Грим из иного времени

— Если таковы условия леди Уайт, то я могу лишь отпустить вас, — пожала плечами Гонт, стоило Алексу пересказать произошедшее на ужине. — Вам необходимы еще люди или вы справитесь сами? — Можете не сомневаться в нас, — важно кивнул Гамильтон. — Тогда к чему собственно этот визит? Алекс, я прекрасно помню о том, что ваш доступ к хранилищу артефактов перемещения все еще действителен. Конечно, в ОЗРМ началось бы беспокойство, если бы мистер Блэк не пришел бы на рабочее место на следующий день, но к твоим выходкам подобного толка все уже привыкли. Я даже уверена, что часть отделов начала бы ставки. Опять. Я едва не рассмеялся с удивленно-возмущенного лица Гамильтона, но быстро успел скрыть смех кашлем. На меня демонстративно не обратили внимание. — Отбытие мисс Уайт назначено на пятницу следующей недели, — вставил я. — Тогда в принципе не вижу смысла в этом недособрании. Алекс, я даже удивлена в том, что вы решили меня предупредить настолько заранее, но не стоило. Я ведь могу и привыкнуть. Хотя, если на вас так благотворно влияет присутствие миссис Грэр, я могу лишь молча ей поаплодировать. Можете быть свободны. Я постарался встать и выйти первым, не пересекаясь взглядом с Гамильтоном и держа прохладное выражение лица. Метаморф, к слову, также молчал, то ли готовя очередную колкость, то ли просто о чем-то задумавшись. В итоге я решил не нарываться на новый поток язвительности и сарказма. Случайный взгляд на часы напомнил мне о том, что я обещал неделю назад. — Думаю, мне пора, — пробормотал я, пытаясь рассчитать, успею ли я (хотя, у меня же есть маховик, смешно думать о времени с этой воистину сказочной штукой). — Иди, — отвлеченно кивнул Алекс и я понял, что он все-таки задумался. — Кстати, что за девушка? — О чем ты? — Брось. Благодаря тому, что у нас не так популярны слухи, только два из трех отделов уже в курсе, что ты кого-то нашел. Правда, это отделы, работающие за границей, так что осталось еще пара дней, до того, как это будет известно и им, — метаморф задумался, что-то прикидывая в уме. — Хотя нет, знаешь, то, что ты сразу не сказал после моего вопроса, что у тебя нет девушки, повышает шансы того, что все об этом будут знать к концу дня. Ладно, иди уж, герой-любовник. Только будь осторожен. — Ты сейчас серьезно или это очередная шуточка с намеком? — О, а ты начал разбираться, — ехидно засмеялся Алекс, но вмиг умолк и продолжил: — Но я серьезно говорю. Это стараются не разглашать, но недавно пропал один из наших сотрудников. — Кто? — Тот, кого ты прекрасно знаешь. Римус Люпин. Имя оборотня было произнесено настолько будничным тоном, что мне на секунду показалось, словно мы обсуждаем то, что Люпин из кабинета вышел, а не без вести пропал. Иррациональная часть меня требовала какого-то буйства, к примеру, вытрясти из Гамильтона всю информацию и пойти спорить с вампиршей Гонт. Я с трудом усмирил в себе это чувство. — Когда он пропал? — выдохнул я. — По нашим прикидкам, пару дней назад, — беспечно пожал плечами метаморф. — И вы только сейчас спохватились? — прошипел я на грани ярости, удивляясь самому себе. Я не был близок с Римусом и не могу сказать, что мы были друзьями. Прошлый Сириус — да, но не я. Неужели часть Блэка все еще жива во мне и буянит потихоньку? — Хотя, впрочем, о чем я. Сам ведь пару минут назад слышал, что говорила Гон… Продолжить я не успел. Мне буквально закрыли рот ладонью, и от удивления я даже растерял весь запал ярости. Гамильтон со странной смесью гнева и страха на лице огляделся по сторонам, и, убедившись, что никого рядом нет, прошептал: — Если ты хочешь, чтобы твой язык остался с тобой, не