обязаны спасать жизни, а не назначать сложнейшие операции только для того, чтобы выслужиться и произвести на кого-то впечатление. И прошу не забывать, что вы находитесь на работе. Обсуждение того, как я получила эту должность, прошу оставить на свободное время. На этом всё, возвращайтесь к работе. У неё буквально голова шла кругом. Впервые Кейли сталкивалась с такими людьми. Раньше ей везло и на её пути встречались лишь такие же самоотверженные врачи, как и она сама, а порой и настоящие гении. Здесь же она пока не видела ни одного врача. Возможно, среди желторотых птенцов-интернов есть будущие гении, но пока они лишь испуганно тряслись и чуть ли не падали в обморок, сдавая ей на проверку медкарты своих пациентов. — Наверное, имеет смысл провести тимбилдинг, — протянула Кейли, смотря в окно, выходящее в коридор, на то, как интерны чуть ли не дрались между собой, выбирая кто зайдёт первым. Спустя несколько минут послышался тихий стук, дверь приоткрылась и на пороге показался испуганный парень в белом халате. — Доктор Мун, — проблеял он, кладя перед ней на стол карту. Вздохнув, Каллисто отложила бумаги и попросила его позвать остальных. Наверное зря, потому что их чуть удар не хватил. — Не стоит меня бояться, я не монстр, — сходу начала она. Видимо, сегодня звёзды сошлись так, что весь день ей придётся проводить воспитательные беседы. «Дурдом, честное слово!» — подумала она. — У меня нет цели завалить всех вас, наоборот, моя главная задача — воспитать из вас настоящих докторов. Поэтому попрошу унять свои истерики, попить успокоительные. Вы пока можете допускать ошибки, это не так страшно, потому что я всё проверяю. И поверьте мне, из-за своего страха вы работаете намного хуже. Интерны закивали, сдали все свои карты, а затем, поклонившись, вышли из кабинета. Кейли устало потёрла виски и посмотрела на время. Рабочий день скоро заканчивается, если только её не позовут на очередную операцию. Положив карты в сумку, чтобы проверить дома, она потянулась и размяла затёкшие суставы. Нужно будет зайти к главврачу и договориться о проведении тимбилдинга. Поскольку она давно проходила интернатуру, совершенно не помнила, есть ли узаконенные дни, когда больница может быть закрыта. За окном было уже темно, и, хотя в коридорах и кабинетах ярко горел свет, в больнице всё равно было мрачновато из-за интерьера. Ну или одной Кейли так казалось. Идя по безлюдным коридорам крыла главврача, она вновь испытывала ничем не объяснимое чувство тревоги. Когда она проходила мимо закрытых дверей, ей вновь казалось, что прямо сейчас на неё кто-то набросится, а сам коридор будто стал бесконечным. Или это она так медленно шла… Внезапно из тёмного прохода, мимо которого она шла, раздалось хриплое дыхание. Кейли остановилась, повернувшись лицом к проходу, пытаясь разглядеть источник звука. Что-то стукнуло по полу, и девушка отступила на шаг. Она никак не могла заставить себя подойти ближе, хотя там мог быть заблудившийся пациент. Всё её тело охватил ужас. Она впервые вела себя совсем не профессионально, но ничего не могла с собой поделать - ноги сами делали шаги назад, пока она не упёрлась спиной в холодное окно. Это немного отрезвило. Тряхнув головой и сжав кулаки, она осторожно вошла в проход, останавливаясь на границе полоски света из коридора. — Здесь кто-нибудь есть? Хриплое дыхание на мгновение прервалось, а затем стало будто громче и ближе. — Вам плохо? Нужна помощь? — как-то совсем уж неуверенно спросила она, не двигаясь с места. И в ответ вновь хриплое дыхание. И тогда Кейли, отбросив все свои страхи, которые считала детскими, шагнула в пугающий мрак. Глаза никак не могли привыкнуть к темноте, она чувствовала себя потерянной и пыталась ориентироваться на слух, но хрип доносился будто со всех сторон одновременно. Интуиция била тревогу, практически умоляя девушку уносить отсюда ноги, но она не двигалась. В конце концов она доктор. И если сейчас она позорно сбежит, то будет себя ненавидеть до последних минут жизни. Неожиданно что-то ударилось о стену совсем рядом. — Где вы? Вам плохо? — вновь спросила девушка. И время будто застыло. Она не могла двинуться с места, смотря на то, как от тёмной стены отделилась чёрная тень, которая казалась чернее самой черноты вокруг. И эта тень двинулась прямо к ней, вытягивая свои когтистые лапы. Испуганно взвизгнув, Кейли отпрыгнула назад, развернулась и чуть не упала, запутавшись в собственных ногах. Она бежала так быстро, как никогда. И буквально чувствовала, как волосы на затылке щекочет чужое хриплое дыхание. Девушка и не думала, что зашла так далеко в этот проход, казалось, будто она бежит целую вечность. Но вот впереди забрезжил свет. Вырвавшись из окружающей её тьмы, она по инерции пробежала ещё несколько метров и врезалась в окно, а затем развернулась и испуганно посмотрела на тёмный коридор, из которого к ней по полу тянулась чья-то рука. И всё бы ничего, но рука была ярко-оранжевой со вздувшимися зелёными и фиолетовыми венами. Вскрикнув, Кейли побежала обратно к лестнице, пролетела несколько этажей, как один, и успокоилась лишь прижавшись к двери своего кабинета, заперев её перед этим. Сердце бешено билось в груди, перед глазами всё плыло. Главврач, наблюдавший всё это, лишь ухмыльнулся, заподозрив, что Кейли не так проста, как кажется. А затем шагнул в темноту, чтобы выйти через несколько минут, брезгливо стряхивая тёмно-коричневую кровь с рук.