Баллада о Пламени Дракона

      Болотистая местность закончилась лишь к вечеру, вскоре почти рассеялись и тучи комаров, а вот с ночёвкой всё было сложнее. Вместо ожидаемого отеля мы нашли лишь кемпинг с кафе, торговавшим фастфудом. Как ни была я голодна, но съела лишь куриную грудку и заказала колу. Затем, чтобы не выслушивать шуточки распробовавших местное пиво гномов, пришлось вернуться в автомобиль Торина и устроиться на ночлег, разложив сидения. Надеюсь, Гэндальф и подгорный наследник не сильно обиделись за то, что я выжила их из внедорожника. Ведь они сами говорили о приличиях, а какие же могут быть приличия, если лечь спать втроём? Нет, я на такое точно не подписывалась. Так что надеюсь, они найдут себе место под открытым небом, или, например, их Ори приютит. Он всё равно шикует — один на целый автомобиль. Моё же дело маленькое — быть взломщицей и блюсти честь от всяких нахалов. Чем я со всей тщательностью и занимаюсь — во время похода за скудным ужином ускользнула от открывшего на меня охоту Кили. Как заяц от лисицы. Подумаешь, ему не понравилось, куда я его послала. А куда он хотел? Впрочем, я, конечно, подозреваю, куда он хотел, но ему не светит.       Утро началось с громкого стука Торина в окно автомобиля и пояснений, что у меня на завтрак и гигиенические нужды ровно пятнадцать минут. Потом мы выдвигаемся в путь. И чего ему в такую рань не спится? Я бы ещё часок-другой вздремнула. Ах, комары ночью заели? Так наука не стоит на месте, и кроме облака табачного дыма давно изобретены аэрозоли, спирали и прочие браслеты, отгоняющие кровососущую живность. Как же можно было, собираясь в такое серьёзное путешествие, оказаться столь неподготовленными?       В общем, спросонья я проявила такие чудеса красноречия, что время, отведённое мне на завтрак, было урезано вдвое. Даже заступничество миротворца Гэндальфа не помогло. И как мне теперь быть без полноценного второго завтрака и запасов на перекус до обеда?       Усиленно злясь на вырулившего с кемпинга Торина, я тщательно изучила то немногое, что было из съестного в рюкзаке: пара красных яблок, батончик с нугой и арахисом, упаковка клубничных карамелек, овсяное печенье и полпачки чипсов. Кошмар какой! С голоду до вечера помереть можно. И даже боязно подумать, где мы этим вечером найдём приют и ночлег. Вдруг в чистом поле? Впрочем, в поле вряд ли. Чем дальше мы ехали, тем местность становилась всё более холмистой и каменистой. Даже лугов почти совсем не осталось. Только поросшие ельником взгорки и покатые валуны.       Скучный пейзаж, как и пару дней назад, скрашивали лишь молодая весенняя зелень и яркие всполохи диких тюльпанов. Именно всполохи. По другому искрящие краски их нежных миндалевидных лепестков просто невозможно описать. Такие хрупкие и такие выносливые. Совсем как женщины в суровом мужском мире. Пробьются даже среди утёсов и каменистых ущелий. И будут, не увядая, благоухать. Если тот самый мужчина надёжен и защитит широкими плечами от любых бурь и невзгод. Впрочем, и без него они наверняка тоже справятся. Я ведь как-то справляюсь с тех пор, как не стало родителей, хотя из защитников у меня только мистер Гэмджи, который с утра уже успел позвонить, чтобы удостовериться, что со мной всё в порядке, и я всё ещё жива и здравствую. Но, конечно, это совсем не то, о чём мечтают молоденькие девушки. Хочется ведь, чтобы рядом был самый настоящий кавалер — добрый, заботливый, и чтобы рассмешить умел. И чтобы обнимал. Как Кили позавчера утром.       Только сейчас, забравшись на заднее сидение с ногами и обняв колени, я могла признаться самой себе, что очень хотела бы ещё раз проснуться в объятиях этого невыносимого самовлюблённого гнома. Безумно хотела. Потому что хотела тепла. Хотела доверять. И он щедро дарил это самое тепло и чувство доверия. Пока я не натворила глупостей с платьем, из-за которых он меня так жестоко высмеял и унизил. Мужчинам ведь не нравятся барышни, которые так явно проявляют к ним интерес. Сетти сто раз мне об этом говорила, но увы, в самый ответственный момент я потеряла голову и обо всём забыла.       