Баллада о Пламени Дракона

      Никогда прежде и подумать не могла, что так соскучилась по объятиям, по прикосновению пальцев к волосам, крепко сжимающим рукам, тёплому плечу под щекой. Восхитительно. Тёпло. Надёжно. Удивительно уютно. И этот волнующий запах горького шоколада и мускуса. Очень вкусно. Вот бы ещё и блинчиков для полного счастья.  — Будут тебе блинчики, принцесса, не волнуйся. Неужели я озвучила своё желание вслух, и мне ответили? Как это может быть? Кто мог проникнуть в мою спальню? Не желая покидать плен удивительно редкого, прекрасного сна, я нехотя разлепила веки и в ту же секунду встретилась взглядом с лучистыми карими, почти шоколадными глазами. Гном! В мой постели! О, Эру Всемогущий, что он здесь делает? И тут, сонно моргая, я осознала, что вовсе не лежу в своей мягкой кроватке. Напротив. Я сижу на коленях у самого грубого и невоспитанного из моих вчерашних гостей, кажется, племянника Торина. И не просто сижу, а постыдно нежусь в его объятиях. И даже это не самое ужасное, что только могло со мной произойти. Самое ужасное то, что мы находимся в джипе, который на немыслимой скорости несётся по трассе мимо едва покрывшихся нежной зеленью всходов полей.  — А… — не сумев скверно выругаться вслух даже в такой отвратительной ситуации, я с ужасом взглянула на крутившего руль Фили: он смерти нашей хочет, что ли? — Здесь максимально допустимая скорость сорок километров в час.  — Ну и что? — пожал плечами блондин, даже не подумав взглянуть на спидометр, стрелка которого приближалась к ста пятидесяти.  — Нас оштрафует ближайший патруль, и я не собираюсь за вас платить!  — Это всё? — криво улыбнувшись, он прибавил газу. — Пусть сначала догонят.  — Прекрати сейчас же! Им достаточно снимка и меня на переднем сидении! — интересно, гномы от природы особой глухотой отличаются, или этот шибко упрямый? — Пожалуйста, ко мне и так в Уделе не питают доброжелательности, вот только повода не хватает, чтобы шериф начал воспитательные беседы проводить!  — Это отчего же у тебя такая репутация плохая, золотко моё? — усмехнулся над самым моим ухом Кили, и от его горячего дыхания по коже тут же побежали мурашки. — Любишь шалить не по-детски?  — Кто? Я? Да я вообще самая скромная хоббитянка в Уделе! — возмущалась я ровно секунду, пока не вспомнила, что продолжаю сидеть у него на коленях и ещё не разу ни завизжала по этому поводу. Конечно, тому была веская причина, о которой гному лучше не знать: он единственный, кто обнял меня после отъезда и смерти родителей, а я настолько одинока, что растаяла, как последняя дурочка. То-то высмеет, если догадается. Как же расцепить пальцы, которые сжали ворот его футболки, и куда деваться, если в джипе всего два передних сидения, а нас трое? — Просто у меня уши острые. Убери от меня руки!  — Да пожалуйста, принцесса, — Кили тут же отпустил мои плечи, и в эту секунду Фили, ещё разок прибавив газу, налетел на «лежачего полицейского», отчего автомобиль буквально взмыл в воздух, и, заголосив во всю силу лёгких, я сама вцепилась в расхохотавшегося наглеца, постыдно пряча лицо на его груди. Да, я жутко боюсь смерти. Да, до слёз. — Эй, прекрати, мы же пошутили. Так что там с твоими ушами?  — Кретины! Стукнув по плечу своего обидчика и показав язык второму веселящемуся негодяю, я собралась было потребовать объяснений, куда это мы направляемся в такую рань без моего согласия, но тут, по встречке, мимо нас промелькнула старенькая легковушка главного редактора местной газеты, с которым мне так и не удалось сработаться. По зорким, потрясённо вытаращенным глазам этого занудного хоббита сразу стало ясно, что уже к обеду весь Бэг Энд будет судачить о том, что небезызвестная мисс Белли Бэггинс была замечена в компании гномов, гонявших на бешеной скорости по безлюдной трассе. А из одежды на этой странной особе была только хлопковая розовая пижама и больше ничего. Ах да, она ещё обнимала за шею явного бандита с грудой мышц и, наверняка, не одним десятком приводов в полицию. Замечательно! Если раньше со мной здоровались сквозь зубы, то теперь вообще перестанут. Ещё, едва завидев, на другую сторону улицы будут переходить. Если, конечно, решусь выйти из Бебня. Едва не взвыв от надвигающейся катастрофы, я с тоской взглянула на продолжавшего лихачить Фили. Ну почему им с братцем не сиделось в своих Голубых Горах и обязательно нужно было заявиться в Шир, чтобы окончательно растоптать мою репутацию?  — Не боись, скажешь, что мы тебя похитили. Всего-то и делов. — Кажется, он был более проницательным, чем могло показаться сначала, и всё понял по одному моему затравленному взгляду, не требуя никаких объяснений. — Через год никто и не вспомнит, что на самом деле произошло. Ага, не вспомнят… В Уделе… Интересно, в какой жизни можно об этом мечтать? Определённо не в этой.  — Куда мы едем? Вы хотите, чтобы я помогла вам продукты для завтрака на сельском рынке выбрать? — заёрзав на коленях отчего-то притихшего Кили, я вдруг ощутила бедром странную выпуклость: шишка-не-шишка, но не нога точно. И не телефон. Смутная догадка заставила залиться румянцем и с подозрением взглянуть в слишком красивое лицо племянника Торина, а он, вместо того, чтобы как-то успокоить мою растревоженную скромность и наврать хотя бы, что носит в больших карманах отвёртки и гаечные ключи, подмигнул. Просто нахально подмигнул. И это было верхом того, что можно вытерпеть в такое ужасное утро. Сгорая от стыда, не думая ни о чём, кроме того, что хочу как можно скорее оказаться подальше от всего этого кошмара, я изо всех сил рванулась к дверце джипа и попыталась распахнуть её. Получилось. На мою голову. Потому что на той скорости, что успел набрать Фили, заниматься можно было только самоубийством. Обдавший лицо ветер буквально рванул на себя и спасли от вылета на дорогу только руки Кили, который скрутив меня, исхитрился захлопнуть дверцу обратно.  — Чокнутая эльфийка! Совсем жить расхотела? — ругался его брат, выруливая с обочины, на которую занесло автомобиль. — Ты что, не можешь подождать со своими фокусами до вечера? Обязательно пытаться угробить нас прямо сейчас?  — Вечера? — понимая, что виновата и едва не спровоцировала аварию, я больше не пыталась вырваться из рук Кили, который прошипел в моё ухо такую угрозу интимного характера, что лучше мне всё-таки было вывалиться наружу. — Куда мы едем?  — В Пригорье. Ты что, забыла, что подписала контракт Торина? Точно. Забыла. Контракт! Мама дорогая! Это была ошибка и временное помешательство взыгравших гордости и самолюбия! Уже прошло! Уже хочу в свою норку! Не нужны мне никакие приключения, дальние страны, золото, самоцветы и дохлый дракон!  — Верните меня домой! Сейчас же! — только сейчас заметив на заднем сидении свой собранный рюкзак и машины остальных гномов, которые прилично отставали от нас, я умоляюще сложила на груди руки и перевела взгляд с одного из братьев на другого. — Я девочка, мне страшно, не хочу!  — Раньше нужно было думать, — кривовато улыбнувшись, Кили крепче сжал меня, чтобы не попыталась снова сбежать, как минуту назад. — Теперь поздравляю, ты в деле.  — Нет!  — Да.  — Я писать хочу!  — Вон до тех кустов дотерпишь? — указал мне на точку на самом горизонте Фили. Он издевается, да?  — И зубы не чистила!  — Меньше дрыхнуть нужно. Терпи до заправки.  — Грубиян!  — Истеричка! До заправки, остановку на которой он мне пообещал, мы ехали целых сорок минут, но это время не прошло даром: начиная всё больше ненавидеть Кили, который по-прежнему продолжал смущать меня своей… шишкой, дурацкими шуточками и насмешливыми взглядами, я попыталась разработать план побега. Нужно только, попав в туалет, выбраться через окно и добежать до ближайшей посадки, хрен они меня тогда найдут. В кино такое сто раз показывали. Чем я дурнее гондорских девиц, про которых боевики и триллеры снимают? Можно и в двери, кстати, убежать, по окнам лазить всё же не обязательно, я ведь добропорядочная хоббитянка, а они, наверняка, в женскую уборную идти не станут. Не гномье это дело. Зря я так думала. Пока Кили отправился заправлять бак джипа и заказывать завтрак, Фили, любезно беседуя о тёплой погоде и прошлогодней весенней холодине, когда он в апреле чуть яйца не отморозил, проводил меня до самых дверей туалета и, продолжая обаятельно улыбаться, попросил поторопиться, потому что и на шаг отсюда не сдвинется, а жрать очень хочется. Ну и Единый с ним. Перебьётся без еды, ведь главное, что окно есть. Спешно умывшись, переодевшись в джинсы с футболкой и заплетя косу, я открыла раму, выбросила наружу рюкзак, а затем, присев на подоконник и помолившись о том, чтобы было не слишком высоко для моего маленького роста, выпрыгнула наружу. Полёт оказался недолгим. И совершенно не травматичным. Потому что закончился прямо в объятиях ловко поймавшего меня Кили, на плече которого уже висел мой рюкзак. Святые тортики! Я же точно смотрела — снаружи не было никого кроме умывавшейся рыжей кошки, так откуда ему было тут взяться? Из воздуха материализовался или знает о каждом моём шаге наперёд?  — Уже управилась? От его елейно-ласковой любезности захотелось скрипнуть зубами, но быть взаимовежливой гораздо выгоднее.  — Да, вода в кране такая бодрящая, — и улыбаться, обязательно улыбаться. Даже если он так и не подумал поставить меня на землю, лишая этим возможности попытаться удрать в чисто поле. Хотя, наверняка, бегает этот паразит гораздо быстрее меня. — Может, тебе тоже хочется?  — Благодарю, я в твоей ванной утром помылся. Ах ты ж! Тихо вскрикнув от негодования, я попыталась стукнуть своего обидчика, но вовремя услышала голоса приближающихся Балина и Гэндальфа, в глазах которых всё ещё хотелось оставаться приличной скромной девушкой, а не скандалисткой, которая пытается подраться с парнем. Жаль всё-таки, что остальные гномы так быстро доехали до заправки: теперь сбежать точно не получится и придётся смириться с тем, что домой я попаду очень нескоро. Как ни крути, но нарушение трудового договора было бы лично моей провинностью, и даже Шериф тут не поможет. И совершенно не важно, при каких условиях был подписан контракт с Торином. Главное, что добровольно.