Баллада о Пламени Дракона

      Появление Гэндальфа и предложение странного путешествия донельзя взбудоражили меня. Успокоиться не помогли ни горячий чай, ни шоколадные кексы. Банды разбойников нападают на селения, в новостях то и дело передают о новых перестрелках и терактах, а ему путешествовать приспичило! Вот только это, увольте, без меня! Мне прекрасно живётся в Уделе, в моей уютной норке. Я не хочу участвовать ни в каких экстремальных путешествиях, и никакие сказочные богатства меня не интересуют. Одним летним утром мои родители, наслушавшись Радагаста Бурого, покинули Шир в поисках какого-то нового сорта чудо-травы, росшего по ту сторону гор, у троллей. По словам волшебника это был дивный сорт табака, торгуя которым можно построить отличный бизнес. Наша семья вовсе не бедствовала, мы были одними из самых зажиточных хоббитов в Уделе, владели сетью пекарен, кондитерских и кафе, поэтому я до сих пор не понимаю, как Радагаст сумел уговорить отца на эту авантюру? Очевидно одно: мама что-то предчувствовала, поэтому отправилась с ним, оставив меня на попечении тётушки Лобелии, которая, откровенно говоря, терпеть меня не могла и согласилась на роль няньки, очевидно, надеясь нагреть руки на нашем бизнесе. Когда же она поняла, что управляющий отца Старбень Гэмджи и близко не подпустит её к делам и бухгалтерии, то выгнала меня обратно в Бебень, заявив, что в двадцать лет я могу и сама о себе позаботиться. Не знаю, справилась бы я сама, но рядом был мистер Гэмджи, всё также занимавшийся отцовскими делами, и можно было окунуться в учёбу и стараться не замечать косых взглядов на улицах. Жить одной поначалу было трудно, но я привыкла. Помню, в первую ночь, когда осталась в Бебне одна, мне всё казалось, что кто-то ходит по кухне, включает телевизор, открывает двери в прихожей. Вскакивая с кровати, с радостным криком «мамочка!» я бежала в коридор, но там было пусто и темно, лишь от сквозняка хлопала форточка. Так продолжалось месяц, а потом сон стал крепче и уже ничего не мерещилось. Родители звонили всё реже, отец говорил, что связь плохая, вышек совсем мало. Затем, когда они добрались до гор, звонки прекратились совсем, даже смс-ки не приходили. Всё лето и осень я ждала вестей от них. В конце ноября Радагаст прислал письмо — Банго и Белладонна Бэггинс погибли в перестрелке с троллями. Он даже не приехал сообщить об этом сам. Должно быть, боялся, что я спрошу — где же табак, из-за которого всё затевалось? А может, просто не посчитал нужным. Сейчас, по прошествии пяти лет, я понимаю, что всё что случилось было выбором родителей, но тогда, пять лет назад, я ненавидела волшебника всей душой. Слоняясь по пустым комнатам, переворачивая фоторамки изображением вниз, я всё думала о том, ну почему он явился именно на нашу улицу? Наверное, со стороны я выглядела жалко — осиротевшая богатая наследница заперлась в своём доме, свалив все дела на управляющего, но по-другому я не могла, и когда первые волны обжигающих боли и отчаяния схлынули, не смогла и шагу ступить в отцовские кондитерские. Мистер Гэмджи и сейчас там всем заправляет, а я выучилась на факультете журналистики и попыталась найти спасение от одиночества, работая в местной газете, но не смогла долго терпеть пренебрежительного отношения главного редактора. Что ж, буду домохозяйкой, заведу себе десять кошек и двадцать попугаев, но никто, никто не заставит меня покинуть Удел ради каких-то сомнительных приключений!       Лишь один способ глубокой ночью помог отвлечься от тоскливых мыслей и печальных воспоминаний — бокал отцовского красного вина. Раньше я не пробовала алкоголь, хотя одна из кладовок и была забита коллекционными бутылками, но в те минуты, размазывая по щекам слёзы, наполнила фужер до краёв и, устроившись в кровати, осушила его залпом. Сладко-терпкая жидкость оглушила, и сон настиг, едва голова коснулась подушки; утро наступило ужасно быстро, а заполнившие спальню солнечные лучи говорили о том, что скоро полдень. В голове шумело, во рту пересохло и ужасно хотелось есть. С невероятной скоростью умывшись, натянув шорты и синий топ, я помчалась на кухню собирать завтрак. Чая и разогретой в микроволновке пиццы мне показалось мало, поэтому через час в духовку был отправлен мясной рулет с грибами и сыром, в кастрюле томилось жаркое из кролика, а на сковороде жарились румяные оладьи. Ума не приложу, кого я всем этим буду кормить, но руки стряпали быстрее, чем мозг успевал спросить: «Зачем тебе столько?»       Отставив сковороду в сторону и достав из холодильника пиалу с черничным вареньем, я окунула в него обжигающий пальцы оладик и с удовольствием откусила хрустящий краешек. В эту минуту в дверь позвонили, и я так и побежала в прихожую — растрёпанная, раскрасневшаяся и жующая оладик.       