Грим из иного времени

Уже знакомый мне зал №10 встретил меня, как старого, но позабытого знакомого. Все перешептывались, украдкой кося глаза на меня, а одна надушенная блондинка в кричаще-зеленой мантии пыталась пробиться ко мне, дабы взять интервью. Однако, стоило Вальбурге бросить предостерегающий взгляд на Скиттер, как она запнулась и сделала вид, словно она вообще не сюда шла. Во всяком случае, она заняла место и начала что-то строчить на пергаменте, то и дело покусывая ядовито-изумрудное перо. — Сириус, твоя задача — убедить суд в том, что ты — единственный подходящий кандидат на роль опекуна Гарри. Я уверена, Дамблдор будет пытаться всеми силами вырвать Мальчика-который-выжил из чужих рук, на которые у него нет влияния и авторитета. Я верю в тебя, — матушка обняла меня и села в кресло Блэков в Визенгамоте. Она, как и многие представители древнейших семей, имела голос и место судьи в магическом суде. Вальбурга пообещала, что за меня будут как минимум Блэки и Малфои. На тему максимума я решил не спрашивать. Медленно пройдя к помосту истца, я молился о лучшем. Но учитывая то, что передо мной сейчас стоит главный интриган Магической Британии, шансов на легкое заседание практически не было. Суд начался. — Слушается дело о снятии статуса опекуна с Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора и о передаче опеки над Гарри Джеймсом Поттером Сириусу Ориону Блэку, — раздался громкий голос Амелии Боунс, без запинки назвавшей все четыре имени. — Ответчик, у вас есть причины, по которым вы имеете право сохранить статус опекуна? — За все те годы, что мальчик провел под моей опекой, я не причинил ему ни капли вреда… — начал директор свою речь, говоря ложь, состоящую из одной только правды. — Протестую, — воскликнул я. Вместо нормальных законов у меня всплыли воспоминания о том, как я в детстве у бабушки смотрел «Час суда». Та еще веселуха. — Истец, у вас есть факты опровержения утверждения ответчика? — я поразился тому, как эта женщина смогла выговорить это, ни разу не запнувшись. — Да. Я могу вызвать свидетеля? — мне кивнули. Я взглянул на девушку в лимонной мантии и четко произнес: — Вызываю целительницу Мунго - Шарлотту Келдаль. Француженка легкой походкой подошла к креслу свидетеля и плавно опустилась в него, всем своим видом показывая, что готова отвечать на любые вопросы. — Ваше имя - Шарлотта Арлетт Келдаль? — Да, мадам. — Вы являетесь целителем Мунго? — Да. — Что же, тогда расскажите нам причину, по которой вы являетесь свидетелем со стороны истца. — Меня, как целительницу, вызвали на обследование мистера Блэка, дабы предупредить последствия Азкабана. После осмотра меня попросили осмотреть и мистера Поттера. То, что я увидела, было ужасно. Множественные следы побоев, часть из которых уже двухнедельной давности, серьезное истощение и легкое нарушение магического ядра. Такое чувство, будто мальчика били за случайные выбросы магии, что, думаю, и было. Как потом я узнала, герой страны, в которую я прибыла, жил у магглов, которые его терпеть не могли. Это чудовищно! — воскликнула целительница, взмахнув руками. Как потом я узнал, это был не просто жест экспрессивности, а колдовство, с помощью которого перед судьями появились копии отчетов. — У стороны защиты есть вопросы к свидетелю? — Да. Мисс Келдаль, почему вы не сообщили об этом раньше? Вы же понимаете, что знай я это раньше… — решил сыграть в невинность Дамблдор. — Вы не являлись моим нанимателем. Более того, проведя вечер в архивах, я узнала, что после нападения на семью Поттеров тридцать первого октября их ребенку не предложили никакой целительской помощи — ребенок просто исчез. И, как выяснилось потом, был оставлен ночью на улице под дверью магглов, закутанный в одно лишь одеялко. — У вас все, ответчик? — Да, миссис Боунс. — У вас есть, чем опровергнуть это заявление, профессор Дамблдор? — Гарри забрали по моей просьбе. К несчастью, в тот момент его крестный был недоступен — он гонялся за предателем его друга, — на этом моменте на меня красноречиво посмотрели. — Поэтому я решил, что лучше всего будет передать мальчика в руки его семье: перед смертью Лили наложила на своего сына древнее колдовство — кровную защиту. Я написал письмо и наложил на Гарри согревающие чары вместе с щитом. Ему ничего не угрожало… — У стороны обвинения есть вопрос? — спросила миссис Боунс и я кивнул: — Да. Мне бы хотелось узнать побольше об этой кровной защите. Почему именно Дурсли? — Они его единственные близкие родственники… — твердо произнес директор. — Да, не считая Блэков, Малфоев, Тонксов, Краучей, Лонгботтомов и Уизли — и это только со стороны его бабушки*. Подумаешь, родственники-маги. Зачем, у нас же есть магглы. — Петуния согласилась взять Гарри, тем самым активировав эту защиту. Пока он называет дом тети своим домом — он в безопасности. — Вы всерьез думаете, что кто-то из волшебников не принял бы мальчика? — спросил я. А затем, повысив голос, задал следующий вопрос: — Может, никто не хотел его принимать? Извините, я сейчас проведу