Грим из иного времени

Нурменгард таил в себе множество тайн. Высокая крепость была построена могучим темным магом Геллертом Гриндевальдом, который по насмешке судьбы являлся ее узником. Побежденный Дамблдором, он был заперт в одной из клетей крепости и не имел шанса выйти наружу. Построить себе темницу, это так странно и нелепо. Нелепей только думать, что создатель не озаботился о подобной возможности. Вот уже сорок с лишним лет под видом Гриндевальда в темнице сидел сквиб со стертой памятью, считающий, что он является Геллертом. Сам же темный маг вольготно расположился в Годриковой впадине, в доме своего давнего друга Дамблдора. Неподалеку отсюда жила родственница Геллерта, но знать ей об этом соседстве не стоило. — Ты до сих пор сидишь и глядишь в окно, — произнес за спиной первого Темного лорда двадцатого столетия Альбус Дамблдор. — Ты не закончил, и я отвлекся. Твой ход, — меланхолично смотря на капли дождя по стеклу, произнес Гриндевальд. Однако уже спустя минуту он сидел за диковинным шахматным столом, на поле которого стояли фигуры Пожирателей во главе с Волдемортом и Ордена Феникса с помпезной фигурой Альбуса. — Мой ход… Знаешь, мы потеряли много пешек в последнее время. Я думал, что воссоединение Блэков — твоих рук дело, — на противоположное кресло сел Альбус Дамблдор. Он поднял одну из фигур, покрутил ее в руках и опустил на прежнее место. — Я не успел наложить на Сириуса Империо. Он ускользнул от меня. Жаль, образ верующего слепца ему шел. Он выглядел органично, — рубленными фразами ответил Геллерт, двигая фигуры в понятной только этим двоим последовательности. — У меня создается впечатление, что с нами сидит еще кто-то, — признался директор Хогвартса. — Слишком много непредсказуемых действий от проверенных людей. — Как говорят магглы, мир не делится на черное и белое. — Но мы поделили его, Гел! Мы создали оплоты света и тьмы! Мы ведем их. Конечный бой, исход которого решил бы давний спор. Мир был бы наш. Правильно построенные смерти магов и магглов — и я бы назвал себя победителем и Повелителем. Мы бы назвали. Ради всеобщего блага, помнишь? — Тебе нужно это? — Мне нужно все! Тайны Основателей, их наследство, господство над Смертью. Я даже готов был поставить младшего Поттера во главе Англии. Он бы управлял страной, а я — им. И все книззлу под хвост! Мало того, что эти полудурки Дурсли не могли заставить мальчика ненавидеть свою магию, чтобы он стал обскурой, так еще и Мантия ушла от меня к Блэкам. В высшем свете волнения, а я не могу туда проникнуть. Августе новая сторона не доверяет. — Она слишком явно на твоей стороне. — Я знаю! Гел, я единственный, кто достоин знать секреты древних. Мы достойны. Я возглавляю сторону света! Да один только феникс чего стоит! Как много ты знаешь магов, у которых в фамильярах феникс? — Включая тебя — двоих. — Кто? Кто второй?! Кто посмел? — взъярился директор. Он не единственный? Кто посягнул на его исключительный статус? — Поттер, — пожал плечами темный маг. — Откуда ты знаешь? — Келдаль рассказывала о дне рождения героя. Она его личный лекарь, за его шкуру любому пасть порвет. — Девчонка тебе доверяет? — прищурившись, спросил Дамблдор. — Более-менее. Мы просто коллеги, способные болтать во время перерывов на отвлеченные темы. Но, предупрежу сразу — тебе француженка не доверяет. Причем открыто и всерьез. Не боится. Да и чего бояться? Она гражданка другой страны, протеже Блэков и самого Героя. — Мордред, иметь ее в союзниках было бы великолепно. Все же, попытайся очаровать ее. Она станет чудесным тузом в рукаве, — улыбнулся-оскалился «добрейшей души человек». — Не буду ничего обещать, — вздохнул Гриндевальд. — Она упряма. Если хочешь — пытайся сам, все же я по эту сторону доски. А помогать противнику против правил. — Правила пишем мы. Гел, ну ты же не будешь сволочью и поможешь старому другу? Геллерт лишь вздохнул и взглянул на фигурку черного пса на белой подставке. Как выбрался этот паршивец? По прогнозам, он должен был сидеть до тех пор, пока Уизли не «выиграют» в подстроенной лотерее. А это должно случиться лет через семь. Но нет, эта псина выбралась и оскалила зубы. Но на сторону тьмы не перебиралась. Подумав, Гриндевальд взмахнул палочкой, и подставки под фигурами, обозначающими почти всю семью Блэк, посерели. С ними посерела и фигурка целительницы. Незначительно потемнел маленький мальчик с шрамом на лбу. — Думаешь? — пробормотал Альбус, следя за всеми этими превращениями. — Если серость есть, ее нужно не игнорировать, а учитывать. Недооценивание противника — прямой путь к проигрышу. А мы этого не хотим, верно, друг мой Альбус? — протянул Гел. Его раздражали вечные реверансы приятеля в стороны «друг-враг». — Верно. Не хватало проиграть каким-то соплякам, — пробурчал Дамблдор. Уж чего-чего, но победить непонятно кому, особенно его прежде верному псу, он не позволит. Еще чего. Это он, Великий Светлый маг, должен стоять во венце всего! И пусть только кто-то посмеет оспорить его право на это. — Вот и отлично. А теперь прости, у меня работа. Будет странно, если прилежный целитель не явится на свой пост. Откланявшись и оставив Дамблдора одного, Геллерт спустился в подвал. За маленькой и неприметной дверцей была темница. Ее узник был связан цепями и молчал — смысл кричать при Силенцио. Было видно, что тут он давно. Его прилежно кормили, пару раз в неделю даже купали, но от длительного одиночества маг уже давно сошел с ума. Зеленые глаза помутились безумием безнадежности и отчаяния. Хмыкнув, Темный лорд срезал с неровных волос очередную светлую прядь и бросил ее в неразлучную фляжку, украшенную витым виноградником. Минута мутации — и вот перед узником стоит его полная копия, лишь одетая прилично да с ясным взглядом. Темный маг покрасовался у висящего в подвале зеркала, маггловского и молчаливого, собирался было уйти, но вспомнил о важной детали — палочка! У его пленника она другая, но слушается так же. Геллерт посмотрел на часы, отсчитывающие восьмой час утра второго августа. Эх, за все десять лет работы Гилберту Сигрейву придется впервые опоздать. Как жаль!