Грим из иного времени

Свой день рождения я отметил нетривиально — смотрел на то, как вылупляется маленький феникс. Что же, могу сказать одно: птенцы голубя по сравнению с этим «чудом» эталоны красоты. Маленькое, склизкое, с пушком и с чересчур большими по сравнению с телом отродья глазами. Из-за строения черепа оно мне немного напоминало чужого. Когда птенец начал то ли хрипеть, то ли тихо орать, я прямо ждал, что из глотки вылезет вторая челюсть. Не дождался. Гарри назвал эту тварь Лазарем. Было интересно, но явно в яблочко. Как потом я узнал, до этого он советовался с предками, и они вместе выбрали птичке имя. Странно, что при любви Блэков к «звездным» именам, его просто Фениксом не назвали, или Аподисом*. Вальбурга в тот же день решила устроить проверку изученных мною заклинаний. По ее словам, я хоть и знаю все на ура, но «ты взрослый развитый волшебник, имеющий «память тела», а это уровень пятого курса». То, что я выучил все это за неделю, а не за пять лет, игнорировалось. Еще и Келдаль заболела, поэтому за ними с книжкой в руках приглядывал также я. А вот второе августа я провел в Визжащей Хижине, обвешанный всякими амулетами и артефактами. Все же, мне хватило последствий от встреч с Великим Светлым. Как говорится, опыт был интересным, повторять я его не буду. Письмо Джеймса было спрятано, и я понятия не имел, где. Ну вот почему он не уточнил, где? Поблуждав по дому час, я вспомнил, что я маг, который может колдовать. Взмахнув палочкой и произнеся «Акцио, письмо Джеймса Поттера», я ждал. Через секунд десять меня по голове ударил маленький конверт. Развернув бумагу, я вчитался в текст и понял, что это не то, что я ищу. В письме было лишь признание Джеймса в любви к Лили. Для альбома Гарри сойдет, но не мне. Будет просто ужасно, если тут есть тайник, о котором знал прошлый Сириус Блэк. Ведь если это так, я его точно не найду. Может, я должен искать не письмо Джеймса, а письмо Сохатого? Все-таки я в доме мародеров, а не Поттеров. — Акцио, последнее письмо Сохатого, — громко произнес я, скрестив пальцы левой руки. Прошли долгие две минуты, и в моих руках оказалось долгожданное письмо, оцарапавшее мне ладонь «И вновь здравствуй, Бродяга. Вижу, ты либо заинтересован, либо попросту глуп. Иначе я не вижу причины, по которой ты сунулся СЮДА, в, Мордред побери, дом, расположенный близко к Хогвартсу и имеющий прямой ход в обитель Дамблдора! Надеюсь, у тебя все хорошо. Судя по всему, из-за любви директора и лорда на нас нападут завтра, ровно в Самайн. Вряд ли мы с Лилс выживем, поэтому мы начали готовиться к «Празднику Жизни». Это ритуал, позволяющий отдать за чью-то жизнь свою. Две жизни для одного обеспечат сына защитой до второй его смерти. После он будет беззащитен. Я, кажется, догадался, почему Дамблдор охотится за нами. Певереллы и Гриффиндоры. Пусть взять все три кольца лордства ни у меня, ни у сына не получится, мы имеем право гордо зваться наследниками. Возможно, если сыну повезет настолько, что он найдет любимую девушку, способную родить ему троих здоровых и сильных мальчиков, тогда рода Певереллов и Гриффиндоров возродятся. Так вот, три дня назад, когда Аврорат закинул меня в очередное поместье для зачистки, я наткнулся на запись об одном очень интересном браке. Точнее, о браке Кендры Рейвенвинг с Персивалем Дамблдором. Но, знаешь, что самое интересное? Что род Рейвенвинг является боковой ветвью рода Рейвенкло. Не наталкивает на мысли? Особенно учитывая то, что Темный Лорд — Наследник Слизерина. Однако Дамблдор не просто так охотится за наследниками. Если на моем сыне будут явные последствия ритуала Отречения, набей от меня директору морду. Я сомневаюсь, что тебе так просто дадут стать опекуном без суда. Вероятнее всего, загонят куда-нибудь без шанса на возвращение, поэтому будь осторожен. К счастью, я был в своем уме, когда не позволил наложить Фиделиус на менор Поттеров, сославшись на то, что боль по родителям сильна, и я не смогу проводить там большую часть времени. Я запер его с помощью гоблинов. Ключи передал Алисе, поэтому, если они еще живы, попроси у них. Если нет, в семнадцать лет Гарри может попросту обратиться в банк с требованием открыть ему доступ в менор и никак иначе. Надеюсь, ты и Вальбурга если не помирились, то хотя бы разговариваете. Боюсь, она явно сочтет тебя обманщиком под обороткой, но, прошу, не разбивай старушке сердце. Она моя кузина, как-никак. Но убеди ее прервать общение с ПСами. Или создай какую-нибудь организацию нейтралов, я не знаю. Но окружение моего сына должно быть безопасным. Не хочу, чтобы он страдал от того, что те, кому он доверял, оказались предателями. P.S: Мне кажется, у Дамблдора есть не только явные, но и тайные соратники. В любом случае, не доверяй никому. Сохатый.» Неожиданно. Свернув письмо в карман, я накинул на себя мантию с капюшоном: на улице был дождь. Хотелось хоть издалека взглянуть на Хогсмит, если уж прогулка по нему для меня небезопасна. Я уже подходил к порогу, когда пол за моей спиной заскрипел. Быстро обернувшись , я швырнул Остолбеней в стоящую в дверях мужскую фигуру. Та дернулась вбок, выхватывая палочку и безмолвно посылая в меня зеленые искры. Рефлекторно вызванный мною щит остановил заклятие врага, который уже кинул в меня Экспеллиармусом. Я двинулся в сторону, нащупывая левой рукой экстренную монетку-портал. Я вспомнил об Экспульсо, сразу же наколдовав его. Из палочки вырвался синий луч и фигуру швырнуло в стену. Судя по порванной и обожженной одежде и окровавленным частям тела, заклинание не было одним из приятнейших. Я решил добить врага и Левиосой швырнул в незнакомца вазой со стола. Магией отклонив снаряд, враг кинул в меня какое-то заклинание, и я ослеп. Однако злополучная монетка наконец нашлась и упал я уже в гостиной Блэк-хауса. Зрение восстановилось через полчаса. Точнее, через полчаса я наконец перестал видеть мигающие белые огоньки даже с закрытыми глазами. На удивление, спасала меня не сертифицированная целительница, а мама. Келдаль в «великолепнейшем» состоянии осматривала Гарри на предмет возможных заболеваний, легких проклятий и прочего. Ничего не находила, кроме фонившего лба, и злилась еще больше. Когда щурившийся я спросил, что она ищет, на меня наконец взглянули, и я поразился «цветущему» лицу девушки: кожа серого цвета, круги под глазами, и, вроде, даже накрашенная. Меня послали на французском и отвернулись. И лишь шепот с картины объяснил мне, что целительница явно что-то упустила в своем пациенте и на ней сейчас легкий магический откат. Вот она и злится. — Все так серьезно? — спросил я у подошедшей матери. — Да нет, возможно, она просто заполнила какой-то протокол о состоянии здоровья и его прочли. А магия клятвы посчитала это предательством, так как Шарлотта клялась ничего не разглашать. Надо, чтобы Гарри разрешил ей говорить о том, что и так все могут узнать: что он парень, что у него есть фамильяр, что он сирота. А то загнется девочка, - покачала головой женщина, наблюдая за очередным пассом. — А почему все могут про фамильяра узнать? — удивился я. — Так это на ауре отражается, и фениксы видятся алыми всполохами. Одна прогулка — и все, новость в газете, — пожала плечами Вальбурга. Гарри, как оказалось, прислушивался к нашему разговору, так как спустя всего минуту Шарлотте было дано разрешение на разглашение общеизвестных тайн. У той даже волосы ярче стали. Судя по враз покрасневшим щекам, о таком варианте она даже не подумала. — Merci beaucoup, mon seigneur**, — пролепетала француженка. Ей было неловко. — Je… Я была непозволительно невнимательна, простите. — Ничего страшного, тетя Шарли, — улыбнулся Гарри, смутив девушку еще больше. — Никто не может знать всего. Поучите нас с Драко варить рябиновый отвар? — Это же за второй курс Хогвартса! — удивилась девушка, медленно, но верно приходящая в себя. — Так зелье от фурункулов мы варить уже умеем! А для полетов сегодня погода нелетная. — В Хогвартсе чемпионаты проходят даже в дождь и в снег, — вспомнил я, посмеиваясь со всей этой ситуации. — Да? Тогда не пойду пробоваться в команду. Еще чего, в дождь летать. Лучше в гостиной чаю попить с друзьями или книжку почитать. — Я даже не знаю, кто он больше: хитрый слизеринец, отчаянный гриффиндорец, дружелюбный хаффлпаффец или умный рейвенкловец, — призналась мне мама шепотом на ухо. — Даже интересно, что подберет ему шляпа? Эта фраза была двусмысленной. С одной стороны, это был чисто риторический вопрос, с другой — я ведь «знаю будущее». Отвечать или нет? Впрочем, мои любимые туманные ответы еще никто не отменял. — Думаю, шляпа будет основываться на его личном выборе. — Считаешь, что если его друг Драко попадет на Слизерин, Гарри пойдет за ним следом? — Или на Гриффиндор вслед за своими родителями и крестными. — Крестные? В множественном числе? — удивилась мама. Видно, забыла, что у нормальных магов по два крестных. — Да, Алиса вроде тоже на Гриффиндоре училась, разве нет? — Ох, я и забыла про девочку. Да, точно, тогда еще Стоун училась на Гриффиндоре. — Интересно, и почему Августа Лонгботтом не обратится в иностранные клиники с проблемой ее сына и невестки? — удивилась Келдаль, подходя с Гарри ближе. — К примеру, в Германии очень хорошие легилименты-целители. Да и во Франции пара семей практикует подобное. Вроде, Анретта Гуэриссюр защитила по схожей теме диплом. Если вы уверены, что Лонгботтомы точно на вашей стороне, я могу поговорить с братом, он и его будущая невеста, надеюсь, согласятся. В крайнем случае, я могу организовать их поездку как «побег в случае отказа в официальной помолвке». Так как я единственная родственница брата на этой земле, я могу дать им согласие, и они обвенчаются здесь, а все соглашения семей полетят к чертовой матери. Так что, мне писать письмо? — Это хорошая идея. Но что будем делать с Августой Лонгботтом? — спросила Вальбурга. — А кто её спрашивать будет? — невинно похлопал глазами Гарри, а затем по-хулигански улыбнулся. Блин, если он так дальше продолжит, Шляпа точно с ума сойдет. Я рассмеялся, взлохмачивая рукой волосы мальчика.