Грим из иного времени

Я ходил из угла в угол, не зная, куда себя деть. Келдаль периодически подсовывала мне что-то успокаивающее, но оно ни капли не успокаивало. Шарлотта не выдержала моих метаний и в итоге оставила меня наедине со своими мыслями. Черт, черт, черт! Надеюсь, они забыли о том, как вел себя настоящий Сириус. А, дьявол, для них же прошло пару дней, а не пять лет. Во имя местного Мордреда, как же глупо будет попасться. Да, понимаю, раньше мне везло: с матерью Сириус не виделся несколько лет, мог и одуматься в тюрьме, мол, с возрастом подростковый максимализм уходит; Келдаль он вообще видел один раз; для Гарри я совершенно новый человек; с Нарси и Медой я не так много общался. А с Лонгботтомами Блэк планировал свержение Дамблдора! Хуже было бы, если б воскрес Джеймс. Уж изменения в лучшем друге он бы увидел. — Сириус, успокойся, — произнесла самую раздражающую в мире фразу вошедшая в кабинет Вальбурга. — Присядь. Я сел на диван и начал отбивать ритм ногой. Хотелось взвыть, хотелось превратиться в пса и убежать подальше. Не знаю, были ли это мои мысли или мысли Блэка, но я был с ними полностью согласен. — Только посмей сбежать, дорогой, лично ошейник надену на тебя. — Как ты поняла? — Ты непроизвольно начал глазами искать выход. Ты с самого завтрака такой. Волнуешься из-за встречи с Лонгботтомами? — мама села рядом со мной и положила свою ладонь мне на плечо. — Не волнуйся, я буду рядом. Если что, скажем, что ты не хочешь сильно выделяться при мне. Думаю, они поверят. — Спасибо. Надеюсь, они поверят. Знаешь, Джеймс хотел, чтобы Гарри и Невилл были друзьями. Когда у мальчика была одна Августа, я решил, что знакомить их опасно, но теперь, надеюсь, я смогу выполнить эту волю друга, пусть и сказанную вскользь. — Я не помню, чтобы в тех письмах, что ты мне показывал, хоть как-то упоминался Невилл. С чего ты решил, что Джеймсу так хотелось? — Мне приснился один сон, и он был очень реальным. Позже я нашел некоторые подтверждения этого сна. Знаю, звучит бредово, но… — мне не дали договорить, попросту обхватив мое лицо ладонями и заставляя взглянуть в черные глаза. — Тебе снится память Сириуса? — Видимо, да. Я не уверен. Это плохо? — Нет. Да. Я не знаю. Но от этой информации мне немного страшно, — тихо прошептала Вальбурга. — Почему? — Теперь я боюсь, что однажды в этом мире проснется не любящий меня Руслан, а ненавидящий меня Сириус, — мама обняла меня, крепко прижимая к себе. Да, даже сильной Вальбурге бывает страшно. — Хозяйка, прибыли Лонгботтомы. Они ожидают в голубой гостиной. Мне звать туда вассала юного хозяина? — Если Шарлотта захочет, то она может присоединиться. Но на ее усмотрение, — спокойным и немного властным голосом ответила матушка, а затем, повернувшись ко мне, спросила: — Ты готов, Сириус? — Нет, но куда уже деться? В гостиной нас уже ждала пара с ребенком. Пухленький мальчик отчаянно прижимался к худой женщине с ежиком темных волос. Малыша по спине гладил сидящий рядом с ними высокий черноволосый мужчина. На нас они сразу и не обратили внимания. Лишь когда Алиса подняла голову, нас заметили. — Сириус? — улыбнулся Фрэнк. — Здравствуй, Фрэнк, Алиса. Привет, Невилл. Я рад, что вы пришли в себя. — Нам уже сказали, что благодаря Блэкам мы вновь помним, кто мы. — Да? И кто же вам это сказал? — Я, — протянул апатичный голос со стороны двери, и, обернувшись, я увидел слегка ехидную рожу «Гилберта». — Мне показалось, что пока преждевременно отпускать мистера и миссис Лонгботтом. Мало ли, что может произойдет, вдруг рецидив? — Сигрейв, не могу сказать, что рад вас видеть, — ядовито произнес я. — Сириус, что-то не так? — удивилась моему явно необычному тону Алиса. — Ничего, просто недомолвки, — я улыбкой проследил за тем, как только что прибывшая и сразу побледневшая Шарлотта на пару с Вальбургой вывели «Сигрейва» поговорить. — У вас все в порядке? — Да. С Гарри все нормально? — Конечно. Будет неплохо его познакомить с Невиллом. Кричер, позови Гарри! — позвал домовика я. Раздался топот ног, слова извинения и уже спустя минуту в комнату влетел лохматый Поттер, сияя на все двадцать . — Дядя Сири, Кричер сказал, что вы меня зовете! Ой, — смутился Гарри, заметив гостей. — Гарри, позволь представить тебе твою крестную маму Алису, ее мужа Фрэнка и их сына - Невилла. Помнишь, я недавно рассказывал тебе про него? — Ага. Ты Невилл? Прикольное имя. А я Гарри. Давай дружить? — протянул руку смущенному Лонгботтому-младшему Гарри. Тот, слегка мешкая, пожал ее. — Гарри, вы пока можете здесь поиграть, Кричер принесет все необходимое, — я одобрительно кивнул мальчишкам, задержав взгляд на Невилле, который явно не хотел терять мать из поля зрения. Повернувшись к супругам, я спросил: — Вы хотели меня видеть. — Ты изменился. — Отрастил мозги. Такое случается. — Джеймс был бы рад твоей сознательности. Да, на тему Джеймса. Мне был передан ключ-артефакт от Поттер-менора. Я пришла увидеть сына того, кто мне его отдал и вернуть ему ключ. Ну, и познакомиться, — смутилась Алиса. — Думаю, будет чудесно познакомить Гарри с портретами Поттеров-старших. Это все же их внук. Это все? — Нет, — ответил за жену Фрэнк. — У нас есть к тебе еще один вопрос. Это касается Дамблдора. Мы слышали, ты недавно в ссоре с директором. — Он посадил меня ни за что в Азкабан. И, повторюсь, я отрастил мозги. Было время над кое-чем подумать. — Значит, ты до сих пор с нами в оппозиции против козней старика? — я кивнул, на миг взглянув на играющих в плюй-камни детей. — Я с вами, но мне нужна ваша помощь. Кто напал на вас в тот злополучный день? — Мужчина в черном плаще. На миг мне показалось, что я видел глаз-протез, поэтому делай выводы. А что, хочешь выпустить Беллу? — удивилась моей преданности семье Блэк Алиса. — Она моя кузина, — протянул я. — Да, вот что годы в Азкабане делают с людьми, — удивленно покачал головой мистер Лонгботтом. — Мы дадим показания. Но она там тоже была, как и Лестрейнджи, вот только Моуди подкидывал в нее все новые и новые Империо. Думаю, свидетельствование о подобном в суде даст твоей Белле свободу. — Я рад. Как там Августа? — Рада возвращению и не рада тому, что мы не пошли на поклон к директору. Боюсь, он вновь нас будет завлекать в Орден. Тебя не звал? — Звал. Потом, правда, отравил, но это просто мелочи жизни. Чаю? — решил сыграть в любезного хозяина я и мне не отказали. Под чай разговоры перешли на простое обсуждение суда и прочих недавних событий. Не знаю, перешли ли Лонгботтомы в наш нейтралитет или это в оппозицию внезапно записали часть чистокровных семей, но каждый из нас троих был рад сложившейся ситуации.