трепи им. Шеф не любит, когда напоминают о ее семье. Меня отпустили и спустя пару секунд метаморф ушел, не прощаясь и оставляя меня в замешательстве. Произошедшее откровенно разрушало всю картину того, каким я представлял себе ОЗРМ. Алекс не играл — он действительно боялся того, что кто-то называет Гонт по фамилии. Я попытался вспомнить, был ли хоть один случай, чтобы вампиршу называли по имени или как-либо похоже и понимал, что нет. Везде и все называли ее «шефом», «начальницей», «главой» и даже «госпожой», но ни разу я не слышал ничего иного. Помнится, пару дней назад я начал было думать, что никто просто не знает «темного» прошлого Гонт, но то, что произошло сейчас давало ясно понять: знают. Знают и было нечто, что заставило их молчать. Побыстрее бы все это закончилось. Если честно, я даже скучаю по тому флеру романтики в Англии: всего-то переворот и попытки свергнуть Дамблдора. Все четко и ясно. Не то, что тут… ⃝⃝⃝ — То есть, ты хочешь сказать, что все там запуганы и благоговеют перед Гонт? — переспросила матушка. — Я понятия не имею, что тут происходит. Они… Да, они ее боятся. Для них она словно её внук Волдеморт, нельзя даже имени ее произнести. Но при этом ей откровенно плевать на то, что происходит вокруг. Я уже не понимаю, какие у Гонт мотивы. Что дает ей борьба с Гриндевальдом? Мне кажется, это сводит меня с ума. — Дома ты был увереннее в себе, — грустно покачала головой Вальбурга. — Дома… Дома я понимал, кто и что меня окружает. Я мог руководствоваться знаниями того, что уже произошло и того, чему еще предстоит произойти. А здесь я не понимаю, что и из-за чего идет. Я… — Ты действительно слизеринец, хоть и ведешь себя зачастую как безрассудный гриффиндорец. Ты слишком привык к тому, что твои знания помогают тебе просчитать всех и вся. Ты привык к легкости и скуке подобной жизни. И сейчас тебя откровенно ломает без этого, — Вальбурга буквально била наотмашь резкими словами. Впрочем, все, что она говорила, было правдой, что добавляло остроты ситуации. — Твоя правда, — пробормотал я, наконец садясь на стул. — К слову, о доме. Не расскажешь ли мне, мама, куда делся один знакомый нам двоим оборотень Римус Люпин? Я ожидал любой реакции, от недоумения до упреков в стиле «как ты смеешь так с матерью разговаривать?», но не этого. Вальбурга удивленно приподняла брови, а затем попросту рассмеялась. Я опешил от подобной реакции. — Погоди, погоди, дай отдышусь, — простонала Вальбурга, буквально задыхаясь от смеха. Спустя пару минут смеха мама все-таки взяла себя в руки и, выдохнув, спросила: — Ты хочешь сказать, что ты об этом узнал только сейчас? — Сегодня, — кивнул я. — Люпин у нас уже неделю, пять дней из которой он возглавляет отдел реабилитирования оборотней в магической среде. Я думала, ты ко мне сразу с претензиями прибежишь. Хотя, раз ты говоришь, что Гонт буквально плевать на потерю сотрудников… Впрочем, не важно! Давай лучше обсудим то, как мы тебя возвращать будем? — У нас был план, — пробормотал я. — Давай следовать ему. — Это рискованно. Гонт не потерпит предательства. Ты можешь пострадать. — Это ее проблемы, что она потерпит, а что нет. Что до меня… Пусть только попробует меня тронуть. — Сириус, она древняя вампирша. Я даже понятия не имела о существовании ей подобных. Это чудовищно опасно и надо продумать все варианты событий. Ты мой единственный сын. Теперь. Я не хочу возвращаться к тому состоянию, когда каждая мысль сводится к осознанию собственного одиночества, — мама обхватила себя за плечи, содрогаясь от воспоминаний. — Не волнуйся, я постараюсь не влипать в передряги, — пообещал я. И каждый из нас понимал, что это