«Вы серьёзно?»—проносится в голове Федерации—«Чёрт возьми…»
И русский вновь падает на кровать, тихо шипя от боли. Ведь несмотря на то, что волдыри были обработаны они болели, да уже не так сильно, но всё же. Перед глазами предстал США со своей привычной насмешливой улыбкой. Ах, как же Россия хотел чтобы эти губы не насмехались над ним, а дарили улыбку, а глаза цвета чистого изумруда искрились нежностью.«Чёрт!»—Федерация несильно похлопал себя по щекам—«Что-то я слишком разошёлся… Да и… Хах, ну, мечтать не вредно»
С приоткрытого окна дул, пусть и лёгкий но достаточно прохладный, ветерок, заставляющий, неприкрытую одеялом, кожу покрыться многочисленными мурашками, которые неприятно покалывали. Вздохнув, славянин откидывает одеяло в сторону и встав с кровати, заправляет последнюю. Подойдя к окну, он смотрит в его стекло, оценивая погоду. Удовлетворительно кивнув, причём даже сам Россия не понял кому был адресован этот жест, русский отходит от окна, начиная одеваться. Этот процесс не занял много времени, особенно если учесть то, что парень всегда собирается достаточно быстро. Расчесав свои, до ужаса непослушные и растрёпанные с ночи, волосы, русский идёт на кухню, стараясь особо не шуметь, ведь его мать всё ещё спала, а прерывать её сон не очень и хотелось. Пройдя в светлое помещение, русский, налив воду в чайник, поставил его на плиту, дабы вода в нём вскипела. Достав из шкафа пачку с чаем, он поставил её на столешницу, и сделав себе пару бутербродов, принялся ждать. Через минут примерно пять, чайник вскипел, оповещая об этом громким свистом. Чуть поёжившись, славянин подходит к плите, и выключив конфорку, снимает чайник, наливая себе чай. Вздохнув приятный и нежный запах горячего напитка, парень сел за стол принимаясь завтракать, медленно погружаясь в свои мысли.«Почему у меня есть острое предчувствие того, что сегодня что-то произойдёт?»—вздохнув, Россия делает глоток чая—«Сегодняшний день слишком хорошо начался, а как известно, всё хорошее когда-нибудь да заканчивается»—Взгляд парня падает на приоткрытое окно—«Погода слишком хорошая для осени… Прогуляться что ли?»—Русский кивает сам себе—«Да, пожалуй»
От мыслей его отвлекают тихие шаги, обернувшись он увидел СССР, которая прикрыв свой рот рукой зевнула, потягиваясь. Заметив взгляд сына, она тепло улыбнулась ему. —Доброе утро, Россия,—лёгкая улыбка касается потрескавшихся губ Федерации,—Чайник горячий? —Доброе, мам,—небольшая пауза, а после, парень положительно кивнул,—Да Союз вновь улыбнулась и принялась заваривать себе чай. Родственников окутала, словно мягкое одеяло, тишина но Россия, поставив кружку на стол и убрав за собой крошки, разрывает её, произнося: —Слушай, мам,—женщина вопросительно смотрит на сына,—Можно я схожу прогуляюсь? СССР нахмурилась, вспоминая то как закончилась последняя прогулка сына. Она отрицательно покачала головой. —Нет, и даже не думай об этом,—резко отвечает женщина,—Ты помнишь в каком состоянии пришёл после прогулки?—Россия хотел было возразить но его прерывает мать,—Хватит! Я всё сказала! Голос СССР звучит резко и строго, заставляя русского раздражённо фыркнуть и выйти из кухни. Союз лишь покачала головой. Россия же ослушался мать, и быстро собрав вещи, сложив их в свой рюкзак, быстро оделся и обулся, выходя из дома. Услышав хлопок входной двери, Союз прикрикнула: —Вот негодяй!* * *
Улица встречает парня достаточно сильным, и пробирающим до самых костей, ветром. На чисто-голубом небе светило осеннее Солнце, отдавая остатки своего тепла природе. Чуть поёжившись, Россия достал из кармана наушники и подключив их к телефону, включил музыку. Направлялся он в парк, да, тот самый в который ходил в прошлый раз. Взгляд непроизвольно падает на свои руки. Больно. Сердце болезненно сжимается, стоило вспомнить то, что это сделал любимый человек. В уголках глаз скапливаются маленькие слезинки, но быстро проморгавшись, русский смахнул их. Разноцветная листва шуршала под ногами, ветер нежно перебирал несколько растрёпанные волосы парня, а в наушниках играла любимая музыка. Что может быть лучше? Но неожиданно взгляд русского цепляется за небольшую группу людей, которые кажутся уж слишком знакомыми. Вытащив один наушник из уха, Федерация прислушался, и только сейчас он понял, что это банда американца. Хмыкнув и бросив на них мимолётный взгляд, славянин ускорил свой шаг, поскольку не хотел портить