маленький конкурс. Я слышал, что подавались прошения об опеке над Гарри. Поднимите руку, кто подавал? Вверх поднялись руки Вальбурги, Нарциссы и Андромеды. Следом за ними, чуть помедлив, подняла руку леди Лонгботтом. Следом Крауч, Шеклболт и еще несколько магов. Последней, слегка смущаясь, стала миссис Боунс. Ну надо же. — Неплохо. Пятнадцать семей. И, не может быть, родственники там тоже есть. Неожиданно, да? — язвительно поинтересовался я. — Поверьте, мальчик гостил у меня всего день, но я готов поспорить на все, что у меня есть: если ему предложить сменить дом тети на мой, он с радостью согласится. — Истец, у вас все? — Да, благодарю, — я поклонился судье. — Ответчик, у вас есть, что сказать? — Нет, миссис Боунс, — ровным тоном произнес Дамблдор. Этот бой для него проигран. Но, думаю, сейчас будут топить меня. — На голосование выносится решение: кто за то, чтобы лишить Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора статуса опекуна над Гарри Джеймсом Поттером? — вверх поднялись палочки большей части судей. — Два против. Альбус Дамблдор, вы лишаетесь статуса опекуна. Истец, назовите причину, по которой вы можете претендовать на опеку над Гарри Джеймсом Поттером? — Я являюсь его магическим крестным и несу полную ответственность за него после смерти его родителей. Тем более, я смею надеяться, у меня это выйдет лучше, — с некоторым бахвальством ответил я. Дамблдор неодобрительно сверкнул глазами, но промолчал. Вот и отлично. — Ответчик, у вас есть причины, по которым суд вправе отказать истцу в опеке? — поинтересовалась Боунс. — Уже некогда мистер Блэк бросил крестника одного, боюсь, что это может повториться вновь. Да и Сириусу надо восстановиться после заключения, — Дамблдор с грустью посмотрел на меня и лишь в глубине его глаз сверкнуло самодовольство. — Я предлагаю, раз уж пошло такое дело, передать опеку над Гарри Поттером леди Лонгботтом или миссис Уизли. У них обеих есть дети одного с Гарри возраста, не думаю, что мальчик будет скучать. — Боюсь, у миссис Уизли и так достаточно детей, куда ей еще одного? А миссис Лонгботтом, не в обиду будет сказано, и так опекает троих: своего внука и сына с невесткой. Ей тоже забот выше крыши, — я взглянул на Августу Лонгботтом, которая лишь слегка поджала губы на мое замечание. Недовольна. Ну и? Это ее проблемы. — Сириус, мальчик мой, мне грустно видеть, каким ты стал. И больно осознавать, какую змею я пригрел у себя на груди… — вздохнул Дамблдор. — Профессор, я понимаю, что вам нравится свой пол, но меня к этому не приплетайте. И сейчас мы обсуждаем опеку над моим крестником, а не ваши фантазии, — не сдержался я. Интересно, на этом заседании будет драка как в «Пусть говорят» и «Час суда», или я зря сюда пришел? — У кого-либо в этом зале есть предложения по поводу иной кандидатуры на роль опекуна? — громогласно вопросила Боунс и тишина была ей ответом. — В таком случае, суд счел незначительными обвинения в сторону истца. На голосование выносится решение: кто за то, чтобы опекуном Гарри Джеймса Поттера стал его магический крестный Сириус Орион Блэк? Подняла палочку мама, следом за ней — лорд Малфой. Дальше, что удивительно, подключились Крауч и Гринграсс. И все больше и больше магов поднимали волшебные палочки. Безучастными остались лишь леди Лонгботтом, Шеклболт и Дамблдор. — Три против. Сириус Блэк, поздравляю, Гарри Поттер теперь официально ваш подопечный. Заседание окончено! Все начали подниматься, а я вспомнил об одной вещи, которую «дорогой директор» забрал себе. Что же, думаю, пока еще все тут, можно продолжить. — Профессор Дамблдор, а когда вы вернете мантию-невидимку Джеймса, которую забрали перед самой его смертью? Думаю, Гарри будет приятно иметь что-то от отца помимо фамилии и внешности, — ухмыльнулся я, заметив, как сморщилось лицо Великого волшебника. — А разве обычные мантии-невидимки служат так долго? — спросил отрешенный блондин, который был явно младше меня. С удивлением я заметил у него странный кулон на шее: треугольник, круг и черта. Неужели Лавгуд? — Эта мантия передавалась в семье Поттеров из поколения в поколение. Как минимум, у Джеймса она была с первого курса, — признался я, глядя Ксенофилиусу (его вроде так зовут?**) в глаза. Тот явно понял мой намек, и мы оба взглянули на опешившего Дамблдора. Не уйдешь, старик. — Я… я… Я пришлю ее совой, — произнес он и попытался уйти. — Если мантии не будет до конца этого дня, я подниму в Визенгамоте вопрос о том, что вы обворовали собственного подопечного. Думаю, это будет интересное заседание. И, ах да, ключ, пожалуйста. От банковской ячейки, — я сладко улыбнулся. Нервный щелчок пальцами — и мне протягивают маленький ключик. Второй — и вот у меня уже струящаяся мантия. — Надеюсь, вы довольны, мистер Блэк, — прошипел светлый маг. — Еще как, — едва не пропел. Впрочем, больше я не смотрел на директора. Ко мне шли мать с кузинами и Кричером. А впереди них бежал с улыбкой до ушей маленький Поттер, счастливый от решения суда. Думаю, это был шах со стороны «черных».