Грим из иного времени

Маленькое кафе на краю аллеи выглядело неприметным. Здесь было мало посетителей и я бы подумал, что сюда меня привели случайно, но оговорка официантки о «заказанном столике» сделала свое дело — я не сомневался в том, что встреча спланирована вот этой бородой с колокольчиками. — Мальчик мой, Сириус, ты случаем не знаешь, куда пропал Гарри? Его тетя, миссис Дурсль, сестра Лили, очень волнуется и переживает. — Профессор Дамблдор, скажите, какое ВАМ дело до моего крестника? Ему пока шесть лет даже не исполнилось, он не является вашим учеником. — После смерти Джеймса и Лили я стал его опекуном, я волнуюсь… — Вы волнуетесь и именно поэтому мальчик рос с магглами, которые его ненавидят! Он даже не знал правды о своих родителях! — что поделать, Блэки и терпение — вещь несовместимая. — Я надеялся, что его тетя и дядя расскажут ему все в свое время. Я написал письмо… — Да хоть двадцать! Петуния ненавидела Лили за ее способности. Вы всерьез думаете, что среда ненависти и зависти — это неоспоримый идеал для ребенка? — Сириус, я понимаю, ты расстроен… — попытался заглянуть мне в глаза Дамблдор, но чужая ярость во мне клокотала настолько сильно, что ее нельзя было задвинуть за грань сознания. Кому-то от новой жизни достаются воспоминания, новые чудо-способности и боевая мощь на уровне Мерлина, мне же — чужие чувства. Блин, с прошлой жизни терпеть не мог эмпатию. — Я не расстроен. Я в гневе. Вы посмели лишить сына Джеймса и Лили, героя вашего разваливающегося мира, нормальной семьи и малейшего знания о том, кто он есть на самом деле. Да как вы… — Знания о своей славе вскружили бы мальчику голову. Он бы не справился со своей знаменитостью. Сириус, мальчик мой, ты даже не представляешь, какая это мука — расти в лучах славы… — Да, откуда мне, старшему сыну и наследнику одного из благороднейших семейств магической Британии, знать о славе, — я ухмыльнулся. С каждой нашей фразой диалог превращается в фарс. — Мальчик мой, я тебя не узнаю. Ты всегда был против своей семьи, ты был истинным гриффиндорцем, — с грустью произнес Дамблдор. — Что поделать? Вырос, отсидел — приоритеты поменялись, — так, пора завязывать с этой фигней, я уже не вывожу. Голова начинает болеть дико, еще пару минут и я просто взвою. — Если вы не возражаете, я все же пойду. Вы без моего согласия втащили меня непонятно куда, не удосужившись даже поинтересоваться моими планами. И напоследок: не называйте меня «своим мальчиком», я все же предпочитаю девушек и помоложе вашего. Всего хорошего, профессор. Из кафе я вышел в смешанных чувствах. К горлу подкатывала тошнота. Сердце билось как бешеное и отдавало колоколом в висках. И во всем этом сумбуре скакала лишь одна мысль «как это прекратить?» Завернув за угол, я сполз по стене к земле. Хоть как-то, хоть что-то… Тело уже не подчинялось мне. Последним, что я заметил, была наведенная на меня палочка. Сознание ускользнуло в темноту… … Очнулся я в смутно знакомой подворотне. Я лежал на земле, вокруг не было ничего, кроме моей палочки. Меня оглушили? Зачем? Кто? В голове была каша. Хорошо только не было так фигово, как несколько… минут? часов? Сколько времени прошло? Но больше всего меня волнует один вопрос: какого хрена я опять псина? У меня что, отобрали все, кроме палочки, заанимагичев (есть вообще такое слово?) меня? Даже боюсь представить, как это выглядело со стороны. С трудом подняв палочку зубами, я шатаясь побрел по Косой Аллее. Где этот чертов мороженщик со своим кафе? Ну почему тут нет указателей вроде «К Фортескью туда», «Если вы внезапно стали собакой — сюда» … Лишь найдя кафе, я вспомнил, что я спокойно превращался назад без магии. Да и возвращался в одежде. А значит, мог запросто прийти на своих двоих. Как говорила некогда подруга, «ну не дюндюшка ли я?» Андромеда с детьми сидели за столиком и ели мороженое. Мне стало грустно от того, с каким восторгом смотрел крестник на сладость. Эх, Дамби, Дамби, начни ты разговор сейчас, я бы лично порвал тебе горло. «Ради всеобщего блага», именно после этой фразы Ксю начинала плеваться ядом. Как же я ее теперь понимаю. Андромеда с недоумением посмотрела на палочку в моих зубах, а затем мне в глаза. Палочка, глаза, палочка… Ее шокированное лицо было незабываемым зрелищем, особенно глаза, раскрывшиеся так широко. До