себе, во-первых, здоровье, во-вторых, настроение, что уже и так успело слегка подпортиться. Когда Россия проходил мимо них, он ожидал того, что кто-то схватит его или же окликнет, но этого не произошло. Но не успел русский облегчённо выдохнуть, как врезался в кого-то, падая назад. Сморщившись от, не сильной но всё же, боли Федерация поднял взгляд, и в туже секунду его сердце забилось сильнее, а глаза расширились в нескрываемом страхе, который был перемешан с неподдельным удивлением. Перед ним стоял Америка, на чьих губах застыла усмешка, явно вызванная подобной реакцией со стороны парня. Русский замер не в силах пошевелиться, поскольку не знал, чего стоит ожидать от этого подонка. США же раздражённо цокнув, протянул руку, дабы помочь русскому встать. Последний же удивлённо проморгался, не решаясь принять помощь. —Блять, мудила, чего ты тупишь?! И схватив парня за руку, Штаты резко потянул его на себя, и поставив его на ноги, брезгливо «отбрасывает» руку славянина, идя к своей банде. Федерация в недоумении провожал спину американца, явно не понимая причину его действий. Что мать вашу происходит?!«Весь истоптан радужный свитер, А в след прокричат ему:«ботан и пидр»»
—Ботан и пидр!—раздаётся за спиной множество голосов, которые русский узнает из тысячи. Грустная, толи усмешка, толи улыбка касается израненных губ славянина. Хах, это было слишком ожидаемо.«Мне вот всегда было интересно…»—Россия вновь смотрит на свои ладони—«Чем же я им так не угодил?»
Вздохнув, русский на секунду останавливается, а после, преодолев высокие железные ворота, проходит в парк, что вновь встречает парня яркой опавшей листвой, которая подобно мягкому ковру устилала землю. Деревья которые почти потеряли всю свою листву росли рядом друг с другом. Да, ничего не поменялось с прошлого раза. А должно ли было? Пожав плечами, парень садиться за одну из свободных лавочек, и достав из рюкзака скетчбук с карандашом принимается рисовать. Он точно не мог сказать кто или что в итоге получится. Он просто рисовал. Каждая линия отличалась от другой и всё это в последствии сложилось в рисунок. А если быть точнее то в портрет.Портрет того кого он так безмерно и искренне любит, того кто так любит причинять ему боль…
Россия сжал свои губы в тонкую линию, надеясь сдержать так и рвущийся наружу всхлип. В горле застрял противный ком горечи, мешающий нормально вздохнуть. А по лицу скатываются маленькие слезинки, поблёскивающие в лучах Солнца, оставляя после себя мокрые дорожки, что раздражали и холодили нежную кожу. Рвано вздохнув, русский со злостью, на себя и свои чувства, вырывает рисунок и смяв его, бросает на землю. Сложив свои вещи обратно в портфель и вытерев слёзы рукавом своей куртки, парень выходит из парка. Уже ничего не хотелось. Не хотелось рисовать, не хотелось слушать музыку, не хотелось жить…«Кому я вообще нужен?»—измученный взгляд устремляется в чистое небо, а на его телефон приходит сообщение от матери. Грустная улыбка расцветает на лице славянина.—«Конечно…»
И выдохнув, парень идёт домой, спрятав свои, покрасневшие от холода, руки в карманы.* * *
В вечернем парке было тихо и до ужаса безлюдно, от чего можно было услышать каждый твой, даже не самый громкий, шаг. Америка шёл домой. Почему один? Всё дело в том, что Канада, по совместительству младший брат американца, свалил куда-то со своими друзьями, оставляя Америку в гордом одиночестве. Хмыкнув, парень продолжает медленно идти, пока в глаза не бросился скомканный лист бумаги. Интерес и нескрываемое любопытство взяло вверх, и поэтому американец, подойдя к бумажке, успевшую уже немного впитать в себя влагу с асфальта, развернул её. На лице Штатов проскальзывает чистой воды удивление, ведь на этом листе бумаги был изображён, даже вернее будет сказать нарисован, он. Взгляд метнулся в уголок листа где была дата и… Подпись человека, который и являлся автором. В мозгах что-то щёлкнуло, а в сердце сжалось.«Блять»—проносится в голове,—«А этот пидр не такой уж и криворукий»
Смахнув мешающие пряди волос, парень аккуратно сложил портрет пополам, убирая его во внутренний карман куртки, продолжая свой путь до дома. Но всё было не так просто. Перед глазами Штатов до сих пор мелькал образ, того удивлённого и искренне поражённого действиями Америки, России. США старательно пытался отогнать его, пока в душе и сердце разливалось, подобно вязкому и сладкому мёду, непонятное для парня тепло.«Ведь мальчики не любят»