Что ж, Эру с ним. Впереди у меня долгое путешествие и, возможно, на моём пути ещё появится достойный кавалер. Надеюсь, он будет не таким разборчивым, как мои соседи из Шира и Кили, и ему будет всё равно, что я полукровка весьма загадочного происхождения. И пусть у него будут тёмные волосы, колючая щетина на щеках и глаза цвета тёплого шоколада… Святые тортики, кажется, я влипла!        " — Поговори со мной, вредина."       Пришедшее от Кили сообщение заставило моё сердце ёкнуть и пропустить удар. Разве он ещё не оставил своих попыток пожёстче подшутить надо мной? Или я ошибаюсь, и он не собирался этого делать? Что я вообще знаю о мужчинах? В особенности о гномах? Ровным счётом ничего, кроме того, что они бывают ужасными грубиянами и занудами.        " — О чём?"       На большее не хватило фантазии, гном всё время умудрялся выбивать меня из колеи.        " — Например, о том, почему ты такая злюка?"        Харадский городовой, я буквально кожей почувствовала улыбочку, с которой он писал эти слова.        " — Может, потому, что меня давно никто не целовал в носик?"       Сама от себя не ожидала такой вольности. От быстрого ответа Кили к щекам буквально прилила кровь.        " — Не переживай, моё маленькое сокровище, это я быстро исправлю."       То солнышко, то сокровище, интересно, как ему ещё взбредёт в голову меня назвать? И неужели обязательно нужно было сделать акцент на моём маленьком росте? Да, я не вышла ростом для хоббитянки и не достаю такому верзиле, как он, даже до плеча, но неужели обязательно этим подкалывать? Я же не урод какой, просто маленькая и хрупкая. И, чего греха таить, от его обещания в животе запорхал целый рой бабочек. Они так мельтешили крыльями под моими ребрами, что стало осязаемо щекотно, и когда справа посигналил поравнявшийся с нами джип Фили, я лишь украдкой из-под ресниц решилась взглянуть на пославшего мне воздушный поцелуй Кили.       Ну что за сумасброд?       Неужели не понимает, что Торин теперь весь день будет прожигать меня своим тягуче-грозным взглядом. Ясно же, что он не думает ничего хорошего о нас с его младшим племянником. И не скрывает тот факт, что ненавидит эльфов.       Склонив голову набок, я робко улыбнулась своему то ли кавалеру, то ли умелому насмешнику и, получив в ответ лукавое подмигивание, раскраснелась пуще прежнего. Наверное хорошо, что он этого не увидел — раздражённый нашими гляделками Торин хорошенько дал по газам.  — Будь осторожна, девочка, — выкурив очередную сигарету и выбросив окурок в открытое окно, наконец произнёс он. — Я справедлив, и, если мой племянник обидит тебя, встану на твою сторону. Однако всё же прояви разумность, которая, как я слышал, свойственна вашему мохнатопятому народу.  — У неё лысые пятки, — усмехнувшись в бороду, заметил Гэндальф, в то время, как я, сгорая от стыда, мечтала провалиться сквозь землю или, на худой конец, хлопнуться в обморок. — Я сам видел это безобразие.  — А что такого в лысых пяточках?! — моему возмущению не было предела! Ну когда уже каждый встречный и поперечный прекратит цепляться к моей внешности?  — Ничего, и вместе с тем сплошная интрига, — теперь вместе с волшебником смеялся и подгорный наследник, мне же оставалось только злиться и испепелять взглядом его темноволосый затылок. — Не бери в голову, девочка, эльфийские гены в себе всё равно не искоренишь.       Варвар!       В себе бы попытался искоренить дуриновскую дурь!        Насупившись, я достала печенье и принялась его тщательно пережевывать, показывая этим, что разговор окончен. Благословение небес, гном и маг оказались достаточно воспитанными, чтобы понять мой нехитрый намёк, и принялись обсуждать, как правильно поступить с нашим маршрутом. Торин настаивал на том, что лучше, не сбавляя скорости, ехать всю ночь, чтобы проскочить троллью лощину, Гэндальф же справедливо замечал на это, что так мы только с большей вероятностью попадём в одну из устроенных троллями ловушек. И хуже того — будем уставшими и вымотанными дорогой. От себя мне хотелось добавить — и зверски голодными, только кто бы меня стал слушать? Впрочем, Торин и без того вынужден был согласиться, что, если провести сутки за рулём, то ночью даже у таких крепких ребят, как гномы, снизится бдительность. Так что вечером лучше искать место для ночлега и выставлять дозорных.       