ложь. Завершать разговор было нелегко. Словно некий осадок оставался в душе после всего, что было сказано. Когда зеркальная гладь зарябила и вновь показала мне лишь мое отражение, я с протяжным стоном откинулся на спинку стула. Интересно, а как бы отреагировала матушка, если бы я сказал, что через полчаса у меня свидание с магглой? Думаю, от такой новости Вальбурга смогла бы через зеркало пролезть, чтобы остановить меня. Подняв себе настроение представившейся картиной, я трансгрессировал из местного убежища Поттера. Может, перекусить где-нибудь по-быстрому? Или не по-быстрому, а хорошенько так покутить в маггловском мире на часть денег? Но, видимо, я слишком сильно задумался о посторонних мыслях, отчего трансгрессия смазалась и я, открыв глаза, понял, что очутился в тупике. — Эй, ты, мужик, — окликнул меня голос, стоило мне прийти в себя. — - Миллс, оставь его, — одернула своего спутника женщина, которую я, оглянувшись, с трудом разглядел в темноте. — Погоди, Эльви, дай мне поразвлечься. — Мастер сказал — не лезть к магглам. Пока не лезть, — мрачно напомнила спутница мужчине, который подходил все ближе и ближе. — Наш Мастер ничего не узнает, если ты будешь молчать, — с ядовитым намеком пробормотал мужчина и вдруг воскликнул: — Надо же, сегодня мне улыбается сама Фортуна! Эльви, ты видишь тоже, что и я? Сам Сириус Блэк собственной персоной. Вот уж не думал повстречать тебя в Америке, Блэк. Не буду лукавить, мы с Эльви тут случайно оказались, но люди все же правы: случайности не случайны. Пара наконец вышла на свет, и я смог рассмотреть их. Если мужчина из-за своего баса представлялся мне помесью викинга и байкера, то женщина из-за своего акцента точно являлась итальянкой. И именно она не разочаровала меня. Эльви оказалась сорокалетней ведьмой с южными чертами лица, карими глазами и смоляной копной волос. А вот Милс выглядел обычным клерком, ростом едва выше своей спутницы, с непонятно-темным цветом волос и мутными болотистыми глазами. — Вы служите Гриндевальду, — полувопросительно произнес я, понимая, что нарвался на проблемы. Палочки мы вытащили молниеносно. В меня с двух сторон полетело что-то черное и клубящееся, что легко заблокировалось с помощью Протего. Отступать было некуда, поэтому, спешно оглядевшись, я заметил лестницу на одной из стен. Спешное заклятие увеличения заставило отвлечься Миллса, но Эльви (как понимаю, ее полное имя Эльвира) в это время бросила в меня Секо. Сжав зубы от боли, я едва отбивался от заклятий. Было тяжело драться с давно сработавшейся парой, которые прекрасно знали свои преимущества и недостатки и дополняли друг друга. Я подобным похвастаться не мог, из-за чего еще несколько раз Секо смогло добраться до меня, прежде чем я оглушил Милса. Эльвира в замешательстве оглянулась на своего напарника, благодаря чему я смог обездвижить ее. Конец боя дал мне шанс отдышаться, но стоило мне немного наклониться, резкая боль от ран заставила едва ли не застонать. Спустя секунд десять в глазах прояснилось и я, проковыляв к парочке, махнул перед ними волшебной палочкой и шепча «Обливиэйт». ⃝⃝⃝ — Прости за грубость, но ты протекаешь, — фыркнула Риса, спешно прикрыв улыбку рукой. — Я же говорил, что надо бинтовать туже, — проворчал я, с философской грустью косясь на расплывающееся пятно крови. — Ну прости, ты первый мужчина в моей жизни, который пришел на свидание избитым. И которого пришлось тащить в квартиру не для продолжения вечера, а для того, чтобы оказать первую помощь. — Брось, все не так уж и страшно, — с бахвальством произнес я, от чего Риса в очередной раз фыркнула. — Да, действительно, ничего страшного. Всего лишь несколько