нее дошло. Она медленно наклонилась ко мне и прошептала: — Сири, это ты? — я кивнул, не смея отрицать очевидного. — Знаешь, кузен, у меня только один вопрос: зачем? Впрочем, дома расскажешь. Кричер сейчас же нас перенесет. Уже дома, в уютной обстановке я понял, какую глупость совершил. Меня превратили обратно в человека и выслушали, а затем: — Нарси, милая, погуляй с детьми. Меда, дорогая, пригласи целительницу Келдаль, только не забудь про клятву о неразглашении, — все это было сказано спокойным тоном, но стоило двери хлопнуть, Вальбургу сорвало: — Сириус Орион Блэк, какого Мордреда ты вытворяешь? Я только поверила в то, что ты начал думать головой, но ты вновь делаешь все через задницу! Какого домового ты пошел за Дамблдором?! Ты совсем недавно сам говорил, что не доверяешь ему, а теперь поперся распивать с ним чаи непонятно где! Ты же сам прекрасно знаешь, что этот глава Ордена Своего Самолюбия легилимент и зельевар! Ты… — Какие страсти… И я еще считала англичан холодными, — раздался голос со стороны двери. Там стояла рыжеволосая девушка в лимонной мантии. — Не волнуйтесь, клятву я уже дала. Не ожидала, что понадоблюсь так скоро. Что случилось? — Нам необходимо, чтобы вы провели проверку крови Сириуса на зелья, — ровным тоном произнесла Вальбурга и не верилось, что это она только что кричала на весь дом. — Хорошо, — передо мной появилась трансфигурированная из пера чаша, а тем временем Кэлдаль вынула из одного из карманов тонкий кинжал — Мистер Блэк, протяните руку. Сейчас будет больно. С садистской усмешкой Шарлотта полоснула меня по запястью. Было действительно больно. Стоило чаше заполниться на треть, меня подлечили, а целительница начала колдовать, шепча что-то себе под нос. Одни заклятья заставляли кровь в чаше вскипать, другие — сворачиваться, третьи — менять цвет. Последний взмах палочки – и чаша с кровью исчезает, а мне предоставляют уже нормальное перо. — Позвольте угадаю: все зелья у вас от старичка с четырьмя именами и должностью директора, верно? — я кивнул, а вслед за мной качнула головой целительница. — У вас тут неплохой коктейльчик, смею признать. Зелье доверия, рассеивания внимания, подчинения, снижения критического мышления, а вишенкой на сливках — пара капель манцинелловой настойки или, как ее еще назвают, «Маленького яблока смерти». Доза не смертельная, но плохо будет и очень сильно. Чудо, что вы догадались перейти в анимагическую форму — некоторые зелья не работают на зверях, даже волшебных. Вот, выпейте. Мне протянули зеленоватую жидкость и я, не принюхиваясь, выпил. На вкус было как перец чили вместе с перечной мятой и эвкалиптом. Мерзость и непонятно, холодно или горячо. — Я советую вам, как и вашему крестнику, пить восстанавливающие зелья. И, ах да, чуть не забыла: можно буквально фиал крови Гарри Поттера? Клянусь не приносить с помощью крови вреда ее владельцу, — девушка подняла палочку и с самого кончика слетели искры, подтверждающие клятву. — Зачем? — напрягся я. Даже с клятвой я до конца не верил не знакомой мне близко девушке. Тем более, клятву можно и обойти. — Я вчера скопировала его ауру, чтобы рассмотреть ее повнимательней. И знаете что я нашла? Над мальчиком проводили ритуал, темный и ужасный, да… Но он не крестраж. С чего вы вообще это взяли? — на меня так прищурено посмотрели, что я почувствовал себя застуканным воришкой. — Я слышал… говорили… там… — невнятно пробормотал я, но Келдаль этого хватило. — Ясно. Вроде, уже завтра будет слушанье по поводу опеки над Гарри Поттером, верно? Я приду. Чувствую, зрелище будет непередаваемым. Кстати, хотите расскажу причину, по которой Альбус Дамблдор отравил вас? — я и мама кивнули, желая услышать ответ. — Как думаете, во что больше поверят: в отравительницу из темнейшего рода Британии или в отравителя — директора школы, который многих учил и всем помогал? — Паршивец… — прошипела змеей Вальбурга. — Не то слово. Есть покрепче. Удачи на заседании, — девушка откланялась и пошла вслед за домовиком к крестнику. Вслед за ней из гостиной выскользнула мама и я остался один, придумывая все более и более красочные эпитеты по отношению к бороде с колокольчиками. Эх, не забыть бы сегодня заглянуть в библиотеку и почитать про эту пресловутую «кровную защиту». А Дамблдору я когда-нибудь лично шею сверну.