Волку не обязательно быть сильным, волку обязательно быть волком

Куколка заедает и говорит «я люблю тебя», пока её голос не превращается в хтоническо-демоническое хуйпоймичто — Санеми не выключает и не выбрасывает её в окно лишь по двум причинам. Во-первых — Узуевская малая начнёт плакать. Во-вторых — Санеми сегодня типа на похуях. Развалился в типичной мужской среде обитания и пропитания — на диване, с вискариком-сухариками — и зырит в плоский телик. «Ты где, аники?» — смс-ка. Куколка предсмертно стенает «я люблю тебя». После тридцатиминутного игнора телефон опять брынчит. «Предупреждай, пожалуйста». «Пошёл нахер Генья» «Я с Узуевскими пиздюками» «Приду поздно» «Сегодня не приду» Санеми крутит на палец серый шнурок спортивок, колупает пятно засохшего кетчупа на майке. Блядь. Пиздец. В гостях хорошо, дома — душнилы кусок, который тут же помчится искать дорогому братику чистую одежду, да застирывать ненароком (помним же — чисто на похуях) засранную. Хочется сказать уже Тэнгэну «Слышь, ты ж всё равно с блядок не вылазишь, давай я уже над твоими детьми опекунство оформлю и к тебе на хату перееду». Но, во-первых… Санеми чуть не ловит отвал чисто физиологически не существующей у него пизды, а так же микроинсульт всех органов, когда кукла сообщает своим прежним, чистым и звонким голосом «я люблю тебя». Нахер такие кринжовые игрушки покупать? Таким макаром, дитоньки до отцовского цвета волос уже к десяти подрастут, без всяких там мелирований за сто триллионов триллиардов денег. «Аники» — одно только слово. И фотка. Как ни странно — ни дик-пик, хотя Санеми ожидал не удивился б. Продольно разрезанные охаги цвета заебавшей глицинии, которая у них, типа, один из символов-атрибутов города, но на которую у половины населения этого самого города — аллергия. Так, окей, ладно, но что это. Что это за фуд порн? «Я в холодос поставлю. Вдруг поздно придёшь». Узуевский вышкварок начинает с ором бегать по хате, размахивая /этой самой куклой, господи, дети-хуети-наверняка-regretti, у вас пять ящиков игрушек на двоих, чё вы к ней привязались/, и пытаясь зашкериться где-то от сестрёнки. Звучащее под трюмо «ай лав ю» перекрывает «дзиньк» нового соо. «Я могу ещё кое-что приготовить для тебя». Обожеблядь, как неожиданно и приятно-о-о — смазанное сэлфи со смазанным очком. Санеми пытается закрыть экран ладонью, потому что Генья, ёбанвйврот, дети, дети, фу, хуёвая ты собака-шиназу/гав/а. «Тупая ты пиздотварь, я у Тэнгэна. И я буду через полчаса». Отправить.