явно ножевых ран. Риус, может все же скажешь, кто тебя так? — Не знаю, они не представились, — попытался отшутиться я. — Да и в драке в переулке как-то некогда было спрашивать документы. — Риус, я не шучу, — насупилась Риса, перевязывая мне раны. — Мы можем обратиться в полицию, их посадят. Ты запомнил их лица? — Риса, — протянул я, — поверь мне, лучше будет, если мы не будем ворошить это гнездо. Я победил, они нет, в итоге все живы. Не стоит никого сюда вмешивать, хорошо? — Победил он, — пробормотала девушка, качая головой и завязывая очередной узелок. — Тебе точно не жмет? Не слишком туго? — В самый раз, — кивнул я и попытался бодро улыбнуться, произнеся: — Спасибо, Риса. — Не стоит благодарности. Не могла же я просто проигнорировать твои раны, верно? — девушка мило улыбнулась и вышла в коридор, напоследок смущенно сказав: — Как насчет полуобеда-полуужина? Не думаю, что с такими ранами стоит разгуливать по кафе и ресторанам. Ты не против? Мне оставалось лишь отрицательно покачать головой. Стоило девушке скрыться за поворотом на кухню, я медленно вытащил волшебную палочку и спешно размотав бинт, шепотом начал накладывать Эпискеи. Раны начали медленно затягиваться, но до полного заживления было далеко, поэтому я очистил бинт и завязал его обратно, мысленно пообещав себе найти корень бадьяна и использовать его. Теперь, когда от прежних широких полос ран остались лишь длинные царапины, дышать стало легче. Больше не было ощущения, словно кто-то сидит на грудной клетке, впившись когтями в кожу. От легкости подобного ощущения я даже поднялся на ноги и сделал несколько довольно резких махов руками, заслужив очередной приступ боли и доказательство того, что местами я все-таки идиот. Заметив пятна моей крови на спинке дивана, я, все еще косясь на дверь, взмахом палочки убрал их. Эх, магия воистину фантастическая вещь. Помню, в детстве порезал палец, нарезая себе помидор недавно заточенным ножом, и случайно накапал на ковер. Те пятна до сих пор там остались. Хотя, я не могу в нынешней ситуации так говорить. По сути, этого до сих пор не произошло. Мда, это перемещение во времени иногда ломает мне мозг. Но вернемся к магии. Как она облегчает жизнь, не описать словами, но я обленился из-за этого всего. И сейчас, когда надо делать вид обычного человека, я словно вернулся к прежнему себе. И это так волнует. — Я могу тебе помочь? — спросил я, медленно войдя в кухню. Как и вся квартира, тут чувствовался стиль, но словно какой-то застывший. Словно не Риса обставляла это все, а кто-то за нее. Девушка оглянулась на меня, и я удивился, насколько уютной она выглядела в этой колючей обстановке. Риса смущенно вытерла руки о пестрый фартук и кивнула, удивляясь: — Ты умеешь готовить? — девушка отвлеклась от готовки и достала из одного из шкафчиков запасной фартук в схожей пестро-вырвиглазной расцветке. — Не могу похвастаться какими-то достижениями в кулинарии, но нарезать овощи смогу, — кивнул я, аккуратно все завязывая не глядя, так как в глазах до сих пор рябило от убойного сочетания желто-розовых ромбов на зеленом фоне. — Только не порежься, хорошо? А то у меня так все бинты закончатся, — с укором поправила мой кривой бант Риса и протянула нож с доской. Мы весело обсуждали любимые книги и недавно вышедшие фильмы. Я даже смог вспомнить несколько интересных историй про художников прошлого века. Мы не заметили, как приготовили простенький ужин на двоих, хоть на часах и было только пять вечера. — Слушай, ты точно не волшебник? — внезапно спросила Риса, отчего я едва не подавился предложенным чаем с печеньем. — Что? Нет, — отрицательно покачал головой я, понимая, что