В дверях стоял высоченный почти лысый мужчина, отсутствие шевелюры которому заменяли густая каштановая борода и татуировки на блестящей макушке. Одет он был в линялые, все в бахроме джинсы и чёрную борцовку, которая не оставляла простора воображению, поскольку не скрывала, а только подчёркивала играющие литые мышцы на его груди и руках.  — Вкусно пахнет, я гляжу ты нас ждала? — пробасил он, бросая в угол прихожей спортивную сумку и уверенным шагом направляясь на кухню. — Накормишь гостя? Захлопнув дверь и поспешив за ним следом, я только мельком заметила припаркованный у калитки джип.  — Сладкое это хорошо, ну, а посерьёзнее что-нибудь есть? — спросил незнакомец, беспардонно усаживаясь на мой стул и окидывая оценивающим взглядом миску с оладьями и варенье. — С мясом.       Обтерев руки полотенцем, доставая из холодильника запечённую в горшочке картошку с говядиной, я тщательно прикинула, сумею ли огреть его горячей сковородкой, но по здравому размышлению рассудив, что нет, отправив горшочек в микроволновку, обернулась к столу.  — Простите за бестактность, но могу ли я поинтересоваться… простите, я никого не ждала…  — Да? — приподняв густую бровь, мужчина выразительно взглянул на мою плиту с кастрюлей и включённой духовкой, и только тут я поняла, кто он. Гном! Ведь их так и описывают те,кто видел — наглые, беспардонные и все, как один, качки на анаболиках! — Двалин, к твоим услугам.  — Белли Бэггинс, к вашим! — выпалила я на одном дыхании и тут же мучительно покраснела под его карим взглядом. Что это за услуги он имел в виду? — Хотите чаю?  — Лучше кофе.  — Со сливками?  — Да что я тебе — баба? И без сахара!        Включив кофеварку, я достала разогретую картошку с мясом, поставила её перед Двалином на стол и попятилась к буфету. Рука уже сама тянулась к стойке с ножами, когда гном смерил меня проницательным взглядом.  — Если ты поросенка собираешься заколоть, то я тебе помогу, люблю поджарить мясо на углях, а если на меня рассчитываешь тесаком замахнуться, — он положил руку на закреплённую у пояса кобуру пистолета и многозначительно погладил её пальцами. — То поверь на слово, детка, реакция у меня отменная. Лучше не проверяй.  — Простите! — багровея от смущения, я попятилась к плите. — Просто не каждый день… Договорить я не успела, в двери вновь позвонили и, надеясь, что это соседка миссис Элои, заметив странного гостя, вызвала патрульный наряд, я опрометью бросилась в прихожую.       Надеждам не суждено было сбыться — на пороге стоял ещё один гном, на этот раз, правда, более презентабельного вида, а на подъездной дорожке рядом с джипом появилась дорогущая легковушка с откидным верхом.  — Доброе утро, юная леди, — облачённый в белую рубаху и чёрные брюки с жилетом седовласый гном окинул меня лучистым карим взглядом. — Балин, к вашим услугам. Я гляжу, мой брат уже здесь?        Едва я собралась поинтересоваться, кто, собственно, его брат, и почему он ищет его у меня в доме, как новый гость, словно по наитию, отправился на кухню, и мне ничего не оставалось, как, закипая от негодования, последовать за ним.  — Двалин! Сто лет тебя не видел! Ты, гляжу, новую тачку с гонок прикатил?!  — Ну не только же тёлок по барам цеплять!  — И куда они только смотрят? Посчитали бы, сколько автографов у тебя на черепушке!  — Глаза бабы должны быть на уровне ширинки, на рожон ей моя макушка?  — Даже не знаю, как поделикатнее спросить: ты о росте или о позе?  — «Шестьдесят девять» в самый раз.  — Да не, неудобно, отвлекает.       Не зная, то ли краснеть, то ли бледнеть, то ли и вовсе сразу поседеть, но уж точно не слово вставить, я заварила им кофе, разогрела оставшуюся пиццу и вернулась к жарке оладий. И зачем только столько теста завела? Есть-то уже совсем не хочется. Спрашивать у незваных гостей, не ошиблись ли они адресом — тоже. Вот сбегать бы в спальню и позвонить шерифу, но Двалин, не прерывая беседы с братом, бросал на меня такие подозрительные взгляды, что об этой идее лучше было забыть. И как я сразу не заметила, что он вооружён? Впрочем, а что бы это изменило? Прежде в моей жизни подобных диких ситуаций не происходило, и теперь я не знала, как повежливее сообщить гномам, что я им вовсе не рада и ни в каких услугах не нуждаюсь. Правда, с такими автомобилями они наверняка не подработку ищут.        Донёсшийся из прихожей звонок заставил подпрыгнуть на месте: отставив сковородку в сторону и украдкой взглянув на увлечённых познавательной беседой гномов, я выскользнула из кухни. Недоумение перемешивалось с раздражением, заставляя подрагивать от злости: что, в конце концов, происходит? Что это ещё за нашествие гангстеров на мой дом? Что на кухне сидят именно гангстеры, я ни секунды не сомневалась — кто же ещё ходит среди бела дня с оружием? Мне вот, кстати, похоже, тоже вооружиться не помешает. Взяв из подставки зонтик-трость и взмолившись Единому о том, чтобы это, наконец, оказался шериф, я отперла дверь. Похоже, молитва моя не была услышана, а если и услышана, то добросовестно проигнорирована Создателем — на пороге опять были гномы. На этот раз двое, такие накачанные, словно не покидали стен спортзала даже на обед, и такие разные, словно день и ночь — голубоглазый блондин с шикарной шевелюрой и заплетённой в замысловатые косы бородой и умопомрачительный кареглазый брюнет, от колко-насмешливого взгляда которого по спине побежали мурашки, а пальцы крепче сжали ручку зонтика.  — Привет, красавица, жарковато сегодня, надеюсь, у тебя найдётся холодное пиво? — спросил светловолосый гном, смерив меня взглядом и, похоже, решив, что с такой пигалицей можно не церемониться. — Ты нам налей по бокалу, и мы сразу к твоим услугам.  — Холодное пиво в «Зелёном драконе», это в двух милях отсюда, — ответив ему самым грозным взглядом, на который была способна, я вышла на крыльцо и указала зонтиком в направлении трактира. — Вас там и обслужат, и услугами воспользуются, возможно, даже заплатят, если очень поусердствуете.  — Зачем же так грубо? — приподнял тёмные брови второй гном. — Мы с братом злачные места не посещаем, исключительно к тебе в гости приехали.  — Так я и поверила, вымирающий род рыцарей собственной персоной! Странно переглянувшись, гномы уставились на меня с таким подозрением, словно я призналась в том что разгуливаю ночью по дому нагишом. — А ты что-то имеешь против? — похоже, блондин даже немного рассердился, интересно, с чего бы это? Я ему что, на хвост наступила или на больную мозоль?  — Ещё как имею: вы оба явились ко мне в дом без приглашения, требуете выпивки и даже представиться не соизволили. Откуда мне знать, что вы не беглые преступники или ещё чего похуже?  — А ты что — знаешь по именам всех беглых преступников? — не к месту развеселился темноволосый, но его тут же толкнул в плечо второй гном.  — Прости нас за бестактность, похоже, мы и впрямь были грубы, — произнёс он, изобразив на лице такую обаятельную улыбку, что невольно кольнуло сердце. — Я Фили, а этот грубиян — мой младший братец Кили, его иногда заносит. А насчёт того, что мы без приглашения — это неправда, мы приглашены, как и наши родичи, авто которых стоят на твоей подъездной дорожке.       Не успела я что-либо возразить, как оба наглеца проскользнули мимо меня в прихожую и, не разуваясь, направились на кухню. Войдя вслед за ними и поставив на место зонтик, я без сил опустилась на маленькую скамеечку. Что же сегодня за день такой? Почему ко мне в дом с нахрапом врываются гномы, и я ни одного не могу остановить? Может, стоит закрыть глаза и они исчезнут, словно никогда не приходили?        Едва я, зажмурившись, сжала пальцами виски, как за калиткой вновь взревел неизвестный автомобиль, я не успела подскочить, как на порог уже ввалилась целая компания разномастных гномов, неизменной одеждой которых были футболки, борцовки и джинсы. Хлопая ресницами и пытаясь понять, что происходит, я слушала их задорное приветствие: «Дори, Нори, Ори, Ойн и Глой к твоим услугам.» Судя по тому, как они со словами: «Нам туда», направились на кухню, это они нуждались в моих услугах, а не я в их. Может, мистер Гэмджи собирался устроить дегустацию какого-то нового блюда? Но почему он не предупредил меня, почему именно на дому, и с каких пор у нас среди клиентов появились гномы?       Вздохнув, я всё же отправилась вслед за ними и следующие полчаса была вынуждена, как заправская официантка в кафе, выслушивать, кому заварить кофе, кого напоить холодным соком, а кому подать ежевичного джема к оладьям, которые вместо меня любезно дожаривал Нори. Раскладывая по тарелкам угощение, стараясь не злиться, я с любопытством разглядывала своих незваных гостей. Они были абсолютно разного возраста — от солидного седовласого Балина до безбородого, если не считать тёмной щетины, Кили. Рыжие, блондины, брюнеты и шатены, всех их объединяло одно: завораживающая мужественность, горы мускулов и грубые шутки, от которых с моих щёк не сходил румянец и хотелось забиться в спальню, чтобы не показываться из неё, пока они не покинут дом. Впрочем, не все были пошляками и грубиянами, как Фили, который, заметив, что я мою огурцы, чтобы нарезать их в салат, тут же принялся рассказывать своему братцу и балагурам Ойну и Глойну о том, как знавал вдовушку, которая выбирала на рынке морковь покрупнее и потолще вовсе не для готовки. Например, сероглазый Ори помог мне вытащить из духовки свиной рулет, сделать бутерброды и принести из кладовой яйца и копченую грудинку. Похоже, парень был скромником — он краснел не меньше меня от раздававшихся за столом скабрёзных шуток. Он же первый начал помогать мне накрывать обед в просторной столовой, когда стало ясно, что на кухне мы все не уместимся. Нарезая телячью колбасу и сыр, я в ужасе следила за тем, как гномы относят к большому круглому столу стулья, кресла и пуфики: похоже, после их разгула я не один день буду уборкой заниматься. Сердце ёкнуло, когда Двалин бесцеремонно переставил бесценную фарфоровую вазу на пол возле пианино, выбрав себе в качестве скамейки столик на котором она прежде стояла. А от того, как он использовал постеленную на нём кружевную салфеточку вместо носового платка, захотелось завизжать, но нужно сдерживаться, ведь они гости, долг и воспитание обязывают меня быть радушной хозяйкой. Даже если очень хочется запустить миской для салата в Кили, который вёл себя просто отвратительно, и, видя, что я на него смотрю, вытер рот краем занавески. Похоже, нарочно издевается. Принеся из гостиной очередной стул, темноволосый гном огляделся и зашагал в сторону ванной. Догадываясь, что он наверняка что-нибудь там отчебучит, я бросилась следом и толкнула незапертую дверь.  — Что тебе нужно? — удивлённо спросил он, когда с разбегу влетев в ванную, я, краснея, уставилась на его обнажённый, покрытый густой тёмной порослью, торс. — Хотела сказать, что уборная находится за другими дверями, и вообще, вам лучше посещать деревянный нужник во дворе за огородом, — выпалила я, только теперь заметив, что он бросил снятую майку на стиральную машинку.  — Думаешь, мы не способны соблюдать там чистоту и всё тебе обгадим?  — Да кто ж вас знает? — краснея, я не знала, куда деться под колким взглядом его карих глаз. Нужно было джинсы надевать или платье: сейчас в коротких шортах под ощупывающим взглядом было очень неловко.  — Красивые ножки, — словно читая мои мысли, хмыкнул Кили. — Грудь тоже ничего. Маленькая, правда, зато можешь без лифчика ходить.  — Да чтоб тебя! — вскрикнув, я развернулась обратно к дверям, лишь краем глаза заметив как он, открыв в кране холодную воду, намочил волосы и лицо.  — Можешь не сомневаться, я достаточно уважаю тебя, чтобы не мочиться в раковину.       Покраснев, чувствуя, как от злости и смущения трясутся руки, я умчалась в спальню и, захлопнув дверь, прижалась к ней лбом. Хам! Негодяй! Как он мог говорить мне такое в моём же доме? Мочиться в раковину? Неужели мужики и до такого додумываются? О, Единый! Не понравилось ему, что я без лифчика?! Подумаешь, какая цаца! Я никого в гости не ждала, к тому же их ватага столь прожорлива, что, готовя им, переодеться нет и минуты. Скинув шорты с топом, я достала из комода бюстгальтер и, с трудом застегнув его, направилась к шкафу — скромное белое платьице в пол — вот то, что мне сейчас нужно: декольте закрытое, рукава фонариками, пусть попробует теперь придраться! Расчесав непослушные рыжие кудри и с трудом собрав их в хвост, всё ещё тяжело дыша от обиды, я поспешила вернуться в столовую, а то ведь и камин разожгут, а мне потом объясняй соседям, почему у меня из трубы в такую жару дым валит.       До столовой мне дойти не удалось, в прихожей опять зазвенел звонок. Проклиная в душе всех наглых незваных гостей, я рванула на себя дверь и тут же была вынуждена отскочить в сторону: в круглый проём ввалилось сразу четверо одетых более солидно гномов. Но внимание моё привлекли не они, а тот, кто стоял за их спинами. Гэндальф! Вот теперь всё понятно! Он не только не забыл о приглашении, но и притащил своих дружков.  — Могли бы и предупредить! — прищурилась я в ответ на смеющийся взгляд волшебника. — Хотя бы голубя с запиской прислали.  — А что, их мало прилетело за последний час? — насмешливо ответил он, опираясь рукой о косяк. — Не сердись, девочка, у тебя сегодня необыкновенные гости, принимать которых особая честь. Вот это, например, Бифур, Бофур, Бомбур и, обрати особое внимание, Торин!       Едва не поперхнувшись воздухом от слов об особой чести, сведя брови, я разглядывала вновь прибывших: ещё два плейбоя, один толстяк, который, надо полагать, съест содержимое всех моих кладовых, не поперхнувшись, и один ошеломляюще красивый синеглазый брюнет с таким надменным взглядом, что и реку заморозит. Честь? Мне что же, начинать поклоны бить и в реверансах приседать? Их голуби мне уже полдома разгромили и вверх дном перевернули, хороша честь, нечего сказать! Сейчас в обморок хлопнусь от свалившегося на голову нежданного счастья!  — Очень приятно, — постаравшись изобразить самую милую улыбку, я уже было собралась высказать всё, что думаю о подобной чести, но гневные слова внимательно взглянувшего на меня синеглазого гнома, обломали эту затею на корню.  — Эльфийка? — с презрением выплюнул он. — Гэндальф, ты что же нас привёл в дом эльфов? Да мне их помощь нужна не больше, чем прошлогодний снег. Мог бы и раньше предупредить, мы бы не тратили время, заезжая в эту дыру.  — Не горячись, сын Трейна, — пожурил его маг, входя в прихожую и с усмешкой глядя на Бифура, Бофура и Бомбура, которые очень торопились попасть на кухню, наверное, переживали, что не первые добрались до моего холодильника. — Белли почти не эльф, она хоббитянка из добропорядочной семьи. Да, некогда у бабки её матери случилась встреча с эльфом, но чем она закончилась, никому доподлинно не известно.  — А по-моему, тут и гадать нечего, — усмехнулся, пряча улыбку в бороде, Торин, явно намекавший на острые ушки, которые я так опрометчиво открыла, собрав волосы. Затем глаза гнома наполнились льдом, правда, кажется он уже злился не на меня. — Таркун, впредь не говорите мне о порядочности ваших любимчиков эльфов, сомнительное происхождение этого ребёнка явно указывает на обратное.        Ох, как же я ненавижу, когда заговаривают о моём происхождении, но осадить наглеца не удалось: прежде чем я успела раскрыть рот, он уже скрылся в коридоре.  — Не переживай, девочка, он не всегда так злобствует, — положив руку на моё плечо, ласково промолвил маг. — Обычно Торин ведёт себя повежливее, просто у него есть свои причины ненавидеть эльфов.  — А я-то тут при чём?  — Потерпи, он скоро привыкнет.       Очень хотелось поинтересоваться, почему я должна мириться с грубостью этого надменного сноба в собственном доме, и надолго ли он задержится в Бебне, но, не дав произнести и слова, Гэндальф, приобняв, повёл меня в столовую.       Когда родители были ещё живы, жизнь в нашем доме била ключом, любой праздник отмечался с размахом, приглашалось много гостей, но никто и никогда не позволял себе горланить такие непристойные песни, отплясывать на уставленном блюдами столе и самолично открывать бутылки с коньяком из отцовской коллекции. Сидя в кресле-качалке у камина, я с ужасом смотрела на то, как Двалин, разбив хрустальную копилку, рассматривает заключенные в ней золотые монеты, Ори, Дори и Бифур соревнуются в том, кто больше выпьет виски и громче рыгнёт, а Фили и Кили так и вовсе устроили потасовку на вилках. Остальные гномы, хоть и не балагурили, но говорили так громко, с такими ругательствами, что впору было начинать записывать за ними, чтобы потом издать книгу: «Пособие по брани на кхуздул и прочих наречиях». Иногда Гэндальф и Торин пытались осадить расшумевшуюся компанию, но большого успеха эти попытки не имели. Отец обычно потягивал ликер из маленькой рюмочки, сидя зимой перед разожженным камином. Одной рюмочкой он кстати и ограничивался, а Бомбур и Бофур, разливая его по фужерам, заканчивали уже третью бутылку и, похоже, на этом останавливаться не собирались. Интересно, куда в гномов вмещается столько еды и выпивки? Я уже несколько раз сходила в кладовую за пирожками, солёными огурчиками и копченой грудинкой, но всё тут же исчезало со стола, словно мои гости перед приездом голодали год. Впрочем, по их лоснящимся лицам этого не скажешь.       Когда через час Ойн и Глойн поднялись из-за стола, я едва не вскрикнула от радости, подумав, что они собираются уходить, но не тут-то было: гномы вместе с остальными хохочущими дружками принялись собирать со стола посуду и относить её на кухню. Святые тортики! Я сама её помою, только покиньте мою норку и езжайте туда, откуда приехали! И Гэндальфа с Торином с собой заберите! Похоже, удача была сегодня отнюдь не на моей стороне. Все попытки помочь помыть посуду были отвергнуты, меня просто спровадили обратно к креслу, со словами, что настоящие мужики чистят тарелки сами. Ну конечно, лучше бы они сами покупали продукты и готовили, желательно на приличном расстоянии от Шира. Ежесекундно вскрикивая, я смотрела на то, как они, перешучиваясь, кидают друг другу блюда из маминого сервиза. Хорошо, что это быстро закончилось, иначе я бы таки огрела их скалкой, каждого по три раза и каждый раз исключительно в лоб. Терпение моё лопнуло, когда Фили и Кили завернули объедки в бывшую некогда белоснежной скатерть и запихнули это всё в мусорный пакет. Да кто им сказал, что скатерти в моём доме одноразовые? Это же старинное эльфийское кружево, как я его теперь отстираю?  — Идиоты! — выпалила я, бросаясь к гномам с целью отобрать у них бесценную ткань, но вместо этого влетела в раскрытые объятия Гэндальфа.  — Перестань переживать, Белли, — шепнул он, усаживая меня рядом с собой за столом. — Подумаешь, тряпка, да они скоро смогут тебе тысячу таких подарить.  — Тряпка? Это мамино приданое! — взвизгнула я, с отвращением глядя на то, как, рассаживаясь по своим местам, гномы раскуривают трубки. Противно, когда чувствуешь сигаретный дым, а уж вот так, это же вообще задохнуться можно! — А сейчас не могут?  — Ребята, конечно, и сейчас не бедны, дела в Голубых Горах идут неплохо, и всё же в скором времени их финансовое состояние значительно улучшится. Собственно, именно для этого мы сегодня здесь и собрались.  — Что? — чувствуя, как волосы на голове начинают шевелиться, а кровь в венах холодеет, я испуганно уставилась на волшебника. — Хотите сказать, что я буду вынуждена заплатить им, чтобы они покинули мой дом? Это что — новый вид заработка?! Шантаж?!  — Да нет же, девочка, подожди немного, и ты всё поймёшь, — пообещал он мне, а затем повернулся к притихшим после шиканья Торина гномам. — Я полагаю, ни для кого из вас не секрет, что мы собрались сегодня в доме дорогой Белли Бэггинс для того, чтобы обсудить план захвата и возвращения Эребора? Скажи, Торин, как прошёл совет с представителями гномьих родов? Они обещали поддержку, отправятся с вами в поход?  — Нет, — мрачнея, ответил тот. — Пока у меня нет Аркенстона, они не признают меня наследником Трора.  — Что ж, с ними наша миссия стала бы легче, — пожал плечами маг. — Но, думаю, вы сможете справиться и сами.  — Они все боятся дракона, — вставил Глойн. — Хотел бы я осудить их за трусость, но и сам побаиваюсь. А вдруг и впрямь жива зверушка?  — Смог не показывался из Горы более ста лет, — ответил на это замечание Гэндальф. — Сдох он давно, иначе чем по-твоему питается?  — Ящеры могут спать десятилетиями, и в это время в пище не нуждаются, — потирая лоб, задумчиво произнёс Дори. — Может, он впал в глубокую спячку.  — Даже если это глубокий сон, то он должен быть настолько глубок, что это ваш шанс проникнуть в Эребор, забрать Аркенстон и убить дракона, — отмахнулся старик. — Ну, а если и не получится убить, то в любом случае с помощью Аркенстона вы сможете собрать новый совет, и тогда ни один из семи родов не посмеет отказать вам в помощи, а вместе вы всяко сможете одолеть Смога.  — Если он нас прежде не спалит, — заметил Торин. — Да и возможности проникнуть в Эребор незамеченными у нас, фактически, нет, если у тебя, конечно, нет никакого хитроумного плана.  — Друг мой, поверь, я никогда не бросаю слов на ветер, — ответил Гэндальф, доставая из кармана белого жилета сложенную в несколько раз карту и разворачивая её на столе. — Есть у нас и план, и возможность.       Историю о том, как дракон Смог напал на богатейшее северное поселение гномов Эребор, при этом уничтожив почти всех как его жителей, так и жителей процветавшего по соседству Дейла, я слышала несколько раз, ещё когда была совсем маленькой. Лишь немногим тогда удалось спастись от смертельного пламени: люди отстроили ниже по реке Озёрный Город и перебрались в него, а гномы вообще предпочли уйти подальше в Голубые Горы. Неужели теперь они решатся бросить вызов злобной крылатой рептилии? Кстати, не об этом ли походе и участии в приключениях толковал вчера маг? Эру, упаси! Я не хочу ни в чём подобном участвовать! Нет у меня никакого желания проверять, издох их дракон или дремлет! Я хочу печь пироги, ловить карасей в реке и возиться на грядках в своём огороде! Даром мне не нужны никакие приключения! Сколько заплатить, чтобы эти безумцы прямо сейчас покинули мой дом? Вот на это я уже согласна!  — Есть ли толк от карты? — спросил Торин, склонившись над ней и водя пальцем по красным обозначениям. — Вряд ли среди нас найдётся сумасшедший, который рискнёт пройти сквозь Главные Врата. Если Смог жив, то у него может не оказаться пути отступления. Цель всей моей жизни — вернуть Эребор, но даже ради этого я не готов рискнуть жизнью кого-то из близких. Разве что войти туда самому.        Гномы тут же стали возражать, говоря о том, что не собираются пускать своего государя в логово убийцы одного, уж лучше войти всем вместе, хорошенько перед этим вооружившись, а более того — лучше вернуться назад в Голубые Горы. Зачем гневить своими притязаниями Махала? У них и так есть всё для спокойной жизни, стоит ли пытаться прыгнуть выше своей головы?  — Стоит! — рыкнул наследник Трора, поднимаясь со стула и окидывая своих немногочисленных подданных горьким взглядом. Ещё час назад Торин казался мне надменным, бесчувственным и высокомерным, но в эти секунды я смогла ощутить, какая страсть в нём кипит. — Мы потомки Трейна Старшего, мы богатейший род, сыны Дурина, которые были изгнаны из своего дома алчущим ящером! Все наши сокровища, богатства и оружие, всё, над чем веками трудились наши предки, осталось там. Мы должны попытаться вернуть утраченное любой ценой. Если хоть кто-то кроме Таркуна задумается о том, что ящер, возможно, мёртв, то в Эребор потянутся тысячи авантюристов и грабителей. Разве мы можем допустить, чтобы несметные сокровища нашего рода были разграблены мародерами? Мы должны выдвинуться в поход, и, если Смог жив, то нам придётся сразиться с ним.  — А ядерной боеголовкой его можно прикончить? — спросил в наступившей тишине не терявший задора Фили. — Один раз херякнем и…  — И разнесём к ебеням всё в округе, — перебил его Балин. — Вот тогда нас эльфы самих прикончат, если мы раньше копыта не откинем.  — За каким хреном нам сдались эти лохматые гринписовцы? — вступился за идею брата Кили. — Мы что, у них спрашивать будем, что нам делать?  — За таким, что они там в Мирквуде живут. Вам что, ядерной войны для полного веселья не хватает? — осадил его волшебник. — Нет, у меня имеется совсем другой план. На карте обозначен потайной ход, вот им и нужно воспользоваться, чтобы проверить, жив наш дракон, или издох на славу Эру.  — Гэндальф, уважаемый, — мягко произнёс Дори, взглянув на старца. — Этот потайной ход закрыт опечатанной заклинаниями дверью, а у нас, видите ли, даже ключа нет.  — Ключ как раз имеется, — возразил маг, доставая из того же кармана жилета толстую золотую цепочку, на которой красовался украшенный изумрудами ключ с массивным стержнем и витым замысловатым язычком. — Торин, он по праву твой, и сегодня я, наконец, имею возможность тебе его передать. Побледнев, смуглый гном сжал ключ в широкой ладони и с подозрением уставился на Гэндальфа.  — Могу я узнать, как вам удалось завладеть тем, что по праву должно храниться у меня?  — Я ничем не завладевал и никого не грабил, если ты именно на это намекаешь, — нахмурился волшебник, окидывая его строгим взглядом из-под кустистых седых бровей. — Ключ и карту мне передал твой отец. Мы встретились с ним в лечебнице для умственно отсталых профессора Некроманта. Как он туда попал, не знаю, что я там делал — тоже не спрашивай. Решал проблемы одного приятеля. Так вот, когда я познакомился с твоим отцом, он был столь плох, что даже имени своего не мог назвать, всё твердил о том, что должен передать карту и ключ сыну, но и его имени тоже не смог вспомнить. Мне больших трудов стоило тебя разыскать, так что, скажи спасибо и будь так любезен, сядь на место, я попытаюсь объяснить вам свой план.       Лишь когда Торин, неохотно кивнув, надел цепочку с ключом на шею и опустился обратно на стул, старик продолжил свою речь.  — Итак, с помощью ключа, полагаю, мы сможем открыть потайной ход. Как видите, эта проблема легко решаема, но перед нами встаёт новая: кто войдёт в тайный туннель? Наше счастье, если Смог, как я и предполагаю, мёртв, ну, а если нет? Гномы в Гору войти не могут, дракон сразу же учует их запах, а нам нужно быстро и незаметно украсть Аркенстон. Я долго размышлял над этой задачей и пришёл к выводу, что нам нужен Взломщик. Профессиональный Взломщик. Маленький и вёрткий, запах которого будет незнаком Смогу и потому не пробудит его. Я нашёл для вас такого Взломщика — это Белли Бэггинс. Не смотрите на её юный возраст и хрупкость — она опытна в своём деле и с наименьшим риском сможет организовать кражу.  — Что? — похолодев, я не смогла даже вскрикнуть, гномы взирали на меня с несказанным удивлением, по венам растекалась леденящая паника, хотелось, как в детстве, забраться под стол, но удерживающая за локоть рука Гэндальфа не позволяла этого сделать. — Я не…  — Таркун, от какой болезни вы лечились у Некроманта? — видя мою растерянность, возмутился Торин. — Девчонка совсем ребёнок, я не могу её взять в такой опасный поход.  — Интересно знать, на каком основании ты усомнился в моём здравомыслии? — теперь уж Гэндальф встал со стула, потянув меня за собой. — Говорю же — внешность Белли обманчива, лучшего Взломщика, чем выбрал я, вам не найти. Но учтите, своим трудом Белли давно обеспечила себе безбедную жизнь, вам будет трудно уговорить её помочь вам.       Вот-вот! Ещё как трудно! Никакая я не Взломщица и никуда идти не собираюсь! Ишь чего выдумали — залезть в Гору и ограбить дракона! А почему бы тогда сразу самосожжением не заняться? Ну уж нет! Ни за что!  — Гэндальф, да ты издеваешься над нами? — окинув меня насмешливым взглядом, поинтересовался у мага Кили. — Посмотри на свою протеже, да у неё от страха поджилки трясутся. Спорим, она и тушь в магазине ни разу не украла, а ты говоришь об ограблении.  — Верно, — поддержал его Двалин. — А эти хоромы ей наверняка хахаль оплачивает. Если она и специалист, то как раз кое в чём другом. Но уговаривать, чтобы проверить её умение я не стану, уж больно тощая.        Сотрясший столовую взрыв гномьего хохота заставил меня вздрогнуть от злости. Да как они смеют, вдоволь попользовавшись моим гостеприимством, употребив месячный запас провианта и изрядно опустошив отцовскую коллекцию алкоголя, говорить обо мне подобное? Значит, по их мнению я такая дурочка и простушка, что могу лишь жить за счёт любовника? Ну уж нет, голубчики, я вам докажу обратное! Вы ещё узнаете, что из себя представляет Белли Бэггинс!  — Хорошо, Гэндальф, я согласна, — окинув гномов холодным взглядом, я повернулась к волшебнику. — Когда выдвигаемся в поход?  — Завтра утром, — ответил довольный собой маг. — Но, для начала, тебе, девочка, нужно подписать контракт. Балин, где он там у тебя?  — Сейчас-сейчас, — тревожно взглянув на меня, седовласый гном открыл свой кейс и вынул из папки сложенный вдвое листок. — Вот, прочти для начала, может всё же передумаешь?        В гостиной повисла гробовая тишина, испытывая новый прилив паники, я принялась за изучение прыгающих перед глазами строчек:       » Я, нижеподписавшийся (в дальнейшем именуемый Взломщиком), соглашаюсь принять участие в операции, целью которой является путешествие к Одинокой Горе по маршруту, который определяет Торин Дубощит, имеющий право менять по своему усмотрению выше означенный путь без предварительного предупреждения и обсуждений.       Путешествие к Одинокой Горе и изъятие из неё любых предметов и ценностей состоится в ближайшее время и будет произведено со всей осторожностью и благоразумностью, насколько это будет определено вышеупомянутым Торином Дубощитом и его Компанией в количестве 13 гномов.        