Как и ожидалось, до самого позднего вечера нам не попалось ни одной самой затрапезной придорожной закусочной. Ещё бы. Кто же решится устраивать бизнес в угодьях троллей? Ведь это верное самоубийство. Лишь в самых сумерках относившиеся с подозрением к каждому шороху и буераку гномы смогли выбрать укрытие, которое бы соответствовало их высоким требованиям безопасности — естественную каменистую площадку, которая была скрыта с одной стороны массивным утёсом, а с другой — огорожена зарослями липы и тополей. Фары у выставленных в два ряда автомобилей были потушены, костёр Торин тоже разводить ни под каким видом не разрешил. Поэтому ужинали мы почти в полной темноте, которую едва ли могли рассеять экраны телефонов. Впрочем, чувство голода во мне откровенно превозобладало над страхом темноты, поэтому я с большим удовольствием поглощала выданные Бифуром банку тушёнки и сдобренные специями галеты. Оказывается, у гномов были неплохие запасы провианта, а они, нахалы, все мои кладовые опустошили.       Когда Дори поделился со мной увесистым куском ветчины, я поняла, что жизнь налаживается, и в ней определённо есть справедливость и даже походная романтика. Ведь это здорово — жевать вкусную колбасу и любоваться звёздным небом и расшалившимися светлячками. Если бы ещё не угроза нападения троллей и не острая нужда уединиться в кустах подальше от мужских глаз и ушей — было бы просто замечательно.       Напившись из полученной бутылки минералки, я спрятала остатки ужина на завтрак (а вдруг меня опять покормить забудут?) и, застегнув кофту, отправилась на поиски места вечного блаженства. То есть мне очень хотелось найти место, где можно без стеснения справить самые примитивные и насущные нужды.       Следует сказать, что удача определённо смеялась надо мной, потому что вместо этого, углубившись в липовые заросли, я наткнулась на выставленных в караул Фили и Кили. Вот в ту секунду я как раз едва свою нужду и не справила. Спасло от конфуза только одно — глубокое возмущение. Я не знала, что племянники Торина курят. А они оба уставились на меня, невежливо затянувшись при этом сигаретами.  — Спать бы ложилась, мисс Удел, — выпустив струю ароматного дыма, первым оправился от удивления Фили. — Чего шастаешь среди ночи?  — Собираюсь читать лекцию о вреде курения, — смерив его осуждающим взглядом, я поняла, что не смогу долго врать о причине своей несанкционированной вылазки. — Очень пи-пи хочется.  — Что? Цыплят ищешь? — похоже, Кили ощутил прилив остроумия, что определённо продляло мои мучения. — Чтобы на завтрак пожарить?  — Писать хочу! — раздражённо выпалила я, пытаясь обойти его мускулистую фигуру. — И если ты меня сейчас же не пропустишь, то буду вынуждена это сделать в твой ботинок!  — Какая грозная хоббитяночка нашлась, — затянувшись сигаретой, он приобнял меня за плечо. — Пойдём, провожу.       Не знаю, чего мне хотелось больше: оттолкнуть руку гнома или, напротив, в сгустившейся тьме прижаться к нему посильнее, однако третье желание — поторопиться, пока не случился конфуз, пересилило. К тому же Кили был хоть и груб, но совершенно прав — если бы он не держал меня так крепко, я бы уже свалилась, споткнувшись об один из торчавших из земли корней. Он же, похоже, чувствовал себя в темноте также хорошо, как кошка.  — Вот, — вложив в мою ладонь зажигалку, Кили показал, как включить на ней крохотный фонарик. — Видишь те тополя — дальше не ходи, чтобы я тебя слышал.  — Ещё чего! — сжав в ладони зажигалку, я строго взглянула на него: совсем что ли забыл про мою девичью скромность? — Я быстро…  — Погоди секунду, вредина, — теснее притянув к себе, он прикоснулся к кончику моего носа невесомым поцелуем. Потом ещё. И ещё. И это было невероятно приятно, несмотря на крепкий запах табака. — Я же обещал.  — Ты невыносим!       Вырвавшись, потрясённая его поступком и ласковой улыбкой, я что есть ног бросилась к указанным зарослям.       Наверное, моя застенчивость не была бы так сильно встревожена, если бы по раздавшемуся за спиной тихому разговору я не поняла, что Фили за нами подглядывал. — У тебя с ней что, роман? — Да. Война и мир называется.       Чтоб их обоих Балрог за пятки пощекотал!