* * *
Так что в день той встречи даже и предчувствий никаких не было. И в голове ничего не щёлкнуло. А было – против света только тонкий силуэт в длинных одеждах. И слепит глаза, лучами, отражёнными от белого, и хочется одного – подойти, протянуть руку, как тогда своим придуманным мальчикам. Или поцеловать? Как своей невезучей придуманной девочке? – …Санзо-хан? – а голос определённо мужской, хоть и юный. – Я так долго вас искал, а вы меня даже не слышите! Санзо моргнул, возвращаясь в реальность, уже более ясно разглядывая странного парня. Священника. – Ну и чего ты хотел? – стать собой, привычным миру, это вот создание не из твоих фантазий. Этому явно либо сутру подавай, либо сведения. Но чёрт же! Смотришь и понемногу перестаёшь вникать в ту фигню, что он несёт. Он просто малолетний идиот… ну да, идиоту лет двадцать. А вот придуманной девочке – двадцать пять, и тогда она ещё была старше своего создателя на пару лет. Этими вычислениями Санзо пытался отвлекаться от зрелища перед собой. Впечатляющего, надо признать. Приятно видеть кого-то, кого принять за переодетую девчонку ещё легче, чем тебя самого. Сам хоть не краснеешь на каждом слове. Приятно видеть кого-то в таком облачении. И прикольно видеть кого-то, кто словами говорит одно, а глазами – совершенно другое. Как Мари, когда она рядом с Иржи. Собственных глаз Санзо видеть не мог, а вот на словах только фыркал, хмыкал и посылал нового знакомого куда подальше. Потому что лицемерить, вообще-то, никуда не годится. Потому что «я за вами гнался через всю страну, чтобы объяснить, что вы морально неправы» – это же смешно. Это прямо-таки содрано с его рукописи. Только вот даже в стычках никому постороннему в руки так и не попало ни странички. Если только кто-то лез к нему в голову и… – Санзо-хан? – а вот за руки хватать не надо, да кто он такой! Монах резко развернулся и пригрозил новому знакомцу оружием. А сказал всё же что-то не то: – Ступай на хрен, Хейзель Гросс!* * *
А потом как-то вдруг, сразу обрушилась темнота. И когда Санзо снова открыл глаза – вокруг были только свои. – Я что, в обморок упал? Или напали? Остальные переглянулись. Как-то подозрительно. – Ты что-то слишком уж завис, – расплывчато объяснил Хаккай. Тут же вспомнилось. Да, такого хватило бы, чтобы упасть и треснуться затылком. – Понял. Может, всё же иллюзия, будем осторожны, – Санзо перещёлкнул чётками Мари на запястье и решительно встал. – Ты уж поосторожнее, да. – Повезло, если вы ничего не видели. – Ты о чём? – Если этот тип, священник, иллюзия и только для меня. – Этот тип довольно быстро смылся, и, по-моему, мы ему не понравились. – Значит, не иллюзия. Хоть бы больше не полез. …Надежды не оправдались. Этот Гросс засветился в сотворении сомнительных чудес, и захочешь – не пройдёшь мимо. – Чёрт, – тихо говорил Санзо Хаккаю, наблюдая за молоденьким священником, – он как из моей истории. Но нет. – Ты, главное, следи за собой. – Уж слежу, – и закусил губу, отметая непрошеные эмоции. Помогло не слишком. – За тебя бы подержался, но – нет. – Ладно. Если что, мы всегда готовы дёргать тебя за уши, чтобы не увлекался. – Спасибо, честно. Но трудно ведь отшивать, когда всё же подойдут, когда на тебя так смотрят! Даже если несут чушь. Но всё же надо.* * *
Еле отбились от такой стрёмной компании. И чуть позже Санзо советовался, и снова только с Хаккаем: – Плохо, что он наверняка знает что-то, чего не знаем мы. – Значит, надо выяснить, что. – У меня есть вариант. Но опасный. – Только не говори, что построить глазки. – По крайней мере он сохнет по мне, а не по ком-то ещё. – Санзо, у тебя точно всё в порядке? – Полтора года как нет. Но до вчерашнего дня была хотя бы стабильность. – А теперь тебе непонятно что ударило в голову. – Либо у меня в ней кто полазил, либо всё-таки это проклятие. – Это-то меня и беспокоит. – Пока надеюсь просто перетерпеть. Потому что если оно сработает, я обернусь против вас, свалю к этому вот… а потом наложу на себя руки. Хотя уж вот это – не дождутся. – Вот прямо так? – Как было с Иржи. Этот Хейзель на меня и смотрит, как Мари на Иржи. – На тебя много кто смотрит, если ты не замечал. – Она не смотрела. Почти ни разу. И… нет, про это не будем. – Знаешь, я не последняя симпатичная девчонка на земле. – Да и я не то чтобы лично на тебе повернулся. Совсем, правда, забить не смог, но очень стараюсь. У меня ещё есть вот это, – опять перещёлкнул чётками, – дико жаль, что не лимитер, ещё жальче, что не ключ. – У тебя в первую очередь своя голова должна быть, друг мой. – Я пытаюсь. Её включить. – Вот и правильно. – Сейчас понял – справлюсь. Потому что знаю, чего ждать, а главное – потому что не один, сколько бы херни в уши ни лилось. Куда без вас. – Если надо будет вышибить дурь – обращайся. Мы всегда готовы. – И это я ценю. И сейчас всплыло в памяти – ведь перед тем, как он тогда вырубился, услышал всё же хаккаевское тихое: «Гоку, дай ему по голове, чтоб не зависал, свалишь, если что, на нас…» Видимо, обезьяна слегка перестаралась. Ну и пусть их, главное – помогло. Хоть и больно тогда было, как очнулся, и Гоку сидел с видом «ой, это не я», и все они выдохнули, когда он, Санзо, вроде как поверил, что сам упал. Но разве ж это главное! Захотелось обнять Хаккая. Но Санзо всё-таки не рискнул. Может, потом. За всё хорошее. И когда и если это перестанет… в известном смысле волновать. Да и благодарить делами надо! …Дальше они так и держались вчетвером единым фронтом, хоть что там ни творись. Теперь Санзо удавалось не терять головы даже от жажды мести, даже от слепящей ненависти к главному врагу. А Хейзелю с головой хватило собственной влюблённости, чтобы многое выложить. Оставалось этому порадоваться. Да и оставить его позади.