Взломщик не будет причинять вреда имуществу Компании и вменять ей в вину порчу своего имущества, буде таковая случится.        Расходы на погребение будут возмещены нами или нашими представителями, если возникнет такая необходимость, и если на данный счёт Взломщик не оставил иных распоряжений в своём завещании.       Взломщик волен при успехе Компании получить одну четырнадцатую всего имущества, извлечённого из Горы. Это не обязательно будет монетарное или финансовое вознаграждение, но Компания и ее наследники определенно гарантирует Взломщику (если тот выживет) и семье Взломщика свою безмерную благодарность и обещание быть к его услугам.        Взломщик соглашается выполнять любые поручения Торина Дубощита и обязуется быть честным и добросовестным во вменяемых ему обязанностях.        Средства, нужные для материального обеспечения похода, находятся у Торина Дубощита, требование их увеличения без обоснования нежелательно.        Стороны, подписывающие данный договор, а именно Компания в лице Торина Дубощита и Взломщик, в дальнейшем именуемые Сторонами, выражают свое соглашение со всеми пунктами в данном соглашении о сотрудничестве посредством подписей или меток, вписанных в предусмотренные поля, и скрепления печатью, если это применимо в данном случае.        Конфиденциальность имеет высший приоритет и должна соблюдаться неукоснительно. Во время своей работы на Компанию Взломщик увидит, услышит, узнает, поймет или, в общем, обретет знание об определенных фактах, идеях, планах, стратегиях, теориях, географии, и/или правилах реальной, концептуальной, и исторической натуры. Взломщик понимает и соглашается хранить эти знания с высшей секретностью и конфиденциальностью и не будет разглашать либо открывать вышеупомянутые знания с помощью способов, включающих в себя, но неограниченных: речь, письмо, реконструкцию, или же хранением и извлечением посредством жёсткого диска ПК или карт Памяти.        Преждевременное расторжение данного договора вызовет штраф, устанавливаемый Торином Дубощитом и Компанией исключительно по их воле. Все пункты данного договора сохраняют действие и после расторжения договора во всех странах, существующих или будущих, во всем известном мире.       Споры и дискуссии между Сторонами договора будут рассмотрены.        Данное соглашение охватывает весь текст Соглашения и аннулирует все предыдущие договоренности и соглашения, касающиеся темы, описанной в данном соглашении.       Взломщику не разрешается пускать в оборот обретенные товары без письменного разрешения Компании, которое может быть выдано для их продажи.»        В голове было муторно, происходящее казалось чем-то нереальным, когда, взяв протянутую Глойном ручку, я поставила подпись внизу договора.  — Надо полагать, что если в пути мне встретится магазин, в котором будут продаваться красивые платья, то это не входит в «Материальные средства обеспечения похода»? — хотелось пошутить, но, похоже, получилось не очень.  — В глуши, через которую будет пролегать наш путь, ты вряд ли найдёшь модные бутики, но, если таковое всё же произойдет, я оплачу, — криво улыбнувшись, пообещал мне Торин и неожиданно добавил, — Белли, ты отправляешься в поход в компании мужчин, если вдруг случится какой-то инцидент… то я считаю своим долгом оплатить все свадебные расходы.       Вновь багровея от смущения, поднявшись из-за стола под громкие смешки гномов, я опрометью умчалась в гостевые спальни: нужно ведь этим грубиянам и ночлег организовать, до выхода в поход, судя по всему, мой дом они покидать не собираются.        За окнами уже сгустилась тьма, когда, закончив стелить постели, я заглянула в столовую. Свет был потушен, комната полна табачного дыма. Гномы пели, пели так красиво, что не хотелось прерывать их. Поманив Ори, я показала ему спальни, а затем, прячась от едкого запаха табака, заперлась в своей комнате. Нельзя думать о том, во что ввязываюсь, иначе случится истерика, и всё же, мысли роились в воспалённом сознании: что за жизнь ждёт меня в Шире? Презрение соседей, которые не признают моей эльфийской крови? Вечное одиночество или же спасение от него в браке с кем-то, кому позарез будут нужны мои деньги? Хочу ли я этого? Может быть, Гэндальф прав, может быть, это шанс увидеть иные страны, иные культуры, начать новую жизнь? Имею ли я право его упустить? Укладывая в рюкзак майки, джинсы, туники, бельё, расчёску, любимые духи и туалетные принадлежности, я знала ответ — нет. Я не хочу упускать свой шанс вырваться из кольца одиночества, которое сомкнулось вокруг меня со смертью родителей. А дракон? Что ж, пока не доказано обратное, буду считать, что он мёртв.        Забираясь в постель, опуская голову на мягкую подушку и кутаясь в одеяло, я с надеждой вслушивалась во всё ещё доносившиеся из гостиной слова гномьей песни: За синие горы, за белый туман В пещеры и норы уйдёт караван; За быстрые воды уйдём до восхода За кладом старинным из сказочных стран…