такой ответ выглядит еще более подозрительно. В итоге я решил обратить все в шутку: — Хотя нет, знаешь, я ужасный черный колдун, который живет уже несколько сотен лет! Бойся меня, смертная дева, я тебя заколдую и превращу в ужасное чудовище! Риса не удержалась и все-таки рассмеялась, смотря, как я пытаюсь сделать вид «страшного колдуна» в пестром фартуке. Я рассмеялся вслед за ней, понимая, что выглядел донельзя подозрительно. — Я серьезно, Риус! — воскликнула девушка и еле удержалась т того, чтобы ударить меня кулачком по плечу. — Ты серьезно спрашиваешь про магию? — уточнил я. — Нет, ты что… Я просто… Как бы это сказать? — начала запинаться Риса, подбирая слова. — Мы знакомы в сумме меньше, чем день. А я уже почти уверенна, что знаю тебя всю жизнь, как бы банально это не звучало. Мне на миг даже показалось, что ты, даже не знаю, опоил меня приворотным зельем, отчего я так себя чувствую. — Угу, и бонусом в кофе плюнул. Знаешь, мне не нравится идея приворотных. Это кажется неправильным и каким-то суррогатным, что ли? — Ага, ты прямо обдумывал идею приворотных. — Денно и нощно, — положа руку на сердце, произнес я. Ужин прошел в обсуждении всякого стереотипного колдовства, и я старался делать вид, что ничего об этом не знаю, так как понятия не имел, что делать, если спалюсь на знании «того, что недоступно магглам». Конечно, я всегда мог стереть девушке память, но мне даже сама идея этого казалась какой-то неправильной. Однако дополнительно тяжестью для размышлений было то, что я обязан был сказать Рисе. В итоге, пару раз глубоко вздохнув, я решился: — Знаешь, я не знал, как это сказать, — замялся я. — Через неделю я уезжаю в рабочую поездку, а затем и вовсе возвращаюсь на родину. И я… Как насчет того, чтобы… — Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой? В Англию? — удивленно спросила Риса, быстро понимая ход моих мыслей. — Да, — кивнул я. — Понимаю, эта просьба поспешна… — Да чего уж там! Меня впервые зовет на другую часть земного шара человек, который даже полного имени моего не знает. Это удивительно! — воскликнула девушка. — Но знаешь, что удивляет меня больше? То, что я почти согласна. Точнее, не так. Меня тут ничто не держит. Ни семья, ни друзья-знакомые. Единственный близкий мне человек — моя подруга, у которой сейчас дел по горло. Тем более, она тоже скоро уедет. Но переезд куда-то, это так пугает. — Я не заставляю тебя сразу бросать все и уезжать навсегда. У тебя же сейчас каникулы, верно? — Нет, — покачала головой Риса и пояснила: — Последний курс, защита диплома и я свободна как птица. — Ты говорила, что тебе интересно отличие английского языка от американского. Как насчет после получения диплома на две недели отдохнуть в Лондоне и прочувствовать чужую культуру? Я сам все оплачу. — Не стоит. У меня достаточно средств для ежемесячных путешествий. Родители… родители оставили мне хорошее наследство. Я… я подумаю, хорошо? — задумчиво произнесла Риса. Я кивнул в ответ, признаваясь: — Я ни за что бы не потянул бы тебя куда-то без твоей на то воли. Ужин закончился и разговор замялся, и я понял, что мне самое время собираться. Однако, если я уйду сейчас, есть много шансов того, что мы больше не встретимся. Все-таки, сейчас нет Фейсбука и ВКонтакте, даже мобильных нет, чтобы можно было созвониться, а стационарного у меня нет за ненужностью. В итоге, я решился предложить: — Знаешь, я уезжаю в пятницу и как насчет того, чтобы встретиться в четверг, перед отъездом? — Попрощаться перед командировкой? Я за. Только, не приходи опять весь в крови, хорошо? — тепло и с легким укором улыбнулась Риса и я понял, что еще не все потеряно.