Не стоит боятся тех, кто боится самого себя!
17 декабря 2019 г. в 18:49
Ким лежала на полу подвале. Она очень крепко спала, ибо в школе она плакала из — за того, что Генри снова издевался над.
— Сделай мне сладко! — требовал он, но Ким не стала, ибо у неё был страх… страх из прошлого. Она и Шанти ничего говорить не стала, лишь сказала неправду, чтобы Шанти не плакала. Ким боялась причинить боль кому — либо.
— Доченька, никогда не причиняй вреда никому, даже недругам, — так говорила её мама.
— Мальками, наши дочери не причинят боль, ни Ким, ни Шанти, — вспомнила голос отца. Это было одно из воспоминаний Ким, она помнила, когда ей говорили это. Это произошло в тот день, когда Ким жестоко обманул её друг.
Внезапно, Ким услышала голос той женщины, что они видели в прошлом сне.
— Уходи! Уходи, мерзавец! Не хочу тебя видеть! — это кричала именно она.
— Ты моя мама. Я ведь тебя люблю! Даже тебе подарок сделал! Хрустальная балерина, я знаю, что ты любишь подарки! Возьми, мамочка… Ты у меня одна! Мне никто не нужен, никакие богатства мира не заменят мне мою любимую мамочку! С днём Рождения, ангел мой! — это говорил Фредди. Ким сразу узнала этот милый голосок. И как почувствовав, что ему сейчас нужна помощь, ринулась к нему. Открыв дверь из подвала, Ким тут же очутилась в том же коридоре. Когда она стояла посреди коридора, то услышала как что — то разбили, а после услышала это:
— Я никогда не возьму что — либо из твоих поганых рук, убийца! Нет, хуже! Ты псих! Слышишь?! Ты — псих! — у женщины тут же началась истерика, и Ким бегом побежала к другу на помощь.
Добежав до места, Ким увидела как плачет Фредди. Она осторожно подошла к нему и обняла, на что тот сначала испугался, но после в ответ обнял Ким, продолжая плакать.
— Дитя, уйди от этого монстра! — проговорила монахиня, с глазами полных слёз.
— Я не стану обижать своего Фредди, — проговорила Ким, поглаживая мальчика по спинке.
— Он не заслуживает ничего доброго!
— Потому что я мальчик?! — спросил Фредди, уткнувшись в бок Ким; но та и не возражала.
— ≪Пускай чуть — чуть успокоится.≫ — подумала Ким.
— Нет! Нет! Нет! — продолжала кричать она, но вскоре просто ушла куда — то, а Ким и Фредди остались одни.
— Малыш, что случилось? Из — за чего твоя мама на тебя накричала? — взволнованно спросила Ким.
— Она мне больше не мама! — ответил он, продолжая плакать; но уже не в бок Ким, а в её плечо.
— Фредди, так нельзя. Даже, если мама накричала, то это не значит, что она очень плохая и всё в таком духе, — попыталась успокоить Ким Фредди, но тот ещё сильнее начал плакать.
— Но специально разбивать тот подарок, который я делал для неё в течение восьми месяцев это нормально?! Нет! Я больше никогда не назову её «мамой»! — сказал он, сквозь слёзы.
— А как же тогда ты будешь её звать?
— Только по имени! Теперь, она для меня просто Аманда!
— Ладно… — спокойно сказала Ким, продолжая успокаивать Фредди. Когда он уже успокоился, Ким решила поговорить с ним.
— Фредди, может быть, ты простишь свою маму?
— Зачем? Она меня и видеть не хочет.
— Может быть, она устаёт на работе?
— Но не устаёт ненавидеть меня?! — вскрикнул Фредди, отчего Ким почувствовала угрызение совести.
— Фредди, прости, пожалуйста… Я не хотела, чтобы ты злился на свою маму. Просто, в тебе я вспоминаю себя в детстве, — сказала Ким, со слезами на глазах. И Фредди, почувствовав, что сказал лишнее, поспешил извиниться перед Оберой.
— Нет, Ким. Это ты меня прости, — сказал Фредди виноватым голосом, после чего получил скромное объятие и «материнский поцелуй» со стороны Ким.
— Ким, а можно тебя кое о чём спросить?
— Конечно, котёнок, спрашивай.
— Ты сказала, что во мне ты вспоминаешь себя, можно поподобнее? — после такого вопроса, Ким встала в лёгкий ступор, но всё же решилась немного рассказать.
***
— Когда мне было лет девять, я всегда хотела, чтобы моя мама была счастлива. Я всегда старалась порадовать её, но она всё время грустила, и я не знала из — за чего. Папа не любил ни меня, ни маму, ни Шанти. Он постоянно приходил домой с какими — то девушками, а нас он выгонял на улицу и сажал на цепь. Я часто слышала крики девушек из дома. Я думала, что они поранились, и так выражают свою боль. Так продолжалось на протяжении двух — трёх лет. Я ничего не рассказывала маме.
— Почему?
— Папа говорил, что если я расскажу всё маме, то он накажет меня, а я его боялась. В общем, когда мы с мамой вернулись с прогулки, то увидели, что папа что — то делает с девушкой. Потом, мама убежала к реке, а через два дня мы её нашли. Она не дышала. А я обидела папу.
— Как?
— Сказала, что он плохой. После этого, я хотела сбежать из дома вместе с сестрёнкой; но не смогла. Он меня наказал… Жестоко наказал.
— А что случилось потом? — спросил Фредди. И Ким показалось, что он сказал это неестественным голосом.
— Он перестал дышать… А мы переехали к семье мистера Бренди. Но и с ними не лучше…
— Но почему ты всё-таки вспоминаешь себя?
— Я тоже была зла на отца. Но как оказалось, он был злее. Фредди, я хочу тебе кое — что сказать.
— Что?
—
Не держи зла ни на кого. Умей прощать, и тебе ответят тем же, — сказала Ким, вытирая слезу с лица.
***
-…Ладно, — сказал Фредди; но после он увидел, что Ким испарилась у него не глазах. Когда её уже не было рядом, то вместо десятилетнего мальчика был взрослый мужчина. Он смотрел в то место, где сидела Ким; но после он произнёс: ≪ Ким, зачем ты от меня скрываешься? Я всё равно всё узнаю…≫
После он что — то почувствовал, то чего он не испытывал уже долгие годы. Но что же это: радость, жажда чего — то, грусть или что — то ещё?
